Маршрут

…Как мне рассказывал Колян по дороге, Ваня – прежний его напарник грузаль – плакал когда уходил. У него не было другого выхода, но если бы не болячки, Ваня оставался бы на своем рабочем месте, наверное, до конца своих дней.
-Поверь, ты тоже будешь плакать, если вдруг придеться уйти, — загадочно улыбнулся Колян, — За этот маршрут многие в нашей конторе глотку готовы друг другу перегрызть. Поэтому договоренность ездить по очереди. Шесть улиц, убираются два раза в неделю. Так что три раза в месяц точно будешь в шоколаде. Но сразу говорю, этот конкретный маршрут оплачивается лишь в половину рабочего дня.
Это он притащил меня в организацию «…», занимавшуюся уборкой мусора в одном конкретном районе города. Работа, как говорится, не бей лежачего, знай, швыряй себе пакеты и мусорные мешки с отходами в лодку. После работы на складе строительных материалов такая деятельность казалась мне отдыхом.
Данный маршрут выдался мне на второй день работы. Поэтому я был в курсе ограничений по поводу того, что должен был собирать в качестве бытового мусора. Впрочем, все ограничения часто стирались уже по ходу работы, лишь бы не воевать с жителями частного сектора, по которому лодка каталась каждый день. И на многих улицах я прежде никогда не бывал, даже не знал, что такие вообще были у нас на районе. Маршрут, о котором я хочу рассказать, пролегал за пределами городской черты, в частном секторе на самой окраине города, даже выходил за его пределы. Сектор был разделен напополам густым лесным массивом и дачным поселком, за которым начинались дома людей с материальным достатком. Именно там были проложены те шесть улиц, указанных мне Коляном. Признаюсь, я был впечатлен домами, высившимися за заборами из дорого кирпича или выложенными вручную из камня.
-Хочешь секрет? – поделился со мной Колян на подъезде к коттеджам и особнякам, — Всего полгода назад здесь даже намека на какое-либо строительство не было.
-Как такое возможно? – только спросил я.
-Не имею ни малейшего представления, — пожал плечами Колян.
И это действительно было каким-то чудом, в которое с трудом верилось. Но я верил Коляну, зачем ему было обманывать? Просто, глядя на все эти коттеджи в два этажа, самые настоящие хоромы, в которых имело смысл жить большими семьями, я бы ни за что не догадался, что это место можно было превратить в целый законченный поселок всего за шесть месяцев. Чистый ровный асфальт, бордюрчики, фонари – даже в городе не везде можно было встретить подобный порядок. Ну если только на площади вокруг зданий административного центра. Я видел несколько иномарок, таких же чистых и ухоженных, припаркованных возле некоторых гаражей. Там были и цветочки в клумбах. Единственное чего я не видел, так это ни поста охраны на въезде в поселок, ни элементарного шлагбаума, который блокировал бы свободный доступ в этот тихий спокойный уголок. Выскочив из машины для работы, я сразу же вдохнул знакомый мне с детства приятный речной воздух, какой бывает лишь в деревне, перемешанный с запахами скошенной травы поутру. Классное чувство, что ни говори.
Возле каждого коттеджа стояла передвижная пластиковая урна с крышкой. Многие из урн были целиком заполнены продовольственными полупрозрачными пакетами и непрозрачными черными мешками. В отличие от большинства жителей на других улицах, которым было, как говорится, в падлу или просто проблематично эти самые пакеты и мешки элементарно завязать (и этот момент стал для меня откровением), в указанных мной урнах я не увидел ни одного открытого пакета или мешка. Но самый ступор овладел мной, едва я понял, что именно находилось внутри каждого из них. В первую очередь, еда. Много еды. Запечатанные консервы, запаянное в вакуум мясо, завернутые в заводские фантики и обертки сладости, соки, фрукты. Продукты будто специально собрали прямо с магазинных полок и накидали в мусорные бачки, практически их не распечатав. Своего рода, новогодние подарки детям, наполненные конфетами и шоколадом. Только вместо ярких цветастых коробочек продовольственные пакеты, которые я уже видел, стоя в очереди в продуктовом супермаркете в пятницу вечером. И все посмеивался над теми, кто набирал еды как будто завтра ядерная война. И естественно, что первые же два-три таких пакета я закинул в кабину мусоровозки, то же самое сделал и Колька.
-Да, здесь все именно так, — с улыбкой закивал он в ответ на мой недоуменный взгляд, — Манна если не небесная, то подножная.
-Совсем, суки, зажрались, — только смог прокомментировать я, — Жратву выкидывают.
-Они за это платят. Они выкидывают — мы собираем.
Но для меня это было все равно как-то дико. Но разве не было для меня диким отношение людей к той работе, которую я начал день назад? Всего за несколько часов моего с Коляном маршрута вчера, я был постоянным свидетелем простейшего неумения, простите (хотя нет, не собираюсь просить прощения), срать по-людски.
Они за это платят – фраза, которой можно оправдать обычное человечье скотство. За один только вчерашний день фразу «мы платим» я слышал не единожды. В нашем с Коляном тандеме водитель нес куда больше ответственности чем грузчик, поэтому именно я старался помалкивать в то время как он вступал в споры с тем или иным «умником», желавшем вместе с бытовыми отходами сбагрить мешок с автомобильными запчастями или с гипсокартоном, а то и с дровами.
«-Уважаемые, у вас все из лодки летит.
-Потому что завязывать мешки надо.
-Почему я должен это делать? Я плачу за ваш мусор…»
Или:
«-А этот мешок почему не забираете, ребят?
-Потому что унитаз не является бытовыми отходами. У нас не примут его на свалке.
-Да что вы такое говорите? А за что я плачу по … рублей каждый месяц? Я буду звонить вашему руководству…»
Или вообще обвинения в вымогательстве – якобы, экипаж требовал определенную мзду за вывоз мусора, выдаваемого жильцами за бытовой.
Недопитый кефир, каша, винегрет, размороженные креветки – вот то, что я наблюдал, бросая раскрытые пакеты с мусором, откуда буквально текло ручьями. Да, работа далеко не престижная, но не настолько, чтобы меня самого считали свиньей. Я прекрасно знал куда шел, и что мне предстояло делать, уже одно мое согласие убирать, должно было бы стоить благодарности. Так что про себя, под маской возмущения, я был благодарен этим охуевшим толстосумам за «мусор», что подбирал в их поселке. Подбирал, а про себя негодовал и ужасался еще больше: вот оно – работа за еду.
-Да ладно тебе париться, — успокоил меня Колян, — Ты же не бесплатно это делаешь. Бабки здесь отдают вовремя. Бабки, я считаю, нормальные, по крайней мере, моя зарплата меня устраивает.
Да, насчет суммы я тоже был доволен. Пусть пока это были лишь обещания, но меня они радовали. По крайней мере, из конторы редко кто уходил по собственному желанию, только при необходимости.
И будто в подтверждение Колькиной невозмутимости, в одном из пакетов, уже на выезде из поселка, оказалась черная потрепанная барсетка, набитая бумажными купюрами в тысячу рублей каждая. Не скажу, сколько в общей сложности там было, но много. Своего рода, послание мне, обнаружившему эти деньги, казалось, брошенные в мусорку нарочно. Я, конечно, в силу своего характера, подумал о какой-нибудь проверке, которую я не прошел, и в следующий раз, именно по моей вине, такой халявы здесь больше не будет.
-Могут предъявить.
-Ты слишком мнительный, — заметил Колян, убрав в карман ветровки половину поделенной между нами суммы, — Те, кто здесь живет, поверь мне на слово, даже заморачиваться не будут по поводу этих копеек.
-Нихуя себе копейки! – выпалил я.
-Для них это мелочь раз жратву в мусорку выкидывают. Ладно, строго между нами, — с неохотой открылся Колян, — Не знаю насчет других в нашей конторе, но я пытался выяснить кто и что здесь. Некоторые из этих людей занимают высокие посты в городской Думе, не удивлюсь, если и в государственной. Попали они туда день в день с появлением этого поселка, попали, проплатив кому надо. Это немалые деньги, сам понимаешь. И нам с тобой будет крепче спаться, если мы не станем головы себе забивать этими вопросами. Радуйся, в магазин не сходишь пару дней, денег не потратишь на унитаз.
В этом-то он был прав. Однако, в его откровениях попахивало таинственностью, даже какой-то мистикой. И в тот же момент некая гордость овладела мной от мысли, что я, можно так сказать, наведываюсь в столь важное и значимое место как данный коттеджный поселок. Но мы не собирали здесь никакого мусора. Конечно, с нашей конторой был заключен договор на уборку, но на самом деле лодка приезжала сюда на загрузку продуктами (и еще деньгами). Представления не имею, для чего и кому это было нужно. Однако, данный маршрут стирал в моем сознании всякую обиду на это людское скотство, встреченное мной в первый же рабочий день. Ради бесплатной хавки я готов был пережить даже самый натуральный свинарник, часто встречаемый нами с Колькой у мусорных контейнеров. Этот свинарник создавали сами жильцы многоэтажных домов, возле которых находились указанные мной контейнеры, иногда бросая мусорные пакеты прямо из окон верхних этажей и промахиваясь (вследствие чего пакеты рвались и лопались, разбрасывая содержимое вокруг), либо же кидая очередной пакет даже не глядя куда. А то и вовсе забивали контейнеры всяким хламом: фрагментами мебели, бытовой техники, шифером и камнями, даже сгнившими овощами, землей и травой. Хватало всего нескольких часов на то, чтобы забить все контейнеры с горкой и развести вокруг них помойку.
И «мы платим» закрывало собой весь здравый смысл, все, что я пытался и пытаюсь найти в двуногих особях до сих пор. Да ну и *** с ними…

КОНЕЦ