Горячий свет (1 часть)

Пришли Спасители и отменили Вечность.
За ними пришли Просветители и отменили Счастье.
Но к счастью, ни те, ни другие не вечны…

1. ЯВЛЕНИЕ

Говорят, что храм этот намного старше городка. А сам городок помнил еще царские времена. Храм не раз собирались снести. Но практичные коммунары то под склад его определяли, то под конюшни. А после забыли о нем по ненадобности. Потом пришла новая власть, и храм решили восстановить. По крайней мере, насколько это возможно. Как только сделали общий ремонт, сразу начали службу. Здешний священник, отец Сергий, до этого собирал прихожан в местной библиотеке. В неё все равно почти никто не приходил. Кому нужны книги в цифровую эпоху! А тут хоть какие-то да посетители…

В тот самый обычный вечер священник отчитал вечернюю службу и старенький храм быстро опустел. Половина стен все еще стояли в лесах. Настенные фрески были сильно побиты и облуплены. И работа по их реставрации только начиналась. Бородатый мужчина средних лет, сидя на верхнем ярусе, аккуратно очерчивал карандашом контуры едва заметных изображений. Внизу суетливо подметал пол худенький дьякон, мимоходом гася догорающие свечи. Зевнув и трижды перекрестившись, он встряхнул головой и еще энергичнее заработал метлой.

Вдруг неожиданно в самом центре храма вспыхнул яркий свет. Дьякон удивленно поднял голову… и в полном оцепенении выронил метлу из рук. Почти прямо над ним в воздухе висел шар, искрящийся бледно-голубым светом. А в центре шара, раскинув в стороны руки, величественно парила чья-то фигура, облаченная в сияющие одежды.

Пережив несколько секунд полного потрясения, дьякон, рухнув на колени, в исступлении запричитал: «Чудо! Чудо! Свершилось!… Явился! Спаситель!… Явился!» Потом, резко вскочив на ноги, он что есть сил бросился на выход, крича на бегу: «Свершилось, люди! Чудо свершилось!»

Несколько мгновений спустя свечение погасло так же неожиданно, как и появилось. И в наступившей темноте что-то мягко ударилось об пол. Не было ничего видно. Совсем ничего. Похоже, вспышка вывела из строя всё электричество в храме. Где-то наверху заскрипели доски. Реставратор пытался как-нибудь на ощупь спуститься вниз. Наконец ощутив под собой пол, он также на ощупь поискал ближайший подсвечник и, выдернув несколько свечек, достал из кармана спички.

Осветив небольшое пространство, мужчина направился к центру зала. В первое мгновенье он растерянно отпрянул назад: перед ним на полу в беспомощной позе лежал человек. Самый обычный человек. И был он совсем без одежды.… Что за чудо? Откуда он? Мужчина неуверенно огляделся по сторонам. Кто это? Что с ним делать? Позвать кого-то? Скорую вызывать… Если он жив еще…
— Эй… Ты живой?… Слышишь меня? — негромко произнес он, присев на корточки.

Незнакомец не отвечал. И не проявлял никаких признаков жизни. Чуть подумав, мужчина осторожно взял его за запястье. Рука теплая. И даже едва заметен пульс. Что было такого особенного в этом прикосновении, он так и не смог себе объяснить. Но сразу же после этого он вдруг решительно снял с себя куртку и, обернув ей пришельца, аккуратно поднял его на руки и понес на улицу. Он был на удивление легким, как младенец.

На дворе стояла потрепанная временем Нива. Уложив гостя на заднее сиденье, реставратор завел двигатель и быстро выехал из города.

2. ЧИСТЫЙ ЛИСТ

Там в лесу, вдали от людей, был его второй дом. Точнее, дом его друга, лесника, который охотно делился с ним своим жилищем. Пришельца он уложил на кровать и укрыл теплым одеялом. Странно: как будто его вело какое-то шестое чувство. Чувство, что он делает всё как надо. Постоял у окна, походил по комнате. И наконец, расположившись в кресле, откинул голову назад и задумался. Так и заснул…

Проснулся лишь ранним утром от тихого стона. Ночной гость, похоже, пытался подняться в кровати, но у него это не очень получалось. Мужчина быстро подсел рядом и, поправляя смятую подушку, поспешил расспросить загадочного гостя:
— Кто же ты, друг? Откуда? Что за шар это был?

Гость напряженно глядел ему в глаза, но ничего не отвечал. Озадаченный реставратор решил начать с более простых вопросов:
— Ты меня вообще понимаешь? По-русски ты говоришь?… Ду ю спик инглиш? Парле ву франсэ?… Тоже не понимаешь?… Что же мне с тобой делать-то?

Пришелец медленно повернул голову и, с трудом приподняв руку, протянул ее кверху ладонью. Видимо, на нее нужно было положить свою ладонь. Так мужчина и сделал. Гость на время замер. Потом так же медленно отпустил руку, и тяжело выдохнув, чуть слышно сказал:
— Язык близкий.… Я пойму.

Мужчина на радостях поспешил было осыпать его новыми вопросами. Но гость, едва приподнявшись, тихо произнес:
— Говори… медленнее.

Мужчина кивнул. И выдержав небольшую паузу, насколько мог, медленно сказал:
— Я — Геннадий.… А тебя как зовут?

Пришелец напряженно наморщил лоб, тяжело выдохнул и растерянно ответил:
— Я… не помню…
— Странно, — немного опешил Геннадий. — А… откуда ты?
— … Не помню…

Как ни старался мужчина хоть что-нибудь прояснить, на все вопросы гость отвечал либо «не знаю», либо «не помню». Что ж, кем бы он ни был, это был живой человек, и он нуждался в помощи…

3. ОТ ЛИШНИХ ГЛАЗ

Наверное, нужно было чем-то накормить гостя. Геннадий пошел на кухню. Пока он готовил завтрак, с обхода пришел его друг — лесник, крепкий, суровый бородач.
— Привет, Михаил. Ну как день прошел? — начал издалека Геннадий.
— Да вроде, нормально, — ответил лесник хрипловатым басом. — Опушки проверял: не оставил ли кто костры не потушенные. На запруде подростки баловали. Пришлось с ними поговорить. А так всё спокойно.… Кстати, лосиха вчера отелилась. Которая к нам приходила.… А что? У тебя вид какой-то странный…

И не дожидаясь ответа, он бросил беглый взгляд на приоткрытую дверь комнаты:
— Это кого ты там приютил? Раненый, или зверь помял?

Геннадий ответил не сразу.
— … Помнишь, я говорил, что храмы могли использовать в качестве порталов?… Похоже, в нашем храме портал сработал.

И он рассказал о том, что случилось вчерашним вечером. И о том, что гость не помнит ничего, даже своего имени.
— Да… — озадаченно протянул Михаил, почесывая густую бороду. — И что с ним теперь делать? Положим, вылечить мы его с тобой вылечим. Тут весь лес тебе — и аптека и санаторий. А потом? Где-то и как-то он же должен оформиться. Надо властям заявить. А явление само пускай ученые изучат.

Геннадий категорически покачал головой:
— Не знаю, как, но… он как бы сам попросил меня скрыть его от лишних глаз. Возможно, что-то ему угрожает. Откуда мы знаем? Я не удивлюсь, если спецслужбы охотятся на таких, как он, чтобы использовать в каких-то тайных целях. Я бы не хотел, чтобы из него сделали подопытную крысу.

Михаил задумчиво потер лоб:
— Ладно… Пускай остается. А там поглядим.… Пойдем-ка сначала накормим его, что ли…

Он налил в кружку родниковой воды, настоенной на травах. И, поглядев на согретые Геннадием макароны, достал с полки банку тушенки.

Друзья аккуратно усадили пришельца, подложив под спину и голову пару подушек. Увидев воду, гость жадно, хоть и с большим трудом, выпил несколько глотков. Ему тут же подставили тарелку с едой. Внимательно осмотрев угощение, гость осторожно понюхал и тут же отпрянул в сторону. Угощение ему явно не понравилось. Друзья растерянно переглянулись.… Может, яблоко попробовать? Принесли, на всякий случай помельче нарезали. К счастью, яблоко он оценил. Потихоньку-понемногу очистил всю тарелку.

4. БЫЛО ЛИ ЧУДО?

На следующее утро Геннадий как ни в чём не бывало вернулся в храм. А Михаил обещал пока присмотреть за гостем. У ограды к Геннадию подошли двое любопытных горожан:
— Слышь, а это правда, что ли, что чудо в храме было? Кто явился-то?

Мужчина вздохнул и, насколько мог, безучастно ответил:
— Да, наверное, это чудо. Так коротнуло проводку, что полыхнуло нешуточно. И главное чудо, что храм целый остался!

Собеседник разочарованно махнул рукой:
— Я так и думал. Этому Фоме вечно что-то мерещится! Опять, наверное когора подмахнул под вечерок, вот и привиделось всякое!

Любопытные друзья быстро удалились, что-то горячо обсуждая по дороге. Всё это время у входа стоял отец Сергий. Проводив горожан грустным взглядом, он тяжело вздохнул и, медленно перекрестившись, вошел в храм. Геннадий, чуть погодя, последовал за ним. Внутри он почти сразу наткнулся на вечно суетливого дьякона. Спешно поставив на пол ведро, тот подошел ближе и как-то очень жалобно взглянул на Геннадия:
— Но ведь… было же…

Первым делом было желание что-нибудь пошутить в ответ. Но что-то вдруг жалко стало этого Фому. И Геннадий просто молча прошел мимо.

Поработать сегодня не получилось. Помещение освещалось лишь тусклым огнем свечей. И оказалось, что погорели не только люстры. Каким-то загадочным образом вышли из строя все электроприборы, включая даже розетки и выключатели. А под куполом по всему периметру образовалась едва заметная трещина. Правда, ее обнаружили только на второй день.

Службы сегодня тоже не было. С утра экстренно вызвали бригаду электриков. И очень было похоже, что за день они вряд ли справятся. Так что можно было со спокойной совестью возвращаться в лесную сторожку. Тем более, что там были дела поважнее.

5. ДАН САМОЙ СУДЬБОЙ

Пришелец на удивление быстро поправлялся. Нет, память к нему так и не возвращалась. Но физически он укреплялся с каждым днем. На третий день он уже вышел на улицу. Правда, Михаил хорошо ему помог, но, тем не менее, он все-таки вышел. И речь его была уже более бойкой. По крайней мере, проблем в общении с ним уже почти не было.

Осталась разве что одна проблема, требующая незамедлительного решения: гостя до сих пор никак не звали. Своего имени он по прежнему не помнил. А как-то обращаться было нужно. И двое друзей решили эту проблему исправить. Перебрали пару десятков имен. Но так и не сошлись на едином мнении. И только под конец подумали, что неплохо было бы и у виновника именин мнение спросить. И почему-то в его присутствии Геннадия вдруг осенило связать имя с явлением в храме.
— Может быть, Сан? — предложил он. — Католики так называют святых, явившихся в ореоле света. А ведь это как раз о нем.

Безымянный друг нахмурил брови, как будто прислушиваясь к имени. Геннадий, взглянув на него, продолжил свою мысль:
— Кстати, на тебе были сияющие одежды, я точно это помню. А потом они исчезли вместе с шаром. Они что, из другой материи? Или… это была аура, играющая роль одежды?… Хоть об этом ты что-нибудь помнишь?
— Нет… И мне не подходит имя.
— Ну… Ладно. Хорошо. Тогда…
— Может, Зар? — неуверенно предложил Михаил. — Пришел-то он, озаренный светом.

Гость лишь недовольно покачал головой.
— А если… Дан? — подумал вслух Геннадий. — Ведь не зря же он дан нам судьбой. От него и полное имя можно…
— Я согласен. — не дожидаясь продолжения, ответил именинник. Пусть будет Дан.

6. ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ

Он ничего не помнил о нашем мире. Совсем ничего. А может, и не знал. Ведь неизвестно, откуда Дан в конце концов появился. Но рано или поздно ему все равно пришлось бы выйти на люди. А значит, как-то его нужно было приготовить к нашим реалиям.

Геннадий решил, что самый быстрый и наглядный способ познать мир — это интернет. Он достал ноутбук и, усадив Дана возле себя, начал просветительскую беседу, иллюстрируя ее картинками и видеофрагментами. Благодарный ученик внимательно и терпеливо поглощал информацию. Но час спустя первый урок пришлось прекратить. Сославшись на сильную усталость и головную боль, он прилег отдохнуть.

На следующий день прилежный ученик сам проявил инициативу, несколько раз уходя с головой в глубины интернета. Как и всё остальное, премудрости мировой паутины он познавал буквально на бегу. Утром Геннадий рассказал Дану, как он появился в храме, и теперь он старательно изучал всё о храмах, порталах и путешествиях во времени и пространстве.
— Ну что скажешь о нашем техническом прогрессе? — спросил вечером Геннадий.
— Время на поиски он сокращает. Это, конечно, удобно, — ответил Дан. — Но плоская картинка и плоские звуки не дают полноценно воспринять информацию. К тому же она жестко ограничена во времени и пространстве. И доступ возможен только к плотному уровню материи. А в самой информации слишком много пустого и ложного.

Геннадия явно озадачил ответ. Ему вдруг показалось, что его друг вполне мог прийти из гораздо более развитого мира. И он осторожно спросил:
— А ты, похоже, знавал технологии совершеннее наших, раз так о них отзываешься?
— Может быть… Наверное… Не помню.

Чуть подумав, Дан добавил:
— Излучение у вашей техники какое-то… неживое.… Неблагоприятное. Есть у вас какие-нибудь другие источники знаний?

Геннадий удивленно взглянул на друга:
— Неживое, говоришь?… Интересно, я об этом никогда не думал… Ну а что еще у нас есть… Телевидение. Наверное, его излучение не многим лучше. А информация там на порядки более ограничена.… Книги есть… Они уж точно не излучают. Но найти там что-нибудь нужное куда сложнее.

Дан все-таки попросил показать ему книги. И Геннадий пообещал как-нибудь сводить его в библиотеку.

7. ХАРОНА

Вот уже прошло две недели с момента появления загадочного гостя. Он не раз просил показать ему тот самый храм, где случилось чудо его появления. И в один из будничных дней Геннадий все же решился взять его с собой. Заранее продумал легенду, что это его родственник приехал из Сибири погостить. И попросил новоявленного «родственника» как можно меньше общаться с посторонними, дабы не болтнуть чего лишнего.

Утро было пасмурное, и временами моросил мелкий дождь. На удачу по такой погоде почти никого по дороге не встретили. В храме тоже было безлюдно. И только вечно суетливый дьякон Фома старательно очищал от воска подсвечники.

Геннадий очень надеялся, что его друг, оказавшись здесь, может что-нибудь вспомнить. Или хотя бы даст какую-нибудь зацепку для дальнейших поисков.
— Вот тут ты появился, — негромко сказал он, когда Фома ушел в ризницу. — Прямо в воздухе, в самом центре.

Встав в указанном месте, Дан прикрыл глаза, видимо, пытаясь что-нибудь почувствовать. Но нет, чуда не случилось. Негромко вздохнув, он огляделся вокруг. Фома вынес большую связку свечей и торопливо расставлял их в подсвечники. Отец Сергий аккуратно накрыл аналой белой тканью в золоченых узорах и, положив молитвенник, скрылся за алтарём. Минуту спустя появился снова, держа в руках корону. Видимо, они готовились к обряду венчания.
— Фома, а подушку из-под неё ты куда подевал? — как всегда негромко и неторопливо спросил батюшка.
— Так ведь это… — почесал затылок Фома, — сейчас поищу… — и положив на лавку оставшиеся свечи, он поспешил в ризницу.

Дан пристально поглядел на золоченый головной убор, будто пытаясь что-то вспомнить.
— Эта… харона… — напряженно произнес он, — Можно ее рассмотреть?
— Харона? — удивился отец Сергий. — Хорошо, посмотрите. Аккуратнее только, — отдав корону, он отправился в ризницу.

Дан осторожно взял головной убор и, огладев его со всех сторон, перевел взгляд на стену храма, туда где виднелась свежеобразованная трещина.
— Так я и думал: они совпадают, — едва заметно улыбнулся Дан.
— Что совпадает? — не понял Геннадий.
— По периметру трещины идет легкий налёт копоти. — пояснил Дан. — Если посмотреть внимательней, по всему кругу заметны более темные точки. И их ровно столько, сколько камней на хароне.
— То есть? — всё еще не понимал Геннадий идею друга.
— То есть, в стенах храма были заложены кристаллы. Возможно, такие же, только в большем размере. И именно с ними была связана активация портала.
— Значит, если мы вскроем стену, мы можем изучить свойства этих кристаллов? И приблизимся к пониманию принципа работы портала?… Вот только позволят ли нам…
— Вы не найдете там ничего, — мягко прервал Геннадия Дан. — Судя по горелым следам, от них уже там ничего не осталось. В лучшем случае увидите несколько горсток пепла. Но харона может быть нашей подсказкой.
— Черт, жаль… — невольно выругался Геннадий. — Слушай, а почему ты ее хароной называешь?
— Не знаю, это название само пришло, — пожал плечами Дан. — Наверное, раньше ее так называли. Или «хрона»… Может, она как-то со временем связана: «время» по-гречески — «хронос».

Он еще раз осмотрел корону. Полуприкрыв глаза, потрогал пальцами камни.
— Всё еще сложней, — вздохнул он. — Камни не настоящие. Это просто стекло. И огранка сделана как попало. А форма и материал очень важны, чтобы хоть что-то работало.

8. МАЛЕНЬКОЕ БЕДСТВИЕ

Да, с короной тоже не задалось. Осталась надежда найти хоть какие-нибудь ценные материалы о храме, его строении. Может, какие-то есть зацепки из истории? В общем, сама судьба вынуждала их идти в библиотеку и поднимать все возможные архивы.

В хранилище знаний как всегда было тихо и безлюдно. Молоденькая библиотекарша Татьяна задумчиво сидела за столом под старинной настольной лампой и читала какую-то книгу. Завидев гостей, она приветливо улыбнулась и вышла навстречу. Геннадий представил Дана и без долгих предисловий изложил цель своего посещения. Разве что о недавнем чуде предпочел умолчать.
— По храму у нас почти ничего нет, — с сожалением сказала Татьяна. — А то, чем богаты, мы с отцом Сергием перечитали вдоль и поперек. Может, конечно, были какие-то детали, которые нам показались малозначащими… Если хотите, я вам всё сейчас принесу. А пока давайте я чайку заварю. Так уютнее будет.

Татьяна на минуту удалилась и вернулась с обтянутой кожей папкой, туго набито какими-то бумагами. Усадила гостей за стол, налила чаю и поставила вазу с печеньем. И только они успели уютно устроиться в этой тихой душевной компании, как вдруг с шумом открылась дверь, и на пороге появилось юное создание в мятой футболке и джинсах, модно разорванных на коленях. Поправив на спине пестрый рюкзачок, она стремительно направилась к сидевшей за столом компании. Стянув их вазы пару печенек и мимоходом поздоровавшись, она плюхнулась на свободный стул и откинула в сторону рюкзак.
— Это моя сестренка, Инга, — смущенно представила ее Дану Татьяна.
— Инга? — как будто удивленно повторил Дан.
— Ее, вообще-то Инной зовут, — снова с легким смущением пояснила Татьяна, — Но она упрямо зовет себя Ингой.
— Ну так же круче! — подтвердила младшая сестренка, отправляя в рот еще пару печенек.

Инга была прямой противоположностью своей старшей сестры. Татьяна — тихая, спокойная, улыбчивая, всегда нарядно-аккуратная. А младшая — если в двух словах, то стихийное бедствие в миниатюре. Тем не менее, они, похоже, более-менее сносно уживались. Может быть, даже как-то и в чем-то дополняли друг друга.

Покончив с чаем, Геннадий и Дан уединились в надежде найти в папке с документами что-нибудь ценное. А Инга, громко подвинув стул, подсела к сестре и стала взахлёб делиться своими новостями:
— Короче, ты была права. В эту Маха-Мантру я больше ходить не буду. Придурки они там все. В йоге вааще не шарят, спецов только строят из себя. В ДК у нас там школа Ушу открылась. В общем, я записалась.

Выпалив еще пару новостей, Инга поинтересовалась, что эти гости пришли искать в «этой Богом забытой обители». Возможно, ей было интересно всё, что только попадалось на глаза. По крайней мере, эта тема ее чем-то зацепила, и пересев в компанию мужчин, девушка активно подключилась к поиску и анализу материала. Полчаса спустя неожиданно выяснилось, что оригинал короны существует в реальности, и находится он в хранилище областного музея. И Инга тут же предложила туда отправиться.

9. ОНА НАСТОЯЩАЯ, НО…

С первой попытки директора музея не застали. И только на следующий день удалось с ним встретиться. Инги в этот раз не было: ушла на какие-то занятия. И возможно, к лучшему: с ее непредсказуемым характером разговор мог зайти не совсем туда, куда надо.

Директор музея, аккуратно отложив в сторону стопку бумаг, вежливо пригласил гостей к столу.
— Корнилин Василий Викторович, — представился он. — Кто я, вы уже, наверное знаете. А с кем имею честь? — Он поправил очки и внимательно посмотрел на своих посетителей.

Геннадий, как мог, изложил причины своего интереса к короне. О факте открытия портала и, тем более, чудесного появления Дана он, естественно, не упомянул. Но тонко намекнул что корона теоретически может помочь активировать этот «гипотетический» портал храма.
— Что ж, дело интересное, — задумчиво протянул Корнилин. — Пойдемте, посмотрим на эту реликвию. Было бы любопытно стать свидетелем новой сенсации. — то ли в шутку, то ли всерьез добавил он.

Спустились в хранилище. Полистав каталоги, Корнилин отыскал нужный стеллаж. Надев белые перчатки, аккуратно достал из ящика корону и, положив на стол, включил лампу. Дан склонился над короной.
— Да, она настоящая, — подтвердил он. — Только… в ней не хватает двух камней.
— Ах да, — спохватился Корнилин, — при мне их уже не было. А что, без этого никак?
— Теоретическую модель мы уже можем построить, — подумав, ответил Дан. — Но заработать она не сможет: цепь не замкнута.
— Что ж, вздохнул директор. — Тогда начните с теории, что ли. А там… даже не знаю. У нас фонды пустые, а камни драгоценные — это недешевое удовольствие. Тут я ничем не смогу помочь…

10. ЦЕНА ТОГО СТОИТ

Прошло несколько дней. Идей как восстановить корону не было. И вспыхнувший было энтузиазм постепенно угас. Геннадий ушел с головой в реставрацию фресок старого храма. А Дан засел в библиотеке: что-то его там очень сильно затянуло. Или кто-то… По крайней мере, с Татьяной они быстро нашли общий язык.

Время близилось к обеду. Нужно было сделать хороший перерыв, размять хорошенько руки и дать отдохнуть глазам. Спустившись с лесов, Геннадий вышел в церковный двор. Потянувшись, подставил лицо полуденному Солнцу. День был теплый и спокойный. Из-за ограды послышался знакомый голосок:
— Дядя Ген, идите-ка сюда!

Геннадий оглянулся. На лавке у дороги сидела Инга а окружении стаи воробьев. В руках она держала батон, кидая крошки ненасытным пташкам. Геннадий вышел за ограду и подошел к девушке.
— Ты меня ждешь? — спросил он. — А чего не заходишь?
— Да ну, — отмахнулась она. — Там же креститься надо и платок напяливать. Чё-то не по мне это всё.
— Давно, что ли, ждешь? — невольно усмехнулся Геннадий.
— Не, не очень. Вот, только пол-булки прошло, — пояснила Инга, кивнув на батон.
— Есть какие новости? — с некоторой надеждой спросил мужчина.
— Ну… Короче, я тут вспомнила: Вы как-то говорили, что за время работы реставратором набрали коллекцию старинных монет. Вот я подумала: готовы Вы с ними расстаться ради восстановления короны?

Геннадий поначалу немного растерялся.
— Непростой вопрос… Но подумать надо.… Только кому я их продам? Я же никогда этим не занимался.
— Да этим не парьтесь! — хмыкнула Инга. — Я тут подняла кое-кого на уши. В общем, оценщик есть, свой, надежный. И ювелир продвинутый. Он камни лазером сканирует. И огранку лазером. Точность до микрона будет.

Инга бросила еще несколько крошек воробьям и, отряхнув руки, быстро встала:
— Ладно, дядя Ген, мне пора на лекцию. Надумаете — звоните.

11. ПРОСТО УКРАШЕНИЕ

С коллекцией монет расставаться было жалко, но перспектива вернуть к жизни корону была куда заманчивей. Инга на удивление резво провернула все эти авантюры, и неделю спустя корона предстала перед ними в своем первозданном виде. Единственной заковыркой было то, что директор музея ни в какую не соглашался выносить свою ценность за пределы хранилища. И ювелиру пришлось везти в музей свое громоздкое оборудование. А это, естественно, сказалось на цене.

Но вот всё было готово, и посвященным в это таинство не терпелось проверить это чудо в действии. Ведь по словам Дана, это устройство должно было как-то активировать контакт человеческого мозга с тонкими энергетическими полями. И по крайней мере, на теории можно было что-то увидеть сквозь пространство и время. И получить знания, недоступные обычным путем.

Инге вновь не довелось осчастливить своим присутствием: в эти дни они с группой сплавлялись на байдарках. Так что в очередной раз это была чисто мужская компания. Исключительно взрослая, серьезная и спокойная. Директор музея бережно взял корону в руки и, обернувшись к присутствующим, спросил:
— Никто не возражает, если я примерю ее первым?

Дан, чуть подавшись вперед, сказал с некоторой тревогой:
— Это может быть небезопасно. Мы не знаем, как ее поля повлияют на ваш разум.
— Да бросьте! — засмеялся директор. — Это же просто украшение!

И он уверенным жестом водрузил на голову корону. Несколько секунд постоял, будто к чему-то прислушиваясь. Потом вдруг взгляд его стал каким-то отрешенным, отсутствующим.
— Василий Викторович! — осторожно окликнул его Геннадий.

Директор не отвечал. Геннадий позвал его снова и снова. Но тот стоял как будто полностью отключенный от всех и от всего. Тогда Дан медленно подошел и мягким движением осторожно снял с него корону. Вместе с Геннадием усадили его на стул. Спустя пару минут директор негромко вздохнул и, растерянно заморгав, огляделся.
— Где я? — как будто бы с легким испугом спросил он.
— Всё там же, в хранилище, — ответил Геннадий.
— А где это? — так же растерянно моргал директор.
— В областном музее. А Вы… имя свое помните? — с опасением спросил Геннадий.
— Корнилин Василий Викторович… — как-то машинально произнес директор.
— Ну слава Богу, сознание есть! — с облегчением вздохнул Геннадий.

12. ПОЛ-ЦАРСТВА ЗА КОРОНУ

Спешно покинув хранилище, они вернулись в кабинет директора. Василий Викторович попросил налить себе кофе. Достав из ящика стола три куска сахара, он медленно попивал горячий напиток, стараясь успокоиться и сосредоточиться. Позволив Корнилину немного прийти в себя, Дан решил подытожить результаты эксперимента:
— Харона, по крайней мере, рабочая. И это уже обнадеживает. И скорее всего, где-то все еще есть принимающее устройство.
— С чего ты это решил? — удивился Геннадий.
— Судя по реакции Василия Викторовича, он явно пытался на что-то настроиться. А настроиться можно только на исправный портал. Вот только где его искать… Ведь он может находиться в десятках километров отсюда.
— И на таком расстоянии сигнал еще ловится? — не мог поверить Геннадий.
— Нужным образом структурированный кристалл принимает информацию по другому принципу. И расстояния тут не имеют значения.
— Но ведь что-то пошло не так… — усомнился Геннадий.
— А здесь, скорей всего, две причины. Первая — то, что харона находится в мощном электромагнитном поле городской инфраструктуры. Это сильно искажает сигнал. А вторая причина…

Дан на мгновение замялся и украдкой взглянул на Корнилина, который в очередной раз энергично растирал лоб и виски, чтобы не уснуть за столом.
— Вторая причина в том, — продолжил Дан — что не всякое сознание готово к такому контакту. Оно должно обладать достаточно высоким потенциалом и достаточно большой емкостью. Или, как говорили раньше, харизмой. В противном случае мозг может просто перегореть. Если обращаться с хароной неграмотно или неосторожно, можно и рассудка лишиться.
— Так вот что, оказывается, стало с королями происходить… — усмехнулся Геннадий.
— Да. Наверное, — согласился Дан. — Первые короли были великими и славными людьми. Но потом были войны, интриги, заговоры, дворцовые перевороты. И трон доставался далеко не лучшим представителям человечества.
— Что ж, по крайней мере теперь понятно, почему были такие жестокие войны за корону. Слишком большим соблазном было научиться видеть сквозь время и пространство.

Василий Викторович, допив очередной стакан кофе, все же включился в разговор:
— Кстати, интересно… Если это — харона..., значит тот, кто был ее достойным обладателем, должен был называться «хароль»?
— Наверняка так и было, — улыбнулся Геннадий. — Тогда разовьем мысль дальше: правителя Египта вполне могли звать хараоном.
— Очень даже может быть… — согласился директор. — Может, тогда и храм назывался харамом, если харона с ним напрямую связана?
— Вполне логично, — покачал головой Геннадий.
— Даа… — задумчиво протянул Корнилин. — Всё это очень даже интересно… А дальше-то что будем делать?
— Я бы испытал харону за пределами города, чтобы хотя бы помехи свести к минимуму, — предложил Дан.
— Об этом даже не думайте! — наотрез отказался Корнилин. — Я за нее своей головой отвечаю!
— Но все-таки, Вы нам в определенной степени обязаны, — попытался настоять Геннадий. — Мы же за свой счет восстановили недостающие камни.
— Конечно, я благодарен вам за это, — с некоторым смущением ответил Корнилин. — но все остальные камни в из золотой оправе висят на моей шее! Нет, не могу!
— А как же научная сенсация? — пытался хотя бы этим задеть директора Геннадий.

Василий Викторович вытер салфеткой лоб. Видимо, в этой дискуссии решение принимать было все сложней. Ответил он не сразу. Но… ответ, тем не менее, был прежним. Геннадий вздохнул, и медленно встав, направился к выходу. Остановился в дверях и, решительно обернувшись, сказал:
— У меня сейчас на реставрации редкая икона 16 века. Я могу оставить ее в залог. Думаю, Вы понимаете: я рискую не меньше Вашего.… Так что на это скажете?
— … Ой, не знаю… — не сразу ответил Корнилин, снова вытирая лоб. — Не знаю…

Геннадий и Дан вышли из кабинета. Едва прикрыв дверь, услышали голос директора:
— Постойте… Приносите эту вашу икону. Посмотрим…

… Три дня спустя Дан был готов испытать харону в избушке лесника.

13. ХАРОНА. 1 СЕНАС
«УПАВШЕЕ НЕБО»

Я внезапно оказался на вершине очень высокой горы. Вид с этой высоты был необыкновенно завораживающим и величественным. На горизонте ярко сияло закатное Солнце, освещая медленно летящие облака. Легкие порывы ветерка веяли приятной прохладой и свежестью. Я глубоко вдохнул неповторимо чистый горный воздух и с наслаждением прикрыл глаза.

Вдруг что-то ярко и бесшумно вспыхнуло. Бросив взгляд на равнину, я увидел странный светящийся шар, наверное, даже больше похожий на пузырь, который стремительно разрастался во все стороны. На одной из границ пузыря полыхнула еще одна ослепительная вспышка, образовав другой такой же пузырь. Потом еще и еще вспышки.

Я только сейчас заметил, что по всей равнине на разном удалении друг от друга горели едва различимые с высоты огоньки. И как только огненный пузырь касался такого огонька, он тут же взрывался, разнося вокруг новые волны пламени.

Но самое страшное было еще впереди. Как только десятки таких пузырей слились в единое целое, воздух над ними начал стремительно накаляться, словно угли в жарком костре. И прямо на глазах стали плавиться камни, а массивные горы начали оседать словно шоколад на горячей плите. За один миг вскипела и высохла река. Вековые леса вмиг становились слоем серой пыли. А небо от горизонта до горизонта превратилось в огромную раскаленную печь.

И вдруг так же внезапно на землю рухнула лавина воды. Рухнула ниоткуда, в мгновения заполняя огромные равнины. Бушующие потоки воды, мешаясь с пылью и пеплом, тут же превращались в грязное месиво. Казалось, что воздуха больше нет: есть только вода — от земли до самых небес.

Но вот проходит еще мгновенье — и огромные массы воды обращаются в лед. Стометровые волны становятся ледяными горами. Всё замирает. Весь мир от края и до края превращается в белый безжизненный пейзаж...

14. ОГОНЬ, ДОМИНО, ЛЁД

Дан с трудом снял с головы харону и, покачиваясь, подошел к кровати. Он не знал, что это было, но пережить увиденное было очень непросто. Страшно болела голова, мысли путались. Он чувствовал полное бессилие. Хотелось скорей прилечь и выспаться. И только лишь вечером он собрался с духом рассказать друзьям о первом опыте путешествия во времени и пространстве.

Геннадий и Михаил долго молчали, переваривая услышанное. Потом, медленно встав и пройдясь по комнате до окна и обратно, Геннадий сказал:
— Для начала хотелось бы знать, что это были за точки, которые стали вдруг взрываться…
— Точки?… Ах да… — сосредоточенно потер лоб Дан. — Тут я бы мог кое-что пояснить. На какие-то мгновенья я перемещался в пространстве, видимо пытаясь что-то разглядеть или услышать. И эти… «точки» я рассмотрел вблизи. Это очень высокие вышки, на вершине которых размещался светящийся шар. Видимо, это какой-то аналог электростанции.
— Что ж, хоть какая-то логика появляется, — задумчиво произнес Геннадий, продолжая ходить по комнате. — А что за источник энергии, ты смог разглядеть?
— Нет, — ответил Дан. — Но успел уловить обрывок какого-то диалога. Из него я понял, что на главном терминале был сильно превышен лимит мощности, что привело к взрыву энергоблока. А с ним в резонанс были настроены все остальные терминалы. И это вызвало эффект домино: стали поочередно взрываться все вышки. И хотя люди были оперативно предупреждены об аварии, спастись удалось совсем немногим. Всё случилось за считанные минуты. Остались в живых лишь те, кто успел взлететь выше озонового слоя или погрузиться глубоко в океан. Правда, вторые в большинстве своем оказались накрепко заперты льдами. А первым должно было хватить ресурсов, чтобы выжить в поисках обетованной земли…

15. ПАУЗА С ПЕРЕМОТКОЙ

На следующий день Дан даже не прикоснулся к хароне. Утром он напросился с Михаилом на обход лесного хозяйства. А потом до самого вечера просто гулял по лесу. Геннадий всё никак не мог настроиться на работу и решил съездить за новыми красками. Заодно надо было еще кое-что прикупить для дома. Вернувшись к обеду с покупками, он снова застал Ингу, сидящую на лавке у ограды.
— Дядя Ген, какие у вас новости? — радостно вскочила навстречу девушка.
— Ну, корону мы, все-таки оживили, в чем твоя огромная заслуга. А вчера у нас был первый сеанс.
— Ну и как там, чего увидели? — с нетерпением спросила Инга.
— Давай-ка мы в какую-нибудь кафешку зайдем, — предложил Геннадий. — Страшно есть хочется. А там я всё потихоньку расскажу.
— Не, не пойдет, — хмуро ответила девушка. — Я на мели нынче.
— Так какие проблемы? Я угощаю. — улыбнулся мужчина.
— Не, я не могу так, за чужой счет, — наотрез отказалась Инга.
— Считай это просто знаком благодарности за твою помощь, — подмигнул Геннадий.
— Ну… ладно, только чуть-чуть и один раз.

Облюбовав уличное кафе в городском саду, они устроились за уютным столиком и заказали небольшой, но сытный обед. Вчерашний рассказ Дана и дальнейшее его обсуждение Геннадий догадался записать на диктофон. И чтобы не пересказывать всё заново, он просто включил запись.

Какое-то время Инга напряженно молчала. Потом, угрюмо вздохнув, неуверенно сказала:
— А может, это просто был бред какой-то? А может, ему вооще какой-нибудь фильм голливудский приснился?
— Да непохоже что-то… — покачал головой Геннадий. То, что были катастрофы, это сегодня уже известно. — И он что-то явно увидел. Вот только расшифровать бы всё это… Что за энергии, почему сначала жар, а потом лед?… У тебя есть друзья, увлекающиеся альтернативной физикой?
— Вроде нет… — пожала плечами Инга. — Нет, точно нет.
— Жаль. Ну ладно, мне уже пора, — поднялся со стула Геннадий. — Если что будет интересное обязательно поделюсь.

… Пару часов спустя Инга прислала короткое сообщение: «Загляните к Татьяне».

16. НЕСИСТЕМНАЯ ЛОГИКА

Ближе к вечеру Геннадий направился в библиотеку. Татьяна, как всегда, сидела под старинной лампой и читала какую-то книгу. Завидев гостя, она отложила чтение и, приветливо улыбнувшись, вышла из-за стола.
— Мне Инга написала… — хотел было объясниться Геннадий.
— Да да, у меня, наверное, есть кое-что для Вас, — опередила его Татьяна, приглашая расположиться за столиком у окна. Налив ароматного мятного чая и поставив вазочку брусничного варенья, она присела рядом.
— Есть у меня один благодарный читатель, Николай Иванович — начала Татьяна, аккуратно поправляя скатерку, — Он книжки для своих детей постоянно берет. А как-то раз он спрашивал, нет ли у меня какой литературы по теории эфира и работам Теслы. Конечно, ни того, ни другого мы тут найти не смогли, но мимоходом как-то разговорились. И он рассказал мне, что раньше преподавал физику в институте. А потом у них какой-то конфликт произошел. Николай Иванович обсуждал со студентами теории, не принятые официальной наукой. И это очень не понравилось руководству. И он тогда принял решение уволиться. Теперь Николай Иванович работает мастером по ремонту электроники. Но, судя по всему, научные поиски он не прекращает. Я думаю, вам стоит познакомиться. Он, скорее всего, заинтересуется вашей темой.

Геннадий поблагодарил Татьяну и, допив мятный чай с чудесным вареньем, записал себе в памятку телефон. Чуть подумав, решил сразу же позвонить и договориться о встрече.

17. ВСЁ ОБЪЯСНИМО

Знакомство состоялось в субботу. Дан к этому времени уже вполне оправился и чувствовал себя в полной готовности продолжать поиски загадочной истины. С Николаем Ивановичем встретились в библиотеке. Это был серьезный, вдумчивый, но открытый к общению мужчина предпенсионного возраста. Он внимательно изучил запись на диктофоне и на удивление быстро нашел объяснение парадоксам описанного Даном катаклизма.
— Я пока не могу сказать, что за энергия использовалась в этих шарах, — как бы размышлял вслух Николай Иванович, — но взрыв такого шара, судя по всему, вызвал сверхмощное локальное сжатие пространства. Это, в свою очередь, привело к лавинной материализации огромных объемов эфира. А это значит, что воздух за мгновения наполнился водородом. Продолжающиеся взрывы вызвали возгорание водорода, что вызвало краткосрочное увеличение температуры на тысячи градусов. Всё что было выше уровня воды, сразу же превратилось в пыль, пепел. Так, кстати, образовались так называемые столовые горы.

Николай Иванович перевел дыхание и, отпив пару глотков чая, так же неторопливо продолжил:
— Выжигание вещества на сверхвысоких температурах привело, в частности, к высвобождению огромных количеств кислорода, который сразу же вступил в реакцию с водородом, образуя воду. А возможно, спонтанное уплотнение эфира породило воду напрямую. По крайней мере, подобные явления не раз были описаны. Так одномоментно образовались гигантские потоки, хлынувшие буквально ниоткуда. Видимо, это и был великий всемирный потоп. Со временем часть воды впиталась в почву, часть ушла в подземные пустоты и уровень воды частично снизился, открыв землю.

На несколько секунд Николай Иванович замолчал, задумчиво потирая лоб. И потом добавил:
— После выброса такого огромного количества энергии произошло резкое охлаждение атмосферы и земных пород. Так настал ледниковый период, так же стремительно и так же внезапно.

Геннадий сосредоточенно поглядел в окно:
— Что-то мне напрашивается аналогия с 60-ми годами 20 века, когда СССР и США произвели несколько сотен испытаний ядерного оружия, в результате чего в северном полушарии началась так называемая малая ядерная зима…

18. ВАДЖАРА УЖЕ НЕ ЖАРИТ

Николай Иванович снял и задумчиво протер очки:
— Ну а у меня, вроде, пока всё.… Впрочем… Еще одна важная деталь. Из-за резкого уменьшения объема эфира нарушился баланс правитации и левитации.
— Вы хотели сказать, гравитации? — вежливо переспросил Геннадий.
— Нет-нет, именно правитации. Это слово должно было звучать именно так. Как всё в нашей дуальной реальности, энергия всегда движется по спирали. Левитация — это потоки левозакрученной энергии. А правозакрученная энергия, соответственно должна называться правитацией. Правитация приводит к уплотнению материи и наполнению формы. А левитация — соответственно к облегчению и наполнению содержания.
— Интересно… — невольно усмехнулся Геннадий. — Очень интересно… То есть, получается, что после катастрофы материя стала тяжелей и более скудной в информационном плане.
— Именно так, — согласился Николай Иванович. — Люди, привыкшие силой мысли влиять на материю, утратили эту способность. Так закончилась эпоха магии. Парить над землей в восходящих потоках тоже стало почти невозможно. И предания о том, как Будда ходил по цветам, а Христос по воде, уже все принимают за сказку.
— Я читал, что еще при Петре Первом встречались крепкие, высокие люди весом меньше 15 килограмм, — добавил Геннадий. — Видимо, как-то сумели они сберечь свое эфирное тело. Слишком велики были духом и сердцем богаты…
— Видимо, да, — искренне согласился Николай Иванович. И вздохнув, продолжил — Но нынче таких уже нет.… И, кстати, еще об эфире… Факт его истощения привел в полную негодность всё, что работало на этой энергии. И потому ваджара уже не жарит, витманы не витают, а эскалибур не бурит скалу.

Покачав головой, Геннадий невесело произнес:
— Да, что ни говори, велика была потеря для человечества… Но власти, похоже, и в этом нашли себе выгоду. Они увидели, что обеднение пространства эфиром приводит к ослаблению людей и упрощению их сознания. И теперь они предпринимают все всевозможные способы, чтобы не дать Земле снова наполниться этой великой живительной силой, проводя бесконечные взрывы, учиняя пожары, войны. Я даже подозреваю, что они как-то провоцируют извержения вулканов и прочие другие «стихийные» бедствия. А на саму тему эфира жестко наложили вето. Спокойствия ради…

Дан за весь разговор не проронил ни слова. Он внимательно и напряженно слушал, размышляя про себя и делая свои выводы. А еще он готовил новые вопросы. Вопросы, которые он задаст, вновь надевая харону…

19. ХАРОНА. 2 СЕНАС
«ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ПЛАНЕТЫ»

Это была другая планета. Не знаю, как я это понял, но она была другая, меньше нашей. Передо мной открылся просторный зал с высокими мраморными колоннами. На золоченом троне восседал правитель, погруженный в тяжелые мысли. Тишину его одиночества прервал мерный гул чьих-то шагов. Он поднял голову. Перед ним стоял некто в длинном сюртуке, отделанном строгими рядами золотых узоров.
— Ты звал меня, почтенный харон Сат? — вежливо-прохладно поклонился гость.
— Да, я ждал тебя, Тар, — устало ответил правитель. — Уже давно меня мучают сомненья и тревоги. Может, ты сумеешь их развеять?
— Я почту это за честь, мой харон, — снова поклонился Тар.

Сат медленно встал и, пройдя несколько шагов, сказал:
— С первых дней Новой эры ты — бессменный архан-смотритель лучисфер. За эти времена не раз наращивал ты мощности энергий. Но так ли это безопасно? У лучисфер, быть может, тоже есть предел?

Тар то ли вежливо, то ли снисходительно улыбнулся в ответ:
— Тебе не стоит тревожиться, мой харон. Я бдительно слежу за всем, что происходит.
— Допустим, так, — вздохнул Тар. — Но вот еще тревога… В последние года я редко выхожу в народ. Всё меньше сил телесных и душевных. Но стал я замечать, что подданные наши всё холодней становятся душой. Друг другу безразличней. Растет гордыня и корысть, а чувства добрые за слабость принимают. И почему, скажи, всё это началось, когда ты лучисферы запустил сполна? И чем мощней они, тем холодней народ.
— Лучи мои тут не при чем. — ответил Тар. — Просто с возрастом ты стал сентиментален. А народ всегда был груб и жесток. Разве что прежде ты этого не замечал.
— А как же быть с моей супругой? Ее уже не радуют цветы, а разговор со мной ее приводит в раздраженье. И страсть к техническим творениям ее сознание всецело поглотила.

На это Тар лишь снова улыбнулся:
— Венценосная фа́тта Ата́на всегда была мудра и дальновидна. За техникой большое будущее. Осознавая это, она судьбу свою прогрессу посвятила. Не стоит за нее переживать… А я, однако, должен Вас покинуть: мне надо срочно вылетать. Сегодня — время синхронизации замыкающего терминала.

Поклонившись, Тар удалился. Правителя Сата не успокоил разговор с арханом-смотрителем лучисфер. Напротив, тревоги стали еще сильнее. Он долго блуждал в тяжелых мыслях по коридорам дворца. И ноги сами привели его в командный центр управляющего терминала. Постояв в нерешительности у главного пульта, он включил большой экран. На нем появилась вышка со светящимся шаром на вершине. Шар висел в воздухе, наполовину погруженный в стеклянную спираль.

Постояв перед ярким экраном, Сат взялся рукой за массивный рычаг и осторожно приподнял его. Светящийся шар тут же последовал в том же направлении. Теперь он чуть больше выступал из стеклянной спирали. А на табло слегка понизился уровень энергии. Глубоко вздохнув, Сат направился к выходу. И тут же столкнулся со своей супругой Атаной. Увидев, что он ослабил мощность лучисферы, она пришла в ярость, осыпая Сата всяческими оскорблениями. Никаких аргументов она слушать не хотела. И любые попытки ее убедить только усугубляли ситуацию. И в порыве бешенства она вдруг подбежала к пульту и до самого упора рванула рычаг. Шар тут же полностью погрузился в стеклянную спираль. Еще мгновение — и весь экран заполнило ослепительно яркое пламя.

Одна за другой вспыхивали и взрывались вышки. Города и горы плавились и обращались в пепел. Планете оставалось жить считанные минуты…

20. ЭТО ВСЁ НЕ НАШЕ

Дан устало положил на стол харону. Эти путешествия давались ему нелегко. Но всё же он постепенно начинал к ним привыкать. Немного отдохнув и собравшись с мыслями, он решил этим же вечером созвать совет посвященных. Встретиться решили в доме лесника. Николай Иванович охотно согласился на загородную прогулку, и Геннадий заехал за ним после работы. Гость не переставал восхищаться красотами этих мест, пением вечерних птиц, предзакатными ароматами трав и цветов и чистотой лесного воздуха. И посему надумали устроиться на веранде, заранее приготовив легкий ужин.

Геннадий включил диктофон, и Дан рассказал о своем втором путешествии.
— Да… — первым прервал наступившую тишину Михаил. — Сурово… Не зря я так не люблю все эти чудеса техники! Вон у меня до сих пор стоит старый ламповый приемник. И я ни за какие коврижки его не променяю.

Николай Иванович с любопытством обернулся, разглядывая приемник. Рядом с ним стоял еще один представитель советской эпохи — электрофон, или проигрыватель. разве что он был чуть помоложе и посовременней.
— Интересно, события этих двух сеансов — одна история? — задумчиво спросил Геннадий.
— Не думаю, — ответил Дан. — Насколько я понял, сначала погибла планета. А некто, успевший спастись, со своей небольшой командой прибыл на Землю. Видимо, они просили временного убежища. Наша среда обитания была для них не очень благоприятна, и задерживаться надолго они не собирались. Но что-то пошло не так, и они застряли накрепко на нашей планете. Чтобы облегчить себе жизнь, незваные гости стали похищать людей и ставить над ними генетические опыты с целью создания покорных рабов. Строились целые фабрики-инкубаторы, из которых выходили тысячи и тысячи гибридов-химер, чьи создатели по полному праву стали для них богами.
— Кстати, еще о химерах, — решил добавить Геннадий. — Есть версия, что так называемые дольмены строили с похожей целью. Особи отлавливали людей и, задраив их в каменные клетки, подвергали мощному волновому облучению с четко заданными параметрами. И на выходе получали бездумных и послушных существ. Если кто сомневается в этой версии, просто переведите на русский язык слово «дольмен»: «doll» — кукла, марионетка и «man» — человек. Куда уж убедительней — фабрика по производству марионеток!
— Да, тут не возразишь, — усмехнулся Михаил. — А наши краеведы почитают их как святыни, наследие великих предков! Это все равно, что в ближайшем будущем концлагеря второй мировой объявили бы священными храмами…

Геннадий лишь невесело хмыкнул. А Дан, помолчав, продолжил:
— Похоже, было много разных попыток построить покорную армию. И это им, судя по всему, все-таки это удалось. И этих существ с внешностью человека самозваные боги стали распространять везде, где только возможно. Так постепенно и незаметно происходил захват власти на нашей планете. А с ней насаждались привычные им технологии, привычная им энергетика и выгодный им образ жизни. А вышки лучисфер со временем прозвали башнями Люцифера. И этим же именем окрестили их Смотрителя.
— … Мне всегда казалось, что всё это какое-то не наше… — прервал затянувшуюся паузу Михаил. — Мы должны были жить природой. Ведь она дает нам силы, здоровье. Она радость приносит, покой душевный сохраняет. Она всегда согреет, всегда накормит. Всегда защитит, если сам к ней открыт.
— Но сегодня, увы, для многих из нас другая реальность, — невесело усмехнулся Геннадий. — И надо как-то с ней разбираться.

21. ЗОЛОТО И РТУТЬ

Согласившись с соратником, Николай Иванович предложил вернуться к разбору сеансов.
— Мы, про крайней мере, хоть что-то узнали об этих энергоустройствах. Кстати, осмелюсь предположить, что эти шары наполнялись парами ртути. А возможно, и жидкой ртутью. А светились они под воздействием мощных торсионных полей. Прежде, похоже, ртуть ценилась очень высоко. Еще в 19 веке широко применялись ртутные лампы. И считались они вечными. А в старинных летописях описывали летательные аппараты на ртутных двигателях, способные преодолевать гравитацию. Ну, или правитацию, если быть точнее.
— А еще говорили, что алхимики добывали золото из ртути, — добавил Геннадий.
— Подозреваю, что всё было с точностью наоборот. Поэтому была такая жестокая гонка за золотом.
— Ну хорошо, допустим, — снова вернулся к теме Михаил. — Что у них произошло, мы знаем. А у нас-то что случилось?
— Похоже, люди настолько увлеклись энергопотребляющими технологиями, что потеряли контроль за расходом энергии. — предположил Геннадий. — Как говорится, вскружил голову и затуманил мозги технический прогресс.
— Ничего удивительного, — кивнул в ответ Николай Иванович. — Постоянно находясь в поле действия неживых энергий, разум глохнет и начинает стремительно слабеть. Поля электросетей, мобильная телефония, радиация и прочие «блага» цивилизации мощнейшим потоком пронизывают нас насквозь, медленно, но неумолимо выжигая тело и разум. Хотим мы или нет, но всё противоестественное приводит к неминуемой деградации и дальнейшему вымиранию. Искусственное излучение, искусственные материалы, искусственная пища, искусственные ценности и интересы. И близость нашего конца зависит лишь от того, как сильно мы от всего этого зависим и как много искусственного в нашей жизни.
— Но… Ведь вышки были уничтожены, — сосредоточенно потер лоб Геннадий. — А с ними и всё, что было во власти Смотрителя. Что же потом пошло не так?
— А об этом, надеюсь, нам Дан еще расскажет, — обернулся к виновнику собрания Николай Иванович.

(продолжение следует)