Вещественное доказательство

«А вы уже слышали, что с Генкой произошло? Нет? Сейчас я вам расскажу.

Однажды зимой Генка шёл пьяным. Иду я ему на встречу, к себе домой, и тут возникла у меня мысль. Снять его на телефон. Нет, не для того, чтобы выложить в интернет. Я же не гад какой. На завтра, ему самому показать.

— Гена, — говорю. – А куда мы бредём? Домой или ещё за пузырём?

Генка перестал петлять и остановился. Искоса посмотрел на меня. И ничего не соображая, важно ответил.

— А тебе какое дело?

— Может, я добавить денег хочу, и с тобой посидеть.

Фыркнул Генка, посмотрел в сторону и сказал.

— У меня денег тьма, и ни с кем мне сидеть не охота. Подфартило сегодня, почитай банк сорвал. Зарплата огромная.

— Пошли обратно, домой. Я тебя провожу. А то рухнешь в снег. Уснёшь и замёрзнешь.

Генка пялится в телефон и говорит.

— Да ладно. Кто я тебе? Пацан, что ли? Иди сам, а я своей дорогой пойду.

Генка поковылял в сторону магазина, а я продолжал его снимать в спину.

Утром у Генкиного дома происходило оживление. Даже менты приезжали. Я сначала подумал, что там такого могло произойти? Подрались что ли? Но, нет. Как потом, выяснилось, исчез Геннадий. Искали его, искали. Совесть меня заела, идти к ментам — не идти. Пошёл. Тут меня и взяли в оборот. Что да как? Сколько денег при нём было? Пошёл ли я за ним после съёмки? И всё со своими гнилыми домыслами. Дрались по пьяне? Чем убивал? Куда труп подевал? Где Генкину зарплату схоронил? Лучше прям сейчас, на месте раскаяться. Чем потом, по полной в суде огребать. Хотели меня на месяц запереть, да я им сказал – тогда сажайте вместе с продавщицей магазина. Она последняя видела его. Видимо, их начальство одумалось. Никуда я не денусь. Отпустили меня на все четыре стороны. И стали ждать „подснежника“. Да! Телефон мой хотели забрать как вещдок*. Хрен я им отдал. Видео скинул и отобрал. Без суда такого права не имеют. Больно дорогая „игрушка“. Да и номера телефонов не сыщешь потом.

Сугробы растаяли, снег исчез. Генку так и не нашли. Ни возле магазина, ни ещё где либо. А с теплом деревья пошли в цвет, кусты и трава. Буйно так всё зацвело. Ну, и Генкина жена вместе с природой. А что? Женщина молодая, дородная, породистая, кровь с молоком. И стал к ней частенько захаживать наш электрик. Дети в школу, а он приедет, возьмёт свой инструмент. Шасть, и в дом. Как будто у неё поломка какая, и надо срочно починять. Ага, а мы прям недотёпы такие, понять не можем, что он там чинит и какие неполадки устраняет. Соседская жена хотела сдать электрика его жене в знак женской солидарности, так сам сосед её обматерил. Электрик замкнёт провода, спалит им хату, по миру пойдут. А потом уже и привыкли, ходит себе и пусть ходит. Как будто новый сосед у нас объявился. Даже здороваться по-свойски начали.

И уже летом. Помните, дожди шли недели две? Вот, вслед за этими дождями. Ковыряюсь я на улице в своей машине. И тут подходит ко мне одна бабка и спрашивает.

— А Генка так и не появился?

Удивился я этому вопросу. Уж сколько времени прошло. Да и сама бабулька мне очень не понравилась. Не понравилась и всё тут. В селе старух бабулями не называют. Если только внуки свои. Обычно говорят – тётя. За бабулю можно и клюкой по хребту получить.

— Откуда же ему появиться, тёть? Нет его.

— Сгинул пропащий. Куды подевался?

Глянул я снова на старуху, вроде никогда здесь не видел. Вот бабке неймётся, своими проблемами бы занималась. Генка ей нужен. Уткнулся опять в двигатель.

— Вряд ли появится. Уже сколько времени прошло.

Бабка и исчезла.

Однажды, ранним утром вышел я на двор покурить. Слышу, хлоп-с калитка. Выглянул я за дом на улицу. А там электрик к своей машине бежит. Глаза навыкате, руками машет. Рот открывает, а ничего не произносит. Как та рыба. В машину прыгнул и по газам. Аж пыль столбом. Никак током ударило, подумал я. КабЕль не в том месте замкнул. А что? Впопыхах и в темноте, можно запросто перепутать, где у неё фаза, а где нуль. Нуль, в смысле, там никто ещё свои провода не раскидывал, и предохранители не вставлял. Кто в электрике соображает, тот меня понимает.

Прошло ещё немного времени, и опять. Надо сказать, Генкин дом через улицу, наискосок от меня стоит. Сам я не любопытный. Нет. Просто из двух окошек моей избы всё видно. Правда вишенка мешала, закрывала улицу, так я её спилил. На дороге иногда такое происходит, в сериалах не покажут. У Генкиного дома опять менты. Глядь, Генку выводят! Ведут как на расстрел, к своему УАЗику. Хмурые такие, ну, сколько можно искать в трёх соснах? Это же надо! Вернулся! С такой пьянки зимой никто не возвращается. Странно всё это. Ладно жена, перед ментами как оправдается? Не мог же он шастать всё это время вокруг деревни, круги наворачивать. А им выговоры влепляют, премии лишают. Не могут в сугробе найти человека. С тех пор как его нашли, Гену за глаза сельчане так и прозвали – Сугроб.

Видимо Генке по шапке дали на работе в городе. Сначала дома сиднем сидел, а потом у нас устроился. Бегом на работу, бегом с работы. Пить перестал. А вот с его женой наоборот всё произошло. Выпьет вечерочком, выйдет на улицу и стоит, не зная, куда дальше идти то. Глаза блестят от хрустальной рюмочки. Вся намыта, накрахмалена, цветом налита, как персик в соку. А электрика нет. Да, вот так глубоко в иху душу, людЯм может западать закон Ома. Чуть крепче не выразился насчёт людей. Цепь разомкнута, энергия не перетекает, вся сила любви выпала в осадок. Вот и застыла у калитки измученная ожиданием, как та незаряженная частица.

Не нравиться мне стала вся эта история. Ох, как не нравится. Решил я Геннадия подловить. Шагает он с работы, а я ему навстречу.

— Гена, — говорю ему, — А ты не помнишь наш последний разговор?

Нахмурился он, но остановился.

— Какой ещё разговор?

— Перед тем, как ты пропал. Тебе менты ничего не показывали?

— Нет.

— Вот, глянь. – вытащил я свой телефон. Включил наше видео и показываю ему.

Внимательным образом он таращил глаза на экран, а потом как заорёт. И с матюками кинулся домой. Повернул я телефон к себе. Ничего такого не было. Вот Гена, вот мы общаемся. Чокнутый.

Утром слышу, кто-то в окно стучит. Посмотрел, а там Генка стоит.

— Тс-с! Можно я к тебе зайду – спросил он шёпотом.

— Проходи – и пошёл отпирать дверь.

Кинул два пакетика чая в кружки. И стали мы с Геннадием чаёвничать.

— Не помню я тот вечер. Убей бог память, не помню. – начал Гена. – Лишь утром проснулся оттого, что мне в грудь палкой тычут. Стоит надо мной не то ведьма, не то Баба Яга, и кричит: «Вставай! Работать надо! Не нужон ты никому. Сдох бы. Подобрала я тебя возле магазина. Теперь у меня работником будешь. Бери лопату, снег чистить». Голова моя гудит, сердце колотится, во рту сухость. Еле поднялся с пола. – «Похмелиться бы мне. Помру я, тётя» — «Свежим воздухом похмеляйся!» И закрыла за мной дверь. Стою я с лопатой, а сам дорожку ищу, откуда пришли. Да какой там! Снегу с метр толщиной. Откапывал, откапывал. Сил моих нет. Вошёл в избу, а она меня обратно выставила. Так, до вечера и швырялся. Ночью спал как убитый. Днём опять батрачил. Вечером покормила. Легли мы спать. Она на печь, я на скамейку. Лежит, ворочается. – «Генка! Гена, ты не спишь?» — «Не сплю». – «Долго вы нас держали взаперти. Запрещали о нас и думать». – «Кого это, вас?» — «Нечистую силу. Ну, ничего. Теперь наш черёд настал. Власть наша! Каяться будете день и ночь за свои прегрешения перед нами. Весь род человеческий под корень вырубим». Страшно мне стало, с этим страхом в душе я и уснул.

Так и потекли день и ночь, месяц за неделей. И всё думал я, как от неё сбежать. Да вот дороги не было. Вокруг дикий лес. Только и ходил кругами. Она, бывало, уйдёт в магазин. Я за ней. Исчезнет посреди дороги, а я плутай. И так допоздна, пока назад не вернётся. Подберёт меня обратно. Сетками загрузит. И тащи я ей эти сумки до дома. Вечером костерит меня, на чём свет стоит – не ходи к живым! Зачем тебе это? Лучше у мёртвых слугой будь. У нас доходно и беззаботно. Под нашей властью. Может, и простим тебе все твои прегрешения перед нами. А на завтра ещё больше работы даёт. И вот однажды. После длинных дождей, вышел я на улицу работать. А там грязи по уши и следы. Следы! Как она с магазина возвращалась. Побежал я по этим следам в обратную сторону. И вышел на наш магазин. Сердце билось от радости. Заплакал я. Дома, сначала жил с опаской, искать меня будет. И всё же пришлось легализоваться. Работать то надо.

— Ты это и ментам рассказал?

— Да. Хотели они меня сначала в дурку отправить. А потом плюнули на это дело. Врачи сказали, у нас таких девать некуда. Ставьте в очередь. На этом всё и закончилось.

— А почему ты заорал, как видео посмотрел?

— Включи его.

Я вынул телефон и поставил видео.

— Останови здесь!

Я нажал на стоп.

— Вот, видишь меня?

— Да.

— А за мной она стоит! Невдалеке.

Схватил я телефон. Стал внимательно рассматривать картинку. Увеличил её. Да, за Геной. Не так далеко, уже стояла ведьма. Ждала своего часа.

— Гена, не закончилось всё это для тебя. Я её видел. С недельки три назад подходила она ко мне, про тебя спрашивала…

— Три недели, говоришь?

В глазах у Гены появился страх.

— Да.

— Сегодня – завтра ей идти в магазин.

Я отскочил от стола как ошпаренный.

— Она уже здесь… ведьма смотрит на нас в окошко...»

Вещдок* — вещественное доказательство.