Знаки. Рок. Судьба. Мистика в жизни Пушкина.

Стихи и проза, посвящённые трудным минутам жизни Александра Сергеевича; его перекрёстным точкам судьбы:
Где зная всё вперёд;
И в роковых читая знаках,
он всё равно с дороги не свернёт,
пробившись к вечному
из плена душ и мрака,
в потомках вечность обретёт!

Стихи о пересечении миров — нашего и потустороннего! О знаках, как о предупреждениях, посланных ему свыше!
…Которые он ясно видел, запросто читал,
но не хотел тревожить ими память!
Чтобы не множить тусклую печаль!
Чтоб было в жизни, что любить и славить!

Стихи о встречах с неизбежным злом и роковыми чувствами! Мимо чего нельзя было просто пройти, сделав вид, что не расслышал! Проигнорировать жест, взгляд, материальный артефакт — письмо, изобилующее клеветой и оскорблениями!
Обязанный долгу, чести, обстоятельствам и воспитанию, принципам и мировоззрению гениального поэта, провидца, и незаурядного человека своей эпохи, гражданина Отечества своего, в высшем смысле слова!

Он встретился лицом к лицу,
Дал бой лжецу и подлецу!
Лишь ранен был Дантес поэтом –
Слегка! Но был обласкан светом,
Довольный Францией и веком,
Отец четвёрки сорванцов,
Стал очень важным человеком,
Покинув Родину отцов,
Где «клинья выбивают клином»!
А впрочем, был приёмным сыном
Барона Геккерна Луи;
Женат! — Капризом, волей света!
На ком? — Сестре жены поэта!
Не знал ни горя, ни Любви!
Не знал смятений чувств, сомненья!
И творчества, и вдохновенья!
Где Пушкин был лишь визави!
Не знал России он Поэтов!
Не знал Отечества Любви!
Внебрачный сын, дитя порока,
Пленяя дерзкою красой,
Был избран стать орудьем Рока!
Скосить Смертельною Косой!
Любимца Муз, Страстей и Слова!
Вулкана! Гейзера живого!
Источник Жизни и Услад!
И кто же в этом виноват?
Один расчёт и подкуп власти!
Где выгода – объектом страсти!
Отъехав, что не говори,
Политик, деятель, сенатор-
Прожил в почёте и наградах,
И умер в Восемьдесят Три!
В свои неполных Тридцать Восемь!
В предвестье Жизни, лет и вёсен!
На пике славы! И в чести!
Погиб Поэт, «невольник Чести»,
Чтобы Бессмертье обрести!

И в День рождение поэта спешит на праздник Духа, Света!
Воздать и Гению сполна, Духовной пищею страна!
Пока в сердцах Живая Память — Мы будем помнить! Будем Славить!
Поэта Вольную Мечту и Слова Музы Красоту!
И Лиры слог и звук покорный
И Пьедестал Нерукотворный!
вот несколько фактов малоизвестных, но небезынтересных о гении (дальше П.), Солнце нашем русской поэзии! П. и алкоголь: любил шампанское, предпочтение отдавал французскому «Мадам Клико», пивал и жжёнку, пунш из разного рода спиртосодержащих напитков – рома, коньяка, вина с добавлением приправ и жжёного сахара. П.и еда: обожал щи, рубленые котлеты и печёный картофель, яйца всмятку. На десерт предпочитал клюкву в сахаре. П. и спорт: тема обширная, но если накоротке: мастер бегать и прыгать, катался на коньках, в режиме лицеиста дважды в неделю посещал занятия — танцы, фехтование, верховую езду; занимался боксом и выписывал книги из Англии по этому виду спорта! Был известен меткой стрельбой, но участвуя в двадцати девяти дуэлях, нарочито стрелял мимо! Неутомимый ходок, с обязательными трёхразовыми прогулками в день! И пройтись около тридцати вёрст от Петербурга до Царского села ему было нипочём! Баловался тяжестями, носил постоянно металлическую трость в шестнадцать килограмм, для твёрдости руки, которую подкидывал и ловил! Играл в бильярд! Любил купаться, умел плавать способом близким к брассу! Обожал быструю езду и русскую баню! Выпарившись на полке, бросался в ванну со льдом, и потом опять на полку уходил! Ну что, спортсмены, не пора ли и вам стихи начать писать? Продолжим, пожалуй! Имидж и П.: носил бакенбарды, цилиндр, что позволяло при росте сто шестьдесят семь сантиметров казаться более высоким; Натали Гончарова на десять сантиметров была выше супруга. Делал маникюр и отращивал от сглаза ноготь на мизинце, следуя распространённой традиции в светских кругах девятнадцатого века, а чтобы не сломался — надевал специальный золотой напёрсток. Имел подаренный другом Павлом ВоиновичемНащокиным счастливый фрак, в котором сватался к Гончаровой. Носил галстук с байроновским узлом, стихи поэта которого любил переводить! Часто носил подаренный супругой губернатора Крыма и Новороссии графиней Елизаветой Ксаверьевной Воронцовой перстень с танзолитом, считая его оберегом, который получил на память, покидая Одессу в 1824 году, отправляясь в имение Михайловское! Но на последнюю дуэль надел другое – с изумрудом! Был ему подарен Павлом Нащокиным (к вопросу об оберегах) заказной талисман – перстень с бирюзой, камнем, имеющим охранные свойства, защищающим от насильственной смерти. По свидетельству секунданта П., Константина Данзаса, поэт забыл взять талисман с собой на роковую дуэль, а позже передарил перстень Данзасу со словами: «Это от нашего общего друга Нащокина». Так ли это было — других свидетельств тому нет. Известно лишь, что Данзас никогда не расставался с талисманом, пока не обронил его, расплачиваясь с извозчиком, сняв перчатку, выронил в сугроб, и обнаружил отсутствие его спустя некоторое время. Таким образом, оставшись потерей для того, талисман добровольно покинул нового владетеля своего! Не захотел, значит служить тому оберегом? Говорят, у драгоценных вещей своя судьба – часто связанная с несчастьями и смертями, предательством и завистью; и чтобы владеть драгоценными камнями или оберегами с «историей» — самому надо быть достаточно могучим и не ординарным человеком! Говорят, драгоценные вещи сами находят своего владельца! Так ли это? Решать не нам, но знаки… знаки… они бывают так красноречивы!

Нет, через время обвинять, нам никого ни в чём не надо!
Но время знает, что к чему, какая ждёт кого награда!
Оно само вершит свой суд! И зёрна от плевел очистит!
Кому потомки отдадут свои сердца, порывы, мысли!
И где, каким цветам расцвесть – крапиве или алым розам!
Но Справедливость в мире есть! И Счастье! И Любовь! И… слёзы…

Пушкин любил шутить и громко смеяться над своими же шутками, так что художник Карл Брюллов заметил: «Так смеётся, что словно кишки видны!» П. и карты: был заядлым картёжником: в картотеке жандармерии числился, как «известный в Москве банкомёт»! В 1829 году поэт за раз проиграл целое состояние –24800 рублей, известно, что тогда одна корова стояла – три рубля. П. и долги: известно, что после смерти его император Николай Первый рассчитался с его кредиторами, уплатив из казны сто тридцать восемь тысяч, из которых девяносто четыре тысячи составили только карточные проигрыши. П. и женщины: в 1829 году поэт составил список женщин, которыми увлекался. В нём было тридцать семь женских имён. В письме княгине Вере Фёдоровне Вяземской поэт признавался, что супруга Наталья Гончарова является сто тридцатой любовью! Роковое число, надо заметить! Надеюсь, эти штрихи к образу поэта лишь покажут вам, что Пушкин был живой человек с присущими ему страстями, и любовью к жизни, но не разочаруют, прибавив лишь живости, огня, и ураганной силы — могучей мощи к причёсанному литературному силуэту своему!
Для людей интеллектуальных и вещей экзистенциальных к портрету полного духовного образа его и предназначения стоило бы ещё добавить! Поэтому, прямо сейчас откроем рубрики « П.и труд» и «П. и мистика».Об интеллектуальном труде его не нами, но сказано было много, надо сказать, что и физический труд его радовал, приносил удовлетворение! При проведении работ по обустройству имения Голубово на Псковщине, принадлежащем друзьям поэта, он принял самое горячее участие: вскопал собственноручно гряды, рассадил деревья и цветы – что вообще было его страстью, принял участие в рытье пруда. Вот и Вяземский Пётр А. подчёркивал, что «Труд был для него святыня…» Представляю, как порадовались сейчас огородники и садовники, так же почувствовав и своё причастие к великим трудам его и когорте людей интеллектуальных, можно сказать, к голубой дворянской косточке!
Пусть же порадуются и те, кто при малейшей тучке на небе или затмении сердца готов начать исследовать сонники, народные приметы и поверья, расположение звёзд на небе, ударяться читать гороскопы и календари предсказаний, гадать на картах, на кофейной гуще, у цыганок, ворожей и гадалок! Сейчас и бесплатных онлайн – гаданий для желающих много найдётся! Хотя иногда достаточно только присмотреться к идущим вам знакам, прислушаться к собственной интуиции, и оправдать доверие сердца своего хорошим выбором! «Быть или не быть!» — не только Гамлету решать приходилось!
Александр Сергеевич был известен своей склонностью к суевериям. Поэт никогда не садился за стол, где было тринадцать человек, не оставался в комнате с тремя свечами – эти приметы предвещали смерть!
Владимир Даль оставил в воспоминаниях черты своего друга Пушкина, раскрывающего его мистический договор с силами вселенной, который каждый из нас в итоге подписывает сам – быть ему атеистом, верующим в Бога или Мамону; или вовсе склониться к отступникам язычникам; и обожествлять силы природы в каждом проявлении её, создании и стихиях её, в людях и тварях, духах стихий, существах и представителях небесного пантеона Богов и Богинь от Перуна, Велеса и Мокоши до Морены и Чернобога с Молохом – пожирателей детей своих, с их множественными мирами: Прави, Яви и Нови. Вот что говорил друг нашего друга: «Пушкин, я думаю, был иногда в некоторых отношениях суеверен; он говаривал о приметах, которые никогда его не обманывали; и угадывая глубоким чувством какую-то таинственную, непостижимую для ума связь между разнородными предметами и явлениями, в коих, по-видимому, нет ничего общего, уважал тысячелетнее предание народа, доискивался и в нём смысла, будучи убеждён, что смысл в нём есть и быть должен, если (даже) не всегда легко его разгадать».
В те времена существовало много житейских примет, в которые Пушкин верил: «Бывало, выйдя из дома, да увидев похороны – скажет: «Слава Богу! Будет удача!» — «Если же, находясь в пути, доведётся ему увидеть месяц от себя не с правой, а с левой стороны — призадумается и непременно прочтёт про себя «Отче наш», да три раза истово перекрестится!». «Он терпеть не мог подавать и принимать от знакомых руку, в особенности левую, через порог, не выносил ни просыпанной невзначай на стол соли, ни подачи ему за столом ножа!» «А почешется у него правый глаз – будет ожидать в течение суток неприятностей!»
Из школьной программы читатель, тебе знаком и случай с зайцем, который перебежав дорогу перед экипажем Пушкина, развернул того назад и не пустил на Сенатскую площадь к декабристам, не позволив тому самому принять участие в восстании.
Дело это было, однако, после самого восстания; когда вернувшийся с пустыми руками из Петербурга повар Арсений, посланный туда за провизией, в переполохе, рассказал о бунте — в городе, и беспорядках — на дорогах, заполонённых разъездами да караулами; «так что насилу выбрался до заставы, нанял почтовых и поспешил в деревню!»
Пушкин, ходивший весь вечер бледным и скучным, и что-то говоривший о существовании тайного общества; собрался в дорогу на следующий день, но доехав до погоста Врево, вернулся назад; ещё при выезде из Михайловского попалось ему навстречу духовное лицо, — что было сочтено им, и кучером его дурным предзнаменованием, да повернуть было неловко, и когда лишь кучер обратил внимание барина на зайца, трижды перебежавшего им дорогу, это заставило того задуматься и велеть поворачивать назад.
По воспоминаниям Веры Нащокиной, жены Павла Нащокина, друга Пушкина, — (какой круг друзей мы уже собрали вокруг, незримо присутствующих среди нас, и помогающих нам в начинаниях и делах наших),- однажды в гостях за ужином Пушкин пролил масло на скатерть; опасаясь плохой приметы, поэт послал за каретой только после двенадцати часов ночи. По поверью примета утрачивает силу на следующий день после происшествия.
«Последний ужин у нас действительно оказался прощальным…» — печально вспоминала Нащокина.
Перед дуэлью Пушкин не составлял завещания – плохая примета, можно накликать смерть.
О карточных суевериях Пушкина нужно сказать отдельно, некоторые нашли место в произведениях его. Другие, связанные с числом тринадцать, математически точно отражают по композиции произведений переломный момент повествования, где решение конфликта, развязка, роковым образом будут связаны с мистическим значением его.
Карточные приметы.
Но может, так интуитивно проявлялся его гений! Непредсказуемо для других и единственно возможно для него! Потому и гений! Что объяснить словами мистические случаи жизни, разгадать загадку алгоритма, движущего его творческим процессом – не возможно до конца! Алгоритма, который был сплавом человеческих достоинств; и как продолжение их – недостатков! Хотя говорить о недостатках было бы вообще немыслимо, потому что всё в нём было избыточно, а не недостаточно! Одним целым воспитания народного, и понятий чести и достоинства, воспринятых из дворянского кодекса! Любованием и восторгом от чувственных удовольствий, и смирением, преклонением перед женщиной – идеалом поэта и матерью его детей! Любовью и страстью, долгом и верностью, скукой приевшегося всем высшего света, и простой радостью, удалью наполнявшею душу поэта, жизнь народа! Хотя и страданием тоже! Но он первым обратил внимание, отразив в творчестве своём, на людей простых, и не мог не приветствовать идеалы революции – свободы, равенства, братства, просвещения, справедливости, — идеи которые и сейчас будоражат умы людей, и по эталонам которых пыталось более полувека жить целая страна и почти три поколения людей века двадцатого! Как бы он хотел пожить в Советском Союзе! Чтобы он о нас сказал и подумал?
Ведь чаще о нём говорят как о гении, источнике чистого вдохновения и за мощью творца, забывают, какой это был источник живительной мысли и жизненной силы! Горячий гейзер! Вулкан страстей!

…Могущий в ступор вдруг вогнать врага;
И жаром духа пыхнуть благосклонно;
Или минуты обратив в века,
Пропеть о счастье вдохновенно и влюблённо!

Испепелить сердца глаголом;
И поменять настрой души;
Влюбиться; пасть; предстать вдруг голым!
Он чувствовать и жить спешил!

И всё предчувствуя заранее,
Любую роль и жизнь ценя,
Он целил мимо, как и ранее,
Стоя на линии огня…

И если мысль его живая, питательная и плодоносная всюду зрела, зреет и продолжает плодоносить в дали веков, в сердцах потомков, и её жемчуга и драгоценные камни щедро в ожерелья сбирают пушкинисты; и упаковывают по издательствам бригады переплётчиков, журналистов и писателей; по книжкам, файлам, сайтам и другим материальным носителям информации для племени молодого и борзого — программисты и модераторы, педагоги и копирайтеры; то о силе жизни, энергии, бьющей в нём ключом, о жизнелюбии его, страсти и жадности жить сказать забывают, не успевают! Ему надо было всё узнать, почувствовать, самому прожить! И ничего не надо было, чтобы защититься!

Чтобы суметь оборониться
От злобы, зависти, ехидства,
Злорадства светского вельмож –
В кругу сём братства не найдёшь!

Но страсти красный цвет под стать,
И ритуалом на крови
Защитный оберег Любви
Пал, смерть не в силах удержать!..

В жизни Пушкина случились пугающие предзнаменования. Так, обряд венчания с прекрасной Натали сопровождался плохими приметами. Упали крест и Евангелие, когда по традиции обряда молодые обходили вокруг аналоя. Обручальное кольцо Пушкина из рук Натали Гончаровой выскользнуло на ковёр, а свеча в руке поэта потухла. Эти обстоятельства встревожили Пушкина, он произнёс на французском фразу: «Touslesmauvaisaugures!» — («Плохие предзнаменования!»)

В знаках судьбы роковых видел и знал наперёд
Где ему к славе призыв! Где его боль разорвёт!
Мог просчитать, угадать; в будущем предусмотреть!
Но не умел промолчать! Даже идущим на смерть!..

Но в слове его обитала сила; «памятником нерукотворным» осталась она для нас! Слабым звеном венчальный венец оказался под нимбом славы -оберегом Любви Народной в своём Отечестве, и за пределами его; тот, что в жизни должен был стать личной бронёй и щитом защитным! Сердечная рана, нанесённая нежным другом раньше, чем перечеркнул жизнь во цвете творчества и лет полёт бесстрастной пули, погубила поэта; лавровым венком пиита лишь задержавшись на челе, увенчанном бессмертьем духа!
Предрешено определеньем,
Он знал, что рок найдёт в пути,
Но следуя за вдохновеньем,
Свернуть не мог и отойти!

Мистическое предсказание однажды промелькнуло в зеркале, в котором Пушкин увидел Натали в будущем, с её вторым мужем офицером Ланским!
Дочь Натальи Пушкиной и Петра Ланского записала рассказ матери: «Мать сидела за работою; он (Пушкин) провёл весь день в непривычном ему вялом настроении. Смутная тоска обуяла его; перо не слушалось, в гости не тянуло и, изредка перекидываясь с нею словом, он бродил по комнате из угла в угол. Вдруг шаги умолкли и, машинально приподняв голову, она увидела его стоявшим перед большим зеркалом и с напряжённым вниманием что-то разглядывающим в него.
— Наташа! – позвал он странным сдавленным голосом. – Что это значит? Я ясно вижу тебя и рядом, — так близко! – стоит мужчина, военный… но не он, не он! Этого я не знаю, никогда не встречал — средних лет, генерал, темноволосый, черты неправильны, но недурён, стройный, в форме… с какой любовью он на тебя глядит! Да кто же это может быть? Наташа, погляди!
Она, поспешно вскочив, подбежала к зеркалу, в гладкой поверхности которого увидела лишь слабое отражение горевших ламп, а Пушкин долго стоял неподвижно, проводя рукою по побледневшему лбу…
Лишь восемь лет спустя, когда отец (Пётр Ланской) предстал пред ней с той беззаветной любовью, которая и у могилы не угасла, и она услышала его предложение, картина прошлого воскресла перед ней с неотразимой ясностью».
Неизменно поднимается вопрос: можно ли было спасти Пушкина? Не будем более касаться трагических обстоятельств, приведших Пушкина к дуэли с Дантесом. Вспомним лишь условия поединка.
« 1. Противники становятся на расстоянии двадцати шагов друг от друга и пяти шагов для каждого от барьеров, расстояние между которыми равно десяти.
2. Вооружённые пистолетами противники, по данному знаку, идя один на другого; но ни в коем случае не переступая барьера, могут стрелять.
3.Сверх того, принимается, что после выстрела противникам не дозволяется менять место, для того, чтобы выстреливший первым огню своего противника подвергся на том же расстоянии.
4.Когда обе стороны сделают по выстрелу, то, в случае безрезультатности, поединок возобновиться, как бы в первый раз: противники становятся на то же расстояние в двадцать шагов, сохраняются те же барьеры и те же правила.
5. Секунданты являются непременными посредниками во всяком объяснении между противниками на месте боя.
6. Секунданты, облачённые всеми полномочиями, обеспечивают, каждый свою сторону, своей честью строгое соблюдение изложенных условий».
Пушкин согласился на все условия, не взглянув на них. Смертельный исход поединка был предопределён заранее близким расстоянием между противниками и повторным обменом выстрелами в случае промаха. Однако, это было излишним условием, ведь и промах для таких мастерских стрелков был исключён, и убойная сила крупнокалиберного пистолета системы Лепажа на таком расстоянии имела двойную гарантию. Отсутствие врача объяснялось не только поспешностью и нежеланием увеличивать число лиц, вовлечённых в противозаконные действия, но и тем, что для главных участников поединка — это был путь в один конец, когда вернуться мог лишь кто-то один.

Зима расщедрилась, раскинула сугробы
своих снегов, слепящие глаза;
и белым саваном загробным
укутала и небеса;
и вымеряя по колено
в снегу предсмертные шаги,
где нет надежд на перемену,
как птице, пойманной в силки…
Смиряя шаг, умерив дальность,
взяла в прицел слепая страсть!
Долг чести; грубая реальность;
интриги; деньги, подкуп, власть!
К барьеру! Грянул первый выстрел!
Упал поэт! Упал, но выстоял!
И эхо не успело смолкнуть!
Он, опиравшийся на локоть!
Потребовал продолжить бой!
И выстрел прозвучал второй!
И пал Дантес! Воскликнув: «Браво!»
Он думал, что сразил по праву!
Лжеца, клевещущего зло!
Дантесу сильно повезло — Был ранен в руку не глубоко.
А вот поэт ушёл до срока!
В неполных тридцать восемь лет!
В ту пору был его расцвет!

Раненый в живот, потерявший много крови, по дороге несколько раз терявший сознание Пушкин прожил мучительных два дня, умер через сорок шесть часов после ранения.
Точный диагноз телесных повреждений таков: «Огнестрельное проникающее слепое ранение нижней части живота и таза. Многооскольчатые огнестрельные инфицированные переломы правой подвздошной и крестцовой костей с начинающимся остеомиелитом. Траматогенный диффузный перитонит. Гангрена участка стенки тонкой кишки. Инфицированная гематома брюшной полости. Инородное тело (пуля) в области крестца. Флебит тазовых вен. Молниеносный сепсис. Травматический шок. Массивная кровопотеря. Острая постгеморрагическая анемия тяжёлой степени. Острая сердечно – сосудистая и дыхательная недостаточность. Полиорганная недостаточность».
Знаменитый врач Николай Бурденко считал, что поэта в двадцатом веке мог спасти даже хирург средней руки. Писатель Андрей Соболь решил провести эксперимент по смелым утверждениям советского медика. В 1926 году он выстрелил себе в живот из нагана у памятника Пушкину на Тверском бульваре. Через двадцать минут пострадавший уже лежал на операционном столе. Его ранение оказалось легче, чем у Пушкина, но спасти писателя также не удалось. Андрей Соболь умер через три часа после операции. Умер во имя любопытства, одержимый страстью и стремлением знать наверняка, и уверенный в возможностях советской медицины!

Творю ли? Пачкаю бумагу? Взлететь позволят или пасть!
От чувства дарящего благо, как отличить слепую страсть?
Судьбу, испытывая зря, теряем больше мы, поверьте!
Где грани тонки бытия — там лучше не играть со смертью!

Сейчас также врачи утверждают, что с новыми медицинскими технологиями нашего времени, будь Пушкин нашим современником, он остался бы жить.
Вот меры, которые должны были бы быть предприняты к спасению, окажись он в подобной ситуации в наше время, что является лишь допущением. Мнение высказано одним из хирургов, заведующим отделением хирургии районной больницы со стажем работы более двадцати лет и успешным опытом спасения пациентов. Мнение таково: «При огнестрельном ранении нижнего этажа брюшной полости и таза, подобном ранению А.С. Пушкина, необходимо оказать первую медицинскую помощь на месте происшествия: наложить асептическую повязку; ввести обезболивающие и кровоостанавливающие средства. После чего следует немедленно транспортировать пострадавшего в хирургическое отделение на санитарной машине в лежачем положении на щите, вводя в пути препараты – заменители плазмы крови и противошоковые средства. В хирургическом стационаре необходимо выполнить срочное обследование, обязательно включающее, наряду с другими методами, рентгенографию и ультразвуковое исследование с целью локализовать инородное тело и определить наличие и характер повреждений, окружающих раневой канал органов. После короткой предоперационной подготовки нужно оперировать больного под общим обезболиванием (наркозом): вскрыть нижним срединным разрезом брюшную полость, эвакуировать из неё выпот и кровь. Резецировать (иссечь) участок тонкой кишки, содержащий ушибленное место, восстановить непрерывность кишечной трубки. Сшив друг с другом концы рассечённой кишки. Широко рассечь раневой канал, удалить пулю, множественные отколки подвздошной и крестцовой кости и другие инородные тела остановить кровотечение из повреждённых сосудов; санировать и дренировать брюшную полость и малый таз. Кровопотеря должна быть восполнена переливанием крови и препаратов – заменителей плазмы крови. После операции необходима интенсивная терапия в условиях реанимационного отделения, включающая внутривенное, капельное введение растворов. Антибиотики, стимуляторы иммунитета, ультрафиолетовое облучение крови и другие средства и способы. При выполнении в полном объёме указанных мероприятий, шансы на выздоровление составили бы не менее восьмидесяти процентов. Но Александр Сергеевич Пушкин жил в другое время, и спасти жизнь гениального поэта, при том уровне развития медицины, который существовал в тридцатых годах девятнадцатого столетия, было практически невозможно».
Напрасны доводы советских врачей, в частности, о неправильном лечении Пушкина с помощью холодных компрессов и пиявок, лишь усугубляющих ситуацию. Напрасны обвинения в некомпетентности врачей, пытавшихся оказать посильную помощь, и в оставлении его без оной. Самым большим авторитетом среди врачей приехавших к А.С. Пушкину был лейб – медик Николая Первого — Аренд Николай Фёдорович, многоопытный хирург, который взялся руководить лечением раненого. И отказался от мучительной и бесперспективной операции. Пессимистический прогноз совпал с мнением и Соломона ХристианаХристиановича, доктора хирургии, и Буяльского Ильи Васильевича, анатома и хирурга, в тот же вечер осмотревших Пушкина.
Однако, есть подозрения и мелочи, детали дуэли, которые совсем не являются мелочами; и запросто могут при малейших отклонениях, изменениях, казалось бы, небольших условий, поменять итог поединка, вплоть, до обратного!..
Так, есть мнение, что из лучших побуждений секунданты дуэлянтов могли не досыпать пороха, и этот неучтённый фактор, окажись он таковым в действительности наряду с другими фактами, как скорость ветра; — а погода по воспоминаниям современников, была ветряная, — повлиявшая на отклонение пули, и «привели » в сумме к данному плачевному итогу. К тому же имелось подозрение, что под рубахой Дантеса могла быть металлическая нагрудная кольчужка, которая отбив пулю, изменила траекторию её полёта, и та задела руку; тогда как на вопрос Пушкина, куда он попал, Дантес сначала ответил, что в грудь! Он мог почувствовать действительно удар её, но он не был смертельным; позже всплыла «спасительная» пуговица, от которой, якобы рикошетом пуля и отскочила в руку; вот только пуговицы этой никто никогда не видел. Всё могло выглядеть иначе. Убойная сила пистолетов должна была пробить пулю навылет, которая пройдя насквозь, не должна была задеть жизненно-важных органов поэта! Вместо этого ей при столь малом расстоянии не хватило мощности и она, застряв в организме, ещё дополнительных бед наделала, прежде чем остановилась в крестце. Неполная зарядка пистолетов и скорость ветра, отклонившая пулю, могли стать тому виной; ведь Дантес целил в грудь поэта, но попал в живот. У Пушкина мог быть шанс подлечиться и жить! А Дантес мог бы напротив погибнуть сразу, не будучи защищённым «пуговицей», которая на самом деле, оказалась — кольчужкой, во-первых; и во вторых – если бы Пушкин стрелял первым, он бы не промахнулся! Либо Дантес соврал, сказав, что его ранило в грудь, когда задета была рука.
Были ещё два момента, в силе которых было предотвратить не начавшуюся дуэль. Секундант П. Данзас мог отказаться им быть и сообщить о дуэли в полицейское управление; только, похоже, что и там уже знали о дуэли, но искали дуэлянтов в другом месте, якобы что-то напутав, но может, и не напутали, а умышленно дали ей состояться. Другим моментом могла стать не состоявшаяся встреча двух экипажей – в то время, когда карета с дуэлянтами двигалась к назначенному месту, навстречу той попался экипаж Н. Гончаровой! Если бы она заметила Пушкина, смогла бы остановить дуэль! Только Пушкин смотрел в другую сторону. Наталья была подслеповата или рассеянна, и экипажи разъехались, и дуэль состоялась, итог её печально известен…
Но ведь вселенная мультимедийна; универс миров бесконечен; и на перекрёстках событий, встречаются все разветвления от возможного выбора! И где-то, вдругом мире, другого измерения, весёлое имя «Пушкин» ещё долго звучало в своём времени в устах его современников, из под пера его вышло много не знакомых нам, но не менее гениальных произведений! И ядра пушечными выстрелами от них пробивали тонкие стенки миров, и брали на абордаж по- пиратски творческие идеи писателей веков минувших; и эхом отголосков прошедших событий до сих пор захватывают души современников наших, произведения которых могли бы считаться достойными пера самого Александра Сергеевича! «И сердце вновь болит и любит от того, что не любить оно не может!»

И ветром гонит в паруса
Поэтов в творческие дали,
Другой эпохи голоса
Стоять велят на пьедестале!
Держать штурвал в пучинах страсти!
Торнадо — словом укрощать!
И ураганные напасти
Любовью сердца заглушать!

И как другие завещали «Учиться, учиться и учиться!», хочется и свои пять копеек вставить в историю, и отголоском услышанным запечатлеть: «Любить, влюбляться и любиться!» — так мог и Пушкин нам велеть!

И он любил, бросаясь в омут,
Чертей пугая, с головой!
Писать, чтоб можно было помнить!
Любить любовью огневой!
Чтоб можно было полнить светом
Горячим жаром от сердец
Все ночи тёмные поэтов,
В веках несущих свой венец!
Он одиночества и страхов
Порушил мороки времён!
Всегда готов взойти на плаху
За всё, что в жизни был влюблён!

«Цветы губительные страсти –
Залог других миров несчастий,
И силой страшной красоты,
Толкая символом мечты
Со скал в предмирье – пропасть чувств;
Вбирая радость, сея грусть;
Замком открытым в чёрных дырах;
В богатый из того, что пуст;
И тянет силы – жилы мира;
И пьёт бальзам дыханья уст!
И в сердце селятся виденья
Других возможностей, путей;
Впуская в мир из наваждений
Чужих и чуждых нам гостей!
И силы покидают тело;
И манит бездной чернота;
Скрывая всё, что за пределом,
Пока не пройдена черта…
Покровом ночи, сном пугливым,
Быличкой, сказкой, тучей, дымом,
Рисунком, образом, цветком,
И силуэтом за окном,
Задёрнутым лишь занавеской;
Магнитом страсти возлюбя,
В туманный мир, поймав на леску,
Приманкой рыбку ту – тебя!..
Миражным облачным виденьям
Сопротивляясь, отдалясь,
Зовём мы просто наважденьем,
Но запредельна мука – страсть!
И стоит лишь отдаться путам,
Как утолив порывы чувств,
Миры, испив тебя в минуту,
Ввергают в хаос, гнев и грусть!
Ты снова мечешься по кругу,
Стремясь вернуть душевный клад,
Сердец, хранящих верность другу,
Но нет уже пути назад…»

***
И если мир лишь тлен и смерть,
То надо лечь и умереть…
Нет жизни там, где нечему учиться!
Мир возродиться вновь из пепла Феникс – птицей!
Мир за мечтой вперёд всегда стремиться!
Два мнения из разных уст:
«Стакан наполовину пуст!»;
«Стакан наполовину полон!»
Ого! Ещё летает ворон,
Среди развалин и ворон!
Займи одну из двух сторон:
С одной – уныния печать;
С другой – возможность вновь начать!
С одной – отверженность и спесь!
С другой – весь мир, какой он есть!
Всегда во злобе дня и ночи
И одинокий среди прочих,
Тот обречён бродить во мраке,
Доверив страхи лишь бумаге,
Кто мыслит мир, как грани куба,
Кому в нём тесно и не любо!
Но кто мир видит без границ –
Тому он как полёт для птиц!
Как песня утром, днём, под вечер!
Мир полон тайн и бесконечен!