Цветы на болоте.

Холод.
Холод пробрался через промокшую обувь и начал медленно ползти вверх к груди.
Где я?
Вокруг куда ни кинь взглядом было болото. Как я сюда попал? Закружилась голова и мне пришлось сесть на мокрую кочку. Мгновенно промокнув, штаны прилипли к ногам вызвав целую волну колючего холода. Сильно болели руки. Странно, почему я почувствовал это только сейчас? Поднеся раскрытые ладони к лицу, я ужаснулся. Ладони были в кровавых лохмотьях, словно по ним протянули колючую проволоку. Не придумав ничего лучшего, прижал кровоточащие руки к бокам куртки.
— Болит? — услышал я скрипучий голос у себя за спиной.
Быстро обернувшись назад и кривясь от очередной волны тошноты, я обомлел. Вольготно расположившись на болотной кочке сидел мой умерший отец и широко улыбался. Он был абсо-лютно голый и страшно худой. Казалось его только что достали из гроба. Наполовину сгнившее тело и белесые глаза вызывали панический ужас и хотелось бежать.
— Ты же умер!!! — выдавил я сквозь онемевшие от страха губы.
Улыбка коснулась полусгнивших губ отца, и он ответил:
— Для физического мира — да, но вот для твоего бессознательного — нет.
Поднявшись и потянувший до хруста костей, он подошел ближе и склонившись к моему лицу сказал:
— Сынок ты допился до белой горячки. Вонь из его рта вызвала новый приступ тошноты. Я сдержался, а отец, увидев это понимающе кивнул и продолжил — ну так вот, твоя белочка рас-пахнула настежь двери в твое бессознательное и я пробрался в твой разум, теперь мы вместе пока не пройдет приступ!
— Нет! Такого не может быть! — не веря ему я потряс головой, у меня никогда не было белой горячки, ты врешь!
— Ну, что ж сынок, с почином! — сказа он весело и потрепал своей гнилой рукой мои волосы.
Все — это безумие! Что со мной? Может я умер и это ад? Да! Конечно! По-другому и быть не может. Мой отец умер четыре года назад, да умер, я точно помню. В пьяной драке один из его собутыльников воткнул ему нож в горло, и он скончался еще до приезда скорой помощи. Я по-смотрел на горло отца и увидел страшную рану от удара ножом. Отец, проследив за моим взгля-дом засунул два пальца в разрез и словно в мультике про вини-пуха мультяшным голосом сказал:
— Входит! — достал пальцы из раны, и выходит! Какой замечательный подарок ты мне сде-лал сынок на день рождения! Помнишь?
Я все вспомнил и потерял сознание.
Пощечина заставила меня вернуться из спасительного обморока.
— У нас мало времени, чтобы вести себя как малахольная барыня, мы еще не закончили сынок!
— Оставь меня! — перевернувшись я на коленях начал от него отползать
— Ты сдох!
— Тебя нет!
Схватив меня за шиворот и опрокинув на спину, он сел мне на грудь и с силой ударил в лицо.
— Оставь! Оставь! — взревел он. Также как ты оставил меня подыхать на кухне? Три часа я истекал кровью, а ты как собака скулил в углу! Тварь!
Череда ударов по лицу заставила меня взвыть от боли, но отец кажется был рад услышать этот вопль и стал бить еще сильнее. Хотя стоп! Почему нет крови? Я уже давно должен был почувствовать на лице горячие дорожки от потеков крови. Что-то не так! Почему нет крови? Точно! Он же сказал, что пришел из моего подсознания! Его нет в реальности, он в моем разуме! Догадка заставила меня замолкнуть и перестать сопротивляться.
— Ты не существуешь! Ты в моей голове из-за белочки, накрывшей меня! Я попытался оттолкнуть его, но мои руки прошли сквозь пустоту.
— Догадался сучёнок! – отходя, сквозь зубы процедил он.
Перевернувшись на живот, я заполз на большую кочку и удобно усевшись, стал с интере-сом рассматривать его. понимание, что его не существует позволило успокоиться и немного от-дышаться. Отец молчал и лишь злобно бросал взгляд в мою сторону.
Чё зыркаешь? — набравшись смелости спросил его я? Исчезни!
-А вот тут сынок у тебя ничего не получится! — сев напротив меня прямо в воду между кочками он продолжил — пока длиться приступ, дверь в твоё бессознательное открыта, и я буду рядом!
— Сколько будет длиться белка? — нервно спросил я.
— Все зависит от организма, может сутки, а может и двое — почесав порез на шее он про-должил, но так как ты в первый раз ловишь этот алкотрип, все закончиться часов через шесть — восемь, но может быть, в крайнем случае через двенадцать!
— И ты все это время будешь рядом?
— Да, я уйду только после того, как мы с тобой закончим наше маленькое дельце! — задрав лицо к небу он громко заржал.
— В своей смерти ты виноват сам! — вспоминать тот вечер не хотелось.
— Ты первый напал на меня!
— Верно сынок! Но вот вопрос почему я напал на тебя? — вопросительно взглянул на меня спросил он меня.
— Я не помню! — действительно в памяти словно дыра о том, что произошло до того злопо-лучного вечера.
Снова заболела голова, захотелось пить, но кругом была лишь болотная вода. Опять стало холодно.
— В бессознательном хранятся все воспоминания и среди них есть воспоминания о том дне! И я сделаю все чтобы ты их вспомнил!
— Ты всего лишь тень! Белка пройдёт, и ты исчезнешь! — выкрикнул я не выдержав.
— Это да! Но ты алкоголик и с каждой выпитой тобой бутылкой я буду становиться все сильней!
Я отвернулся от него — не в состоянии смотреть на это ненавистное лицо. Казалось с каж-дым словом оно гнило больше и больше, обнажая в некоторых местах белую кость черепа.
Он несомненно прав — я снова уйду в запой, и он придет ко мне с новой порцией мучений! Надо найти выход из данной ситуации! Я должен его обмануть!
-Ты ведь в курсе, что я порождение твоего пропитого разума и прекрасно слышу твои мысли? — издевательский вопрос заставил меня задержать дыхание и понять какой же я дурак.
— Понял!
— Я дождусь пока прекратиться белка и клянусь тебе, что больше никогда не выпью! — неизвестно откуда взявшаяся смелость заставила меня подняться и повернувшись к нему без страха взглянуть ему в глаза.
Пусто!
Пусто!
Он пропал словно его не было! Приступ почти прошел, или это его очередная хитрость? Я свободен!
— Больше ты не доберешься до меня! — закричал я от радости.
— Эй, мужик, ты что тут делаешь? Голос за спиной заставил меня замереть и словно в за-медленном действий я повернулся к говорящему.
Ух, испугал! Простой охотник с ружьем за спиной вопросительно смотрел на меня.
— Эээ…, здравствуйте! Я заблудился и не знаю, как мне отсюда выбраться! Помогите по-жалуйста!
— А, ты из местных? — усмехнувшись охотник достал сигареты и закурил, перебрал вчера, да?
— Есть такое дело! — я тоже усмехнулся. Так поможешь выбраться или нет?
— Пошли, что с тобой еще делать, выведу!
Идти за ним было трудно, его уверенная ходьба по болоту выдавала в нем местного. Ка-залось он исходил это болото вдоль и поперек. Пройдя некоторое время в тишине он обратился ко мне с вопросом:
— Слушай, все же как ты забрел в самую топь?
Не найдя, что ответить я буркнул первое пришедшее в голову:
— Цветы собирал!
— Цветы на болоте!? Кому это?
— Жене… я ей изменил! — вздрогнув я сразу и не понял зачем это ляпнул.
— Твое дело — ответил охотник и дальше мы пошли опять в полном молчании.
— Дальше сам! — не дождавшись ответа, охотник пошел обратно к болоту, оставив меня одного на проселочной дороге.
Я знал эту дорогу хорошо и мне не составило труда добраться до деревни где я живу.
— Скотина ты где был? — закричала бабка и замахнувшись на меня своей тростью. Вдруг поморщившись, села на табурет и запричитала — за, что мне это? Всю жизнь мне испоганил алкаш, убирайся!
— Ну баб! Успокойся! Все хорошо! — начал я свою обычную песню, я больше не пью!
— Не ври! Сколько раз обещал! — приступ боли исказил лице бабушки.
— Нет! Теперь точно! Я обещаю! — начал неистово креститься я.
Тень боли начала сходить с лица бабушки, и я продолжил:
— Завтра поеду в город устраиваться на работу! Клянусь!
— Хорошо, помогу в последний раз! — в глазах бабушки появилась надежда, и она запричи-тала — иди умойся, я на стол соберу, покормлю тебя. На кого ты похож? — весь в грязи, в тине какой-то! Допьешься как батька, да сгинешь!
На душе сразу потеплело и улыбнувшись, я отправился умываться.
Теперь все будет по-другому!
Я обещаю!
Боль.
Боль.
Тело трясет в такт движения машины по старой раздолбаной дороге. Не могу пошеве-литься, руки стянуты длинными рукавами белого халата за спиной и еще ремни, фиксирующие к каталке! Пытаюсь мутным взором осмотреться и понимаю, что еду в машине скорой помощи. Рядом сидит врач в маске и что-то пишет в планшете.
— Почему без мигалок?
— Потому сынок, что в дурку везут без спешки! — стянув маску с лица заржал мой отец.