Помилование (Глава 77)

Деревьями поёт в Москве живое, любя в столице истинное и родное. Как мало нас осталось, где бы мы не жили. Охотятся за нами зомби в богатстве, но скупые.
И жить всем не дают общественным пиаром: «Без нас они не могут жить! Еды нет в городах! Воды бесплатной чистой мало! Мы создали их сами! Мы создали их жизнь и, раз не хотят считаться с нами, то мы отнимем у них жизнь!»
И кто уж жив тут проявили безразличие: животные могут не есть по тридцать лет и проявлять к мучениям безразличие. Природа. Если не убила – будет просто спячка. Они не создавали даже сами себя и безразлична всем, всему такая их подначка.
Они не видели здесь правды относительно себя: через их центры ими Солнце это и сказало для меня. Оно мне так дало сигнал: «Мы их нашло. Убьём скотов и не переживайте даже там».
НИЧТО ещё решает до сих пор: усвоить заживо их плоть, иль подождать их мор.
И здесь не могу менять природное решение: они жить расе не дают единоличным в доминировании угнетением. Они удобства для паразитизма создавали. Что-то присвоили у остальных, что-то создали сами. Но это сами из материй состоит. Они так обязательно для воскресения имбицилов потом иль даже и сейчас проучат их.
Путь силы в том, чтобы создать для инвалидов костыли, а не за тем, что больше люди не нужны.
И даже в случае всех умерщвления им вреди трупов, радиации и крови жить и пахать одним в этом спасении. Им некогда там будет даже поиграть и некем в ломке при агонии им будет… управлять.
Воскреснут люди после облегчения материй и составов, оставив тут им осквернения святого и таких бесценных нравов. Они решили так лишь потому, что сами люди ищут смерти. И пусть убьют – живое и должно стремиться так при проявлении бессмертия.
И даже просто как изобретение природа проявила им с ними разрешение: костюмы разные при радиационности в противности не увеличили у них предотвращения смертей людей активности.