Меня зовут Красный

Валентин сидел в который раз в полупустом кафе и листал уже заученное наизусть, меню. Наименование каждого блюда перебирал обязательно пальцами, — так он определял его сегодняшний вкус и запах.
Из-за удлиненных пальцев с немного утолщенными нижними фалангами складывалось впечатление, что он думает руками. В какой-то степени это было так. Его руки постоянно находились в движении, а мизинец в союзе с безымянным пальцем вообще жили отдельной жизнью, образуя свое межпланетное государство и всеми силами привлекая к себе, любимым, внимание.
Наконец он сделал выбор: пожалуй, сегодня, террин из хвостов сельдерея особенно удался, и в ожидании официанта огляделся вокруг. В это кафе Валентин ходил обедать почти каждый день и смешно сказать, только из-за названия. Кафе называлось «Меня зовут Красный». Такое название было у книги, которую он все время читал. И хоть кафе совершенно не соответствовало своему названию в том смысле, в котором понимал его он, все же он чувствовал в этом нечто внутреннее, телесно-глубокое и красное, как кровь и смерть, то самое вместилище души, как это называют мудрецы.
Кафе, конечно, было красным: красные скатерти, передники на официантах, вывеска, салфетки на столах — все это было красным, но и это было не поводом для такого названия. А может это название именно для него, и, приходя сюда каждый день, он как будто все время ждал чего-то или кого-то, точно так же, как все время читал одну и ту же книгу, с любой страницы.
Подошел официант и принял заказ.
Погода сегодня была на редкость дождливой. Окна в кафе были панорамными и капли стекали по ним, как слезы, оставляя длинную проторенную дорожку для следующих. Так обильно эти окна уже давно не плакали. Рядом с окнами пристроился небольшой аквариум, в котором плавали две крупные золотые рыбы. Рыбы имели шарообразную форму и выглядели как проглотившие по теннисному мячу. К посетителям кафе они пренебрежительно разворачивались хвостами и держались при этом все время вместе. Валентин вдруг подумал — исполняют ли эти глупые рыбы желания, но тут в очередной раз обе рыбы, одновременно повернулись к нему хвостами, и он все понял.
Тоненько пропел дверной колокольчик. Валентин лениво оторвал взгляд от наглых рыб и плачущих окон и увидел вошедшую в зал девушку. Девушка между тем закрыла зонтик, осмотрелась, и ткнула его в стоящее рядом медное ведерко, затем озорно подпрыгнула, стряхивая с одежды капельки дождя с таким видом, как будто на этом все дождливые ноты этого дня закончатся, и через весь зал направилась прямо за его столик. Поставила сумочку на стул рядом, туда же отправился плащ и села напротив него. Валентин слегка приподнял голову, девушку он видел явно впервые, разговаривать не хотелось, и он просто махнул головой в сторону полупустого зала. Но ее такой прием нисколько не смутил, она расправила пшеничные волосы по плечам, пропуская их между пальцами, взмахнула ресницами так, что он почувствовал шепот ветра на своих щеках, и одарила его улыбкой лесной феи. Когда же она стала говорить, ему на минуту показалось, что вокруг запахло альпийской свежестью, в которую аккуратно вплелись нотки жасмина и апельсинового цвета.
— Я уже некоторое время ношу Вашу тайну на своей груди, она такая беспокойная, потому что уже созрела для Вас. Девушка отодвинула с груди круглый и тяжелый на вид медальон с выгравированным на нем грифоном и указала на красное пятно под ним.
— О, если это такой способ познакомится, то я оценил его оригинальность, — ответил Валентин, поднимаясь со стула.
Но тут девушка взмахнула рукой и, дотронувшись до его руки, произнесла:
— Меня зовут Шакюре, а Вас, очевидно, Красный?
Он медленно опустился на стул, никто не мог знать, о чем он сейчас думал, если только…
— Хорошо. Это я удачно сегодня сюда зашла. Однако, давайте сразу приступим к делу. Официант!
Подошел молоденький официант, и девушка серьезно его спросила:
— Отчего вы так сильно кормите ваших рыбок? Они стали чрезвычайно ленивы и больше не исполняют желания.
Парень захлопал мохнатыми ресницами как девушка и проблеял что-то вроде:
— Я не в курсе этих рыб. Администратор взрослый и долгий дядя, -видимо в смысле срока работы,- и он все знает.
Администратор действительно все знал. Он оказался взрослым и долговязым парнем лет тридцати двух и про рыбок тоже все знал. Скучным, монотонным голосом он стал объяснять, что это де такая порода рыб, рост и толщина которой зависит исключительно от размеров аквариума, а насчет хамского поведения этих самых рыб, так это возможно потому, что обе рыбы мужеского пола. На этой фразе девушка звонко рассмеялась и пожурила администратора, что дескать ни к чему питать посетителей призрачными надеждами, потому как каждая среднестатистическая золотая рыбка имеет в своем хвосте лимит на три желания. А некоторые золотые рыбы, как например эти — в животе, оттого они и такие важные, что совершенно бессовестно раздулись от чужих желаний.
— Ваши рыбы, — совершенно серьезно сказала девушка, – питаются чужими желаниями, и я совсем не уверенна, что это полезно сказывается на их здоровье. Вам не кажется, что все это ваше хозяйство стоит прикрыть? — она посмотрела на парня долгим взглядом где-то в район солнечного сплетения. Администратор, который итак с трудом переваривал ее слова, словно уху из этих самых рыб, только и смог икнуть:
— Почему?
— Люди притекают сюда за несбывшимися надеждами, а это плохо сказывается на карме вашего заведения.
— Так что же делать? – с трудом сам себя расслышал администратор
— Сварите из них уху и всего делов, – вдруг развеселилась девушка.
Парень сглотнул. Рыбы, словно услышав, что в этот самый момент решается их судьба, обе, как по команде, повернулись к посетителям кафе, как избушка на курьих ножах – передом, и с явным намерением похудеть.
Валентин поднял голову — что говорит эта женщина, откуда она взялась и почему этот всегда хамоватого вида администратор сам как рыба с трудом глотает воздух. Тут он поймал за хвост ту самую мысль, которая еще недавно сама советовала ему выпросить у золотых рыб желанье для себя любимого.
— Загадывайте, наконец, свое желание, — он почувствовал на своей щеке ласковый взгляд незнакомки.
— Сейчас не понял, — промямлил Валентин совсем как в детском саду.
— Все просто, – еще раз потрудилась объяснить девушка, — рыбы готовы скинуть пару десятков граммов. Ваше желание тяжеловато и лежит камнем в рыбьем брюхе, опять же делает их малоподвижными, вследствие чего и малопривлекательными, хотя это последнее, честно говоря, спорно. Так помогите рыбам, не проходите мимо, и загадайте, наконец, ваше желание! Однако, прежде, чем сделать это, скажу вам словами из последнего романа одного знаменитого писателя: «Вселенная – это зеркало, зеркало для каждого из нас, она отражает намерения, мысли, действия. Поэтому будь осторожен в желаниях. И четко их формулируй, проси лишь один раз, этого достаточно, и получишь именно то, чего хочешь. Может быть, ты уже о чем-то попросил, не имеет значения. Желание сбудется. Независимо от того, какие будут последствия для тебя и других. Попробуй и увидишь».
Валентин, уже некоторое время сидевший с открытым ртом, даже не заметил, как желание, мгновенно выскользнуло из его рта и прилетело рыбам. Рыбы заметно взбодрились, если не сказать облегчились.
-Ну вот, вам следует почитать древний трактат «О пользе держать рот всегда закрытым», — засмеялась девушка, а Валентин на это покраснел. Она снова расправила волосы, как и прежде, пропуская их между пальцев, и взяла в обе ладони чашечку кофе, которую только что поставил перед ней с невозмутимым видом официант.
Валентин сидел и смотрел на девушку, которая держала обеими руками чашечку кофе, и пила из нее маленькими глотками. Ему казалось, что время притормозило, и он смотрит как она пьет свое кофе уже очень давно. И ему это нравилось. Ощущение, что вот-вот случиться нечто судьбоносное в его жизни, не покидало. Или это уже случилось, просто он не до конца понял, что же произошло. Девушка между тем допила кофе, посмотрела на него ласково, как смотрят на любимых детей и сказала:
— Я вижу Вы готовы. Дайте мне Вашу правую ладонь. Он протянул ей руку,- она посмотрела на нее внимательно, затем положила на нее свою левую ладонь и произнесла:
— Ты родился под девятым знаком Зодиака — созвездием Стрельца, которое находится на Южном небе, и Млечный Путь – Небесная Рептилия — в твоем знаке сияет ярче всего, ведь там находится Центр нашей Галактики. Все самые яркие звезды Стрельца сосредоточенны в острие его звездной стрелы. И поскольку ее наконечник находится в области ядра нашей галактики, которая даже сейчас ярко сияет сквозь газо-пылевые облака. В древности в этой галактической облачности образовался просвет, и «Стрела» засветилась огненным светом. Именно поэтому, если Стрелец промахнется, как промахнулся и ты, он упускает свою цель. Стрелец принадлежит тригону огня, подвижному кресту, это мужской активный знак. Он дает тебе активность в деятельности ума, а также странную пророческую природу.
— Твоя Линия Жизни красива и глубока, но ей уже давно скучно с тобой,
— Твоя Линия Судьбы – «Небесная Рептилия» — своим «хвостом» цепляет за хвост Великого Змея Уробороса. «Голова Рептилии» ложится на Стрельца — бугор Юпитера, но она так и не раскрыла своей пасти — тайного входа во Вселенную.
— Юпитер – пятая по астрономическому счету, добрая и справедливая планета. Он управляет в твоем доме, как у себя дома. Он хранитель твоей судьбы и всегда помогал тебе.
— Знаешь, а ведь твоя «Небесная Рептилия» разламывается о твою Линию Головы — ты многого достиг, но потом все бросил. Тебе не нравится то, что происходит вокруг тебя, ты не любишь людей, а только терпишь, ты смотришь вокруг себя пустыми глазами и от этого в твои глаза вселилась близорукость. А слепому мужчине нужна женщина-поводырь.
— Возможно, порывы твои и благородны. Но они затухают в самом начале, даже не успев разгореться. Ты распыляешься на «тленное», а значит, не оставишь след.
— Возможно? Разве ты не знаешь точно.
— То, что затухает в самом начале, всегда на стадии возможно. Так сложилось, что отвечаем мы за дела, а не намерения.
— А, ума так много, что он просачивается сквозь пальцы. Не желаешь видеть, но хочешь трогать. Когда-то, очень давно, тебя ослепило, но не солнце, а золото. Судьба оставила тебе на память метку — она от копья высоко на правом бедре.
Валентин вздрогнул он все еще помнил, как в подростковом возрасте на первый взгляд ничего незначащая царапина на правом бедре быстро переросла в глубокую незаживающую рану. Две операции, два месяца в больнице, полное непонимание причин происходящего и глубокий шрам на память. А ведь тогда, в четырнадцать лет, он почти был уверен, что умрет.
— Рана не убила, — между тем продолжила девушка — но жестоко ранила в самое сердце. Оттого и на твоей Линии Судьбы есть шрам — «шов неба», зашитого после того, как из брюха «Небесной Рептилии» высыпались звёзды.
— Ну вот я прочла твою судьбу. Ты узнал, что хотел, зачем звал?
— Все так. С этой жизнью. Но мне все время снятся другие сны, я живу в них как у себя дома, но не вижу в них своего лица. Ты можешь мне сказать кто я в той другой жизни?
— Разве ты еще не понял? Твое лицо плохо старится, по нему, как по другим лицам, не путешествуют морщины, оно замерло, а знаешь почему? – Оно крадет чужое время. Если ты полгода не будешь остригать волосы, брить бороду и смотреть при этом в зеркало, то через полгода увидишь в зеркале совсем другое лицо, и то лицо, которое ты увидишь, и будет твоим настоящим лицом и тогда оно перестанет красть чужое время. Но за это придется заплатить. Это все, что я знаю о тебе и это все, что можешь знать о себе ты.
— Но кто ты? — Валентин задержал руку девушки в своей, боясь, что та от него ускользнет. — Ты пришла, когда я все время тебя ждал, но не верил, знал, но боялся сказать об этом вслух.
И тогда девушка сказала.
— Я везде чужестранка, моя линия судьбы ходит по краю, она остра как лезвие бритвы и ярка как молния, она достигает родительского холма Сатурна и стремится далее, за грань неведомого похода за смертью. Я иду вдоль нее босая, и, дойдя до берега, протягиваю Лодочнику две монеты. Это плата за переправу. Так происходит всегда, индусы называют такую линию судьбы «смрити», что означает смерть. Я помню все мои предыдущие жизни и прошу о переправе снова и снова. Я возвращаюсь сюда снова и снова, потому что хочу знать, что со мной будет здесь. Больше я ничего не могу сказать. Ты просил, я пришла. Это все.
Затем девушка отняла свою руку, одарила его прощальной улыбкой и незаметно вышла из кафе и из его жизни. Валентин еще какое-то время сидел как оглушенный, пока не почувствовал острую боль. Саднила та самая рука, правая. На ладони, в том самом месте, где лежала рука девушки образовалось красное ожоговое пятно. Он принял решение.
Когда вечером он пришел домой, он посмотрел в зеркало на свое отражение последний раз. Следующие полгода он не брился, не стригся и не смотрел в зеркало. Когда истек положенный срок, он подошел к зеркалу и увидел в нем совершенно другого человека. На него смотрел смуглый, интересный мужчина с горящими, как от лихорадки глазами, длинными волнистыми волосами и окладистой шелковистой бородой. Теперь Валентин знал кто он, и какой болезнью больно его сердце, и знал, чем за это заплатит. С этого дня он ослеп…

***
Потому что один человек, владеющий огромной империей, имеет слабость в своем могучем сердце и слабость эта зовется тоской. Сколько сердец наихрабрейших воинов подносили ему на блюде, чтобы сердце его сделалось могучим, но вместе с силой многих сердец в сердце его, змеею пробиралась невыразимая тоска по несбыточному. Имея все, он тосковал в себе несбывшиеся мечты множества людей, которым не мог вернуть то, что отнял. Когда он спал, мечты эти ложились на его грудь тяжелым плоским как алтарь камнем. В этом заключалась болезнь Великого. Поднимаясь на вершину пирамиды города где когда-то жили Боги, он подолгу молча стоял, сложив руки на груди, глядя вдаль, будто ждал кого-то.
Другой, больше всего он известен, как Покоритель. Испанский идальго, рыцарь, лично храбрый, дерзкий, способный на очень смелые, авантюрные поступки с лихорадочным блеском в глазах, отличившийся немыслимой тягой к золоту. Это черта всех белых людей. Но ему 33 года, и он уже зрелый мужчина, испытанный при завоевании Кубы и во многих карательных экспедициях против индейцев. Он жестокий и беспринципный вояка и он готов идти вглубь на запад и найти, то самое великое богатое государство, о котором говорили ему индейцы. И он нашел.
И вот они, наконец, встретились.
— Мы, Белые люди, все очень больны — сказал один другому – Мы страдаем таким сердечным недугом, который можно излечить лишь золотом.
— У меня есть то, что вылечит твой недуг, этого в достатке. Но есть ли у тебя то, что сможет вылечить мой недуг?
— Для твоей болезни у меня есть только одно лекарство – Смерть. Чужую смерть можно вылечить только своей собственной.