Майбах и Дьявол (Глава 37)

Михаил Юрьевич положил телефон на стол так аккуратно, будто это была граната без чеки.
В кабинете застыла тяжёлая, давящая тишина.

Он медленно провёл ладонями по бордовому халату, словно пытался стереть невидимые следы чужого прикосновения.
А потом сорвался — впервые за двадцать, а может, и за тридцать лет.

Хрипло, с надрывом, из самого нутра:

— Блядь!

Крик прошил комнату, ударился о хрустальную люстру и раскатился глухим эхом.

Первым полетел стул — тяжёлый, дубовый, с резной спинкой. Он взорвался о стену облаком щепок.
Следом опрокинулся столик с бутылками: стекло разлетелось осколками, коньяк Hennessy растёкся по полу тёмной, густой лужей.
Книжный шкаф получил удар кулаком по стеклу — оно звонко осыпалось на ковёр.

Дверь резко распахнулась.
Вбежала охрана — четверо, лица строгие, руки под пиджаками. За ними показались две побледневшие горничные.

— Михаил Юрьевич?!
— Что случилось?
— Вам плохо?
— Врача вызвать?

Он стоял среди разгромленной комнаты. Ярость ещё струилась с него: грудь вздымалась, взгляд был налит кровью.
И вдруг — щёлк.

Маска вернулась. Лицо стало каменным, гладким, как плита.

— Машину, — произнёс он тихо, но так, что по спинам прошёл холод. — «Майбах». Через три минуты у выхода. Едем на склад. Живо.

Он развернулся и широким шагом направился в гардеробную, стаскивая халат, как кожу.
На ходу бросил через плечо, не удостоив никого взглядом:

— Здесь чтобы через полчаса ни пылинки не было.
Не справитесь — уволю всех.

Дверь захлопнулась с сухим, резким звуком.

В кабинете остались запах дорогого алкоголя, битое стекло и четверо охранников, которые впервые за годы службы увидели, как хозяин потерял лицо.
Всего на восемь секунд.

И этого хватило, чтобы все поняли: начинается что-то серьёзное.
Возможно — война.

Через две с половиной минуты Кравцов вышел из дома — в чёрном кашемировом пальто, без галстука. На руке, на пальце, блеснул перстень — серебряный волк.
Волосы уложены идеально. Лицо — ровный камень.
Только глаза горели так, что даже водитель, двадцать лет возивший его, невольно отвёл взгляд.

— Поехали, — коротко бросил Кравцов, садясь в салон.

Дверь мягко закрылась.

Машина сорвалась с места так, будто за ней гнался дьявол.
Но дьявол не гнался.

В тот момент он сидел рядом с водителем.
И молчал.

Пока.