Кульминация (Глава 71)

— Раз ты проснулась, тоже должна поучаствовать в нашей беседе. Не только же старшей сестре отдуваться, — Пронин поставил Кристину на ноги, но та всё время подгибала колени. — Стой же! — гаркнул он на Кристину. — Долго мне тебя ещё держать?!
— Нет! — крикнула Катерина, пытаясь дотянуться до дочери. Она подползла на коленях и обхватила свою дочь за ноги. — Не трогай её! Нет!
— Уйди! — крикнул на неё Пронин и, размахнувшись, ударил её по лицу. Та от неожиданности отпустила дочь и упала на пол.
Выплюнув кровь, которая хлынула из десны — Пронин сломал ей зуб, но он ещё держался на десне — Катерина подскочила с пола и хотела подойти к дочери.
— Стой там, где стоишь! — громко сказал ей Пронин. — Убью её! — он приставил нож к горлу Кристины.
— Нет! Не надо. Не трогай её, пожалуйста! — умоляла Катерина.
— Не буду, если не будешь делать глупостей. Стой там, — Пронин указал на место у стены, где Катерина сидела до этого. — Только не предлагай мне себя. Ты мне противна, особенно сейчас. Посмотри на себя. Как ты выглядишь?! — Пронин усмехался — у Катерины от слез косметика размазалась по лицу. — Время никого не щадит. Посмотри на свою дочь — она в любом виде прекрасна. Хотя в порочности ты ей уступаешь. Время другое. Не думай, что она невинное создание, чистое и непорочное дитя. Она тебя переплюнула в порочности. Она тебе рассказывала, чем мы тут занимались с ней? А? Наверняка, умолчала, чтобы поддерживать свой невинный образ. — пальцы Пронина обхватили шею Кристины. Другой рукой от дёрнул ее за волосы, приподнимая голову. После такого зажима на шее останутся синяки. Кристине было тяжело дышать.
— О чём ты?! — испугалась ещё больше Катерина и прижалась спиной к стене, боясь услышать что-то ужасное. Она прижала руки к груди, зажимая свой рот кулаками, чтобы не закричать от того, что услышит. — Что ты сделал? — говорила она сквозь кулаки. — Я не хочу слышать! Всё, что ты скажешь — ложь! Отпусти её.
— Значит, дочь скрыла от матери наш весёлый вечер. Ай-яй-яй. Жалеешь мать или просто не доверяешь? — Пронин обратился к Кристине, но та молчала, шмыгая носом. Кристине было страшно и она тихонько плакала. — Ты хоть и моя дочь биологическая, но у меня нет к тебе отцовских чувств. Ты для меня такая же шл*ха, как и твоя мать. Только твоя мать, когда ей было, примерно, как тебе, не взирая на возраст, была огонь. Она меня соблазнила и посадила на крючок, — Пронин говорил спокойно, его накрыла ностальгия. — Она любила играть. С ней я был свободен от предрассудков. Что не мог я сделать с женой, я делал с ней. Она не была против, а даже наоборот подталкивала меня на всякие безумства. Возможно, это и была одна из причин, почему я не смог вовремя остановиться. Я думал, что такой темперамент может передаваться по наследству, но судя по тому, как ты лежала, как бревно, тебя это совсем не коснулось. Ты должна была сопротивляться, кусаться, драться, но ты лежала, как бревно. Так что я не чуть жалею, что сделал. Я жалею о том, что не смог предотвратить твое появление на этот несправедливый свет. И вот что получилось: внешне бабочка, а внутри моль.
Пока Пронин говорил, Катерина испытала бурю эмоций: стыд, гнев, злость, обиду, страх. Пронин, как дежурное блюдо, вынес её прошлое на блюдечке во всеуслышание. Она была раньше другим человеком. Она была молодой. Катерина покосилась на Светлану и опустила голову. Ей было очень стыдно перед ней. Светлана поглядывала то на неё, то на Пронина, но ей сейчас было всё равно, что он говорит, ведь её дочь в её руках. Она до сих пор не осознавала, что Катерина та самая разлучница, та, кто разрушил её семью. Они познакомились не так давно и не узнали друг друга, потому что особо и не видели друг друга.
— Мы можем решить эту проблему. Лучше поздно, чем никогда, — Пронин сильно сжал пальцы на шее Кристины. Кристина стала задыхаться.
— Ты же её сейчас задушишь! — громко сказала Марина. Она подскочила и быстро подошла к ним.
Пронин махнул рукой, в которой был нож и порезал Марине руку.
— А! — воскликнула она и попятилась назад, держась за руку. Она не ожидала, что он сделает это. Никто не ожидал.
Светлана и Катерина со страхом смотрели на происходящее. У Катерины подкосились ноги и она опустилась на пол, не в силах кричать. Она видела, как задыхается её дочь, но не могла пошевелиться. Светлана подскочила, но не смогла двигаться, потому что была прикована. Дима видя, что Пронин забыл об его присутствии, хотел кинуться на него сбоку, с той стороны, где была Кристина — она закрывала обзор Пронину, но раненная нога подогнулась и он упал. Марина прижала место пореза на руке. Кровь стала капать на пол.
— В следующий раз, когда ты полезешь спасать свою подружку, я не промахнусь, — со злостью произнес Пронин. Он смотрел на Марину и его не беспокоила её рана. — Я сначала пройдусь по её шейке, — Пронин чуть снизил хватку, Кристина перестала хрипеть, а затем он провел ножом по её шее, — а потом и по твоей, — говорил он Марине. — Иди на место! Пошла на место! — крикнул он Марине. — Встань, где стояла! Дрянь! — сказал Пронин, указывая место ножом.
Дима, видя, что Пронин не смотрит в его сторону, опять предпринял попытку подкрасться со стороны невидимой зоны. Он тихо поднялся с пола, терпя сильную боль в ноге и медленно стал двигаться в сторону Пронина. Но Пронин дёрнул Кристину за волосы, показывая тем самым, что он вполне серьёзен и готов сделать всё, что обещал и, тем самым, заметил боковым зрением приближение Димы. Он опять приставил нож к горлу Кристины и чуть надавил. Появилась капелька крови.
— Ещё шаг и я прикончу её! — сказал он Диме. — Порежу. Понял, зятёк? Кстати, она сестра твоей подружки. Значит, вы почти родственники. Так что не делай глупостей. Ты меня понял?
Дима кивнул головой. Он остался стоять на том месте до куда дошёл. Он стоял почти на одной ноге. Было неудобно стоять, но он стоял. На раненную ногу опереться было невозможно из-за адской боли, которая, казалась, всё усиливалась и усиливалась.
— На чём я остановился? — спросил Пронин. — Ах да! Получилась одна оболочка, которую хочется тр**нуть, а в голове ничего нет. Она явно в мать пошла. Мне особо не хотелось, но накатила такая злость на её мамашу, что мне было всё равно, чья она дочь. Она была просто шл*хой, которую я тра*нул. Она и есть шл*ха.
Катерина плакала, прижав ладонь ко рту.
— Нет, нет! — говорила она, мотая головой. — Ты всё врешь! Я не верю тебе!
— Зачем мне врать? Так оно и есть. Спроси у дочки.
Кристина смотрела на мать и плакала. Ей было стыдно и страшно. Мать всё поняла.
— Как ты мог?! — Катерина посмотрела на Пронина с ещё большей ненавистью. — Какая же ты мра*ь!
— А ты с*ка! — крикнул ей Пронин. — Вот и обменялись любезностями.
— Неужели, тебе не совестно было насиловать свою дочь?!
— Какая она мне дочь?! Шл*юха. Одно название — дочь! Нет, не совестно.
— Возможно, потому что она не твоя дочь, — негромко произнесла Катерина.
— Что ты городишь? — нахмурился Пронин.
— Она не твоя дочь!!! — крикнула Катерина. — Не твоя!
Наконец-то слова дошли до Пронина. Он сначала не понял о чём она говорит. А потом вдруг что-то щёлкнуло в его голове очень громко и отчётливо, как будто бомба взорвалась у него голове. И он замер на несколько секунд, уставившись в одну точку. Всё опять идёт не по плану. Все, кроме Пронина, посмотрели на Катерину. Никто ничего не понимал. Две новости, как мины взорвались по очереди, но непонятно было какая из них настоящая. Она его дочь, которую он изнасиловал, невзирая на то, что она его дочь? Эту новость уже успели принять и поверить в её правдивость. Или она не его дочь? Кристина была шокирована всем происходящим, но внутри стала надеяться на то, что этот человек никакого отношения к ней не имеет. Что происходит? Её мать говорит правду или врёт, надеясь на то, что это как-то изменит ситуацию? Если Кристина не имеет никакого отношения к этому человеку, то у него уже не будет причины держать её здесь. Он хотел наказать людей, которые причастны к его трагедии, и у него нет причины трогать людей, которые не имели к этому никакого отношения. Всё запуталось. Чему верить? Что правда, а что ложь? Сначала она узнаёт, что её настоящий отец жив, но он садист и убийца, а потом вдруг оказывается, что всё может быть по-другому. Где правда?
— Я всё понял, — сказал Пронин, нарушив молчание. Он был оглушён её словами, но не хотел верить. — Ты решила это придумать, чтобы позлить меня?
— Я ничего не придумала. Она не твоя дочь.
— Мама, — сказала Кристина, смотря на мать. «Скажи правду, что он не мой отец, умоляю» — читалось в её глазах.
— Я всё расскажу. А потом можешь делать со мной всё что захочешь.
— Ну давай, — Пронин встал, не отпуская Кристину и держа её за волосы. Он подошёл к стулу, таща за собой Кристину. — Посмотрим, насколько у тебя богатая фантазия. Мне даже стало интересно, — Пронин сел на стул и усадил у своих ног Кристину, намотав её волосы себе на кулак.
— В тот вечер мы разругались, — начала свою историю Катерина. — Я ушла из дома и меня не было всю ночь. По-другому никак нельзя было закончить наш бесполезный скандал.
— Наши бесполезные скандалы всегда начинала ты, когда я собирался уйти от тебя.
— Но в тот вечер, причиной была твоя ревность, а не моя.
— Когда это я тебя ревновал?!
— Может и не ревность, а твой эгоизм. Я устала бегать за тобой, когда ты всегда меня отталкивал и унижал. Но когда мне сделали комплимент, тебе это не понравилось в тот вечер, хотя раньше тебе было всё равно.
— Ааа, это тот молодой официант, который заглядывал тебе под блузку и от которого тебе потом пришел букет с открыткой, где он признается тебе в любви?
— Странно, что ты помнишь этот случай, а ещё странной была твоя реакция на это. Я даже обрадовалась, думая, что ты ревнуешь, но, как оказалось, у тебя в тот момент было плохое настроение, а официант был лишь поводом, чтобы меня унизить. Мальчик был влюблен в меня. И мне было очень приятно, что меня любят. Но я всё равно любила только тебя, потому что была молода, и у меня будто были закрыты глаза. Я не видела какая ты сволочь. Я не хотела это видеть. И продолжала цепляться за тебя. Но ты почему-то так завелся, не мог остановиться, стал переходить на личности, вспомнил моего отца…
— Ближе к делу, — перебил её Пронин.
— Я зашла в какой-то бар и напилась там. Я хотела забыть все те обидные слова, которые ты мне говорил в тот вечер, а впрочем, постоянно. Я хотела понять за что я тебя люблю, любила. Я познакомилась с парнем, он составил мне компанию и я отдалась ему.
Пронин напрягся. Та, которая таскалась за ним и пылинки сдувала, изменила ему?! Это удар по его мужскому самолюбию.
— Его звали Сергей. Он оставил мне номер телефона. Когда я вернулась домой, я спрятала бумажку с номером. Мы помирились в тот день. Ты даже не поинтересовался где я была. Я это восприняла, как знак доверия, а не безразличия, хотя сейчас я думаю, что это было безразличие. Как ни странно, но ты попросил у меня прощение, что бывало крайне редко, если не сказать, что никогда. Ты даже встал на колени. Никогда это не забуду. Хотя, зачем тебя помнить. Я простила тебя. И мы переспали. Обычное наше примирение. Позже я узнала, что беременна. Я даже забыла о том парне и была рада, что беременна, как мне казалось тогда, от тебя. Разница в один день. Хотя, мы после того раза спали как обычно, и не известно было, в какой именно день я забеременела. Так и жила с мыслью о том, что моя дочь родилась от такой мрази. Меня это печалило, но глядя на дочь, я забывала про это, потому что она не была похожа на тебя. Но лет пять назад, перебирая старые вещи, я нашла номер Сергея. Телефонные номера поменялись, но я не забыла где он живёт. Странно, что я ни раз была в том районе, но я ни разу не вспоминала о той ночи. А тут вспомнила. Мне повезло — он не переехал. Я встретилась с ним и сказала ему о том, что он мог быть отцом Кристины. Он был рад, потому что после перенесенной болезни, он не мог иметь детей. Он сдал анализы. Его даже не пришлось уговаривать. Но, к сожалению, он так и не узнал, что Кристина его дочь. Он трагически погиб. Он не узнал, что он её отец, но я узнала, что Кристина его дочь, что она не твоя дочь. У меня будто выросли крылья.
— Ты врёшь! — заорал Пронин. Он был вне себя, он весь кипел внутри.
Катерина вздрогнула от крика и пристально посмотрела на него и на свою дочь. Как бы он, после этой истории, не сделал бы что-нибудь плохое. От нахлынувшей ярости, Пронин швырнул Кристину в стену. Она ударилась головой и упала на пол. Катерина закричала и бросилась к дочери. Улучшив момент, Дима бросился на Пронина. Пронин ударил Диму по голове и вырвал Марину из рук её матери. Он потащил её наверх. Дима пошатнулся и упал.
— Марина, Марина, — кричала Светлана. Она посмотрела на Диму, который вот-вот потеряет сознание, держась за голову. — Вставай! — закричала она ему. — Поднимайся! Не смей терять сознание! — Светлана пыталась дотянуться до Димы и кое-как коснулась его ноги. Она дёрнула его штанину. — Беги за ним! Он её убьёт! Спаси её! Мою дочь! Спаси! — кричала она Диме, дёргая за штанину.
Дима стал приходить в себя. Он замотал головой и подскочил. Быстро ковыляя, он пробежал по коридору, взлетел по лестнице вверх.
— Спаси её, спаси, — тихо говорила Светлана. Она посмотрела на Катерину и Кристину.
Катерина не видела, что происходило далее. Всё внимание было обращено к Кристине. Кристина захлопала глазами и уставилась на мать.
— Моя девочка! — говорила Катерина, гладя дочь по голове, лаской заглушая боль и физическую, и моральную.
Светлана задёргала ногой. Как снять цепь?
— Катя! — позвала она Катерину, которая сразу её не услышала. — Катя! — крикнула она громче.
Катерина обернулась и посмотрела на Светлану.
— Найди ключ, — сказала Светлана. — Быстро! — крикнула она Катерине, видя, что у той все мысли только о здоровье своей дочери. — Вот, что-то вроде столика, — указала Светлана место. — Я видела, что он туда положил ключ от оков.
Катерина поднялась, усадив Кристину поудобней, и подошла к столику. Ключ нашелся быстро — Пронин и не думал его прятать.

Пронин подошёл к входной двери и прислушался. Дверь была приоткрыта. Ему показалось, что слышит голоса, который доносились то ли со двора, то ли с улицы. Марина молчала, потому что он зажал ей рот, хотя она была в шоке и её мысли путались от страха, разумно мыслить она не могла. Пронин не рискнул выйти во двор с таким грузом. Он потащил её на второй этаж, открыв широко входную дверь, чтобы те, которые оставались в подвале подумали, что они ушли из дома, если собрались догонять его. Дима выбрался из подвала и направился на выход, видя открытую дверь, но что-то не давало ему выйти из дома. Он посмотрел наверх и заметил капли крови у лестницы — скорее всего, из раны на руке Марины. Он стал тихо, насколько было возможно с его раненной ногой, подниматься по лестнице на второй этаж, и услышал шорох и слабый визг. Он ускорил шаг. Добравшись до второго этажа, он прислушался. Если он позовет ее, что будет с ней? Он услышал, как будто что-то падает на пол. Шум исходил из одной из комнат. Он подошёл к ней. Дверь была закрыта, но вряд ли на замок. Он опять услышал шорох и резко открыл дверь. Пронин стоял у окна, у которого не было стекол, только рама. Он одной рукой прижал Марину к себе — эта рука была на её горле, а в другой руке держал нож, которым он то размахивал, то прислонял к горлу Марины.
— Не подходи! — громко сказал Пронин. — Мне уже нечего терять, потому что у меня ничего нет. А вот вам есть что терять, — Пронин направил нож на живот Марины.
Всё внимание Пронина было на Диме, он даже немного ослабил хватку и уже не так сдавливал горло Марине.
— И что ты собираешься делать? — спросил его Дима. — У тебя нет четкого плана. Ты всё это задумал без четкого плана? Столько усилий, времени и средств. Ты долго вынашивал план, который так и не додумал до конца.
— У меня есть план, — Пронин был обескуражен спокойным тоном Димы. И это его задело. Дима должен был просить, умолять не трогать его разлюбезную кралю, а он отчитывает его за не четкий план? Этот сопляк обнаглел! — У меня был план. Но всё пошло не так, как планировалось.
Комната была небольшая, до Пронина было всего метра три. Дима оценивал расстояние и рассчитывал свою скорость, с учётом его травмы, заговаривая зубы Пронину, потихоньку приближаясь к ним. Пронин забыв о заложнице, ещё сильнее ослабил хватку. Марина почувствовала это и, схватив его за руку, укусила её. Пронин закричал, но удержал Марину, хоть ему и пришлось выронить нож, чтобы её удержать. Дима, видя это, подскочил к Пронин, схватил его за грудки и перевесил его через раму. Пронин не смог больше держать Марину, и Марина вырвалась. Видя что Марина на свободе, Дима оттянул от окна Пронина и кинул его на пол. Пронин подскочил и бросился на Диму. Он схватился за его раненную ногу и надавил на рану. Дима сдержался и не закричал. Он пытался оттолкнуть от себя Пронина. Завязалась драка. Они били друг друга кулаками, оставляя кровавый след в месте удара. Марина не могла оставаться в стороне, но не знала как оттащить их друг от друга. Тут Пронин вырвался и, обхватил Марину за шею локтевым захватом, бросился к окну. Дима бросился следом, но боль в ноге усилилась и кровь хлестала. Пронин пытаясь скинуть Марину, залез на подоконник, таща её за собой. Марина стала сопротивляться, и Пронин, не удержав равновесия, стал падать вниз. Цепляясь, он схватился за Марину, за её одежду. Дима подоспел вовремя. Он схватил Марину, удерживая её с другой стороны окна.
— Отстань от меня! — кричала Марина. — Отпусти!
Дима пытался одной отцепить руки Пронина, другой он держал Марину.
— Я умру и тебя с собой заберу! — крикнул в ответ Пронин.
Тут к окну подбежала Светлана. Она огрела Пронина молотком по голове. От удара Пронин отцепил руки и полетел вниз. Он проломил себе череп о бетонную плитку.
Дима поднял Марину и прижал её к себе. Марина глубоко вздохнула и потеряла сознание.