Позолоти ручку

Это все неправда, что нельзя играть на гадальных картах, что они теряют свои свойства после партии в «дурака», или в «козла». Я бы сказал, что для них это куда больший отдых чем простое развлечение игроков. Стандартную колоду в тридцать шесть карт, показавших мне впоследствии все, на что они оказались способны, Валерчик купил на ж/д вокзале на свои деньги. Ему совсем не было жаль потратить эту сотку (или что-то около того, неважно) на то, чтобы скоротать почти два часа пути в поезде, а потом оставить новенькую колоду на радость другим пассажирам.
-Я лучше себе заберу, — сразу воспротивился я, чему Валерчик не возражал.
И первую странность проявилась практически сразу, едва мы начали с Валерчиком игру, и начальная четверка карт оказалась в моих руках. В отличии от карт в руках моего оппонента, но славного кореша по жизни, те карты, что держал я, были окружены каким-то золотистым сиянием, своего рода аурой. Оно было совсем нечетким, бледным, но видимым моему глазу. Поначалу я решил, что мне просто показалось. Но нет, всякий раз, когда я касался колоды, чтобы «снять» очередную карту, я видел это свечение, которого не было при соприкосновении с картами пальцев Валерчика. Он заметил мои растерянность и смятение. Я не стал скрывать своих наблюдений, и предложил поменяться картами, хотя уже предвидел очевидный исход. Так и получилось: ничем не выделявшиеся карты в пальцах Валеры в моей хватке приобрели свою ауру. Она же пропала как только карты из моих рук перекочевали в руки моего кореша.
-Понятия не имею, что за херня, — не сдержал я своих эмоций, — Какая-нибудь химия. Надо заканчивать с этими «спрайтами» и «фантами». Сто пудов, из-за них.
В то время как Валерчик приобрел на вокзале только лишь колоду игральных карт, я, затарился двумя «Сникерсами» и полторашкой «Фанты». Это Валерчик категорически отвергал всякую химию, которой, по его словам, были накачаны все эти, типа, сладости.
Мы сыграли еще раз, после чего он собрал все карты в колоду, которую хотел было выбросить из открытого окна вагона:
-От греха подальше.
Но хотя я пребывал в состоянии недоумения от своих галлюцинаций, все же было в них что-то такое, что казалось мне и интересным и захватывающим воображение. Все-таки, про себя я приходил к мысли, что ни к какой газировке они отношения не имели, что никакой химией или излишней токсичностью, воздействовавшей на мой мозг подобным способом, здесь и не пахло. А потому я поспешил остановить Валерчика от его намерений буквально выбросить деньги на ветер и сунуть странную колоду себе в карман штанов. Вместе с тем, про себя я решил прикупить еще одну колоду карт, уже на вокзале в пункте назначения. На тот момент я был уверен в том, что мне действительно это было нужно.
А уже на месте, я мысленно махнул рукой на свою уверенность, подозревая, что и с другими картами произойдет то же самое сияние. Ну и пусть. Это значит, что в моей, возможно, скучной, но вполне удовлетворявшей меня самого жизни что-то менялось. Неожиданные обстоятельства, форс-мажор, уготованный мне свыше, если хотите, приключение, нашедшее меня без моего согласия. Не в первый раз.
Что ж, золотое сияние касалось всех карт, и никак не помогло бы мне сжульничать при игре. А значит оставалось гадание, которым я никогда раньше не занимался. Нет, конечно, некоторые значения мне были известны, впрочем, всегда можно было воспользоваться услугами Интернета. И я пользовался, иногда прибегая к одному известному мне способу узнать ближайшее будущее. Этакий быстрый расклад.
Оказавшись, наконец, дома и достав карты из кармана штанов, я не обнаружил вокруг них недавней ауры. Как будто ничего и не было. Ни одна из карт не сияла золотым светом. Однако при моей попытке прибегнуть к знакомому мне раскладу (в принципе, не имевшему под вечер значения), я испытал неприятное покалывание в пальцах. Словно карты неожиданно обросли острыми иголками, больно впивавшимися мне под кожу, отбивая у меня всякое желание обратиться к ним за прогнозом. Как будто знали, что я намеревался сделать. А вот на пасьянс, однажды показанный мне одним знакомым, вроде как раскладываемый самой Екатериной Второй (и за всю жизнь это ей удалось всего раз или два), карты отозвались вполне доброжелательно. И вновь я наблюдал свечение вокруг них, а в голову настойчиво лезли странные позитивные мысли. Слишком позитивные и многообещающие.
То был последний вечер моего отпуска, но впереди оказывалась пятница, за которой следовала пары новых выходных. И на работу утром я направился с бодрым настроением, не забыв, при этом, прихватить с собой карточную колоду. В бытовке я появлялся всегда за час до начала рабочей смены, приходил, чтобы позавтракать, а теперь в мои планы входило разложить пасьянс на новеньких атласных картах. Сначала пасьянс, чтобы зарядить их положительной энергетикой, а уже потом попытаться узнать о предстоящих событиях дня.
На мое удивление я оказался в бытовке не первым. Жилистый белобрысый малый Ванька Петров, самый молодой в нашей смене, демобилизовавшийся всего чуть больше полгода назад, уминал аппетитное содержимое термоска, собранного недавней женой, явившись на работу за пятнадцать минут до меня.
-Ехать в Мухосрань, — пояснил он, жадно работая челюстями, — Машину еще вчера собрали, решили отправить пораньше с утра. Но все равно приеду не раньше семи вечера: там п…ц полный… Ну-ка, брось картишки, хочу знать как дорога будет, — улыбнулся Ваня, едва заметив свежую колоду карт у меня в руках.
В бытовке имелась колода карт, потрепанных, надорванных, замусоленных. Я пользовался ими, и Ванька знал об этом, видел воочию. И не только он один. А как-то раз за пасьянсом меня застал управляющий. Сказал, что «даст втык», но на первый раз простил.
-Погоди, сначала пасьянс разложу, хотя бы раз. Надо придать картам настрой.
-Чудно, — усмехнулся Ваня в ответ.
Он молчаливо наблюдал за тем как у меня не получилось с первого раза. Но, тем не менее, я вновь перетасовал колоду, тщательно, и чувствуя знакомое покалывание в руках. Внутренняя сила тормозила меня извлечь из колоды карты, значение которых хотел узнать Ванька.
-Давай сам, — предложил я, сделав про себя необходимый вывод.
-Серьезно?
-Да хрень все это про одни руки, — со знанием дела, чего не было прежде, уверял я, и сам поражался своей настойчивости.
Просто колющие ощущения утихли как только я разложил колоду веером перед Ванькой рубашкой кверху. Лишь некоторые из карт сияли, те, которые он должен был вытянуть. Больше того, я даже видел, какое именно значение имела каждая из них. Как если бы держал карточный веер открытым. Я видел как золотое сияние потянулась к рукам Вани, направляя их к нужным картам, заставляя выбрать именно их из всех прочих. Конечно, он думал, что сам выбирает, но по факту все обстояло не так. И это карты управляли им, отведя мне роль наблюдателя. До этого момента я все делал сам, и если меня просили (ради забавы), тот же Ванька, «раскинуть на день», я доставал карты из колоды своими руками. Как я уже сказал, никто из ребят, с которыми я работал, не воспринимал эти мои прогнозы всерьез, хотя бы потому, что, я пользовался старыми, засаленными, и бесчисленное количество раз играными картами, естественно непригодными для гаданий.
Ванька вытащил из колоды все сиявшие золотым светом карты, после чего я полез в свой айфон, чтобы выйти в Сеть. Ваня выслушал мои пояснения к тому, что себе навыбирал. Прогноз его порадовал, по крайней мере, я видел улыбку на его лице, настолько Ванька получил позитивный настрой в предстоящий рабочий день. Разумеется, он не воспринял предсказание всерьез, просто хотел услышать что-нибудь хорошее, чтобы пережить, самый сложный из всех его рейсов, действительно тягомотный и утомительный.
Я же понимал, что карты на самом деле намеревались влезть в чью-то жизнь и нарушить сложившийся в ней порядок вещей. В этот раз в положительную сторону. И я даже слегка завидовал Ване в том, что его ожидало. А где-то чуть глубже я трепетал от мысли, что в моих руках вдруг оказалась серьезная сила, разбуженная, скорее всего, моим собственным стойким нежеланием что-либо менять в своей монотонной жизни. Это за друзей и знакомых я радовался, когда у них происходило что-либо приятное или торжественное вроде свадьбы или рождения детей, а то и свалившегося на голову денежного прибытка. И огорчался, если случались неприятности. И с этой мыслью я ложился спать прошлым вечером. Сила же новенькой карточной колоды и пугала и восхищала меня одновременно. Кажется, я не должен был вмешиваться, тупо предоставляя картам возможность влиять на чью-либо судьбу.
Но вот я попытался узнать у них о предстоящем дне в собственный адрес, предварительно зарядив карты еще несколькими попытками разложить пасьянс. И тогда я не я не испытал неприятных колючих ощущений. Но, вопреки моим ожиданиям, я не увидел в колоде ни одной из карт, которая была бы обведена золотой аурой.

конец