Последняя ведьма

Черные кудри вились на ветру, задевая ветки. Рваный шелк, обволакивающий бледное тело, рвался и кусками оставался на торчащем буреломе.

— Она где-то здесь!

— Схватить ее!

— Не уйдешь!

Вопли яростной толпы были все ближе и ближе. Ведьма была слаба и ранена. Кровь стекала по некогда величественным и властным рукам, что сейчас дрожали от слабости и боли. Взгляд был хладнокровен и тверд. Ей нужно выжить. Ей нужно успеть передать дар и совершить ритуал.

Кровь отпечатками оставалась на палой листве, словно следы.

Наспех чертя круг и зажигая костер, ведьма прислушивалась. Не идут ли люди. Не слышно ли шагов инквизиторов в темноте.
Пламя горело, магический круг светился, подобно милой Луне. Ведьма извивалась будто языки огня или дикий зверь в сетях и пела, что есть силы. Ее голос эхом разносился меж хвойных стволов и навек замеревших камней. Мох содрогался от звуков волшебной песни.

Темнота колыхалась. В ней двигались, словно охотники, инквизиторы. С тихим шипением обнажали они мечи, стараясь застать ведьму врасплох. Но она знала, что не убежит. Даже не сопротивлялась. Главное – успеть передать дар.
Окруженная и загнанная – последняя ведьма смеялась. Смеялась и когда тело пылало, когда боль пронзала бренное тело вновь и вновь.

Смеялась и когда в ночи раздался первый крик новорожденной ведьмы.