Падение Марго (Глава 31)

Катерина Павловна сидела у края бассейна, опустив ноги в прохладную воду. Сквозь листву пробивалось солнце, дробясь бликами на гладкой поверхности. Тепло, тишина и мирное бульканье воды — редкий момент покоя, который она позволила себе впервые за последние дни.

Рядом, на бортике, болтала ногами Василиса — лёгкая, как ветер, и, казалось, не ведавшая, что вокруг взрослые живут на грани нервного срыва.

— Я её с собой привезла, — доверительно сказала девочка, склоняясь ближе. — Мама не разрешала брать Лариску, но я хотела, чтобы вы подружились.

Катерина Павловна чуть заметно напряглась, хотя улыбка осталась на лице.
— Тогда не будем откладывать этот момент, — произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Одно дело рассуждать о преодолении страха, и совсем другое — встретиться с ним лицом к лицу.

— Ну и где она?

— Сейчас принесу, бабушка! — звонко ответила Василиса и босиком побежала к дому.

Через мгновение после того, как девочка скрылась в дверях, из дома показалась Марго. Она шла быстро, уверенно, словно всё уже решила.

«Да чтоб тебя...» — пронеслось в голове у Катерины Павловны. На лице, однако, застыла приветливая, почти хозяйская улыбка.

— С тобой Рома хотел поговорить. Очень срочно, — бросила она, не поднимаясь.

— Знаю, — ответила Марго спокойно. — Мы уже поговорили. Я потому и пришла. Мне нужна…

Что именно — она не успела договорить. Из-за спины раздалось звонкое, детское:

— Гав!

Марго подпрыгнула и резко обернулась.

— Василиса, не надо! — вскрикнула Катерина Павловна, но уже было поздно.

Марго увидела не только девочку, но и зверька, которого та держала в руках. В солнечных бликах поблёскивали усы и чёрные бусинки глаз опасного существа. Марго побледнела, глаза расширились — в них мгновенно промелькнули страх, отвращение и паника.

Она взвизгнула, отмахнулась рукой и ударила по зверьку. Крыса вылетела из детских ладоней и, упав на плитку, метнулась было к своей хозяйке. Но Марго уже топтала её каблуками — снова и снова, будто сражалась с ожившим кошмаром.

— Остановись! — Катерина Павловна вскочила, но гостья не слышала.

С третьего удара шпилька пронзила крошечное тело насквозь. На мгновение повисла жуткая тишина, а потом Марго закричала. Крыса прилипла к туфле, и Марго, вскрикивая, начала подпрыгивать на одной ноге, отчаянно пытаясь сбросить трупик.

Василиса стояла неподвижно, словно окаменев. Потом до неё дошло, что произошло. В глазах ребёнка вспыхнул ужас, за ним — отчаяние, и, наконец, злость. Слёзы побежали по лицу, и, когда Марго снова взмахнула ногой, девочка с криком бросилась на неё.

Марго не удержалась. Сделала шаг назад, взмахнула руками и с громким всплеском упала в бассейн.

Катерина Павловна замерла. Воздух будто застыл. Потом она подошла ближе и увидела, как на поверхности воды плавает туфля — одна.

Марго вынырнула из воды, громко закашлявшись. Тушь потекла по лицу, превратив его в нелепый, яростный «боевой раскрас». С сиплым, почти звериным воплем она поплыла к краю бассейна.

Выбравшись на плитку, Марго остановилась. Вода стекала с её платья и прилипших к щекам волос, делая её похожей на разъярённую кикимору. Она стояла босиком, пошатываясь — вторая туфля затонула, утяжелённая последствиями её истерики.

— Ты! — пронзительно выкрикнула Марго и, не чувствуя боли в ногах, бросилась к Василисе.

Катерина Павловна, опомнившись, шагнула вперёд и заслонила девочку собой.

— Не надо! Она не хотела! — крикнула она, пытаясь остановить Марго.

Но та не слышала. Двигалась прямо, как вепрь, продирающийся сквозь камыши, с безумной решимостью в глазах. Злость, кипевшая внутри, придавала ей силу. Она грубо оттолкнула хозяйку дома и замахнулась на Василису.

Девочка в панике вцепилась в одежду бабушки, прижалась к ней и закрыла лицо руками, готовясь к удару.

Но удара не последовало.

Размашистый удар Марго перехватила Вика — она прибежала на крики и успела как раз к развязке.

— Ещё и ты! — выплюнула Марго, бросив на Вику злобный, ненавидящий взгляд.

Это было последнее, что она успела сказать. Вика среагировала мгновенно — инстинкт сильнее слов. Резкий рывок, короткое движение — и Марго снова потеряла равновесие. Её руки взметнулись в воздух, и с новым, ещё более громким всплеском она во второй раз полетела в бассейн.

На мгновение всё стихло. Только мелкие волны бежали по воде, разбиваясь о бортик. Василиса, всхлипывая, крепко держалась за Катерину Павловну, а Вика стояла неподвижно, глядя на воду.

— Господи… — только и прошептала хозяйка дома. — Что же теперь будет…

Василиса, вся в слезах, кинулась к Вике. Обняла её изо всех сил, спрятав лицо в платье.

— Простите нас, Катерина Павловна, — тихо произнесла Вика. Голос дрожал от напряжения, но в нём звучала твёрдость. — Простите. Мы пойдём.

Хозяйка дома тяжело вздохнула. Вика была права — так будет лучше. Она кивнула, глядя на Марго, которая под череду отборных ругательств тщетно пыталась ухватиться за скользкий бортик.

Катерина Павловна, собравшись с духом, подошла ближе, обняла всхлипывающую Василису, потом — помогла Марго выбраться из воды.

А Вика и Василиса уже уходили. Быстро, не оглядываясь.
Не как победители, а как побеждённые.
Со слезами на глазах. И с тяжёлой болью в сердце.

***
Роман подошел к террасе как раз в тот момент, когда насквозь промокшая Марго, оттолкнув руки Катерины Павловны, собиралась направиться внутрь дома, чтобы привести себя в порядок. Увидев её мокрое, злое лицо и сбившееся платье, Роман смог быстро прийти к правильному выводу: Марго успела сделать какую-то гадость.

Внутри Романа мгновенно вспыхнула ярость.

— Я же просил тебя уйти, — начал было он.

— Тот, кто должен был уйти, уже ушёл, — раздался за спиной властный голос Константина Александровича.

Отец бережно обнял Марго, помогая ей зайти в дом, и продолжил:

— А она останется. Иди, приведи себя в порядок, и поговорим. Как я уже говорил, вам надо помириться.

— Где Вика? — спросил Роман, оглядываясь на мать. Его сердце сжалось от внезапной, острой догадки.

— Ушла, — виновато отозвалась Катерина Павловна. — Забрала Василису и ушла. Только что. Беги, может, догонишь.

Роман рванулся было к двери, но его остановил суровый окрик отца.

— Не смей! — Голос Константина Александровича был холоден, как сталь. — Тебе есть чем заняться.

Роман замер, чувствуя, как его охватывает бессильная злость. Он посмотрел на отца, на мокрую Марго, а затем на дверь, за которой только что исчезла Вика.

— Да что ж ты за дурак такой! — вырвалось у Катерины Павловны. — Неужели не видишь, что они любят друг друга?

— Кто?

— Рома и Вика! А ты его на Марго женить хочешь. Неужели не понимаешь, что ему это счастье не принесёт? Ты сам по любви женился или по расчёту?

— А это тут при чём?

— Да при том! — Катерина Павловна подошла к сыну. — Он тоже счастья хочет! — И, поглядев на Романа, добавила с отчаянием в голосе: — Ну и чего стоишь? Догоняй. Она ещё не так далеко ушла.

Роман знал, чего он хочет. Знал, с кем хочет быть. Его любовь уходила по гравийной дорожке. И он собирался её остановить. Он быстро поцеловал мать в щеку, принимая её молчаливое благословение, и побежал догонять ушедшую Вику.

Роман вырвался на улицу, как будто за ним гнались демоны преисподней. Солнце ещё грело, но осенний воздух был прохладным, а деревья стояли в последнем уборе зелёных листьев, которые едва шевелил лёгкий ветер. Вдалеке, у обочины, Вика помогала Василисе сесть в жёлтое такси. Роман замер на мгновение, увидев, как она закрывает дверь и оборачивается — не к нему, а вперёд, к дороге.

— Вика! — крикнул он, шагнув вперёд.

Но она не услышала. Или не захотела услышать. Такси тронулось, и через секунду оно уже удалялось, оставляя после себя лишь облако пыли на гравийной дороге.

Роман стоял, сжав кулаки, и смотрел вслед машине. Она даже не оглянулась. Сердце сжималось от боли, как будто кто-то вонзил в него тупое лезвие.

Он резко развернулся и побежал к своей машине. Ключи уже были в руке, двигатель взревел, когда он повернул ключ. Колёса заскрипели на гравии, когда он рванул с места. Догнать. Только догнать. Он не думал о том, что скажет, когда остановит такси. Он просто знал — он не может её отпустить.

Но удача оказалась не на его стороне.

Едва он выехал на асфальт, как из-за поворота показалась чёрная иномарка. Она набрала скорость, обогнала его, а затем резко притормозила, блокируя ему путь, и прижала его машину к обочине. Роман ударил по рулю ладонью, но не от боли, а от бессилия. Такси ускользнуло из виду, а он застрял здесь, как глупый, беспомощный ребёнок.

Дверь иномарки открылась. Из машины вышел высокий мужчина — только силуэт, только тень на фоне яркого осеннего солнца. Роман не видел его лица, но чувствовал, как тот приближается. И в этот момент ему было всё равно, кто это. Вика уехала. И это всё, что имело значение.