Не здесь

— То есть у тебя все это время была сестра-близнец, но никто не знал об этом? — перебивая друг друга, кричали ребята.

Я почесывала бровь, потому что сказать было нечего. Николь, кажется, вовсю веселилась — обсуждение нашего родства было ее любимой темой.

— Ну это мега сказочная история, без бутылки не разберешься — смеясь, она сделала знак официанту, — Бутылку виски и лед, пожалуйста.

Буквально полчаса назад мы с друзьями вышли с тусовки и думали, куда пойти продолжать. Время детское, ребята треплются на курилке, как вдруг я вижу сестру. Она как ни в чем не бывало переходит дорогу, машет рукой и орет мое имя, словно и не должна находиться в другой стране.

Так все узнали, что у меня есть близнец.

— Пусть рассказывает Николь, а если вы не поверите, значит были недостаточно пьяны, — говорю я и кладу в бокал еще льда.

Видно, как народ делает усилие, чтобы замолкнуть; Николь начинает свой рассказ, а мои друзья пялятся то на меня, то на нее.

— Когда мне было шесть, я впервые услышала голос в голове — задумчиво говорит Николь, — Я играла в парке, как вдруг раздался чей-то плач. Я вертела головой во всех направлениях, но ребенка нигде не было. Это раздавалось внутри меня.

Однажды я ложилась спать, и этот голос внутри меня сказал «Как же я не хочу в школу. Опять придется делать вид, что все хорошо». Тогда я ответила ему, что тоже не хочу рано вставать и все такое.

Вот у меня и появился воображаемый друг. Все детство я пугала родителей, которые были уверены, что я перерасту. Мне были непонятны их тревоги, ведь тот, кто общался со мной, был в сто раз интереснее тех, кто меня окружал. Мы делились тревогами, смеялись — личный дневник я забыла навсегда.

Её звали Алиса, и, к несчастью для моих родителей, я ее не переросла. Лишь перестала рассказывать о ней окружающим.

В колледже мы продолжили общаться. Алиса рассказывала про проблемы в семье, про дурацких парней, которые ей нравятся, но не обращают на нее внимание. Она хорошо разбиралась в английской литературе и даже подсказывала мне на экзамене, представляете? Зато я решала за нее математику.

Помню момент, как в Монреале, куда мы поехали с родителями на выходные, со мной столкнулся мужчина. Я шла по улице, запоминая город, чтобы потом описать его Алисе, как вдруг он в меня врезался. В глазах мужчины был шок, он долго и пристально смотрел на меня. Я отшатнулась и побежала за отцом.

Спустя пару дней нам с Алисой исполнилось 19, мы родились в один день. А еще через месяц ко мне в дом пришла полиция и они долго о чем-то говорили с родителями.

Николь замолчала и наполнила бокал.

— Тем странным мужчиной оказался мой, точнее наш, дядя, — продолжила я, — он живет в Торонто, но ездил в Монреаль по делам. В то время я еще ни разу не навещала его, а он приезжал к нам раз в год. Когда он увидел Николь, то подумал, что это я, затем включил голову и засомневался.

Я грустно рассмеялась.

— А теперь продолжение в духе «Жди меня». Когда я родилась, со мной родилась сестра, но маме сказали, что она не выжила. Это был семейный стресс на долгие годы. Я наблюдала за ним, не зная правды — ребенка решили в такое не посвящать, возможно правильно, может и нет. Дядя был в курсе этого; чтобы успокоить душу, он не стал ничего говорить маме, но сделал все, чтобы отыскать ту девочку на улице Монреаля. А затем позвал меня к себе в гости.

— Там мы и встретились,— Николь хрустела пальцами, — Я и мой голос в голове. Родители признались, что удочерили меня, ну а дальше вы можете представить, как все было — сюжет мыльной оперы, ей-бо. Я не могла их покинуть навсегда, вот мы с Алисой и живем тут и там то вместе, то по очереди.

Я посмотрела на ребят. К концу рассказа кто-то прочно засел в туалете, кто-то дремал за столом, но все были пьяны. Официантка убирала наши бутылки. Я вызвала нам с Николь такси.

На следующий день в общем чате поднялась буря.

«Гайз, что это вообще было?»
«Я не помню, но мне снились кошмары»
«Блэт, Алиса словно раздвоилась. Мы правда видели твою сестру?»

«Видимо, кто-то перебрал