Бессмертная любовь

1

За новыми, жилыми микрорайонами, где возвышались ещё не достроенные многоэтажные дома, высота которых не достигала больше девяти-десяти этажей, где были компактные, трёхэтажные новостройки, неподалёку стоял новый, дачный посёлок, жители которого ещё толком не знали друг друга, а те, кто знал друг друга, особо не общались между собой.
В такой прекрасный, жаркий день, когда всюду царила жизнь и романтика не только подростков, но и их родителей, бурно продолжалась стройка, звуки которой издавались под окнами, раздражая всех любителей отдохнуть на диване перед телевизором, и разносились по всему посёлку.
К счастью для любителей погулять и провести романтический день, всего в паре сотен метров были небольшой, песчаный пляж и обновлённая набережная, деревья и газон которой были ухожены, что доставляло большое удовольствие для медленных прогулок или пробежек вдоль неё.
Прекрасный запах жареного мяса ветер подхватывал и разносил не только по всей шашлычной зоне, расположенной недалеко от пляжа, но и по самому пляжу, тем самым заставляя десятки человек изливать свои слюни и глотать их с дикой жадностью.
К вечеру стройка прекратилась, весь шум утих, все влюблённые покинули улицу и вернулись в свои уютные дома. Из недавно мёртвого, безжизненного, заброшенного места, посёлок превратился в самое обитаемое место. Горящий свет в домах тому свидетельство: если вечером есть свет в доме, значит, там есть жизнь.
В одном из домов, расположенных ближе к берегу, свет горел только на кухне, окна которой были прикрыты занавесками, несмотря на то, что у каждого домика была своя территория, ограждённая невысоким, белым заборчиком, через щели которого ты вряд ли что-то сможешь разглядеть даже во дворе. Все остальные комнаты были свежими и холодными из-за работающего кондиционера, который было просто жизненно необходимо оставить на целый вечер включенным, мрачными и тихими, потому что парочка сидела на кухне, выключив большой, плазменный телевизор, который мог быть единственным источником света в гостиной и единственным источником шума во всем доме.
На кухне, за столом, сидел зрелый парень, на котором были только шорты. Руки его, не двигаясь, свисали над паркетом, и с них медленно капала кровь, образовывая маленькую лужу под стулом. Голова закинутая набок наверх, была облокочена на спинку стула, а горло было перерезано осколком разбитой тарелки, части которой были раскиданы по всему столу, валяясь на разлитом из неё супе.
На коленях около парня, рыдая и положив голову на его ноги, сидела девушка в белом халате, запачканном в крови. Размазав своими слезами тушь по всему своему лицу, она долго повторяла вслух одну и ту же фразу: «Прости меня, прости меня, мой миленький, прости меня…». Она рыдала, не переставая, и вытирала свои слёзы рукавами, марая их в чёрной туши, смешанной со слезами. «Это не я, это не я». – схватив двумя руками лицо, лежа на полу, в истерике кричала она, будто оправдываясь перед кем-то, хотя кроме неё и мёртвого парня больше никого не было в доме. Резко в панике подняв свою голову, она посмотрела на чистый, двухдверный холодильник, будто пытаясь увидеть в нём своё отражение, кричала и шевелила своей головой в разные стороны, проговаривая: «Нет, это не я! Это не я! ». Выплакивая свои последние слёзы и лежа на луже из крови, она медленно грызла свои пальцы, отрывала куски кожи вместе с мясом и выплёвывала это всё на пол, глотая лишь малейшие части всего этого. Не выдерживая боли, она начала трястись. Тело её похолодело. Выдавливая свои последние слёзы и проговаривая непонятные фразы, будто проглатывая все слова, она широко открыла рот и начала блевать ещё не переваренной едой, которую она ела ближе к вечеру, и мясом, оторванным со своих пальцев. Вытерев рукавами остатки рвоты и зелёно-жёлтых соплей, вытекавших сразу из двух ноздрей, которые она успевала время от времени проглатывать, она начала плеваться густыми слюнями и смеяться, но не смехом радости, а смехом разочарования и бездействия.
«Это не я, милый, прости меня, прости. Это не я! », – снова сказала она, взяв осколок тарелки в руку и начав резать себе щёки, создавая улыбку. Кровь, стекавшая с щёк и размазанная по лицу, снова покрасила толстые губы в красный цвет. Дыхание стало быстрее и чище, сердце начало неистово биться. Вдыхая полную грудь, дрожа, она выкинула из рук осколок, и её верхняя и нижняя челюсти начали биться друг о друга. «Это не я, нет…, – посмотрев на своё отражение в холодильнике, продолжила она. – Это всё из-за меня, прощай, я не хочу себя видеть, милый, прощай». Покатилась последние слезы из глаз перед тем, как они были вырваны дрожащими пальцами.