• § Часть №3. «Проблема» | • Глава II - «В поисках решения» (Глава 7)

Источник пожизненных боли и страданий, испытываемых Амбушем с самого начала, на заре своего века не был известен даже ему самому; он не мог не принять это во внимание, потому тут же поставил себе цель определить его. Почти ежедневно он погружался в раздумья, и постепенно у него появились различные предположения насчёт этого.
С Рашем у нашего главного героя немало общего: можно счесть, что у него вместо сердца большая ледышка, но на самом деле оно у него есть, равно, как и у Раша; об этом можно догадаться по истине, подтверждённой соучредителем реальности, частью которой эти двое являются. Она известна обоим из них и, само собой разумеется, Вам; именно на неё и опирались теории Амбуша — навряд ли его проблема со здоровьем могла быть связана с чем-то ещё. Хотя у Раша дела обстояли диаметрально противоположно — так, что лучше некуда; тем более в физическом плане: хара у него не болела совершенно никогда, а о самочувствии ему не приходилось не то, что беспокоиться — даже думать. Пускай он летает, сколь душе угодно — и ничего ему за это не будет; поэтому его нападения во время смен происходят с интервалом не более 20 залов (что делает его довольно опасным для людей).
Мучительное безвестие нашего героя продлилось недолго: однажды во время смены он попробовал напасть трижды подряд — то есть, в трёх соседних залах; в этом случае они имели номерки «0013», «0014» и «0015». После этого его состояние резко ухудшилось — начались одышка, слабость, головокружение, а голову и живот, в в котором как раз находится сердце (это последняя капля, утверждающая его схожесть с вулканцами), охватила боль; это побудило сделать несколько выводов: он решил, что такие трюки стоит стараться не проворачивать, и исключил где-то треть своих гипотез.
А потом, найдя себя готовым к этому, уже при первой возможности отправился в большую библиотеку; тогда его обуяла жажда — неконтролируемая жажда знания, которого ему так не хватает, и которое, быть может, могло бы изменить трудную жизнь. Амбуш, одержимый этой жаждой, не терял ни единой секунды; совершив менее, чем за минуту несколько телепортов и спешно преодолев около мили, он наконец добрался до преддверия заветного места; теперь он остановился и, переведя дух, взглянул на высокую двухстворчатую дверь — последнее, что отделяло от него библиотеку. Наш герой вздохнул и, аккуратно распахнув её, влетел внутрь и закрыл её за собой. Внутри было пусто — Фигуры на то время ещё не существовало.
Очень жалко, что «Гранд» закрылся настолько быстро; в его время это была самая крупная библиотека во всей Германии, хотя тот факт, что он располагался близ столицы, заставляет удивляться меньше. На полках стоят и одиноко пылятся сотни самых разных книг всевозможных сортов, и цветов, и размеров; мелкие, крупные, красные, синие, зелёные, рыжие, бирюзовые, чёрные… перечислять можно бесконечно. Среди них есть словари всех языков мира, известных на то время, труды по точным наукам – «Алгебра» Эйлера, которую так любит порой читать Амбуш в свободное от работы время, сочинения Декарта, Ньютона и античных знаменитостей по географии, биологии, истории, искусству и много чему ещё. И, разумеется, произведения мировой литературы: сборники отборных произведений в престижном издании — «Гамлет», «Дон Кихот» и прочая проза и драматургия со всей планеты.
Всё это сборище принялся перебирать Амбуш, суетясь у книжных шкафов и время от времени, закончив проверять содержимое в одном, перелетал к другому; он искал любой полный справочник по медицине, чтобы хотя бы попытаться вывести на свет причину своих странностей. Он вытаскивал из полок разные книги и бесцеремонно кидал их себе за спину — его ничего не волновало, кроме одного: он твёрдо решил, что обязан найти то, что может ему помочь.
Один из аспектов Кодекса Нападений гласит, что он, Раш и Блитц лишают залы освещения только при нападениях; из-за этого в библиотеке как ни в чём не бывало продолжали мирно светиться люстры. Даже если бы царила абсолютная темень, Амбушу ничто бы нисколько не мешало — он в любой момент сам себе служил огромной лампой.
— Не то, не то… — ворчливо пробормотал он, повиснув перед одной из высочайших полок шкафа в ближнем ко входу ярусе, — Не то… И это не то… Да что это такое?
Спустя два часа успех к нему не пришёл, но он не прекращал ковыряться.
— Ну где же эта чёртова книга… Хоть какая-нибудь, какая могла бы пригодиться…
Через минуту он раздражённо добавил, разведя руками:
— И, самое главное, непонятно, как эта дребедень могла оказаться в научном разделе! Сплошная беллетристика, и ничего соответствующего категории! Безобразие, просто слов нет… А говорили — лучшая библиотека Германии… Теперь понятно, почему такие, как я, ненавидят людей.
В это время в преддверие библиотеки решил заглянуть Трепет, по обыкновению искавший вдохновение для рисования, и, услышав грохот летящего барахла, сопровождаемый непрестанным бухтением нашего героя, проник в зал, тихонько открыв дверь; тогда воздух словно сковал его, очевидно изумлённого происходящему.
— Эй, — окликнул он, — ты что… ай… здесь делаешь?! — Он почесал макушку; по ней стукнула багряная книжица с лирикой Пушкина.
— Что я здесь делаю? — послышался риторический ответ, — Грубо говоря, я ищу ответ на вопрос, который мучает меня уже несколько лет! Достоевский, Гёте, Данте… Да когда это кончится наконец?!
— Звучит в некоторой степени философски, — заметил Трепет. — Тебе, случаем, помочь не надобно?
— Ты только мешать будешь, — буркнул Амбуш, продолжая заниматься своей шумной работой, — Мне надо найти книгу.
— Вижу. Что надо.
— А именно — медицинскую энциклопедию.
— А зачем тебе? Наукой заняться хочешь? Похвально.
«Вот классика жанра, — подумал Трепет. — Но стоит ли ради этого разворошить всю библиотеку?»
— Не суть важно… А сейчас я попрошу тебя… — Тот поправил книгу, чтобы та не упала, и обернулся на него. — Удалиться.
— Добре, — сказал, кивнув, Трепет и плавно вылетел из залы, негромко захлопнув за собой дверцу.
— Ты смотри: если запрёшь меня, пожалеешь об этом! А эти двери я выломаю к едрени матери! — пригрозил Амбуш и проводил его глазами, будто видя сквозь неё.
Муторные поиски кончились уже затемно, когда он в верхней полке шкафа на другом ярусе в конце концов увидел то, что ему было нужно — самый полный медицинский справочник в тёмно-синем переплёте со всяческими украшениями.
— Вот она, — тихо, но восхищённо причёл он, — Это и есть то, ради чего я три года мучился в безвестии. Три года! — На этой фразе он поднял правую руку. Затем, оглядевшись вокруг, он прибавил: — И, поддавшись неконтролируемому чувству, допустил весь этот беспорядок. Тем не менее, мне не составляет труда его прибрать… — Достаточно ему было закрыть глаза и секунду помолчать, чтобы все книги оказались на своих местах: они просто поднялись в воздух и, без малейшего звука, сами собой вставились туда, откуда пали на ковры.
Амбуш имел свойство, которым обладают некоторые существа в «Гранде» — телекинетическим способом возвращать вещи на должные места, если образуется бардак (за исключением осколков от повзрывавшихся ламп).
Он, едва заметно улыбнувшись, вытащил книгу — с гораздо большей бережностью, чем предыдущие, а затем, уже начав её листать, полетел к креслу, стоявшему рядом с огромным панорамным окном в готическом стиле. После того, как он в нём примостился, начался другой процесс — такой же длительный, но должный оказаться решающим — сосредоточенное чтение каждой страницы, содержащей информацию касательно сердечно-сосудистых отклонений и заболеваний, сверение его симптомов с ней и доказательство и опровержение его теорий.
Амбуш бодрствовал на протяжении целой ночи, и к утру его физиономия в корне поменялась; она стала угрюмой и серьёзной. Хотя он это скрыл, но был расстроенным — мы бы даже сказали, чересчур; конечно, ни одна из гипотез об источнике случающихся с ним неприятных странностей, его не радовала, но суть в том, что он подтвердил самую вероятную из них — она радовала его меньше остальных.
— Что и требовалось доказать, — грустно вздохнул он, не отводя глаз от раскрытой энциклопедии.
Как выяснилось, истинная причина всех его периодических недомоганий проявлялась не только ими, но и тем, что при реабилитации от увечья хара болела из-за того, что кровопотеря и ранение оказывали большую кардионагрузку; как и давешний проворот с несколькими нападениями подряд, когда Амбуш просто выбился из сил — его атаки также сильно энергозатратны (неудивительно!). Из-за того, что делает его сердце крайне уязвимым, ему пришлось смириться с тем, что он должен избегать слишком крупного воздействия, вредоносного для него — вроде таких случаев, и… с тем, что аспект в Кодексе о максимальном количестве нападений за смену останется неизменным; к сожалению, из-за шансов найти лекарства в «Гранде», практически равняющимся нулю, искоренить свои проблемы со здоровьем ему всё равно, что повернуть время вспять. Единственное доброе дело, которое он может сделать себе во благо — проявлять к себе такое внимание, какое в его случае возможно, и терпеть; мало того, время не встало бы на его сторону — напротив, эта дрянь постепенно станет приносить ему больше боли, с которой он и так вынужден жить, и сохранится с ним пожизненно. Когда наш главный герой это осознал, печаль на его лице стала видна как никогда отчётливо; он удручённо закрыл веки, и из одного из его глаз вытекла слеза; одна, но несущая в себе столько сокрушения и тоски, сколько могла бы нести в себе сотня.