История о воскресшей крысе

Март.

Ночью крайне тихо, если не считать ветра за окнами. На балконе, в бумажном пакете, лежит крысиный труп в ожидании момента, когда его наконец закопают в землю. Но земля мерзлая, укрыта снегом и льдом. Лопаты нет и видимо, в ближайшее время не появится, и потому трупик ещё долго будет лежать на балконе.

Тело покрыто серой шерстью, короткой и жестковатой, за правым ухом красуется проплешина, довольно заметная. Хвост не видно — подложен под само тельце. Но если бы его увидели, то заметили, что его конец бурый — ещё с живой крысой что-то случилось, и хвост пострадал. А уши у него тоненькие, бледные, уходящие в фиолетовый. Мордочка маленькая, застыла, глаза закрыты, но не полностью — между веками видно бездушное глазное яблоко. Можно взять тело крысы в руки, вы удивитесь — крыса окоченела, застыла неподвижно и не чувствуется даже, что это — крыса. Это — камень, завернутый в потрепаную меховую шубку, видавшую все.
И этот камень лежит в полнейшей тишине уже вторую ночь. Вторую ночь спят и отец и мать. Но просыпается посреди ночи от невыносимого писка их дитя. Ребëнок восьми лет от роду сперва ворочается, прикрывая уши подушками и залезая под одеяло с головой, затем, немного свыкшись, включает свет и продирает ото сна глаза. После этого, к несчастью ребëнка, писк стихает, переходит в еле-слышное шуршанье и фырканье.

Неуспев найти причину своего пробуждения, и оттого расстроившись, дитя засыпает спокойно, и просыпаясь на утро не помнит происшествий прошедшей ночи.
Что же твориться там, куда он не успевает добраться?

На балконе, вокруг новопреставленного бесшумно проскользывают серые, черные, пятнистые, с красными глазами, одноглазые и с оторванными ушами крысы. Все копошатся, все суетятся, рыскают по балкону туда-сюда, но не просто так.

Одна залезет в цветочный горшок, достанет горсть земли, другие последуют еë примеру и притащат землю к телу мертвой крысы, прочие будут аккуратно перетаскивать это тело на салфетку, при том что-то ему наговаривая. Некоторые встанут на охрану, следить: не проснулось ли дитя? Если дитя включило свет, то рано или поздно пойдет на источник шума, то есть застанет крыс врасплох. Но само дитя ещё не так страшно. Страшен испуг и гнев его родителей. Поэтому, следить за ребëнком и родителями — важная и ответственная работа.

К несчастью, уже два раза не получилось совершить ритуал — ребëнок просыпался. И крысы быстро наводили порядок, возвращали всë на прежние места.

— Пип! Пи-пи-пип! — Кричит одноглазая крыса, что является главной в этом сборище.

— Пи-пи-пип! — вторят ей с десяток крысиных голосов.

Они принимаются за работу.

Одноглазая бежит к горшкам с землей, ведя за собой других. Все они поочередно берут по горсти и складывают их в горку у тела, вытащенного другой компанией из пакета.

— Пип-пип? — одноглазая оглядывается.
Охранник отвечает ей положительно.

— Пип!

Крысы утихли.

— Пи-пи-пип! — продолжает одноглазая. Она пищит, не умолкая, звонко, ярко и четко. Неудивительно, что кто-то проснëтся.
Она поднимается на задние лапы и поднимает передние вверх. Замолкает.
Большинство следует еë примеру, простирает лапы так высоко, как только может и стоит в тишине. Меньшая же часть выходит вперёд, обменивается кивками и направляется к горке с землëй.

— Пи-и-и-ип! — подойдя, заливаются хором эти крысы. Спустя некоторое время присоединяется и одноглазая, за ней и оставшиеся.

Те, кто стоит у горки земли, берут в лапы горсточку и кидают в сторону мертвой крысы. Так повторяют несколько раз и снова заливаются противным хором.
Охрана молчит. Дитя спит беспробудно.
Одноглазая радуется, подбегает к тельцу и фыркает ему на правое ухо «Живи! Живи!», только на своем, на крысином.

Все замолкают, ждут.

Шевелятся лапки, да, видно. Мертвая крыса шевелит задней лапой. Мертвая крыса поднялась с бока. Ой, нет. Упала — ещё не окрепла. Мертвая крыса фыркнула.
Тут-то и пошло веселье: «Получилось! Крыса воскресла!»

И пока эта крыса пыталась встать, отряхнуться и размяться, вокруг неë на задних лапах кружили в хороводах крысы, около пятидесяти. Танцевали, но по-своему, пищали, визжали, шуршали, растаскивали обратно землю в горшки.

Наконец, виновник торжества поднялся, подошёл к одноглазой и прошуршал ей слова благодарности тихо-тихо, так что в сложившейся обстановке никто этого не услышал.

Виновник торжества встал на задние лапы:

— Пи! Пи! Пи! Пи?

— Пи!

И последнее значило: «Быть!»

Окочательно наведя порядок крысы снова засуетились, проверяли: все ли целы, живы, никто ли не потерялся?

А виновник торжества, крыса, воскресшая из мертвых сегодня рассказывала другим о своей прежней жизни. И все они, крысы, радовались и пищали, делясь историями.
Однако, если у вас умерла крыса, не пытайтесь оживить еë сами. Суть здесь даже играет не ритуал, а чистая крысиная вера. Крысы верят. Крысы верят искренне.