Цветок пустыни (Глава 7)

Примечания к главе:

Орёл Саладина — герб, который использовал Саладин и сейчас использует Египет, который тогда входил в его владения (https://ru.wikipedia.org/wiki/Орёл_Саладина)

Бахур — натуральные благовония, которые жгут для получения ароматного дыма.

Ассаляму алейкум уа ррахматуллахи уа барракятух — «Да пребудет над вами Дарующий мир и милость Аллаха и Его благословения» (арабский)
__

Анжелика, Камаль и охранники Тахира ехали небыстро, иногда болтая о том, о сём, а иногда разговор замирал и девушка погружалась в свои мысли. Самыми волнующими были предположения о встрече с Салахаддином. Анжелика задумчиво провела пальцем по губам, прищурившись. Интересно, какие у него глаза?.. А фигура?.. И…

— А вот как вы думаете, — один из охранников Тахира, молодой парень, обратился к попутчикам, отхлебнув воды из бурдюка, — отчего Иерусалим называется «золотым»?

— Денег через него проходит множество, — буркнул охранник постарше. Анжелика хмыкнула.

— Иерусалим — священный город трёх религий, — возразил ему другой, тех же примерно лет. — Оттого бесценный.

— Иерусалим построен из золотистого камня, — прищурившись, проговорил Камаль. — На рассвете, в утренних лучах, он кажется путнику золотым.

Анжелика в своей родной эпохе ни разу не была в Иерусалиме, да ей и не хотелось, а вот Иерусалим Салахаддина интересовал её очень сильно.

На привал устроились у небольшого оазиса. Копаясь в седельной сумке в поисках, чего бы пожевать, Анжелика вспомнила Тахира: добродушный приятный человек, казалось бы, таких она во множестве встречала в родном веке — и дома, в России, и на Востоке. А тем не менее, он был, по-видимому, против женитьбы сына на служанке, даже не будучи нищим. Это было непривычно. Анжелика задумалась, поможет ли влюблённым её рекомендация или нет.

Девушка отломила кусок лепёшки, рассеянно глядя поверх спокойной воды. Ей вспомнилась её поездка в Саудовскую Аравию в недалёком прошлом — или, так сказать, в далёком будущем. Анжелика и её саудовские друзья приехали тогда к такому же оазису на джипах; сидели у воды, потягивая газировку из пластиковых стаканчиков; из машины доносилась негромкая музыка… Перед обратной дорогой мальчики взялись форсировать бархан, и Анжелика весело визжала, сидя на переднем сиденье, пока джип взбирался по песку.

… К Иерусалиму подъехали уже к вечеру. Чем ближе к городу, тем чаще встречались проезжие на дороге — наездники, повозки, караваны. Иногда спешили мимо небольшие конные отряды воинов в восточных доспехах; кое-с-кем из них Камаль обменялся краткими приветствиями и спросил, всё ли спокойно.

Наконец из-за холма показались стены Иерусалима, возвышаясь над долиной — высокие, толстые и действительно сложенные из золотисто-бежевых каменных блоков. Наверху каждой башни развевалось зелёное знамя с золотым орлом. Анжелика вспомнила, где уже видела такого орла — на флаге Египта XXI века. Заметное число всадников патрулировали город вокруг, и на стене тоже было видно людей. Камаль и Анжелика распрощались с охраной Тахира и направились к городу.

В воротах Камаль поприветствовал стражников как старых знакомых.

— Где пропадал, брат? — полюбопытствовал один из охранников, пока остальные исподтишка разглядывали Анжелику.

— Много где, Аббас, позже расскажу, — отозвался Камаль.

Друзья, не спешиваясь, въехали в город. Скорость пришлось значительно сбавить, поскольку улочки здесь были не только в основном узкими, но и заполненными снующим туда и сюда народом, пешим и конным — чаще в восточной одежде, но иногда и в европейской. «Движение, как в Москве», подумала Анжелика, осторожно направляя лошадь вслед за Камалем и с любопытством глядя по сторонам. Люди оживлённо болтали, смеялись, спорили на разных языках, уличные разносчики медленно брели с котомками и кувшинами, бойкими голосами предлагая еду и воду, дети бегали взад-вперёд, оглушительно визжа… В невысоких домиках из светлого камня были распахнуты окна, а иногда и двери, и оттуда доносились запахи то бахура, то свежей выпечки. Хозяйки сидели кое-где у крылечек, занимаясь разной домашней работой.

— Вон там — аль-Акса, — Камаль указал рукой на возвышавшуюся над зданиями большую мечеть, чей золочёный купол блестел в лучах заходящего солнца. На вершине купола красовалась эмблема ислама — полумесяц. — Её много лет желал освободить наш добрый султан… И наконец Аллах благословил его на задуманное.

— Знаю, — кивнула Анжелика и добавила, глядя на аль-Аксу: — Красиво — как сбывшаяся мечта.

Камаль посмотрел на неё задумчиво и тронул поводья. Друзья свернули на улицу пошире и вскоре подъехали к довольно большому дому. Мальчик-подросток, сидевший у крыльца, обрадованно вскинул глаза на Камаля и бросился помочь с лошадьми. Друзья спешились и вошли в дом.

Пока слуги хлопотали вокруг приехавших, Анжелика с любопытством оглянулась. Обстановка у Камаля была определённо пошикарнее, чем у Тахира: шёлковые занавески на окнах, на стенах — ковры… Девушка с любопытством потрогала пальцем один особенно шикарный тёмно-синий коврик с серебряным шитьём. Коврик не разочаровал и оказался очень мягким.

— Верблюжья шерсть, — улыбнулся Камаль, сидевший на диване, пока прислуга собирала на стол. Анжелика, усмехнувшись, подсела к нему, и парень продолжил: — После ужина я отправляюсь к султану, но тебя, если хочешь, могу представить ему завтра.

— Не-е, — протянула Анжелика, — бери меня с собой.

Камаль чуть поднял брови в удивлении.

— Ты не устала?

— Устала зверски, — призналась Анжелика, — и всё равно не хочу откладывать.

— Я… думаю, султан оценит это… — протянул Камаль со странным выражением лица, и девушка скромно улыбнулась.

Друзья приступили к ужину. Камаль смотрел на Анжелику и думал, как поразительна её жажда жизни, и как удивительна судьба, котора свела их так внезапно. Анжелика же рассеянно пробовала всё подряд, отдавая должное разыгравшемуся в дороге аппетиту, но мысли её бродили далеко и все касались будущей встречи с султаном.

Рувейда, служанка лет пятидесяти, подставила Анжелике тарелку со сластями, сочувственно приговаривая:

— Покушай, госпожа, а то худенькая какая.

"… А многим нравлюсь", подумала Анжелика, но вслух, конечно, поблагодарила. Уголки губ девушки тронула лёгкая улыбка, и Камаль, бросив на неё быстрый взгляд, снова уткнулся в тарелку.

После ужина Анжелика отправилась в отведённую ей комнату, и Рувейда приготовила ей всё для купанья. Вода в бадье была довольно горячая, но не обжигающая — как раз приятная, поэтому девушка размякла в ней и чуть не задремала. Но всё же она собралась с силами, вымылась и выбралась наружу. Вытершись, Анжелика с удовольствием достала из дорожной сумки новое шёлковое платье.

— Долго же наш господин отсутствовал, — проговорила Рувейда, затягивая шнурки на тонкой талии девушки. В тоне женщины чувствовалось любопытство.

— Работал, — кратко пояснила Анжелика, разглядывая себя в зеркало, висящее на стене. — Камаль — очень трудолюбивый человек.

— И прекрасный господин, — подхватила Рувейда. — Набожный, добрый, благочестивый… Однако ж ему уже тридцать второй год, а он всё ещё не был женат, — служанка лукаво поглядела на девушку.

— Такой замечательный парень ещё найдёт кого-нибудь, обязательно, — Анжелика вертелась перед зеркалом, оглаживая на себе мягкое, тонкое и гладкое платье. Оно облегало её фигуру бережно, как ласковая морская волна. В отражении напротив, невзирая на усталость, задорно блестели любопытные зелёные глаза. До встречи с султаном оставался какой-нибудь час.

Когда Анжелика и Камаль выехали из дома во дворец, солнце уже садилось. Впрочем, народа меньше на улице не стало — а может быть, даже стало больше. Друзья проехали по улицам до огромного дворца, украшенного на куполе флагом с уже знакомым орлом, и поднялись на крыльцо. Камаль перекинулся парой слов с охраной, и стоявшие тут же привратники распахнули перед ними двери.

«Ничего себе сервис», — подумала Анжелика, вслед за Камалем ступая на устилавший пол ковёр под высокими сводчатыми потолками. Друзья вошли в большой зал со множеством колонн, упиравшихся в потолок, и девушка вертела головой по сторонам, разглядывая богатые драпировки с бахромой, обитые шёлком диваны и окна с витражами. Разноцветные стёклышки расцвечивали закатное солнце в зелёные, синие, оранжевые тона и отбрасывали весёлые яркие отблески на всё вокруг. И повсюду множество людей — в основном мужчин, одетых в пёстрые шёлковые халаты и тюрбаны, со множеством перстней на пальцах — стояли, сидели, беседовали, попивали шербет из кубков. Множество из них оборачивались и провожали взглядами Анжелику с одобрением и любопытством. Анжелика шла, с напускной скромностью поглядывая по сторонам.

Камаль окликнул кого-то из служанок и проводил Анжелику в просторную пустую комнату.

— Подожди меня здесь, — сказал Камаль, — я немного побеседую с султаном и вернусь.

— Без проблем, — отозвалась Анжелика, устраивась на мягком диванчике. Служанка, вошедшая вслед за ними, подошла и поставила перед ней на столике кубок с шербетом и тарелку со сластями. Камаль вышел, служанка зажгла свечи в нескольких больших серебряных подсвечниках и тоже удалилась, и Анжелика осталась предоставлена сама себе.

Перепробовав понемногу все сладости и запив шербетом, девушка принялась разглядывать обстановку. Ей понравились и полосатый диванчик, и резной кружевной столик из тёмного дерева, и арочное узкое окно с цветочным витражом. Девушка поднялась и зашла за тяжёлую шёлковую штору, встав возле окна, а затем толкнула створку и кинула взгляд на улицу, на вечерний сумеречный Иерусалим, который начинал понемногу затихать. В окнах загорался мягкий дрожащий свет свеч. В XXI веке на Ближнем Востоке после заката на улице начинался самый движ, но здесь электричество ещё не провели, и народ, видимо, готовился ко сну.

Девушка залюбовалась городом и оторвалась от этой картины только тогда, когда за спиной послышались чьи-то шаги. Она тихо обернулась и увидела незнакомого мужчину, который, похоже, её не заметил.

Вошедшему было на вид около сорока, он был строен, высок — этак с метр восемьдесят — и его походка была бодрой и стремительной. Быстрая походка всегда нравилась Анжелике в мужчинах — девушка не носила высоких каблуков и сама всегда ходила очень быстро. Одет незнакомец был в простую тонкую рубашку, облегающие брюки и сапоги; на голове его был небольшой тюрбан, из-под которого выбивались короткие чёрные кудри. Девушка с возрастающим любопытством разглядывала профиль мужчины с высоким лбом и носом с небольшой горбинкой, тёмные глаза, смуглую кожу и короткую чёрную бороду и усы. Незнакомец задумчиво потирал подбородок изящными длинными пальцами, на которых виднелась лишь пара перстней. Он был задумчив и показался Анжелике немного грустным. Мужчина остановился на середине комнаты, устремив невидящий взгляд в стену напротив, и Анжелика решила дать о себе знать, аккуратно закрыв окно.

Быстрым, еле уловимым движением незнакомец обернулся к ней, и его тёмно-карие глаза, окружённые пушистыми ресницами, в тот же миг утратили грустное выражение, будто загоревшись жарким огнём. Анжелика никогда не понимала выражения «красивая улыбка», но сейчас темноглазый незнакомец улыбается ей радостно и чуть лукаво, глядя прямо в глаза, и она внезапно на миг забывает, как дышать.

— Ассаляму алейкум уа ррахматуллахи уа барракятух, — говорит он, шагая ей навстречу. Его голос низкий, чуть хрипловатый, но очень тёплый, и в нём совершенно восхитительно звучит двойное арабское «рр».

— Добрый вечер, — выдыхает Анжелика.

— Кого-то ждёшь здесь? — поинтересовался мужчина, подходя ближе и изучая своими жгучими глазами её лицо.

— Своего друга, — поясняет Анжелика, облокачиваясь на подоконник. — Он обещал представить меня султану… на должность целительницы.

— А-а, я что-то слышал об этом, — незнакомец опирается на подоконник рядом с девушкой, и она невольно любуется, каким ловким и изящным выглядит каждое его движение, даже самое простое.

— То есть не успела я переступить порог, а о моих делах уже кто-то слышал, — наигранно возмущается девушка. Мужчина весело смеётся.

— Это же дворец, — поясняет он, — слухи тут разносятся за мгновение. Так, значит, — продолжает незнакомец, — ты только приехала в город и сразу занялась делом?

— Да, хотелось бы сразу выяснить насчёт работы… Хоть мы целый день и скакали по ужа-асно жаркой пустыне, — капризно протянула Анжелика.

— Пустыня сурова, но в ней иногда можно найти прекрасные цветы, — сверкнул глазами незнакомец, и девушка тихонько усмехнулась в ответ. — А откуда ты родом?

— Из далёкой северной страны, она называется Русь, — отвечает Анжелика. — Летом у нас жарко — хоть и не настолько, как у вас, но зимой холодно и с неба падает снег.

— Я видел снег. Он светлый, блестящий и очень красивый, — говорит незнакомец, скользнув взглядом по её длинным светлым волосам. Анжелика улыбается под его жарким взглядом и чувствует, как горят её щёки.

— А ты что тут делаешь? — в свою очередь интересуется она.

Мужчина помедлил мгновение перед ответом.

— Служу на благо своего народа, — отозвался он. «Чиновник, значит», — успела подумать Анжелика, прежде чем кто-то ещё вошёл в комнату. Она повернулась — перед ними стоял Камаль.

— О, султан… Анджелика… вижу, вы уже познакомились, — парень переводил взгляд с одного на другого немного удивлённо.

— Почти, — улыбнулся незнакомец… вернее, Салахаддин, пока Анжелика в изумлении смотрела на него.