Ящик Пандоры (Глава 5)

Охотники за артефактами

«Подходил к концу период обучения. Наши инструкторы уже отчислили половину курсантов по разным причинам. По показателям я был где-то в середине группы. С одной стороны — это радовало. Но всё больше и больше я задумывался о правильности сделанного весной выбора.
Кроме умения стать незаметными в любой точке мира, умения слиться с толпой, выживать в любых условиях, мы прошли курс искусства убивать. И не просто стрелять из винтовки или пистолета, но и применять нож. А это довольно кровавое дело. Большинство курсантов покинуло группу именно после занятий по рукопашному. Помню, после иных занятий весь зал, где мы обучались, был залит кровью.
Правда, я обнаружил, что совершенно равнодушен к виду крови и даже попытался помочь одному из товарищей остановить кровотечение. Но… к большому сожалению…
Итак, скоро выпу…
… неразборчиво…
… получил конверт с персональным заданием.
Ночь перед отправкой на экзамен прошла спокойно. Только мой сосед по палатке скрипел зубами. Я вышел подышать воздухом. В этот момент...
… неразборчиво…

… знакомо. Я поздоровался с герром Виртом. Он отпустил дежурного офицера и предложил присесть за стол.
— Читал задание?
— Да.
— Хочу сказать несколько слов о том, что не пишут на бумаге. Вы будете заброшены на территорию Финляндии. Почти на самую границу с коммунистами. В тех краях нет границы, как таковой, будь осторожнее. Но, думаю, даже повстречавшись с их ОГПУ, ты не пропадёшь.
Далее…
Поскольку ты, всё-таки, учёный, то помимо общего задания выполни одну просьбу. Артефакты, которые вы будете обследовать, невозможно перенести куда-либо. Они обладают некой силой только в том месте, где находятся. Мне уже привозили подобные вещи, только толку от них ноль. Обрати внимание на руны. Постарайся их зарисовать, фотография не всегда передаёт правильно нюансы. И самое главное — не произноси эти руны вслух. Ни при каких обстоятельствах. Ни при каких!!!
У меня сразу возникло много вопр...
… неразборчиво…
… на аэродром. Так началась одна странная история...»

— А что за руны? – сразу же спросил Феликс, словно мы знали ответ на этот вопрос.
— Понятия не имею. – ответила Марго.
— А может, это не руны, а петроглифы? – предположила я, — На Русском Севере много таких. Лет десять назад мы с мужем, помню, ездили в отпуск в Карелию и там видели рисунки на камнях. А после возвращения как-то так совпало, что по телеку передача была именно о северных петроглифах.
— Но здесь же ясно написано – «руны»! – возразил Феликс.
— Ладно, руны, петроглифы – не суть важно. Важно другое. Этот фриц что-то искал в нашей стране. Вопрос – что?
— Осталось у него спросить. – фыркнула Марго.
— Артефакты. – сказала я, — Там же ясно написано. А что если в бабулином ящике тоже хранились некие артефакты?
— Вполне допускаю. – согласилась Марго.
— Тогда можно предположить… Кстати, вам знакомо такое название «Анненербе»?
— Слышал про такое. – кивнул Феликс, — В Германии было при Гитлере.
— Нет, не знаю. – ответила Марго.
— А организация была серьёзная. Подчинялась СС, занимались ребята самыми разными вещами. От серьёзной науки до магии и оккультизма. Говорят, даже в космос пытались что-то запускать.
— «Диски Белонце». – поддакнул Феликс.
— После войны практически весь архив «Анненербе» попал в руки наших. И там было очччень много интересного.
— Да?! – иронично переспросила Марго.
— Ты зря иронизируешь. – поддержал меня Феликс, — Я тут задумался – а что вообще это было такое? В смысле – нацистская Германия.
— Да, это был весьма своеобразный феномен, который многие свои тайны унёс с собой. – кивнула я, — И потом – унёс ли? И откуда они всё это брали? Явно ребята открыли дверь в потустороннее. Потому что, когда начинаешь всерьёз заниматься историей и вникать именно в те события – прямо мороз по коже. Просто дьявольщина какая-то.

Марго взяла у меня листы и стала читать дальше:
«После того, как планер был отцеплен от самолёта наступила тишина. Вокруг была какая-то мгла, только где-то на западе что-то алело, скорее всего, — это было солнце. Впереди была темнота. Наконец…
… неразборчиво…
… разгрузка. Группа быстро выкидывала наши вещи из люка фюзеляжа планера. Нам предстояло быстро уйти как можно дальше от места посадки. Планер будет облит бензином и сожжён.
Наконец все ранцы, скатки и оружие были распределены, наш капитан отдал команду на отход. Охранение заняло свои места в головном дозоре. Группа взяла направление на восток. Сзади ещё долго был виден огонь...
… неразборчиво…
… тишина. Она давила. Не было слышно криков птиц, только монотонное чавканье сапог по низкорослому мху впередиидущего...

… неразборчиво…
… привал. Быстро поставили палатки. Свалился и сразу заснул. Но через два часа подошла моя очередь заступать в караул...
… неразборчиво…
… вторые сутки. Судя по карте, нам предстоял ещё один переход, около десяти километров. В это время прибежал дозорный — впереди была замечена какая то группа людей. Мы сразу получили приказ занять круговую оборону. Капитан ушёл вперёд. Стало тревожно. Кто это — просто охотники? Местные жители? Из Финляндии или нет? Пограничники СССР? Или того хуже — ОГПУ, о котором предупреждал Герман Вирт? Я терялся в догадках...»
— Что там неразборчиво? – спросил Феликс.
— Я так поняла, что эта Ваша Оксана не смогла разобрать, что там написано. – ответила Марго, — и где не смогла – честно написала, что неразборчиво. Значит, немцы давно интересовались нашей страной. И готовились к войне.
— Конечно. – кивнул Феликс, — Только Гитлер не хотел воевать с Советским Союзом, его заставили…
— Ну, это бабка надвое сказала! – возразила я, — У Алоизыча аппетиты были – мама, не горюй! А на Россию особенно. Наша страна никому покоя не даёт. А что до этих «копателей», или как их там, то, скорее всего – действовали они именно под прикрытием «Анненербе».
— А что такое «Анненербе»? – спросила Марго.
— Организация. В переводе означает – «Наследие предков». Поройся в сети на досуге – найдёшь там немало интересного. – ответила я, — В конце войны и сразу после неё, пока ещё в Европе царил хаос и неразбериха, очень многие нацисты, кто занимал высокие должности, да и не только, смогли убежать от возмездия. Многие осели в Америке. И в Штатах, и в Южной Америке – в Аргентине, в Бразилии. Кто его знает, чем они там занимаются!
— Хочешь сказать, что про этот ящик знали? – спросила Марго.
— Возможно. Каким-то образом – нам надо узнать – каким! – вышли на бабулю.
— Тогда кто прислал письмо?
— Вот это тоже надо выяснить. Феля, ты хоть запомнил этого мужика, который письмо принёс? – повернулась я к Феликсу.
Разумеется, не запомнил.
— Но ты же его два раза видел! – воззвала я.
— Ну… такой. Никакой. Лысоватый. Среднего роста. Куртка какая-то светлая. Никакой.
— Исчерпывающие сведения. – ухмыльнулась Марго.

* * *

На следующий день после работы я поехала в больницу к бабушке. Там уже оказался Феликс, который сидел в коридоре и трепался с постовой сестрой. Он поведал мне, что бабушке уже лучше. Она вышла из комы, но пока ещё очень слаба и к ней пока не пускают. Ещё Феля сказал, что бабушка спит, что он нашёл лечащего врача и тот его всячески обнадёжил.
— А к вашей бабушке мужчина приезжал. – сказала медсестра, — Ну как мужчина, дедушка уже. Сказал, что её боевой товарищ, воевали вместе.
Мы переглянулись. Бабушкины боевые товарищи уже все умерли. Она осталась последняя из их группы. Её командир – Костя Гладков, — Константин Георгиевич, умер лет семь, или десять назад, как раз на 9 мая. Собрался идти на встречу ветеранов, надел китель, больше похожий на кирасу из-за обилия наград, у него закружилась голова, он сел в кресло и умер. Так рассказывали его дети потом.
— А как он выглядел? – спросила я.
— Седой, высокий такой, подтянутый. Похоже, что иностранец, но по-русски хорошо говорил. Наверное, прибалт.
— Наверное. – машинально сказала я.
— Женщина ещё с ним была. Молодая такая. Наша явно. Ну, с лица, вроде, татарка. Или еврейка. Брюнетка, смуглая и глаза такие, как буравчики. Сказали, что ещё придут. – охотно рассказывала медсестра.
— Спасибо. – поблагодарил Феликс.

Мы вышли на улицу.
— Интересное кино. – сказала я, — Кто бы это мог быть?
— Кто угодно. Может, эти самые «Дети Единорога». – предположил Феликс.
— А может, за ящиком ещё кто-то охотился?
— Не знаю.

На следующий день Феликс притащил ещё одну порцию переведённых отрывков. Качество перевода оставляло желать лучшего, но смысл был понятен:

«Не зря нашего командира мы прозвали Капитаном. Именно капитаном, а не гауптманом. Он служил капитан-лейтенантом морской пехоты. В нашу группу попал за какое-то дисциплинарное происшествие. Сразу показал себя уверенным и знающим воякой. Многому научил курсантов. Свои боевые заслуги никогда не озвучивал, но все догадывались, что боевой опыт у него есть. Потому слушались в рейде его беспрекословно. И это правильно. Как глубоко гражданский в прошлом человек, я за время обучения осознал, что все уставы написаны кровью. Дисциплина превыше всего. Особенно в таких рейдах, как наш. Если что, помощи ждать неоткуда…

Капитан вскоре вернулся, дозор остался наблюдать.
— Это по нашу душу… негромко произнёс капитан
У всех в глазах был немой вопрос
— Идут нам наперерез, наверняка уже побывали на месте высадки. Военные. Налегке. В количестве отделения, принятого у советов в пехоте. Два офицера. Значит, — где-то группа обеспечения. Вооружены. Вооружены качественно. Кроме как за нами, больше им некуда идти. Скорее всего, — сзади нас, по следам, так же поджимает группа преследования. Возможно ещё пара-тройка отделений… Будем принимать ряд контрмер.
Капитан развернул карту и, указав на какой-то объект, сказал:
— Сворачиваем на восток. Уходим быстро вдоль ручья.
Кроме этого были оставлены два человека для устранения всех оставленных нами возможных следов. Я вошёл в число этих двух смертников, как тогда мне казалось. Кто мог знать, что в живых… Но все по порядку. Дозоры начали движе...

… неразборчиво…

… испортилась погода. Туман сгущался...»

Что же они там искали? – подумала я.
— А что они там искали? – озвучил мои мысли Феликс.
Я стала читать дальше:
«… догнать группу мы должны были уже давно. Но впереди был всё тот же туман. Известно, что в тумане звуки разносятся очень далеко. Несколько раз мы останавливались и слушали. Вокруг была мёртвая тишина. Ни звука. Казалось, что никогда нам уже не догнать своих товарищей. Внезапно мне пришла в голову мысль, что компас, по которому держали азимут направления движения, показывает неправильное значение. Я покрылся холодным потом.
… неразборчиво…
… это было странно. Всего один выстрел. Кто стрелял? Наша группа или нет? Звук выстрела из винтовки, которые были на вооружении у советов и у маузера совершенно одинаковые на большом расстоянии. Звук долетел не по ходу нашего движения, а откуда-то справа. Если это наша группа, то как они попали туда? Не мог наш многоопытный Капитан так ошибиться в направлении. Или это мы сбились с пути?
Коротко посовещавшись, мы с Ваксом, с которым заметали следы на месте пересечения с погоней, пошли на выстрел. Тогда я не знал, что это смертельно опасно. Хотя весь наш рейд был отмечен смертью. Впереди показались какие-то рукотворные строения. Осторожно подойдя поближе мы увидели совершенно разрушенный мост через какую то местную речку. По этому мосту давно уже не ...
… неразборчиво…
… труп. Голова была буквально снесена выстрелом в упор....»

— Триллер какой-то. – сказал Феликс.
— Или детектив. А скорее уж – «Секретные материалы». А мы типа Малдер и Скалли.
Феликс фыркнул.
— Дальше читать? – спросила я.
— Читай.

«… Наконец- то появился проводник. Их зовут в Тибете шерпами, хотя об этом я уже писал. Проводник представился мне каким-то длинным именем. Совершенно не отложилось в памяти. Что то вроде Шугани… или что-то похоже… Что бы исключить путаницу я предложил, что буду обращаться к нему герр Шуго. Тот улыбнулся и согласно кивнул головой.
Надо отметить, что мне пришлось очень долго ждать проводника, который владел бы хотя бы одним из европейских языков и в тоже время был надёжен. Кандидатуру этого Шуго мне предложили в консульстве. Теперь предстояло дождаться оборудования для хождения по горам, которое наша дипмиссия обязалась очень быстро предоставить. Так что у меня есть ещё день… или два…
Итак, что же дальше произошло на Севере, в тундре? Спешу вам соо.....
… неразборчиво…

… вероятнее всего тут когда-то был железнодорожный пост какой-то местной узкоколейной трассы. Но теперь мост почти обрушился, здание поста пришло в негодность и завалилось набок. Именно возле этого здания, совсем маленького, мы с Ваксом и нашли труп. Как я уже писал, от головы его почти ничего не осталось. Судя по форме, это был кто-то из нашей группы. Вакс отвернулся, а я стал осматривать карманы и снял ранец.
К моему большому сожалению это был труп Капитана. Я узнал его нож. Красивый, с наборной ручкой и какой-то, почти стершейся, морской эмблемой. Что же здесь произошло?
Содержимое ранца мы поделили поровну. Все личные вещи я рассовал по своим карманам. Коротко посовещавшись, мы решили похоронить Капитана, хотя на инструктаже нам запрещали это делать. Согласно полученных инструкций нам предписывалось обезобразить лицо и пальцы рук и немедленно покинуть место гибели. Но мы посчитали, что это совсем не в духе Дойчленд.
Вокруг все так же было ничего не видно из-за тумана. Оттащив Капитана на десять метров в сторону, мы быстро стали рыть яму сапёрными лопатами. Мы очень спешили, так как судьба остальной группы была неизвестна. Куда дальше идти так же было непонятно. Искать следы в кромешном тумане было нереально.
Мы почти закончили, когда где то очень далеко раздался жуткий крик. Эхо долго разносило отголоски по сторонам. Судя по компасу, что-то случилось восточнее. Но только кто там кричал и был ли крик человеческим?

… неразборчиво....»

— Итак, что мы имеем? – спросила я, отложив прочитанное, — Мемуары охотника за непонятными артефактами и не менее непонятных визитёров к бабушке в больницу. Вот что, Феля. Что-то, наверное, опыт и интуиция, как говаривал мой покойный муж, подсказывают мне, что лучше нам по очереди дежурить у бабушки в больнице. Мало ли что.
— Согласен. И я могу хоть завтра. – кивнул Феликс. Решение, как потом оказалось – было правильным и своевременным.

* * *
Бабушка вскоре пришла в себя, но была ещё очень слаба и почти не разговаривала, но нас узнавала и явно была рада нам всем. Следующую неделю мы все по очереди дежурили в её палате, а Феликс иногда даже ночевал в больнице. Так что до записей я добралась довольно нескоро.
Последний отрывок Феликс принёс в больницу.

«… сложилось ощущение, что туман стал совсем непроницаемым и каким- то живым. Казалось — протяни руку, и она коснётся кого-то неведомого. Вокруг стояла тишина, но подсознательно угадывались какие-то движения. Солнце было настолько тусклым, что походило на Луну.
Вакс был близок к панике. Его винтовка была направлена то влево, то вправо. Совершенно сбитые с толку, мы продвигались вперёд. Под ногами давно уже не было мха, мы шли по каменным россыпям. Вверх, вниз… Снова вверх, вниз…
Моя голова была настолько пуста, что я не мог уже точно сказать — это Хибины… или Карпаты… а может и Анды… или это вообще не Земля? Стал замечать какие-то фигуры в тумане. Но как только начинал присматриваться — фигуры как будто таяли… медленно… Это исчезновение отдавалось в ушах шелестом и тихим, на пределе слуха, звоном. Стало совсем тревожно… Я готов был бросить все вещи и бежать, бежать, бежать…
Вдруг Вакс закричал:
— Ты видел? Ты видел это? Вот!!! Ты видел?..
Но сколько я не приглядывался, вокруг никого не было.
Вакс вскинул винтовку и передёрнул затвор.
-Стой!!! — закричал я....
… неразборчиво....»

Интересно-интересно. А что если этот таинственный визитёр как-то связан с автором (одним из авторов) дневника? Медсестричка, кажется, сказала, что он выглядел как иностранец. Не исключено, что этот заморский гость попытается ещё раз навестить бабушку. Интересно, с какой целью? Вряд ли с целью вспомнить боевую молодость.
— Шлава.
Я даже не поняла сначала, что меня зовут.
-Шлавка.
Бабушка проснулась и звала меня! Ей вынули вставную челюсть, и понять её было затруднительно.
— Подай мне жубы. – догадалась бабушка.
— Как ты? – спросила я.
— Средней паршивости. – ответила бабуля, заполучив, наконец, свою челюсть и обретя чёткость речи.
— Чувство юмора при тебе, это хорошо.
— Что, спёрли мою шкатулку? – спросила бабуля, пытаясь устроиться поудобнее. Я приподняла её и подсунула под спину тощую больничную подушку.
— Откуда ты знаешь?
— Я знала, что рано, или поздно это произойдёт. – спокойно ответила бабуля, — Рассказывай, что там у вас.
И я поведала ей всё, начиная со дня кражи, не упустив и то, что мы стали переводить тетрадки странного немца.
— Это дневники Гюберта и этого Штрюмпфеля. Гюберт передал их мне, когда мы отправляли Штрюмпфеля в Москву. Сам он не полетел, а остался в отряде. Зря. Может, если бы и он отправился на Большую Землю, то остался бы жив. Возможно. Нет. Самолёт сбили над линией фронта.
Я рассказала о странном визитёре. На бабушку этот рассказ впечатления не произвёл.
— А что, всё-таки, было в этом «Ящике Пандоры»? – решилась спросить я.
— Артефакты. Я сама точно не знаю, но, предположительно, внеземного происхождения. – просто ответила бабушка.
— Шутить изволишь?
— Тебе знакомо словосочетание «теория палеоконтакта»?
— Слышала пару раз.
— Ящик попал ко мне ближе к концу войны. В Польше. Точнее, это было в конце 1944-начале 45 года. Ставка тогда готовила Висло-Одерскую операцию. Слышала?
Не дожидаясь моего кивка, бабушка продолжила:
— Нас в очередной раз забросили в тыл к немцам. На сей раз на территории Германии. Мы в тот раз оказались где-то в Восточной Пруссии. Сейчас это Польша. Нет, специально за этими вещами мы не охотились. У нас была другая задача. Непосредственно связанная с подготовкой наступления. Висло-Одерская операция была начальным этапом битвы за Берлин. – пустилась в исторический экскурс бабушка.
— Её начали раньше из-за наступления немцев на союзников в Арденнах. – подсказала я, — Бабуля, так что там с ящиком? Давай ближе к теме.
— Мы в группе все владели немецким языком либо в совершенстве, либо достаточно хорошо. И были в немецкой форме. – продолжила бабушка немного передохнув, — Передвигались на машине. «Хорх» у нас был. Хорошая машина. Немцы, надо сказать, к нашему наступлению готовились и укрепрайоны там, в Пруссии, у них были мощные. Так что нашей главной целью была разведка. Ну и диверсии на коммуникациях, как обычно. Население, однако, эвакуировали. Пропаганда, опять же, работала. Так что уходили они на запад, предпочитая сдаться союзникам. Ну и вот мы там и колесили на своём «Хорхе».
Рассказ бабушки был прерван появлением Маргошки, навьюченной пакетами, как хороший ишак. Марго решительно прошествовала к бабушкиной кровати и принялась выгружать на тумбочку баночки и коробочки.
— За лекарствами пришлось аж на Гражданку мотаться. – поведала она нам, — Там единственная аптека, где было то, что нужно.
Среди принесённых Маргошей продуктов преобладало детское питание – пюре и творожки.
— Старый, что малый. – усмехнулась бабушка.
В тот день продолжение рассказа мы так и не услышали. Бабушка устала и сказала, что хочет спать. Я оставила с ней Марго, а сама поехала домой. Дома ждало неприятное известие. На наш семейный комп пробрался вирус. Точнее – дело было так. В своё время Стас объединил все наши компьютеры – оба стационарных – свой, моей старшенькой и ноутбуки Марго и мой – в единую сеть. Вирус попал в компьютер Стаса после того, как они с Феликсом попытались найти ещё какую-то информацию про «Детей Единорога» и набрели на некий сайт. Теперь при попытке выйти в интернет, зловредная прога перенаправляла компьютер прямиком на порносайты. К счастью, Стасу удалось принять меры, и вирус не перекинулся на другие компьютеры. Но насчёт своего компьютера вести у племянника были неутешительные.
— Придётся форматировать диск и переустанавливать систему. – уныло поведал он.
— А данные? – спросила я.
— Успел кое-что скинуть на внешние носители, но не всё.