Considerationes (Глава 47)

Я возникаю в пустом пространстве — вначале, как пульсирующая точка света, а затем — как сердце нового мира, по которому расходятся волны его гармоний. Невозможно удержать его в одном тоне, оно переливается обертонами переживаний. В любой момент можно прервать это, в любой момент можно остановить сердце мира, когда смысл утрачивает свою реальность.
Впечатления прежнего мира, объединенные в фокусе восприятия, материализуются в сознании и уводят в глубину минувших эпох. Подобно дагеротипу, они проявляются намного позже, став застывшим отражением души. Но многие предметы выпадают из общей картины, ибо время экспозиции бывает слишком долгим, а кто будет ждать, пока оно завершится, разве что те, кто любит и готов ждать тебя до конца жизни… Потому не всегда их можно увидеть в переходном пространстве и ментальная связь не всегда остается. Это присутствие неуловимо, и это особенное чувство находится намного дальше всех мыслимых сфер существования.Восприятие мира в многомерном виде поглощается небытием, ведь все вещи рано или поздно исчезнут, как и люди, что остаются вместе лишь в проблесках памяти. Жестокость иллюзии отсутствия слишком велика, чтобы не замечать боли от расставания с теми… да… с теми, с кем однажды пересеклись линии жизни. Даже в бесконечно-вариантном хаосе космических разверток пространства все приходит к завершению. Но никакое восприятие не может открыть истинного лица той силы, что всегда объединяла нас вне сфер привычного существования. И никакой опыт не может дать знания ее природы.