В поисках приключений

Сам не знаю почему это началось с узкой, петлявшей среди множества деревьев тропы, ведшей меня сначала куда-то в овраг, а потом заканчивавшейся у кромки песчаного озера, откуда больше не было никаких прочих троп. Я даже не могу сказать, почему это началось вообще. Знаю лишь, что я всегда оставался самим собой, что мне не отшибало памяти, что я всегда знал о том, кто я при каждом последующем своем перемещении.
Озеро же было просто сногсшибательным местом, в которое мне удалось возвратиться еще не раз. Оно всегда было залито теплым солнечным светом, игравшем бликами воде, от которых не хотелось отрывать взгляда. Они так и манили как можно быстрее нырнуть и долго не вылезать из их сияния. Вода же была приятно теплой, напоминавшая воду в ванной, куда я стремился после рабочего дня почти бегом. И зайдя в озеро по грудь, я чувствовал как все тело мое находится в приятном трепете, который не отпускал. Я чувствовал как все силы мои, все соки, без остатка покидали меня, чтобы раствориться где-то на казавшемся несуществующем дне. Я не хотел вылезать из озера, просто наслаждаясь его фантастичностью.
И когда я открыл глаза поутру, и понял, что то был всего лишь сон, все было не столь однозначно. Я на самом деле чувствовал себя вылезшим на песчаный берег после длительного пребывания в воде. Я чувствовал ее капли на своем теле, прекрасно понимая, что это был не пот. Кожа на моих пальцах сморщилась, но было до белизны чистой, и пахла сыростью. Лишь волосы на голове оставались сухими, поскольку во сне я так и не нырнул ни разу. Кровать так же была влажной, пропитанной озерной водой, оставшейся на моем теле по возвращении в реальный мир. Надо ли говорить о том, что обнаружив все это, я выскочил из кровати как ошпаренный.
Впрочем, весь день я вновь и вновь мысленно проделывал весь путь по тропе до самой воды. Это место не выходило у меня из головы, я помнил его во всех подробностях, и, чего скрывать, хотел вернуться туда еще раз. Уж какими приятными были полученные мною ощущения там, в воде по грудь.
Однако, следующая ночь бросила меня в поселок Кольчугино, расположенный на территории куда более крупного населенного пункта, название которого я не знал. Во сне я не понимал зачем попал туда, но целью моей была территория расформированной когда-то воинской части. Однако, Кольчугино вряд ли имело отношение к реальному миру, потому что я видел несколько вышек, концы которых терялись далеко в небе, и неизвестно чем удерживаемых от неминуемого падения в случае ветра.
Меня никто не преследовал, никому не было обо мне известно, я был совершенно свободен в своем передвижении в глубине домов и непонятных сооружений. Однако, мне нужно было спешить. Там, в глубинах бывшего военизированного комплекса, находились те, кто был мне нужен. Я не знал о них совершенно ничего, но они ждали моего появления. Все это напоминало какой-то квест в духе «иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».
Я был совершенно один на улицах поселка. Я пришел ночью, я видел бесчисленное количество звезд в темном небе. Поселок казался спящим, но только казался, и в домах действительно никого не было. Но все вокруг меня было наполнено жизнью, незримой для меня, лишь осязаемой на каком-то особенном уровне восприятия. На другой частоте. Словно это я был призраком в том физическом мире.
И вот в какой-то момент я оказался на улице Полярной, хотя ни названий улиц, ни номеров домов, я не видел, оставаясь нематериальной сущностью в чужом измерении. Я оказался перед дверью, за которой была лестница куда-то вниз, в запыленный подвал. И только тогда я понял, что уже сделал то, ради чего прибыл сюда, и теперь мне следовало уходить. Я пытался вспомнить события между своим появлением с целью найти кого-то на заброшенной военной территории и прогулкой по улицам поселка до двери в подвал, но было такое чувство, будто того, что я пытался вспомнить, никогда не происходило.
Лишь в самый последний момент я услышал чьи-то крики, и понял, что меня наконец-то раскрыли.
-Вот он! Вот он!
Топот ног доносился откуда-то со стороны, и быстро приближался, и дрожь в моем теле только усиливалась. Обагренные кровью мои руки загудели, пронзенные множеством тонких иголок так, что их нельзя было сжать в кулаки и унять неприятные ощущения.
И в последний момент перед тем как меня должны были схватить, сознание выбросило меня в темноту ночи реального мира. Сердце мое отчаянно колотилось, и дрожь действительно овладела мной. Не медля, я скинул с себя одеяло, интуитивно чувствуя нечто очень и очень дурное, учитывая прошлый опыт с озером. Добравшись до ванной комнаты, я щелкнул выключателем, и в свете вспыхнувшей лампочки с ужасом обнаружил кровь на ладонях, сочившуюся из резаных ран. Будто совсем недавно я хватался за что-то, что искалечило мне руки, и заставило их кровоточить.
Неизвестность и невозможность всего происходящего пугали. Мне сразу вспомнилась серия «Кошмара на улице вязов», только без участия Фредди. К тому же, прошлой ночью никакими ужасами и не пахло, да и последнее путешествие по населенному пункту, название которого (как и название улицы, откуда меня вернула в реальность) надежно впечаталось в память, не напоминало кошмар. Оттого я был полностью поглощен мыслями теорией о перемещении души в пространстве во время сна. Но что если не душа, но тело мое каким-то немыслимым, с трудом объяснимым образом могло перемещаться в образах моих собственных сновидений?
Промыв руки под струей теплой воды и с неприятием наблюдая несколько порезов на ладонях, я, на всякий случай, поспешил выйти с Сеть. Поселок Кольчугино, улица Полярная. Вуаля. Есть и поселок городского типа и улица, дома на которой я видел во сне. Что я должен был испытать в эти минуты? Как Кольчугино и улица Полярная, о которых я до того ни сном ни духом? Почему именно там?
Бесчисленные вопросы и мрачные предположения кипели и бурлили в моей голове, после которых я не должен был уже уснуть, периодически рассматривая свои руки. Однако, в какой-то момент темный потолок комнаты посветлел до чистого лазурного неба, а кровать уступила место водной глади у самого берега. Теплая озерная вода приятно ласкала меня всего, едва заметно накрывала с головой. И все, что от меня требовалось, поддаться ей, позволить озеру отмыть мое тело от крови и исцелить все раны.
Днем же я просмотрел свежие криминальные сводки Кольчугинского района, из которых узнал об убийстве молодого человека, тело которого было обнаружено под утро у ворот бывшей воинской части. Парень был зарублен предположительно саблей или чем-то подобным со спины. Орудия на месте преступления обнаружено не было. Велся активный поиск свидетелей.
Я сразу понял, что это было моих рук дело. Я совершил убийство человека, находящегося от меня примерно в полутора тысячах километров, не покидая, при этом, пределов собственной спальни. Я сделал это, находясь во сне, воспользовавшись собственным сновидением как дверью в пространстве, перешагнув огромное расстояние за один миг. В какой-то момент сон перестал быть для меня просто сном. Конечно, многие детали этой аномалии не были мною раскрыты. Но я не сомневался в том, что это сделал я.
И я был подавлен. Я помнил их крики, указующие наверняка на меня. Меня могли опознать, и топот ног, приближавшийся ко мне до самого последнего момента моего возвращения в реальный мир, мог означать, что барьер между физическим и нематериальным в какую-то секунду рухнул, и я больше не был призраком. И улицы больше не пустовали, хотя и была ночь.
Я боялся уснуть. Напился под вечер кофе, которого раньше терпеть не мог. И все же к полуночи мои веки предательски закрывались, как будто тело оказалось сильнее бодрящего кофеина, желая как можно быстрее предаться долгожданному отдыху после нудного рабочего дня.
Тогда я впервые увидел ее. Я и прежде встречал во сне самых разных женщин, с которыми почти всегда предавался любовным утехам, и пробуждение после них казалось мне самым настоящим кощунством. Однако, ее я обнаружил в том самом подвале на улице Полярной, возле которого меня чуть не схватили в прошлое мое посещение навязчивого поселка. Она была очень сильно похожа на одну хорошо известную мне актрису кино, перенесшую свою молодость на ту, которую я увидел в подвале. Одетая в светлое платье, девушка лежала на грязной мешковине посреди крошечного помещения. Кровь сочилась из ужасной раны у нее на голове, однако несчастная оставалась в сознании. Несмотря на темноту подвала, мне было видно все, поэтому я видел взгляд Иннель (пусть будет именно так), направленный прямо на меня.
Она лежала здесь достаточно долго, и смерть не могла прекратить ее ужасных мук. Тот зарубленный пацан, свидетелей убийства которого так активно искало следствие, ударил Иннель по голове и спрятал ее тело в темном подвале. Для меня не имели значения его мотивы, гораздо важнее было то, что Иннель видела меня со всей ясностью ее борющегося со смертью рассудка. Я знал, что это она призывала меня вторую ночь подряд. Из-за нее я убил того парня, из-за нее я вообще оказался в поселке.
Я успел склониться над ней и поднять совсем ничего не весившее ее тело, когда дверь в подвал отворилась, и люди поспешили спуститься с намерением обнаружить Иннель, истекавшую кровью. Вместе с тем она безмолвно моргнула, в один миг перенеся нас обоих на никем не достижимое озеро. Тогда же рушились сверхвысокие вышки, пронзавшие небо над поселком, исполнявшие свою роль передатчиков для меня, направлявшие меня на место трагедии.
Озеро, хотя и исцелило тело Иннель, и ужасная смертельная рана ее затянулась, полностью смыв кровь со светлых волос, девушка была обречена. Она потеряла слишком много крови, и по факту тело ее осталось в подвале в окружении сотрудников правопорядка.
-Ты не помнишь меня, — проговорила она чуть слышно, стиснутая в моих руках, — А я не знаю, кто ты. Не ищи в памяти, это не здесь. Но твой образ был слишком ярок из всех прочих, что могли бы помочь мне. Никто не узнает, я сделала все, чтобы никто не смог узнать. Даже ты забудешь. Но я говорю тебе спасибо за то, что не оставил меня одну, за то, что пришел. Я знала, что ты не оставишь.
Я вдруг ощутил хватку ее рук, обнявших меня нежно-нежно, как может обнять только любящая мужчину женщина. Эти ощущения казались бесконечными и неподдающимися описанию. Последнее, что было – ее легкий поцелуй, после которого я проснулся в своей кровати, понимая, что прошлые события были всего лишь сном, несколькими снами внутри одного. Слишком яркими, слишком живыми и реалистичными, частично размытыми, но оттого не утратившими непонятного чувства воспоминания их подробностей.
Несколько долгих минут я продолжал лежать в кровати, не решаясь даже сходить в туалет, чтобы не покончить с этими образами и чувствами, их сопровождающими. Однако, когда я вернулся в постель (время на часах было около четырех утра), новый и скорый сон отправил меня в другой город на другую улицу, на которой я видел пару длиннющих вышек, пронзавших небо…

без окончания