Опорно. Глава 1 "Как я купил велосипедный шлем"

Последние двадцать лет я строил мосты. Не считая трех лет, когда был дворником после института, у меня была вполне уважаемая и высокооплачиваемая работа.

Потом я понял, что мир крутится вокруг чего-то другого. Уж ни вокруг мостов, это точно. И занялся порнографией.
Нет, не в том смысле, что я стал смотреть порнушку по вечерам, когда приходил после проектирования какой-нибудь опоры или вантового подвеса. Хотя, такое конечно, тоже случалось.
Я стал производить порно.

Я стал режиссером, сценаристом, светотехником. Я сам монтировал свои фильмы и сам продюссировал. К моему большому удивлению, я был ещё и актером, время от времени.

Впрочем, вернёмся к велосипедному шлему.

Вообще-то я не очень спортивный. Поэтому купил свой первый велосипедный шлем в сорок пять лет. Причем, не совсем для занятий велоспортом.

Продавец долго расхваливал модель. С кожаными вставками, двойной застежкой и карабином, чтобы можно было пристегивать к рюкзаку.
Я от природы застенчив, поэтому слушаю даже продавцов. Вот и стоял, «угукал». В голове все крутились кадры про писсинг-сцену с Алис Подиум в джакузи и, как потом она станет мне сосать, как потом я буду снимать анал-сцену, стоя в этом чертовом шлеме, балансируя одной ногой на краю джакузи дешевой гостиницы в Химках.
Я думал не о кинематографии при всем этом. И уж тем более, не о самом сексе. Я думал о том, не будет ли шлем елозить, пока я буду проделывать все это. Ведь в шлеме, точнее – на шлеме, было главное во всем этом – камера.

— Вот здесь крепление для камеры, видите? – продавец явно насторожился, видя мой отстраненный взгляд. Сам того не подозревая, он подобрался как раз к самому важному.
— Угу. – кажется, в сотый раз сказал я.

Конечно, я видел крепление для камеры. Именно для этого, я и покупал этот шлем, черт возьми! У меня и велосипеда-то нет. Зачем он мне еще, как не для того, чтобы закрепить камеру, пока я буду писать в анус Алис, заставлять ее сосать и балансировать на краю джакузи, стараясь одновременно снимать и не потерять эрекцию. И так часа полтора, пока не получится достаточное количество хороших дублей.

Алис была новичком в прон-индустрии (именно так профессионалы называют порно). Новичка хорошо видно на первой съемке, когда снимаешь соло или какой-нибудь массаж, просто чтобы посмотреть, как актриса ведет себя на камеру. Алис вела себя не очень. Впрочем, как обычно ведут себя новички. Зажато, глупо, отстраненно. Ни о каком сексе и сексуальности близко речи не было. С трудом только удалось при съемке соло, накрутить ей соски, чтобы они смотрелись хоть чуть-чуть наполненными жизнью, кинематографическим сексом, не более.

Вообще, в проне почти нет настоящего секса. Есть пенетрация. Но, самого секса нет. Практически. С сексом порнография имеет мало общего. Во всяком случае, профессиональная.

Но… из всего этого, могла получиться драматургия. Когда я посмотрел на измученное тоской и упреком, лицо Алис, я понял, что из нее можно выжать искру. Это мое такое выражение – выжать искру. Не знаю, принадлежит оно еще кому-то или нет, но я его часто использую, когда ко мне приходят новые актрисы. Я думаю именно так: можно из нее (него) выжать искру или нет!?
С Алис, кажется, стоило попробовать. Ее зажатое лицо, судорожно сведенные лопатки, скрещенные, как будто склеенные между собой, ноги, говорили о том, что в ней есть какие-то чувства, которые можно превратить в игру.

Поэтому, я сейчас и покупал этот чертов шлем. Мне с Алис захотелось попробовать съемку ПОВ (POV). Этот жанр только входил в моду и раньше я его не пробовал. Но, для ПОВ, нужен экшен план. То есть план со стороны главного действующего лица, коим предполагал быть я.

Ну а как еще снимать, как не в велосипедном шлеме, если одной рукой ты держишь актрису, а другой рукой, в который раз, поднимаешь свой член. Куда еще прицепить камеру, чтобы кадр всегда был – в центре событий. Именно это важно в ПОВ — чтобы кадр был постоянно в центре, непосредственно перед зрителем.

— В общем, модель хорошо сочетается с «гоу-про» и другими «экшен-камерами». – заверил меня продавец и протянул коробку.
— Угу. – опять сказал я, потому что ничего больше сказать не мог. В этот момент передо мной возникла сложная задача с освещением маленькой ванной комнаты, большую часть которой занимал этот нелепый, но необходимый для моего сценария, джакузи.

Я купил шлем и пошел из магазина, слушая как он шуршит в картонной коробке. Проблема с освещением была гипотетически решаема. Я придумал, как и куда закреплю не очень большие строительные прожекторы. В съемке ПОВ качественное освещение не так важно, как в классической.

Странно это вспоминать… но, я купил этот шлем – на последние деньги. Тогда мосты строились не очень, по причине кризиса. Все строилось – не очень. Денег ни у кого не было, даже у строителей.

Потратил последние деньги. Но, в порно – это норма. Все время тратить последние деньги.
Как только начинаешь заниматься порно, денег – сразу ни на что не хватает, сколько бы не зарабатывал.
Но, как говорит одна моя знакомая, порно-продюсер: трать больше, больше — заработаешь.
Думаю, она права.

***

— Это еще зачем? – спросила Алис, когда я выложил из чемодана, помимо камеры и прочей киношной аппаратуры, еще и велосипедный шлем.
— Я за безопасный секс. – кажется, вполне удачно пошутил я. Но, ожидаемой улыбки не последовало. Пришлось, посмеяться самому. «За безопасный секс в велосипедном шлеме!» — да, это удачная шутка.

Но мои опасения оправдались. Во время съемки анала, шлем все-таки болтался. А, вместе с ним, дрожала и камера. И, если это не так страшно, пока едешь по горной дорожке или прыгаешь на каком-нибудь скейте по рампе, то при съемке, это недопустимо. Даже, если это съемка ПОВ, мельтешение раздражает зрителя. Ведь зритель порнографического фильма гораздо более сосредоточен, чем зритель велосипедных покатушек, вот я о чем. Значит, мельтешение будет его раздражать.

Поэтому, я старался двигать только нижней частью тела, замерев головой. Со стороны, наверное, выглядело так, как если бы сексом занимается человек с парализованной верхней частью туловища. Зрелище, то ли смешное, то ли ужасное. Не знаю, это на любителя. Я-то профессионал.
А вот, Алис, нет. Поэтому, под конец, она все испортила.

Я должен был кончить ей на лицо. И так, в общем-то, и сделал. Но, в самый последний момент, вместо того, чтобы лизнуть головку, как предполагалось, Алис сказала:
— Ой-ой, что это!?
— Давай лижи, давай!

Что значит «ой-ой, что это». Сперма, детка. Сперма, который забрызгано твое лицо. Толстыми струями от лба к подбородку, тонкими на веках и щеках.
Это как раз именно то, что все мужики мечтают увидеть и, более того, сделать с тобой. Иначе, для чего тогда еще снимать прон!?
В целом, как ни странно, все хорошо получилось. Я, в общем-то сам не ожидал. Но, вот это «ой-ой, что это», в то время как надо было просто лизнуть…

Нарушилась непрерывность – основа драматургия момента. Алис, конечно, потом сообразила и лизнула. Но, это уже «сшитые» кадры. В них нет той самой искры. Я, конечно, неплохо освоил монтаж. Но, для ПОВ такое не годится. ПОВ должен сниматься почти без дублей, тогда это ПОВ и ПОВ настоящий… извините за тавтологию.

— Ты меня не предупреждал! – сказала она, булькая водой, полоская рот и, одновременно, стараясь оттереть сперму с волос.
— О чем тут предупреждать!? – удивился я. – Мы же тут не крестиком вышиваем, в конце-то концов!?

Но, объяснять, что «мы тут прон снимаем, и ты это знаешь», бесполезно. Из актрисы либо прет, либо не прет. Тут на логике не вытянешь. Это еще актеру-мужику можно объяснить, разложить все по полочкам. С девушками такое бесполезно. Но, я вроде пока не снимаю гей-порно.
Поэтому, приходится давить искру. По этой же причине, два знаменитых прон-режиссера, снимают в основном, в стиле гонзо, который сами и придумали. И это не потому, что у одного такой буйный итальянский темперамент, а у другого французская мизонтропия. Нет… просто это — единственный способ «выдавить» ту самую искру. Актрисы, в основном, из нашей великой и необъятной страны и, поэтому, у них часто возникает это «ой-ой». Вот и приходиться «давить».

В общем, после этого «ой, что это», снимали дубли уже ни с реальной спермой, а с питьевым йогуртом. Есть один такой, похожий на сперму. Хотя, некоторые варят из крахмала специальную жидкость, которая хранится пять дней. Но, это заморочки, я пока использую обычный «ум-м, йогрут». Он и хранится гораздо дольше.

Извели две маленькие баночки и легли спать. Снимать в гостинице в этом смысле удобно. Актрисы в основном приезжие и могут остаться на ночь. Я тоже обычно остаюсь. После пяти часов съемки и трех часов перекуров, сил уже ни на что не остается.

— Слушай, я не кончила. Я еще хочу. – совершенно неожиданно, сказала Алис, когда я случайно задел ее рукой по бедру, пока ворочался. Спали на отдельных половинках, ничего не предвещало. А тут, такое.

У нее как башню сорвало. Она на меня залезла и давай бешено прыгать. Я вроде ничего, нормально. Но, странно, как-то.

В общем, несмотря на то, что я сказал, что в проне настоящего секса нет, это не совсем так. Иногда он бывает – после прона. Иногда – до. Но, это всегда исключение. Есть один коллега, у которого слоган, что-то типа «сначала секс, потом съемка». Но, я считаю, что это непро…анально… нет, может и анально, но уж точно непрофессионально.

Когда я строил мосты, меня же не заставляли потом каждый день по этим мостам проезжать. Да и сам я как-то не горел желанием. Вот и тут так же. Съемка прон – такая же профессия, как и все остальное.

Но, это подвело меня к другой мысли. Эта Алис во время съемки была как из полена сделана. Ни грации, ни энергии. Но, стоило «просто трахаться», как все изменилось. Сразу буйная такая стала. Кровать трясется, она кричит, стонет, руками машет как зверек. Бедра так развернула что я в нее по полной вошел. Жалко, темно. Да и камера не включена. Такие бесценные кадры пропадают!

Короче, мысль такая: многие наши девки – честные «давалки». В смысле, как только появляется финансовая составляющая, сразу «ой-ой, что это», какой-то протест и социальный конфликт. Но, стоит отменить финансы… хоть со стремным чуваком (это я не про себя), хоть в замызганном подъезде. Ничего не останавливает. Вперед, шашки наголо и все такое…

А вообще, в проне, очень мощный опыт работы с кадрами. Я и раньше, когда мосты строил, приходилось работать с подчиненными. Но, это все ерунда. Вот заставить какую-нибудь актрису-новичка, из какой-нибудь глубинки, сосать три часа на камеру, мастурбировать здоровым огурцом и лизать анус. Вот для этого нужно быть реальным виртуозом работы с персоналом.
Еще добавьте сюда умение камеру держать. Потом, выбор локаций, освещение и монтаж. И вы сразу по-другому посмотрите на те миллионы часов видео, которые лежат на стриминговых каналах. Производителям – они тяжело даются.