Второй глас смерти (Глава 100)

Второй глас смерти был пропет, но наш товарищ не воспет. Кто человек был, забыт. Кто в воскресении крах познал был изгнан и избит. Погибель человеческого сердца в муках крови. Никто, включая Бога, не знает человечьей боли. Лишь истинный колдун об этом знал, но, будучи в проклятье страха и агонии молчал. Он не был черен, не был бел и не был сер. Он просто недостаточно для этого был смел.
Хотел бы в другой мир он убежать, но он не знал куда и как ему стрелять.
А в маленьких квартирах там на Небесах всех зависть мучила хотя бы потому, что лучше ПМЖ даже тут на земле и истина их бедующего реально здесь – в земных рабах.
И мол придумай новое проклятье, чтобы тебя отправить на распятие. А новое зачем? Тут ещё древние возможно накопать, чтобы у человечества воспоминания с шизофрении воскрешать.
Четыре у всего люда стены бетонные, а у бомжей на улице лишь короба картонные. Никто и ничего не собирается менять: приятно им с природных циклов в унижении людей съедать.
Убийство за убийством каждый день. Сплошная публицистика и мне писать по официальному фантастику не лень. Нельзя – значит фантастика такая. А, если можно, публицистика. Проблема-то другая.
И страх уродов пополняет кровью эту жизнь: Они от своей совести сбежать хотели в белизне крутизн. Куда сбежать и от чего? Они не знают. Да тут из тысячи миров таких одно прощает.
Они судей придумать устремляются уже мирам. Ничто наказывает и воспитывает их. Им не служить в насилии Богам. Их услужение живому – просто их любовь. Нагадил сердце – получай от них пиздюль и вновь.
Они кашкой явятся тебе, чтобы увидеть, что вообще в тебе. А знаешь почему? Для них какашка – ты. Несовершенна твоя форма… В чём-то. Но увы – это вот ты.
Но я об этом знала – всё равно тут что-то убивало… И разбирались что… Вот тут стихийно убивать всех и пошло… Законы физики живого нарушать нельзя: сколько потом не отклоняй, а нарушение настигнет всё равно тебя.
Капканом страха там водоворот идёт: тут в панике процесс так и идёт. Он изощрился, чтоб не умереть, а вот реальность продолжает, гнёт держа, терпеть. Он после понял, но решил, что это он. Но нет – это есть древний метод изучения того, что так и не удивишь… и пардон. Опять ушла Божественная сила. Опять она кого-то замочила. Но не от колдовства то происходит: там натяжением радиации живое многое конкретно с ума сводит.
По сексуальности во страхе теперь природа ищет и у людей, и у животных. Ветер в злобе кровью чьей-то свищет.