Книга «Я, я тебя ненавижу!»
Глава 3. (Глава 3)
Возрастные ограничения 12+
На краю, Киса, ты меня поняла?… Да нет, похоже, ты вообще еще ничего не поняла. А я бы тебе рассказала. Про мои потерянные шесть лет, про разбитые надежды и иллюзии. Про то, что здесь нет ничего.
Я стою за спиной белой пушистой незнакомки, и она меня не видит.
Нет, я не собиралась к ней подкрадываться.
Это все февраль, вечер, ветер и дождь.
Это она сама так встала. И я ни в чем не виновата.
Это все она, Киса.
У кошек обычно хороший слух.
А, кажется, наконец почувствовала.
— Кто здесь? — спросила незнакомка.
Джонни, так и не обернувшись, рассматривал освещение витрины с игрушками.
Да никого здесь нет, Киса. Тебе показалось. Совсем никого. Ничего и никого.
Это я тебе говорю. Даже меня здесь нет.
Почти.
Наконец незнакомка обернулась, и наши взгляды встретились. Мы с ней были одного роста и одного телосложения, но все-таки она казалась гораздо моложе меня, более мягкой, уязвимой. И все-таки… не знаю, почему мне сразу стало неприятно. К тому же меня не покидало смутное чувство, что я Кису знаю. Причем очень хорошо. Но вот откуда?!. Откуда я могу знать Кису, если я ее впервые вижу? И почему мне так неприятна встреча с белой пушистой чудачкой на пустынных, продуваемых ветром улицах Любимого Города?…
***
Первые дни моей жизни в Любимом Городе.
Жизнь открывается мне по-новому. Она улыбается мне, как старой знакомой. Жизнь рада. Я смеюсь, — и мне кажется, что жизнь тоже смеется.
Вечером мы ходим на вокзал — пить чай. Я беру с собой бутылку воды и электрический чайник. В зале ожидания есть розетка. Чайник закипает; мы пьем чай и смотрим сквозь огромное стекло на улицу. Иногда идет дождь. Сзади слышно как отправляются поезда. Если прислушаться, то перед отправкой поезда можно услышать музыку.
Днем мы гуляем под дождем.
Потом я делаю кресла и кровати из тюков и чемоданов или шью занавески из простыней и делаю цветы из бумаги или абажуры из картона.
В доме нет света. По вечерам мы сидим со свечой. При свече шторы кресла и кровати становятся настоящими.
В дождливый февральский вечер мы с Джонни пошли гулять. Ради случая я одела свое белое пушистое пальто. Раньше я не одевала его никогда.
Любимый Город спал. Ни одного прохожего и Город был только наш. Пустынный центр Города.
На площади, недалеко от старого Форума, я внезапно почувствовала какую-то опасность. Обернулась — и увидела ее. Почему-то мне сразу показалось, что встреча с ней не сулит ничего хорошего.
«Солдат Джейн», одетая, как настоящий солдат, шла, печатая шаг. Рядом с ней шел мальчик, одетый так же, как и она. Джонни в этот момент смотрит на витрину с игрушками.
Солдат Джейн ничего не делает и не говорит.
Она просто смотрит на меня.
Внезапно я чувствую, что боюсь ее, — потому что знаю, что она меня не боится. Она вообще мало кого боится. Под ее взглядом я вдруг чувствую, что на улице холодно и темно, и что идет дождь. Я хочу домой, в уютную комнатку с моей прирученной мебелью. Пожалуйста, я не хочу ее видеть.
Я хватаю Джонни за руку и волоку его к пристани.
Где-то позади меня я слышу почти строевой шаг Солдата Джейн. Но скоро наши шаги растворяются в завывании ночного ветра, гуляющего по темным пустым переулкам.
Я стою за спиной белой пушистой незнакомки, и она меня не видит.
Нет, я не собиралась к ней подкрадываться.
Это все февраль, вечер, ветер и дождь.
Это она сама так встала. И я ни в чем не виновата.
Это все она, Киса.
У кошек обычно хороший слух.
А, кажется, наконец почувствовала.
— Кто здесь? — спросила незнакомка.
Джонни, так и не обернувшись, рассматривал освещение витрины с игрушками.
Да никого здесь нет, Киса. Тебе показалось. Совсем никого. Ничего и никого.
Это я тебе говорю. Даже меня здесь нет.
Почти.
Наконец незнакомка обернулась, и наши взгляды встретились. Мы с ней были одного роста и одного телосложения, но все-таки она казалась гораздо моложе меня, более мягкой, уязвимой. И все-таки… не знаю, почему мне сразу стало неприятно. К тому же меня не покидало смутное чувство, что я Кису знаю. Причем очень хорошо. Но вот откуда?!. Откуда я могу знать Кису, если я ее впервые вижу? И почему мне так неприятна встреча с белой пушистой чудачкой на пустынных, продуваемых ветром улицах Любимого Города?…
***
Первые дни моей жизни в Любимом Городе.
Жизнь открывается мне по-новому. Она улыбается мне, как старой знакомой. Жизнь рада. Я смеюсь, — и мне кажется, что жизнь тоже смеется.
Вечером мы ходим на вокзал — пить чай. Я беру с собой бутылку воды и электрический чайник. В зале ожидания есть розетка. Чайник закипает; мы пьем чай и смотрим сквозь огромное стекло на улицу. Иногда идет дождь. Сзади слышно как отправляются поезда. Если прислушаться, то перед отправкой поезда можно услышать музыку.
Днем мы гуляем под дождем.
Потом я делаю кресла и кровати из тюков и чемоданов или шью занавески из простыней и делаю цветы из бумаги или абажуры из картона.
В доме нет света. По вечерам мы сидим со свечой. При свече шторы кресла и кровати становятся настоящими.
В дождливый февральский вечер мы с Джонни пошли гулять. Ради случая я одела свое белое пушистое пальто. Раньше я не одевала его никогда.
Любимый Город спал. Ни одного прохожего и Город был только наш. Пустынный центр Города.
На площади, недалеко от старого Форума, я внезапно почувствовала какую-то опасность. Обернулась — и увидела ее. Почему-то мне сразу показалось, что встреча с ней не сулит ничего хорошего.
«Солдат Джейн», одетая, как настоящий солдат, шла, печатая шаг. Рядом с ней шел мальчик, одетый так же, как и она. Джонни в этот момент смотрит на витрину с игрушками.
Солдат Джейн ничего не делает и не говорит.
Она просто смотрит на меня.
Внезапно я чувствую, что боюсь ее, — потому что знаю, что она меня не боится. Она вообще мало кого боится. Под ее взглядом я вдруг чувствую, что на улице холодно и темно, и что идет дождь. Я хочу домой, в уютную комнатку с моей прирученной мебелью. Пожалуйста, я не хочу ее видеть.
Я хватаю Джонни за руку и волоку его к пристани.
Где-то позади меня я слышу почти строевой шаг Солдата Джейн. Но скоро наши шаги растворяются в завывании ночного ветра, гуляющего по темным пустым переулкам.
Рецензии и комментарии 0