Детский дом (Глава 4)

Солнечные лучи проникли в комнату, прервав мой сон. Стало невыносимо жарко и пришлось все-таки встать. Первым делом я зашла проверить, пришла ли домой Алекс. Ничего не имею против приветственной вечеринкой, сама вчера случайно на такую попала, но когда на длится всю ночь, вряд ли это очень хорошо.

Тихонько открыв дверь, я увидела спящую подругу. В комнате царил жуткий бардак, но главное, что Алекс была на месте. Целая и невредимая. Более-менее.

Бесшумно выскользнув из комнаты, я пошла на кухню. Есть совсем не хотелось, но кто знает, когда у меня появиться время для обеда. В итоге, завтрак оказался не такой уж и плохой идеей.

Когда с едой было покончено, я быстро собралась и, заранее вызвав такси, вышла из дома. После недолгих раздумий, Алекс я решила не будить. Пусть спокойно отдыхает после вчерашнего. Да и к тому же, человек страдающий от похмелья вряд ли легко переживет дорогу. И еще мне не придётся слушать лекцию про мой внешний вид. Никогда не понимала, чем ей не угодила свободная и спокойная одежда?

Ожидая такси, я осматривалась вокруг. Наверное, моя нервная система была далеко не в порядке, и все вокруг казалось подозрительным. Хотя, скорее всего, вчерашние слова моего коллеги по больнице, сделали ситуацию ещё хуже. Когда машина наконец-то приехала, я с облегчением забралась внутрь. Машину убежищем назвать трудно, но она хотя бы быстро двигается. Я постоянно говорила себе, что нужно быть более собранной и не бояться каждой тени. Вот только сказать всегда легче, чем сделать.

Такси быстро ехало через город. Сегодня выходной день и это чувствовалось. Людей стало гораздо больше. И машин на дороге тоже. Если верить интернету, нужное мне место располагается практически на окраине города. Пусть городок и маленький, большое количество машин может создать проблему.

Как оказалось, я зря волновалась об этом. Приехали мы гораздо быстрее, чем можно было рассчитывать. Несмотря на всю мою уверенность, я оказалась к этому недостаточно готова.

— Мы на месте, — дружелюбно сказал водитель такси.
— Спасибо, — рассчитавшись с ним, вскоре я снова оказалась на улице.

Прямо передо мной оказалась довольно внушительная постройка, хоть и немного мрачноватая. Первой мыслью было, что это какая-нибудь клиника для душевнобольных, но никак не детский дом. Перед глазами стояло мрачное двухэтажное здание с двумя боковыми пристройками. Крышу центральной постройки украшал остроконечный купол, чем-то мне напоминающий те, что часто можно увидеть в церквях, только гораздо ниже. К центральному входу вела круглая лестница с изящными коваными перилами. Готова поклясться, что раньше место, где я сейчас стою, было внутренним двором.

На секунду закрыв глаза, в голове тут же появилась картинка. Я видела под ногами каменную кладку, небольшой парк возле ограды, полукругом раскинувшийся по правую и левую стороны. За моей спиной были высокие ворота, которые наверняка охранялись. Открыв глаза, наваждение тут же исчезло. Ерунда какая-то. Мне совсем не интересно, что здесь было когда-то. Есть и более важные вопросы.

Поднявшись по ступенькам, я снова остановилась возле закрытой массивной двери. Звонка нигде не было. Я попробовала постучаться, но никто дверь не открыл. Зря не узнала подробностей об этом месте у Алекс. Уверена, так было бы намного проще, но, увы, уже слишком поздно. Тяжело вздохнув, я толкнула дверь и та, к удивлению, легко открылась. Хорошо хоть на улице светло, да и дверь не скрипела. И всё-таки странно, что никого нет на входе.

Эта странность длилась недолго. Стоило только переступить порог, как на глаза попался первый живой человек здесь.

— Чего вам надо? — Грубо спросил мужчина, в нелепом темно-зеленом брючном костюме. — Здесь нет места посетителям.
— Мне нужно встретиться с директором, — хорошее начало, ничего не скажешь. — Прямо сейчас.
— Дамочка, вы вообще кто? И на кой вам наш директор то? — Взгляд, которым меня наградили был далёк от дружелюбного. Его даже любезным язык не поворачивался назвать.
— Не ваше дело, — ответила я довольно резко. — Если вы забыли дорогу, я найду её сама.

Я быстро зашагала вперед. Ещё не хватало, чтобы какой-то грубиян мне все испортил. Тут всего-то два этажа. Думаю, с этим можно справиться. Пройдя немного вперед, скорость пришлось поубавить. Пришлось внимательно читать, что написано на дверях.

В поисках нужного мне человека, я параллельно пыталась вспомнить это место, если конечно, мне есть что вспоминать. Странным казалось отсутствие самих детей. Сейчас почти полдень, а здесь гробовая тишина.

— Послушайте, дамочка, — сзади послышались шаги. — Вы не можете просто так вламываться и делать все, что вам вздумается. Это вам не лишь бы что, а уважаемый детский дом.
<— Как детский дом может быть уважаемым? — Спросила я, остановившись возле кабинета директора этого уважаемого места. — Не важно. Забудьте.

Постучавшись, я вошла внутрь, игнорируя все протесты моего провожатого. Честное слово, он так беспокоиться, словно это тюрьма, а не детский дом.

Едва переступив порог, я тут же заметила удивленного мужчину. Оторвавшись от своего занятия, он пристально рассматривал меня. На мгновенье мне показалось, что в его глазах промелькнули злость и раздражение. Но это было всего лишь одно мгновенье, и я вообще не уверена, что что-то вообще видела.

— Добрый день, — я так и осталась стоять на месте. — Извините, что вломилась так внезапно. Я к вам по личному вопросу.
— Вот как, — директор встал из-за стола и жестом пригласил сесть в стоявшие друг напротив друга одно из кресел. — И что же у вас за дело? — мужчина оказался куда приятнее, чем мне изначально показалось.
— Я… — стоило только мне открыть рот, как в кабинет ворвался все тот же человек в ужасном темно-зеленом костюме.
— Извините, Сергей Дмитриевич! Она…
— Все в порядке. Оставь нас.
— Но…
— Выйди, — тон директора резко перестал быть вежливым. — Продолжим, — ко мне он обратился гораздо мягче. Такие перемены настораживают.
— Моё имя Джин Миллс. Я совсем недавно приехала в этот город. — Ну вот, теперь я, как и Алекс, ходила вокруг да около самой темы разговора. — Совсем недавно одна моя знакомая была здесь, и показала мне один интересный снимок. Он довольно старый, — сначала я решила показать фотографию на телефоне. Спасибо Алекс за то, что вчера скинула мне ее. — Вот.

Директор осторожно взял телефон и стал внимательно смотреть на фото. Я, в свою очередь также внимательно следила за ним. От меня не укрылся тот факт, что эта фотография заставила его нервничать.

— Могу я узнать, — после недолгой паузы сказал Сергей Дмитриевич. — Какое отношение вы имеете к этому снимку?
— На этой фотографии есть один мой близкий человек. Она очень удивилась, увидев это здесь. Сама она приехать не смогла, вот я и пришла по ее просьбе.
— Это просто невозможно, — тихо сказал директор, дрожащей рукой вернув мне телефон. — Просто не может быть.
— Почему? — мое любопытство пересилило страх, и теперь мне не терпелось получить ответы.
— Вы, наверное, ошиблись. — Снова повисла пауза. — Да, да. Так и есть.
— Вы скажете в чем наконец дело? — что-то мне подсказывает, что здесь все очень серьезно.
— Они мертвы. Все эти дети мертвы. Лет двадцать назад, — Сергей Дмитриевич резко встал, подошел к небольшому шкафу и вытащил оттуда бутылку с золотистой жидкостью. Плеснув ее в два стакана, один он протянул мне, а из второго сделал большой глоток. — Да, двадцать лет назад произошел несчастный случай. Уже в то время я работал здесь простым учителем. Мы возвращались домой после спектакля. До сих пор помню, как дети весело пели песни, — на его лице промелькнула грустная улыбка. — А потом нас всех резко подбросило в воздух. Следующее, что я помню, это ужасная тишина и серый дым вокруг. И плач. Постоянный тихий детский плач. Очнулся я уже в больнице. Мне сказали, что наш автобус съехал в овраг. Двенадцать детей погибли на месте. Пятеро, не считая меня и водителя, были доставлены в больницу. Никого не спасли. Одна малышка, Лиза, продержалась дольше всех. Но и она скончалась, — в комнате повисла напряженная тишина. — Никого из них нет, — едва слышно сказал директор. — Ваша знакомая ошиблась. В той аварии не выжил не один ребёнок.
— Кроме вас? — собственный шепот казался мне чужим.
— Верно, никто кроме меня.

Я сидела, оглушенная его словами. Если верить этому человеку, получается, я давно уже мертва? Идя сюда, мне хотелось услышать, что это просто совпадение. Или тот, кому принадлежит эта фотография, живет здесь. Вот уж точно, мне и в кошмаре не могло привидеться, что я все-таки какое-то время находилась здесь. Да, меня удочерили. Да, я родом из этих мест. Но почему эта ужасная женщина в моей голове заставила меня вернуться сюда, в место, где я кажется, уже давно мертва?

— Пойдемте со мной. — Сергей Дмитриевич резко встал и направился к двери. — Я вам кое-что покажу.
— Да, конечно.

Я медленно шагала за ним. В голове был полный бардак, и чем больше передо мной открывалось, тем меньше мне всё это нравилось. От одной мысли, что часть моего детства прошла здесь, становилось не по себе. Хорошо, что я этого не помню.

— Куда мы идем? — Одной мне отсюда быстро не выбраться. Судя по всему, мы сейчас находимся в правом крыле. То, что мы удалялись от выхода, мне совсем не нравилось.
— Скоро увидите все сами, — последовал сдержанный ответ.

Зато, пока мы шли, мне наконец-то удалось увидеть детей. Они все были разного возраста. И самое главное, дети выглядели вполне довольными. От этого сразу на сердце стало легче. Иногда первое впечатление все же ошибочно.

Поднявшись на второй этаж, мы остановились у неприметной темной двери. Не остановись возле нее директор детского дома, я бы просто прошла мимо. Сергей Дмитриевич толкнул дверь, жестом приглашая войти. Немного потоптавшись на пороге, я вошла внутрь и едва не задохнулась от огромного количества пыли. Похоже, здесь уже очень давно никого не было.

— Здесь все вещи, которые остались. Можете считать меня дураком, но я не смог это выбросить. Здесь где-то еще должны быть фотографии. — Директор рассеянно махнул рукой в сторону стола, заваленного коробками. — Можете поискать более удачные снимки, чтобы убедить вашу знакомую, что она обозналась.
— Спасибо.

Я осторожно приблизилась к первой коробке, стоявшей рядом. Стараясь делать как можно меньше лишних движений, я аккуратно открыла ее. Там оказались старые детские игрушки. В них не было ничего необычного, я видела такие сотню раз. Да и глядя на них становилось жутко.

— Почему вы не избавились от них? — я принялась за следующую коробку. — Оставить фотографии ещё понятно. Но вещи? — очередная коробка была отставлена мною в сторону.
— У всех есть свои причины.

Я уже почти открыла следующую коробку, как случайно задела что-то, лежащее рядом. Тут же поднялось облако пыли, и я несколько раз чихнула. Вот ведь ужасное место!
Наклонившись поднять упавшую вещь, я так и осталась сидеть на корточках. Это была маленькая жестяная коробочка, которая открылась при падении. Внутри лежал неприметный камушек, почти черного цвета. Я уже видела такой. Он был у женщины, которая постоянно кричала в моей голове. Висел на цепочке. Не знаю почему я его вообще запомнила.

— Что это? — я протянула находку директору. — Кому он принадлежал?
— Если честно, не знаю. У нас здесь была одна девочка, которая потеряла семью в аварии. Она практически ни с кем не разговаривала, даже имя своё не назвала. Все звали её Соней. — В отличие от меня, директор быстро нашёл фотографии. — Не знаю, откуда это появилось у нее, но как сейчас помню, малышка с ним никогда не расставалась. — Передо мной замелькали черно-белые картинки. — Я не особо осведомлен о прошлом наших подопечных, а дело такой давности… Я тогда только пришёл сюда. Вряд ли кто-то что-то помнит. Хотя прежний директор может и рассказал бы вам что-нибудь интересное.
— Я могу встретиться с этого человека?
— Конечно. Я сейчас напишу вам адрес.

Я стала рассматривать фотографии. К счастью или нет, нигде на них не было маленькой меня. Но чем больше картинок пробегало перед глазами, тем сильнее становилась мысль, что кто-то специально забрал мои фотографии. Я уже почувствовала жгучее разочарование, как на глаза попалось кое-что странное.

— Вот, держите, — директор протянул мне бумагу с нужным адресом. — Это на случай, если у вас еще остались вопросы. Но я бы.

Я его уже не слушала. В одной руке я держала камень, в другой фотографии. Не знаю, что именно хотел показать мне директор, но на снимках, на заднем фоне был портрет женщины. Той самой, которая с той самой бомбёжки в пустыне портит мне жизнь. Она как-то связана с этим местом.

Дрожащей рукой я положила снимок на стол и сделала себе копию на телефон. Нужно всё обдумать, когда я немного успокоюсь.

В голове все совершенно смешалось. Воздуха стало катастрофически мало. Почему-то вдруг запахло дымом. Мне хотелось убежать, но я не могла сдвинуться с места. Ноги словно приросли к полу. Появился необъяснимый страх. Становилось все темнее и темнее.

Последнее, о чем я успела подумать, это опасение удариться головой об острый угол стола, который был завален коробками.