Кот, обои, клей и одиночество. (Глава 3)

Я прошла в зал и распахнула шифоньер, стоящий посреди комнаты. Славкиных вещей не было, только одинокий галстук сиротливо валялся в углу шкафа. Я осмотрела комнату. На душе стало так пакостно, будто кот туда нагадил, не дожидаясь лотка. Боковым зрением я увидела записку, прилепленую на зеркале в прихожей. В кошачьей суете я ее сразу не приметила, хотя, что уж греха таить, никогда и не была особенно внимательной. Я отклеила стикер с корявеньким почерком любимого мужа и судя по тексту уже бывшего.
“Верка, я не смог тебе сказать. Не звони мне, пожалуйста, давай не будем делать друг другу больно. Мы же взрослые люди”.
Ну прям в духе моего дорого Славика. Самый взрослый поступок – нацарапать своими куриными лапками записку на зеркале, спасибо что не гвоздиком на капоте. А да, гвоздиком на капоте не смог бы, машина моя на ремонте. Ну тогда не мочой на стене туалета! Щеки стали горячими, и скорее всего, малиного цвета. Я села на угол тумбочки в прихожей и смяла в кулак записку. Нет! Это не правда. Я просто задремала, или краски нанюхалась! Вчера все же было так замечательно. Мы занимались любовью, завтракали сегодня, утром. Он щебетал что – то в роде “Малыш, ты сегодня отпадно выглядишь”, а вечером что? Собрал монатки и свалил в туман! Я снова набрала номер Славки и передразнила “абонент не в сети”! Сев на полу кухни, облокотилась на дверцу газовой плиты. Как же так? По пылающей шеке щекотно сползла слеза. Ну уж нет! Плакать я не собираюсь! Но вопреки моему суровому настрою и вторая слеза оставила бороздку на второй щеке. Надо взять себя в руки, а не реветь как белуга-брошенка, и выяснять причину такиго бегства. Я решила позвонить Афине, ну как Афине, вообще коллегу моего Славика зовут Танька, но ей приглянулся эдакий громкий псевдоним, хотя Танька Жучкина совсем была не похожа на греческую богиню. После третьего гудка, ленивый голос в трубке ответил что- то похожее на “Алллеее”.
-Танюшка привет!- самым фальшиво радостным голосом, который смогла из себя выдавить, поприветствовала не самую свою лучшую знакомую.
— Чё хотела? – по-моему, Танька жевала жевачку, зажевывая чувство тошноты от моего звонка.
— Слушай, а Славика ты сегодня, не видела? Он что-то трубку не берет. – про записку я, умолчала. Много будет знать, вообще спать перестанет.
— Слышь, жаба жирная! Не звони больше ни ему, ни мне, усекла! — пи- пип-пии…… А нет, это не трубка пищала, это в мозге у меня лопнул сосуд от офигения, и пищал из одного уха в противоположный висок. Я запыхалась, как будто стометровку пробежала! Так значить пока я выковыривала из сливной трубы облезлого кота, этот козел чпокал блохастую жучку! Я закусила косточку указательного пальца чтобы не заскулить от обиды. Слезы уже не текли по щекам, а лились кипящими потоками из щиплющих глаз. Надо обои переклеить. О! Что за бред! От меня муж ушел! Причем второй за пять лет, а она обои клеить собралась! Ну и пусть, ну и ладно! Зато я буду жить в своей шикарной спальне с новыми обоями и спать одна. Нет, не одна! С Фаринелли!!! Я как ошпаренная подорвалась и начала неистово вымешивать клей в ведре, который, кстати сказать, застыл уже пару дней назад и стал как супер густой кисель. Я прямо руками шлепала комки клея на обои и приляпывала их сикось на кось к стене. А мне все равно ничего толком не было видно, потому что соленые потоки неконтролируемой воды застилали всю картинку, мешая видеть. Я поймала себя на том, что мне совершенно нечем дышать от рыданий. Перепачкавшись с ног до головы в клее и запутавшись в обоях, я споткнулась о злосчастное ведро и наотмашь звезданулась своим “жирным жабьим” телом, приложившись лбом о подоконник. Ну вот теперь можно и по реветь! Громко! Навзрыд и с завыванием. Ведь теперь я реву не от обиды за измену и брошенность, а потому что мне больно! Наревевшись от души я услышала как на кухне разрывался телефон. Судя по рингтону, это Анжелка. Эх сейчас как не скрывай, она меня рассекретит на первых же аккордах. Пойду поговорю, заодно водички попью! Вы заметили, сколько ошибок я сделала в слове “Водка”!!