• § Часть №2. «Увечье» | • Глава I - «Ящик Пандоры» (Глава 4)

Вестимо, чересчур дух-творец с этой личностью расщедрился — и не только в позитивном смысле: как оказалось, из рога изобилия на неё струится столько же везения, сколько… невезения. И мы можем это подтвердить; скажем, описав событие, которое сместило вектор её жисти, стукнув по нему, как теннисным мячом.
Оно случилось приблизительно 15 лет спустя отправление её, как посланника преисподней, на белый свет; на тот момент для исследователей злополучного отеля под Берлином было предоставлено сравнительно достаточно информации о том, что там творится, чтобы они имели возможность вернуться обратно с бьющимся сердцем. А в бюро по делам такового рода уже познали сенсацию герра Фитца, у которого в кармане была денежная награда от министерства.
Точкой отсчёта послужил знаменательный день, когда за стеклом оконных проёмов гостиницы, в которой и можно было стать свидетелем этого события, застоялся тихий, пасмурный осенний полдень. Прохладный, пропитанный минувшими дождями воздух замер в недвижимости; хмарь застлала небо дымно-белым сплошным покровом, рассеивая в себе солнечные лучи, а на карамазового оттенка глади озера, раскинувшегося на западе от здания, журчала лёгкая рябь — тихо-тихо, но словно обращая на себя внимание и шепча: «Уходи, уходи отсюда, путник! Здесь опасно!». В некоторых окнах были открыты форточки — благодаря этому свежесть с улицы проникает внутрь, и после стольких лет там нет умерщвляющей духоты.
В это самое время дубовые половицы снова заставляли скрипеть человеческие ноги, которые принадлежали женщине — историку-культурологу, которую нельзя было назвать опрометчивой, но и кроткой — тоже. Судя по внешним признакам, лет ей было где-то тридцать пять, и напоминала она если не швейцарку, то точно европейку — по слегка бледному лицу, на котором выдавались раскосые, узковатые оливковые глаза под густыми ресницами; они глядели ясно и искренне. Также женщина имела лоснящиеся, волнистые каштановые волосы, свисающие до лопаток; они не были завязаны, а лишь вольно струились вниз. Если бы владелица этой шевелюры не взмокла до костей, вместе с ней в придачу, то выглядела бы более грациозной. Её обнимала специальная чёрная форма, состоящая из ветровки, брюк, сапог, наплечников, наколенников и многочисленных ремней и подтяжек — в неё облачались для расследований в «Гранд» все сорвиголовы-научные деятели, решившись на эту полезную авантюру, по понятной причине — священный долг безопасности. К счастью, форма была для женщины удобной, как и полагается; кроме того, она ей вполне шла. А решилась та на эту авантюру из-за того, что отель находился в сфере её профессиональных интересов, и звалась Юлианой Ваттсон.
Её лоб блестел под комнатным освещением, а сама она была сильно измотана — так, что ноги умоляли о возможности присесть: только что исследовательница коротала где-то полтора часа в большой библиотеке, в которой обитала Фигура, и покинуть её ей стоило весомых усилий; ей нужно было решить сложную задачу — разгадать код замка с помощью специальных книг, разбросанных по полкам всей залы. К счастью, фрейлейн помог Путеводный Свет — загадочная, но добродушная бестелесная сущность, которая подсветила каждую из книг бирюзовато-голубым и создавала приятный звук там, где они находились. Однако пару раз Ваттсон чуть не попалась твари — в первый она, присев у книжного шкафа, оказалась в неподходящем месте, а во второй ей пришлось прятаться от неё в платяном. И всё-таки добро опять пересилило зло — женщина открыла замок и оказалась за пределами библиотеки; устать она успела ещё задолго до того, как дверь с номерком «0050» распахнулась, но всё равно продолжала шагать вольно и прецизионно. Ваттсон была в «Гранде» впервые, но по сложившемуся впечатлению было ясно, что она не вернётся в туда во второй раз.
— Наконец-то, — пробормотала, тяжело дыша, фрейлейн, протёрла десницей лоб и, ещё немного поглядев вперёд, пошла налево, к стене. Тогда она присела на пол рядом с окном; в маленькой комнате, в которой она находилась, не было ковров, а на полу что только не могло лежать, и кто только не мог ходить, но ей было всё равно.
Ваттсон настолько устала, что далеко не сразу заметила, что из зала за следующей дверью доносилась музыка; но эта музыка была крайне непривычна ей — совершенно незнакомая мелодия, играемая инструментами, которых, казалось, не существует. Она никогда ранее не слышала подобное.
«Странно, — подумала историк, — Обычно играет классика, особенно в таких заведениях».
Но музыка пришлась ей по душе — она отвлекала от жутких щемящих мыслей и эмоций, немного приободряла душу и вселяла в сердце хороший настрой.
От слуха Юлианы ещё поначалу не пойми отчего ускальзывал говор, который глухо долетал до неё оттуда же, откуда и та странная мелодия:
— О, хорошо, что ты меня спросил, amigo! — бодро произнёс кто-то высоким хриплым голосом, будто это какой-то беспутный старикашка. — У меня столько историй набралось, что до конца жизни я не закончу их рассказывать — как Бог свят! — Откашлявшись, он рассмеялся: — Представляете, на прошлой неделе мне снился огромный сундук, полный слитков золота! — Тогда послышался изумлённый ах. — Несомненно, это хороший знак, ведь что может быть лучше золота? Да, Джефф?
— Только милосердие может, — добавил такой же бодрый голос, только пониже. — У меня то же самое было.
— Вот те на! Тогда это хороший знак в квадрате! — Хриплый кто-то снова расхохотался.
Через пару секунд фрейлейн Ваттсон, решившись, взялась рукой, окутанной лёгким тремором, за ручку двери, которая с тихим, звонким скрипом приоткрылась; тогда всё затихло, а женщина вошла в следующую комнату и встала, как вкопанная. Там местами лежали щепки, обстановка выглядела полуразрушенной, но было светло — как и там, откуда она вышла. Справа стояло нечто, похожее на стол — несколько досок на деревянном коробе. За «столом» сидели двое: с дальней стороны — красновато-коричневое человекоподобное существо невысокого роста, с огромным носом и большими жёлтыми светящимися глазами, а также золотыми серьгами-кольцами в кошачьих ушах; оно носило суконные штанишки с ободранными концами на уровне коленей и кожаные шипастые браслеты на запястьях. А с ближней стороны расположился… скелет, у которого на черепе была тёмно-синяя бейсболка. Напротив этих двоих была ниша, над которой висела табличка с надписью «КИОСК ДЖЕФФА». Из её пространства, заполненного чёрным цветом, иллюминировала пара белых кругляшков, которые окружали медленно вьющиеся иссиня-чёрные тентакли.
«Ага, — подумала Ваттсон, — Кажется, кто-то снова вертит шуточки там, где это, вообще-то, неуместно. Читала я про этих троих».
И несмотря на это, её, обомлевшую, мучили смутные сомнения: а не мерещится ли ей всё это?
Красноватое существо, похожее на гоблина, до этого блаженно глядевшее вперёд, повернулось к ней с удивлённым, казалось, лицом, но потом улыбнулось и воскликнуло:
— Ух-ты, Боб, смотри — к нам снова гости! И будьте повежливей, товарищи: это дамочка!
«Дамочка» сделала настороженную гримасу и, искоса посмотрев на чудаковатых и непривычно дружелюбных субъектов, учтиво вымолвила:
— З-здравствуйте. — Ничего другого сделать ей в голову больше не пришло.
— Hola! — располагающе ответило ушастое создание. — Прошу, позволь представиться: я — Эль Гоблино.
Ваттсон хотела только убедить его в отсутствии надобности в авторизации, но не успела; оно сразу продолжило:
— А это — мой приятель, Боб. — Оно указало на то, что было по ту сторону «стола».
— Но это же просто… скелет! — смутилась та.
— Ты невероятно предсказуема, mujer! Он очень хорошо нас понимает.
— Герр, я не знаю испанский, извините.
— Не страшно. Я умею говорить по-вашему, по-человечески, — сказал он. — Но не этот язык — мой родной. Без понятия, как так получилось… но мне нравится!
«Не знала, что гоблины могут быть полиглотами, — подумала исследовательница. — Но может, мне это всё-таки снится?»
Эти персоны пока что не особенно внушали у неё доверие. Она хотела, чтобы это был сон, хотя прекрасно знала, что это было не сном, а явью.
— Понятно. Всё равно, очень приятно, — вежливо пролепетала она. — А можно поинтересоваться, откуда здесь могли взяться эти странности в лице непонятных монстров… вы, случаем, не знаете? — понадеялась она.
— Не спрашивай, подруга… я и сам не знаю. Но знаю, что от них надо держаться подальше.
Та снова хотела высказаться, но опять припоздала:
— А этого знаешь? — спросил Эль Гоблино, кивнув вперёд, после чего леди туда обернулась. — Знакомься, это Джефф. — Она растерянно уставилась на него.
После этого носач обратился ко второму своему товарищу:
— Давай, дружок, не стесняйся — поздоровайся с ней!
Но Джефф лишь смущённо отказался, продолжая делать вид, будто не умеет разговаривать.
— Ну-с, теперь твоя очередь, — протянул руку Эль Гоблино, подавая знак представиться ей.
— Меня зовут Юлиана Ваттсон, — серьёзно произнесла Ваттсон, стараясь сохранять в себе покой.
— Восхитительное имя, фрау!
— Я не замужем, — поправила та.
— То есть фрейлейн, э-э-э… пардон. — Немного погодя, он стал восхищаться: — Ах, какая пышная! Смельчак ты, поди, раз дамочка! Похвально!
Юлиана робко покраснела.
— Сочту за комплимент, — сказала она, а затем подошла к Джеффу; перед ним, справа от граммофона, являвшегося источником музыки, на деревянных брусьях, подпёртых ящиками, лежали на разноцветных платках загадочные предметы. Ваттсон не стала читать некоторые параграфы энциклопедии, бывшей на тот момент неполной (с накоплением информации постепенно выходят новые её версии), решив, что в этом, мол, нет необходимости, потому не имела представления о том, что это такое.
— Ого, — выразила она свой интерес, — Это, смею полагать, можно купить?
— Правильно. Ты удачно на нас наткнулась, дорогуша, ведь в этой лавочке можно загодя приобрести то, что — поверь мне! — может сослужить тебе очень хорошую службу. Особенно здесь.
— Где вы всё это достали?
— Думаешь, я всегда только и делаю, что засиживаюсь в этой душной каморке? — засмеялся Эль Гоблино, скрестив ноги. — Я это барахло искал по этому отелю, причём самолично!
— Надо же. А если столько моих предшественников здесь побывало, почему эти вещи до сих пор не кончились?
— Хороший вопрос, — сказал тот. — Здесь повелевает магия, вот почему. Узнать, откуда они берутся… пропащее дело!
Ваттсон на мгновение подняла брови и искусственно опустила уголки рта, а затем окинула взглядом прилавок: в ассортименте были слегка проржавевшая железная отмычка, коричневая стеклянная баночка, похожая на упаковку таблеток, с белой этикеткой, которая не носила ни слова текста, какой-то крупный крест из тёмного дерева и очень, очень странный ключ — у него вместо головки был череп, вытесанный из слоновой кости. К этим вещам у неё за долю секунды, разумеется, набралось немало вопросов.
— Можно посмотреть? — спросила она, указав на баночку.
— Конечно! — крикнул сзади Эль Гоблино.
Ваттсон взяла сосуд в руки, и зазвучало пересыпание чего-то внутри него. Она произнесла тихонько, стараясь не быть услышанной:
— Чудно, наклейка пустая… куда делась надпись?
Но достаточно тихонько ей произнести не удалось:
— Та же причина — magia!
Она пожала плечами, положила баночку на место, и теперь у неё на ладони был таинственный ключик с черепом, привлёкший больше внимания.
— Это явно ключ. Но… он что, особенный?
— У тебя, видно, хороший вкус! — Гоблин усмотрел, о чём она хотела узнать. — Это непростой ключ, — заметил он, — он известен, как Скелет-ключ. Откуда мне известно название, я уже не помню. Эх, старость ещё не пришла, а память уже изменяет…
— А для чего он нужен? — спросила фрейлейн. — Я уверена, он здесь неспроста.
— Верно. Впрочем, спорная вещица. Есть два способа её использования, — начал тот, — первый — в enfermería.
— Изволите сказать по-немецки?
— Ну, в лазарете. Он находится в зале 0065. Говорю же, Юлиана, в этом… как его там… «Гранде»… происходит сплошное волшебство! Там, сбоку от выхода, есть одна необычная дверь — с черепом, как на этом ключе, и открыть её можно только им, и ничем больше. Зато за ней находятся большие сокровища!
— Ну, если эти сокровища — какой-нибудь чайный сервизик, то оно явно того не стоит.
— Не-е-ет, душечка, — поводил пальцем Эль Гоблино, — это нечто гораздо большее, чем чайный сервизик!
«До чего же странный тип», — подумала Юлиана.
— А другой способ — куда более… кхм-кхм… экстравагантный, скажем так. Но тебе им лучше не пользоваться.
— Почему?
— Сейчас я всё расскажу, hombre, — сказал Эль Гоблино и после недолгой паузы неторопливо произнёс: — Тебе что-нибудь известно про большой подвал?
— Да, — кивнула та, — он находится в зале под номером 0061.
— Именно. А тебе известно о зале, который находится перед большим подвалом?
— К чему вы клоните, герр? — Ваттсон обернулась на него.
— К тому, что если ты заглянешь там за один из шкафов, то увидишь в стене большую прореху; за ней есть тёмный лабиринт — что-то вроде потайного хода, и верная дорога проведёт тебя сквозь него к другой двери, которую можно открыть с помощью двух отмычек и того ключа, что ты держишь в руке. — Тогда повествователь повысил тон: — А если ты это сделаешь, то окажешься в таком месте, как Комнаты. Один раз я там был, и лишь чудом ты меня сейчас видишь, так что не пытайся повторить мою ошибку! Могу лишь сказать, что это совершенно сумасбродное место, хранящее море секретов — там всё непривычно футуристичное; мне даже кажется, что это вообще внеземное место какое-то!
Фрейлейн, оказавшаяся в обществе тех, кто даже близко не является людьми, сдвинула одну бровь и перевела взгляд на стену.
— Вы мне столько всего рассказали, что у меня весь мир в голове перевернулся, — призналась она. — И, кажется, соблазнили взять эту вещицу. Сколько она стоит?
— Ровно триста марок, — отчеканил Эль Гоблино.
— Как дёшево, — изумилась та. — Тогда точно беру!
— В этой гостинице можно найти деньги, представляешь? Могут быть монетами, слитками и даже бриллиантами! За них смело можно покупать.
— Знаю. Но нам, исследователям, запрещено их брать — указ сверху; я думаю, это из-за неравнодушного отношения к здешней «магии». Но я могу заплатить своими. — Она, поковыряв в кармане ветровки, достала оттуда пачку банкнот, на удачу оказавшихся с собой. — Можно?
— Можно, — кивнул тот, после чего она положила на прилавок пару бумажек достоинством в сотню, которые затем захватило щупальце.
— Мне вот, что больше интересно, — сказала Ваттсон. — Что это такое? — и, засунув Скелет-ключ себе в ремень-пояс на талии, выступающий элементом закреплённой на ней портупеи, указала на крест.
— Это? — Эль Гоблино слез со стула, протопал к ней и схватил его. — Это я нашёл на стене, но где — напрочь забыл. Возможно, это самая полезная из всех вещей, которые могут тебе пригодиться. Эта штукенция называется просто — «Крест», и это — священный артефакт, наделённый могущественной силой — защищать от враждебных существ. Не ото всех, конечно, но от большинства уберечь может. Умоляю, возьми эту штуку, она, если что, спасёт тебя! Но помни, что её можно использовать лишь один раз. Конечно, может повезти, и ты наткнёшься где-то на ещё одну такую… но это вряд ли.
Юлиана несколько мгновений задумчиво постояла на месте, постукивая мыском сапога по полу и устремляя настороженный взгляд вниз, а потом пожала плечами и шагнула к прилавку.
— Это стоит пятьсот, да? — уточнила она, показав пальцем на лежавший рядом ценник.
— Sí, — ответил Эль Гоблино и снова уселся за «столом». Испанским он явно владеет лучше немецкого, потому в его речи присутствуют инакие словечки; даже акцент, как у иностранца.
Та снова сунула Джеффу деньги, а потом взяла в руки причудливое изваяние и стала его рассматривать.
— Занятно. Нечто похожее я видела в церкви в руках у пастыря на обедне. — Крест она тоже пропихнула в пояс, после чего снова взглянула на прилавок и о чём-то задумалась, теребя в руке банкноты.
— Может, и баночку с собой прихватишь? Она тоже может очень пригодиться: в ней всего одна пилюля, но не какая-то обычная — «от головы», а та, которая может, хоть и ненадолго, повысить твою скорость!
Женщина посмотрела на ту баночку, которую недавно держала, и, сверившись с ценником, купила и её. Тогда Эль Гоблино громко промолвил:
— А знаешь что? Бери всё. Не переживай, отмычка тоже в долгу не останется!
«Кто его знает, — рассудила Ваттсон, — но почему бы и нет?».
Она снова отдала существу-торговцу деньги, забрала отмычку и вдруг увидела рядом ёмкость — судя по всему, для пожертвований.
— На что собираете? — обратилась она к Джеффу, в глубине души предполагая, что он не ответит.
— Джефф мечтает пойти в колледж, — сказал Эль Гоблино. — Тут совершенно пусто, но если хочешь, можешь внести вклад в его мечту.
Хотя этого не было видно, его собеседница в первую секунду пришла в некоторое замешательство: о каком колледже вообще может идти речь, если Джефф — даже не человек? Но вскоре на её лице появилась искренняя улыбка, и она молча положила две бумажки в банку с думой:
«Сама себе удивляюсь, но мне не будет жалко это сделать. Ведь, что ни говори, они ни в чём не повинны, а скорее наоборот – сделали мне добро; не отблагодарить их было бы не слишком достойно с моей стороны.»
Тогда Джефф поднял веки, словно он улыбается: ему было приятно.
— Прошу прощения, господа, — выдохнула исследовательница. — Признаюсь, мне было приятно с вами поболтать, но, боюсь, мне пора уходить. Чем больше я задерживаюсь, тем больше вероятность, что я устану не вовремя, а ночевать здесь — рискованная затея.
— De acuerdo. Жаль, а то, если бы ты ещё чуть задержалась, мы были бы очень рады. У меня, кстати, припасена одна история — специально для того, чтобы быть поведанной тебе.
— Я и сама бы не прочь, но время терять нельзя. До свидания! — Ваттсон поспешно пошла к двери 0053, и, открыв её, ровно зашагала дальше.
— Счастливо оставаться! — попрощалась она, обернувшись на повес и махнув им рукой. Она не хотела покидать их: она понимала, что в лучшем обществе ей в этом проклятом месте находиться не случится; а в комнатушке, где они находились, несмотря на разруху, царила более мирная обстановка, чем где-то ещё.
— Adiós! — прикрикнул Эль Гоблино, а Джефф помахал одним из тентаклей. — Знай, ты не заслужила погибнуть, красотка!
И снова принялся смеяться, расслабленно болтая с неживым соседом по столу.
— Это место не перестаёт меня удивлять, — причла на ходу Юлиана. — До этого на меня неоднократно совершали покушение, теперь я разговаривала с гоблином… Чудеса! Что на свете делается…
Три весёлых товарища, беззаботно отдыхавших в комнате 0052, один из которых как раз собрался выболтать россказнь, припасённую для ушедшей гостьи, могли только гадать, пригодятся ли ей купленные ей предметы или нет, и что вообще она узрит…