После (Глава 72)

Марина очнулась в больнице два дня спустя.
— Мой ребенок! — первое, что сказала она.
Марина обхватила руками живот, обнимая, приподнявшись с кровати. Она села, опустив ноги на пол.
— Всё в порядке. Им ничего не угрожает, — сказал кто-то.
Марина подняла голову и увидела мужчину в белом халате. Это был врач. Марина огляделась и поняла, что находится в больнице. К ней кинулся Дима и слегка обнял, боясь ей навредить от нахлынувших эмоций радости — вдруг не рассчитает силы и прижмёт слишком сильно, а она ещё слаба. Её мама тоже стояла неподалеку от кровати и, прижав левую ладонь к лицу, тихо всхлипывала от радости.
— Им? Кому им? — не поняла врача Марина. Она ещё полностью не осознала, что это явь.
Когда она была без сознания и спала, ей что-то снилось. Это что-то имело разные окраски и формы, разные эмоции, которые она испытывала, делали её сон очень правдоподобным, но когда она проснулась всё ушло, и она уже не помнила что было и что ощущала. Оставалось только одно ощущение — ощущение полной беспомощности.
— У Вас будет двойня. Поздравляю! — ответил врач. — На данном сроке патологий не выявлено. Главное, беречь себя от переживаний, соблюдать режим, выполнять все рекомендации. Главное, не волнуйтесь. Всё будет хорошо. Сколько раз вы были у врача? В базе нет сведений о том, что вы стали на учёт. Почему?
— Я не ходила к врачу, — сказала Марина.
— Эта ваша первая беременность?
— Да.
— Вы должны понимать, что подготовка к родом начинается с первого дня беременности, а врач, как никто другой знает, что необходимо сделать, чтобы роды прошли успешно. А для этого нужно встать на учёт.
— Я знаю, — Марине не нравился этот разговор. Врач отчитывал её, как школьницу. Но она понимала, что врач был прав.
— Это я виноват, — сказал Дима. Он хотел заступиться за Марину. — Когда мы узнали, у нас была запланирована поездка. А потом вся эта ситуация, что произошла. Вы сказали, что всё хорошо. Спасибо. Мы будем внимательнее и выполним все рекомендации. Обещаем.
Марина посмотрела на мать — та тихонько плакала, вытирая салфеткой лицо.
— Ма, почему ты плачешь? Всё же хорошо, — сказала Марина и почувствовала себя виноватой.
— Я плачу от счастья, — сказала Светлана. — Спасибо Богу, что уберёг тебя. А ещё я стану бабушкой.
— Это Дима уберёг, — Марина улыбнулась и посмотрела на Диму. Тот тоже улыбнулся.
Врач, тем временем, откланялся и вышел из палаты.
— Если бы не он, даже не представляю что было бы, — продолжала говорить Марина. Она взяла Диму за руку и посмотрела ему в глаза. Он её новый ангел-хранитель, который на земле.
Дима наклонился и поцеловал Марину в щёчку. Марина опустила голову ему на грудь, прижимаясь щекой.
— А Женька? — спросила она тихо, как будто сама у себя. Ей стало так грустно, хоть секунду назад был прилив блаженства от прикосновения Димы. — Он точно… — она не хотела произносить слово “мертв”, хоть и не надеялась услышать иное. Она подняла голову и посмотрела на Диму. Дима отрицательно помотал головой. Марина закрыла глаза и опустила свою голову на грудь Димы.
Точно, ангел улетел на небо! Женя — это её ангел, который сейчас на небе. Сможет ли он уберечь её от бед оттуда? Имеет ли она право на это надеется?
— Прости меня, Женька! — тихо произнесла Марина, почти шепотом и всплакнула. Пару слезинок скатились по щекам. Она вытерла ладонью щеки и посмотрела на Диму. — А как Кристина? Вадим? — спросила она.
— С Кристиной всё в порядке. Лёгкое сотрясение, пару царапин. Она быстро пришла в норму. А Вадим, Вадим, — Дима напрягся. Он корил себя за то, что допустил ситуацию из-за которой сейчас его младший брат борется за жизнь. — Вадим сейчас в коме. Он потерял много крови. Пришлось делать переливание. С меня половину крови выкачали. Теперь он мне по гроб жизни обязан, — Дима пытался шутить, чтобы не показаться жалким. Ему это с трудом удавалось.
— То-то я вижу, что ты какой-то бледный, — сказала Марина, пытаясь тоже пошутить, видя его попытку.
— Ты меня вчера не видела. Я еле дошел до кровати. Моему братишке никогда не расплатиться со мной.
— Он выкарабкается?
— Конечно, он мой брат.

Марина не смогла попрощаться с Женей. Она была очень слаба. Его хоронили в тот день, когда она пришла в себя. На похороны прилетела старшая сестра Жени Ира со своим мужем. Она боялась за мать, которая несколько раз теряла сознание. На кладбище дежурила скорая. Медики пытались отвезти мать в больницу, но та вцепилась в гроб, в котором лежал её любимый сын. Похороны затянулись. Ира выплакала все слезы, пока летела на похороны, а на кладбище не проронила ни слезинки — надо было хоть кому-нибудь выдержать похороны, принять соболезнования.
Кристина стояла у могилы и ревела навзрыд. Она считала себя виноватой в смерти Жени, ведь она не послушалась Марину и позвонила ему, хотя Женя и так бы всё узнал рано или поздно. Но она считала себя виноватой и в смерти Жени, и в состоянии Вадима. Женя умер, Вадим в коме. Кто в этом виноват? Судьба или злой рок? Или судьба и есть злой рок? Тем не менее, Кристина считала себя полной дурой. Неужели она никогда не поумнеет? Возможно, из-за ее глупости страдают люди. А может, они страдают, потому что должны страдать, а её глупость тут ни причём? Но факт остаётся фактом — вокруг одно большое горе! Кристина продолжала корить себя, стоя перед гробом, который никак не могли опустить в могилу, потому что мать Жени не отпускала своего сына. А что если и Вадим умрет? Как Кристина посмотрит в глаза его матери? Она уже не может смотреть в глаза матери Жени. Как она посмотрит в глаза отца Вадима, если Вадим, так и не очнётся? Что она скажет в своё оправдание? Зачем она потащила его туда? Зачем она допустила то, что он узнал всё это? Его родители не хотели, чтобы они встречались. И были правы. Такие мысли вертелись у неё в голове.
— Я убийца! — говорила она, рыдая. — Я плохой человек. Я убийца. Я убила Женю. И убила Вадима, — она сидела у кровати Марины. Кристина с похорон приехала в больницу к Марине.
— Ты не убийца и не плохой человек, — говорила ей Марина, а у самой сердце было не на месте. Она неосознанно считала, что во всем этом есть и вина Кристины, хоть и старалась внутренне переубедить себя. Она старалась не показывать, что злиться на Кристину и ей сейчас её совсем не жалко. Она надеялась, что это пройдёт, когда утихнуть эмоции. Хотя Марина и понимала, что Женя сам вызвался поехать с ними, что он был в курсе их встречи ещё до звонка Кристины, но чувство своей вины, потому что это её отец убил его, она неосознанно переложила на Кристину, чтобы не было так мучительно больно от того, что именно она — Марина — причастна к гибели своего ангела.
— Нет, — Кристина замотала головой, — я и есть убийца. Ты же мне говорила, а я тебя не послушалась. Женя умер, а Вадим в коме. Лучше бы я умерла. Ничто бы не изменилось, если бы меня не стало.
— Убийца мёртв. Это он убил Женю. Он убил моего брата. Он убил твоего деда. Он больше никого не убьёт. К счастью он мёртв. Конечно, так нельзя говорить. Но этот человек её заслужил. Смерть. Слишком много он натворил. Ему никогда не отмыться. Даже смерть для него слишком лёгкое наказание. Вадим не умер. Верь, что он придет в себя и всё будет хорошо. Успокоилась?
Кристина слушала речь Марины, всхлипывая всё реже и реже.
— Почти, — ответила она, — но слезы всё текут и текут.
— Мы живы. Ты жива, Вадим жив и будет жить. Верь этому. Он очнётся.
— Я надеюсь на это.

Через несколько дней Вадим вышел из комы. Врач сказал, что это чудо, но внутренние органы сильно пострадали и вероятность повторной операции имеет место быть. Но не стоит переживать: прогноз положительный. Кристина, которая дневала и ночевала у кровати Вадима, как только он открыл глаза, расцеловал его лицо, а потом позвала врача. Провели ещё пару операций, и через несколько недель его выписали. В честь этого события устроили праздник, на котором Вадим сделал Кристине предложение. Кристина не задумываясь ответила: «Да». Свадьба была шикарная, что и следовало ожидать. Свадьба в розово-конфетном стиле. Свадебное платье, как у куклы: розово-белое с цветочками, спереди укорочено, а сзади длинный шлейф и оборки, оборки, оборки. Она было не только кукольно-красивым, но и очень дорогим. Оно было на заказ, чтобы было неповторимое и в единственном экземпляре. Свекр без разговоров раскошелился. Отмечали в семейном ресторане. Основные блюда готовили свекр и Дима. Невеста тоже помогала. Она сделала заливные блюда и холодные закуски. Было много подарков, салют, дискотека, караоке, конкурсы, тамада, кража невесты и прочее, прочее, прочее — о чём только могут мечтать, чтобы не забыть такое событие. Кристина бросила букет. Поймала Марина. Может, Кристина специально целилась? В тайне от Марины, Кристина строго-настрого запретила своим подружкам ловить букет. Марина пока не торопилась замуж, хоть и предложение было сделано порядочно времени назад. После последних событий, свадьба Марины и Димы ушла на второй план. Хотя кто знает, может и свершится.

Марина стояла у могилы Жени и держала в руке цепочку с кулоном, которую он ей подарил. Он так хотел, чтобы там были их фотографии. Он надеялся на возобновление отношений. Как жаль, что он был таким упрямым и не хотел найти себе другую любовь. Из-за любви к Марине он и погиб. Хотя настоящий друг может пожертвовать своей жизнью ради жизни друга. Он прокурор и его работа опасна. Он её ангел, а задача ангела защищать даже ценой жизни. Не все ангелы бессмертны. Что двигало им? Любовь или дружба? Работа или долг?

— Ты уже собралась? Тебе помочь? Хотя тебе не нравится, как я укладываю чемоданы. Мне проще чем тебе, я ведь не тащу с собой целый дом, — говорил Дима через неделю после их свадьбы.
Их свадьба состоялась, но она была очень скромной по сравнению со свадьбой Кристины и Вадима. Так Марина захотела. В её положении особо не повеселишься. Живот был слишком большой — это растут богатыри. Временами ей тяжело было передвигаться. Она быстро уставала. Но это была не единственная причина для скромного торжества. Веселиться и устраивать пир на весь мир когда два человека, которые были самыми близкими и родными, ушли из этого мира так несправедливо и рано, было неуместно. Из самых родных у неё осталась только мама и двоюродная сестра Наташа. Хоть и много было родственников со стороны матери, они особо не общались, в гости не ходили, потому что разъехались по всей стране, а кто-то и уехал из неё, на праздники не съезжались. Катя, девушка Саши родила девочку. Её назвали Александра. Инна решила позаботиться о своей сестре и перевезла её к себе. Катя жила у сестры до родов, а когда родила, засобиралась к себе. Она хотела выйти на работу и нанять нянечку. Но Инна быстро привязалась к малышке и не хотела отпускать. Она даже предложила Кате оставить у неё дочь, а самой выйти на работу, раз она так торопиться. Катя была категорична, она боялась оставлять свою дочь с такой расфуфыренной тёткой, которая до недавнего времени была против детей. Катя собралась и уехала домой. Но Инна не осталась в стороне. Она уговорила мужа снять жильё в городе, где живёт Катя. Тот выполнил просьбу жены и быстро нашел квартиру в одном доме с Катей. Так у Кати появилась бесплатная няня, которой самой пришлось учиться сидеть с ребенком. Но Инна, на удивление, быстро всему научилась, наверное, сработал материнский инстинкт, который всё-таки в ней присутствовал. Так у Марины появился ещё один близкий человек — человечек — это её племянница Александра. Марина навещала их и до родов и после. Приходилось летать на самолете. Дима не был против, но всегда сопровождал её.
Сашка, братик, старший брат!
«Каким бы ты ни был занудой, но я всё равно люблю тебя!» — Марина улыбнулась, хоть и было грустно.
Женя, Женька, друг, ангел, самый лучший человек на свете!
«Моя первая, искренняя любовь. Мне будет тебя не хватать! Ты же меня не покинешь? И сверху будешь оберегать меня!»
Дима был не против скромной свадьбы, но он хотел, чтобы Марина побывала в сказке. Он хотел для неё всё самое лучшее, тем более когда он мог это себе позволить.
— Это несправедливо по отношению к Саши и Жени. Их больше нет, а я буду веселиться, как ни в чём ни бывало?! — говорила Марина, когда Дима напомнил о свадьбе, которую перенесли.
— Думаю, что они бы хотели для тебя самого лучшего. И вряд ли им понравиться, что из-за них ты собираешься забить на нашу свадьбу.
— Я не собираюсь забить! Просто считаю её неуместной, по крайней мере сейчас, когда прошло так мало времени.
— А когда будет уместно? Ты вообще, собираешься выходить за меня? — Дима был обижен, хоть и понимал её.
Марина опустила голову и молчала.
— Почему молчишь? — прервал её молчание Дима. — Ты передумала за меня выходить?
— Нет, — Марина посмотрела на Диму, — не передумала.
Она подошла к нему и прильнула к его губам, касаясь ладонью его щеки, на которой уже ощущалась щетина. Он ответил ей.
— Хорошо, — сказал он, оторвавшись, — я согласен на скромную свадьбу. Только, пожалуйста, это наша свадьба, а не траурная вечеринка. Будь счастливой. Я не хочу видеть твоих слёз на нашей свадьбе.
— А от счастья можно плакать? — Марина рассматривала его лицо, гладила его, касалась губами.
— Можно, — Дима поплыл от её теплоты и нежности, — но только не много. Чуть-чуть. Совсем чуть-чуть. Ты пойми, уже ничего не исправишь. Жизнь продолжается. Не кори себя. Это не твоя вина. Все мысли твои там, а не здесь. Глядишь, уйдешь в монастырь, если такое возможно было.
— Ты меня не понимаешь, — заплакала Марина и закрыла лицо руками. — Это так тяжело терять самых близких. Вот они были, и уже их нет. Как так? Почему? — она посмотрела на Диму. — Я не собираюсь уходить в монастырь или зарываться в землю, но не стоит делать вид, будто ничего не произошло.
— Но оно уже произошло, и ничего не исправить, — Дима смотрел ей в глаза.
— Я знаю. Дай мне время. Прошу. Я не могу так быстро это отпустить.
— Ты выйдешь за меня?
— Да. Только да. Пусть будет свадьба. Но не надо всего этого фейерверка. Пусть это будет спокойно. Мне так плохо, но я постараюсь испытать радость. И ты мне в этом поможешь.
Дима молча кивнул и поцеловал её.
Ей сейчас хотелось спокойствия и умиротворения, а не веселья, шума и гама. Ей хотелось поскорее забыть тот кошмар, который, скорее всего, никогда не сотрётся из её памяти. Этот отпечаток не смыть, не стереть. Это навсегда. Можно только приглушить. Она всегда будет помнить об этом. Это часть её прошлого. Прошлое, которое не переписать. Она хотела быть просто счастливой, но за счастьем следует беда, и это неизбежно. Ведь должно быть равновесие. Ей оставалось только надеяться, что потом наступит мир, покой и вечное счастье.
Дима целовал её. Его щетина слегка царапала ей лицо, но сладость его поцелуя затмевала этот дискомфорт. Он так её хотел, но боялся прижать её к себе. Она понимала его беспокойство и понимала его желание. Она усадила его на диван, сняла трусики и потянула его штаны, намекая на то, чтобы он не тормозил и сам их снял с себя. Он быстро избавился от своих штанов, стянул их вместе с трусами и уселся на диван. Она залезла на него, приподнялась немного, и обхватив его ствол рукой, потихоньку села. Она застонала. Он застонал в ответ. Он так хотел целовать её кожу, отнимать её тело. Он избавился от свободного платья. Её грудь увеличилась. Она манила его губы. От впился губами в её грудь, ласкал языком её соски. Она медленно поднималась и опускалась. Ему так хотелось быстроты и он задвигался под ней, прижимаясь лицом к её груди. Не выдержав переизбытка возбуждения, он кончил. Слишком быстро. Она не успела. Но ей было не столь важно это. Ей было важно, чтобы ему было хорошо. Он хотел продолжить, чтобы она дошла на нужного пика, но она обняла его за шею и поцеловала в губы.
— Всё хорошо, — сказала она, видя его недовольство к себе, как к мужчине. — Сам факт, что ты со мной и есть мой оргазм.

— Хватит! — сказала Марина, взглянув последний раз на спичечный коробок с цифрами. Она бросила его в ведро для бумаги.
В доме её тёти было строгое правило: ложиться спать после десяти часов вечера. Конечно, по правилам надо было ложиться спать до десяти часов вечера, но тётя произносила именно так это правило: «ложиться спать после десяти часов вечера». Марина заехала к ней по просьбе матери и осталась переночевать. Тётка следила, чтобы после десяти часов вечера в доме не горел электрический свет. Марина нашла свечку на подоконнике и зажгла её. Ей не хотелось спать. Дима зашёл в комнату, светя фонариком с телефона себе под ноги. Он подошёл к Марине и обнял её сзади, целуя ей макушку.
— Как там мои будущие футболисты? — спросил он и сел на корточки.
Марина села в кресле поудобнее. Дима поцеловал ей живот.
— Похоже, один из них нападающий, а другой защитник, — улыбнулась Марина, теребя челку Диме.
— Давай назовем их Сашей и Женей?
— Ты, правда, хочешь их так назвать? — обрадовалась Марина.
— Ты же об этом думала, ведь так?
— Ты читаешь мои мысли?
— У меня есть свои агенты. Ты думаешь, что ты одна можешь с ними разговаривать? Мы мужики, мы друг друга понимаем с полуслова.
— Ах! — Марина задумалась. — Значит, ничего от тебя не утаишь, — Марина погладила живот. — Они всё слышат. Когда они только успевают всё тебе рассказывать?! Когда мама спит, да?
— Я должен быть в курсе всего. Мы же семья.

Перед отъездом Марина положила цветы на могилу брата и Жени. Могилы были совсем рядом. Она постояла некоторое время, вспоминая о прошлом, когда все были живы. Саша всё время поучал её. Он считал себя главой дома — единственный мужчина в их небольшой семье. Женя — друг, готов был стать грудью за неё. Добрый и заботливый человек. Таких друзей трудно найти. А когда их теряешь, с ними уходит часть тебя. Их больше нет, но они навсегда останутся в её сердце. Родные и близкие.