Сигналы
Сергей Лисс Возрастные ограничения 18+
Бельевые вши, блохи, клопы, тараканы – за последние десять лет Артем познакомился с каждым видом выше указанных паразитов. В последний раз это были клопы. Целых полтора года он кормил их своей кровью, снимая самую настоящую халупу (с туалетом на улице), когда-то признанную комиссией ветхим жильем и определенную под снос. Единственный плюс такого безобразия заключался в пяти минутах ходьбы до работы. Конечно, Артем боролся с паразитами как мог, травил химикатами, периодически прибирался в комнате, но все же ложась спать продолжал чувствовать их перемещения по ногам и неприятный зуд после клоповьих укусов, а так же наблюдать неприятные глазу отметины ранок. Вопреки его ожиданиям новое чистое белье не спасало, в комнате надо было менять всю мебель, на что у Артема не доставало финансовых средств, да и вряд ли бы (по его субъективному мнению) хозяйка данного клоповника одобрила бы эту идею.
Спустя полтора года друзья пригласили Артема на шабашку на несколько месяцев на строящийся объект в Московской области. Жилье в вагончике, тепло и сухо, и Артем как-то быстро привык к новым условиям, и недавний клоповник казался дурным сном.
И вот после пяти месяцев проживания в уютном вагончике и с внушительной заработанной суммой Артем вернулся в родные края. Практически за один день ему удалось найти постоянную работу, чтобы не разбазарить свои московские барыши и ненароком сесть на шею матери (катализатор позорного нахлебничества был для Артема самой главной движущей силой оставаться при деле). Десять лет по съемным квартирам и комнатам казались ему интереснее родительского дома, однако сейчас Артем решил немного отдохнуть и пожить рядом с родителями. Тем более, что его никто не гнал прочь.
-Меня как будто кто-то кусает ночью, — пожаловался Артем матери однажды.
Накануне мать поменяла ему постельное белье, и проснувшись среди ночи, Артем долго рассматривал чистую белую простыню в поисках паразитов вроде клопов или блох. Он не обнаружил на своем теле никаких укусов, никаких пятен вокруг ранок, вообще ничего, что свидетельствовало бы о наличии кровососущих насекомых, прячущихся в белье. Да и мать вряд ли бы допустила в своем доме подобную гадость.
Но вот он снова лег и попытался уснуть, и через какое-то время покалывания по телу и зуд вновь овладели им. И они были подобны электрическим вспышкам, искрам, сверкавшим на фоне причудливых образов сновидений, постепенно выгонявшим сознание в реальный мир. И проснувшись, Артем обнаружил себя лежащим на спине со скрещенными на груди руками. Зудело все тело, будто захваченное паразитами, с которыми Артем был знаком не один год.
Лежа на спине, он засыпал быстрее всего. Просто закрывал глаза и не замечал, как проваливался куда-то вглубь самого себя, открывая своему сознанию нечто фантастическое и невероятно хрупкое, что разрушалось поутру без остатка. Но чувство удовлетворения оставалось при нем, и какие-то приятные остатки ночных метаморфоз Артем мог еще некоторое время вновь и вновь прокручивать в своей памяти. Он знал, что образы сновидений были просто прекрасны. Прекрасны настолько, что в моменты их переживания у него захватывало дух, дыхание останавливалось, и он боялся сделать даже еле заметный вдох, чтобы впечатления длились как можно дольше. Артем не смог бы описать словами все, что преподносила ему очередная ночь, в памяти оставались визуализированные ощущения, которые принадлежали лишь одному ему.
Но Артем действительно не дышал во сне, на какое-то мгновенье его дыхание останавливалось, и это было очень опасно. Прежде такого с ним не происходило, но прежде Артем вообще не пытался уснуть, лежа на спине. Так было до того, как он приобрел новенький смартфон по возвращении со строительных заработков. Теперь перед отходом ко сну Артем некоторое время лежал в постели, просматривая бесчисленные видео в Сети и как бы настраиваясь на крепкий глубокий сон, чтобы даже в туалет не просыпаться. И пару раз его глаза сами собой понемногу слиплись, он и вспомнить не мог, как засыпал.
Артем не хотел идти к врачу, поняв, что его собственное тело пыталось заставить сознание вырваться в реальный мир путем этих уколов изнутри и зуда по рукам и ногам, даже по лицу, едва дыхание замирало. Вряд ли доктора могли решить эту проблему, возникшую совершенно неожиданно и по неизвестной ему причине. Конечно, можно было бы обвинить айфон, каким-нибудь излучением влиявшем на дыхание или на мозги. Ведь прежде у Артема не было никаких айфонов, и до того он пользовался уже устаревшим «кирпичом» вроде неубиваемого 3310, которым, как говорится, можно гвозди забивать. И все с его здоровьем, вроде, в порядке. Ведь должны были бы проявиться эти проблемы с дыханием во время бодрствования, не только во время сна.
Артем попытался уснуть на спине, убрав айфон подальше. Он понимал, что делал нечто крайне опасное для своего здоровья, и по этой причине он ничего не стал говорить матери (она даже не была в курсе его проблем с дыханием во сне), как понимал и о последствиях своего неудавшегося эксперимента. Артем знал в какой день на работе будет попа, чтобы потом спалось крепче и наверняка. И так оно и случилось, и приняв ванну, а после сытно поужинав, он, поспешил прыгнуть в кровать, естественно, с айфоном в руках, но после нескольких зевков, спустил его на пол, затем просто закрыл глаза, включив при этом воображение и представив себя героем, спасающим мир. Он часто прибегал к этой тактике, желая поскорее уснуть в конце очередного трудового дня. И ему даже не требовалось больших усилий, и все случалось как бы само собой. И так уж получилось, что некоторые образы стали постоянными, и Артем прибегал только к их помощи.
Он чувствовал, как дремота утягивает его в бездну сновидений, однако в какой-то момент Артем споткнулся и потерял равновесие. Он грохнулся на спину, лежа в кровати, и обнаружил себя неподвижным под одеялом. У него чесался нос, чесались щеки, колющие вспышки пронзали пупок.
-Ты уже умерло однажды, — обратился Артем к телу, растерев лицо руками, и не торопясь вылезти из-под одеяла.
Зуд прекратился будто в ответ.
-Лежа вот так, на спине, — полушепотом говорил Артем, глядя в потолок, и не удивлялся своим собственным словам, как будто получивший внезапный ответ откуда-то из самых глубин сознания, что открылись ему во сне в самый последний момент, — Точно. Не я, а ты — плоть, в которой заключено мое сознание. Тебе помогли умереть против твоей воли. Ты видела, как умираешь, как прекращаются все твои жизненные процессы. Черт, во херня-то.
Усмешка появилась на лице Артема сама собой, и он не хотел сдерживаться.
-Ты вспомнило, когда я в Интернет залез перед сном. Какое-то из этих видео заставило тебя вспомнить.
Ему хотелось, чтобы предположения так и оставались предположениями. Невозможностью, фантазией. В противном случае это означало ограничения, которые уже дали о себе знать. И еще предположения требовали разумных объяснений, и его неожиданная версия могла быть объяснена им только генетической памятью. Разумеется, он не знал наверняка, поскольку не особо разбирался в этих вопросах, и мог ошибаться. Но интуитивно Артем чувствовал, что его предположения не беспочвенны, и хотя он не желал быть правым в них, ему нравилась эта идея о насильственной смерти его физического тела в прошлом. Никакая не реинкарнация его сознания в новой оболочке, в новой жизни, но старые шрамы самой оболочки, влияющие на ее жизнеспособность. Это было крайне необычно, пусть и доставляло определенный дискомфорт. Ведь это была некоторая дополнительная информация о его теле. Но повторимся, он мог и ошибаться.
Однако, воображение его включилось само собой, и образы умерщвления жертвы нахлынули на Артема каким-то неиссякаемым потоком, начиная от жертвоприношений на алтаре и заканчивая мучительной смертью на поле боя в луже крови. Все это были слишком яркие образы, несшие с собой эффекты настоящей боли, и постепенно невозможно было отличить их от реального мира. Там было почти все самое мерзкое, залитое кровью, но вместе с тем невероятно захватывающее, похожее на какую-то компьютерную игру с киношной графикой и не прекращавшимся действом, от которого дух захватывало. И Артем отменно исполнял свою роль спасителя для всех и каждого, принося себя в жертву, и оттого нужного и оплакиваемого потоками слез.
И одно он знал наверняка при пробуждении: не просто так его тело было лишено жизни. И как не противилось оно лежачей на спине позе, как не требовало от сознания Артема скорейшего пробуждения в реальном мире, в его умерщвлении был заключен смысл. Возможно, огромный, имевший важные последствия. Вопрос оставался лишь в том, имели ли эти последствия важность для самого тела, или же чьи-то сторонние интересы перевешивали значение одной жизни, о которой рано или поздно все равно забывается? Были ли колющие и зудевшие сигналы его тела оправданы?
…без окончания…
Спустя полтора года друзья пригласили Артема на шабашку на несколько месяцев на строящийся объект в Московской области. Жилье в вагончике, тепло и сухо, и Артем как-то быстро привык к новым условиям, и недавний клоповник казался дурным сном.
И вот после пяти месяцев проживания в уютном вагончике и с внушительной заработанной суммой Артем вернулся в родные края. Практически за один день ему удалось найти постоянную работу, чтобы не разбазарить свои московские барыши и ненароком сесть на шею матери (катализатор позорного нахлебничества был для Артема самой главной движущей силой оставаться при деле). Десять лет по съемным квартирам и комнатам казались ему интереснее родительского дома, однако сейчас Артем решил немного отдохнуть и пожить рядом с родителями. Тем более, что его никто не гнал прочь.
-Меня как будто кто-то кусает ночью, — пожаловался Артем матери однажды.
Накануне мать поменяла ему постельное белье, и проснувшись среди ночи, Артем долго рассматривал чистую белую простыню в поисках паразитов вроде клопов или блох. Он не обнаружил на своем теле никаких укусов, никаких пятен вокруг ранок, вообще ничего, что свидетельствовало бы о наличии кровососущих насекомых, прячущихся в белье. Да и мать вряд ли бы допустила в своем доме подобную гадость.
Но вот он снова лег и попытался уснуть, и через какое-то время покалывания по телу и зуд вновь овладели им. И они были подобны электрическим вспышкам, искрам, сверкавшим на фоне причудливых образов сновидений, постепенно выгонявшим сознание в реальный мир. И проснувшись, Артем обнаружил себя лежащим на спине со скрещенными на груди руками. Зудело все тело, будто захваченное паразитами, с которыми Артем был знаком не один год.
Лежа на спине, он засыпал быстрее всего. Просто закрывал глаза и не замечал, как проваливался куда-то вглубь самого себя, открывая своему сознанию нечто фантастическое и невероятно хрупкое, что разрушалось поутру без остатка. Но чувство удовлетворения оставалось при нем, и какие-то приятные остатки ночных метаморфоз Артем мог еще некоторое время вновь и вновь прокручивать в своей памяти. Он знал, что образы сновидений были просто прекрасны. Прекрасны настолько, что в моменты их переживания у него захватывало дух, дыхание останавливалось, и он боялся сделать даже еле заметный вдох, чтобы впечатления длились как можно дольше. Артем не смог бы описать словами все, что преподносила ему очередная ночь, в памяти оставались визуализированные ощущения, которые принадлежали лишь одному ему.
Но Артем действительно не дышал во сне, на какое-то мгновенье его дыхание останавливалось, и это было очень опасно. Прежде такого с ним не происходило, но прежде Артем вообще не пытался уснуть, лежа на спине. Так было до того, как он приобрел новенький смартфон по возвращении со строительных заработков. Теперь перед отходом ко сну Артем некоторое время лежал в постели, просматривая бесчисленные видео в Сети и как бы настраиваясь на крепкий глубокий сон, чтобы даже в туалет не просыпаться. И пару раз его глаза сами собой понемногу слиплись, он и вспомнить не мог, как засыпал.
Артем не хотел идти к врачу, поняв, что его собственное тело пыталось заставить сознание вырваться в реальный мир путем этих уколов изнутри и зуда по рукам и ногам, даже по лицу, едва дыхание замирало. Вряд ли доктора могли решить эту проблему, возникшую совершенно неожиданно и по неизвестной ему причине. Конечно, можно было бы обвинить айфон, каким-нибудь излучением влиявшем на дыхание или на мозги. Ведь прежде у Артема не было никаких айфонов, и до того он пользовался уже устаревшим «кирпичом» вроде неубиваемого 3310, которым, как говорится, можно гвозди забивать. И все с его здоровьем, вроде, в порядке. Ведь должны были бы проявиться эти проблемы с дыханием во время бодрствования, не только во время сна.
Артем попытался уснуть на спине, убрав айфон подальше. Он понимал, что делал нечто крайне опасное для своего здоровья, и по этой причине он ничего не стал говорить матери (она даже не была в курсе его проблем с дыханием во сне), как понимал и о последствиях своего неудавшегося эксперимента. Артем знал в какой день на работе будет попа, чтобы потом спалось крепче и наверняка. И так оно и случилось, и приняв ванну, а после сытно поужинав, он, поспешил прыгнуть в кровать, естественно, с айфоном в руках, но после нескольких зевков, спустил его на пол, затем просто закрыл глаза, включив при этом воображение и представив себя героем, спасающим мир. Он часто прибегал к этой тактике, желая поскорее уснуть в конце очередного трудового дня. И ему даже не требовалось больших усилий, и все случалось как бы само собой. И так уж получилось, что некоторые образы стали постоянными, и Артем прибегал только к их помощи.
Он чувствовал, как дремота утягивает его в бездну сновидений, однако в какой-то момент Артем споткнулся и потерял равновесие. Он грохнулся на спину, лежа в кровати, и обнаружил себя неподвижным под одеялом. У него чесался нос, чесались щеки, колющие вспышки пронзали пупок.
-Ты уже умерло однажды, — обратился Артем к телу, растерев лицо руками, и не торопясь вылезти из-под одеяла.
Зуд прекратился будто в ответ.
-Лежа вот так, на спине, — полушепотом говорил Артем, глядя в потолок, и не удивлялся своим собственным словам, как будто получивший внезапный ответ откуда-то из самых глубин сознания, что открылись ему во сне в самый последний момент, — Точно. Не я, а ты — плоть, в которой заключено мое сознание. Тебе помогли умереть против твоей воли. Ты видела, как умираешь, как прекращаются все твои жизненные процессы. Черт, во херня-то.
Усмешка появилась на лице Артема сама собой, и он не хотел сдерживаться.
-Ты вспомнило, когда я в Интернет залез перед сном. Какое-то из этих видео заставило тебя вспомнить.
Ему хотелось, чтобы предположения так и оставались предположениями. Невозможностью, фантазией. В противном случае это означало ограничения, которые уже дали о себе знать. И еще предположения требовали разумных объяснений, и его неожиданная версия могла быть объяснена им только генетической памятью. Разумеется, он не знал наверняка, поскольку не особо разбирался в этих вопросах, и мог ошибаться. Но интуитивно Артем чувствовал, что его предположения не беспочвенны, и хотя он не желал быть правым в них, ему нравилась эта идея о насильственной смерти его физического тела в прошлом. Никакая не реинкарнация его сознания в новой оболочке, в новой жизни, но старые шрамы самой оболочки, влияющие на ее жизнеспособность. Это было крайне необычно, пусть и доставляло определенный дискомфорт. Ведь это была некоторая дополнительная информация о его теле. Но повторимся, он мог и ошибаться.
Однако, воображение его включилось само собой, и образы умерщвления жертвы нахлынули на Артема каким-то неиссякаемым потоком, начиная от жертвоприношений на алтаре и заканчивая мучительной смертью на поле боя в луже крови. Все это были слишком яркие образы, несшие с собой эффекты настоящей боли, и постепенно невозможно было отличить их от реального мира. Там было почти все самое мерзкое, залитое кровью, но вместе с тем невероятно захватывающее, похожее на какую-то компьютерную игру с киношной графикой и не прекращавшимся действом, от которого дух захватывало. И Артем отменно исполнял свою роль спасителя для всех и каждого, принося себя в жертву, и оттого нужного и оплакиваемого потоками слез.
И одно он знал наверняка при пробуждении: не просто так его тело было лишено жизни. И как не противилось оно лежачей на спине позе, как не требовало от сознания Артема скорейшего пробуждения в реальном мире, в его умерщвлении был заключен смысл. Возможно, огромный, имевший важные последствия. Вопрос оставался лишь в том, имели ли эти последствия важность для самого тела, или же чьи-то сторонние интересы перевешивали значение одной жизни, о которой рано или поздно все равно забывается? Были ли колющие и зудевшие сигналы его тела оправданы?
…без окончания…
Рецензии и комментарии 0