Книга «Прилив, который знал мою тень»
Чернильное море, которое пишет само себя (Глава 12)
sphen Оглавление
- Бар, где время пахнет солью (Глава 1)
- Мелодия для рыбака, который нашёл пишущую машинку (Глава 2)
- Джазмен, который играл на разбитой трубе (Глава 3)
- Библиотека, где книги пишут читателей (Глава 4)
- Часовщик, который коллекционировал забытые даты (Глава 5)
- Лодочник, который перевозил ненаписанные слова (Глава 6)
- Устрица, которая шептала недописанные главы (Глава 7)
- Чайки, которые клюют глаза у зеркал (Глава 8)
- Тень, которая ела предлоги (Глава 9)
- Родительный падеж времени (Глава 10)
- Инкубатор для невылупившихся глаголов (Глава 11)
- Чернильное море, которое пишет само себя (Глава 12)
- Слушающая (Глава 13)
- Остров, который отвечает вопросами (Глава 14)
- Пролив вечных редакций (Глава 15)
- заключение (Глава 16)
Возрастные ограничения 16+
Море вошло в бар через трещину в запятой, неся за собой рыб-букв, медуз-тире и акул с плавниками из вопросительных знаков. Вода была густой, как чернила, и пахла забытыми рукописями.
Юта нырнул в волну, обнаружив, что лёгкие заполняются текстом. Каждый вдох приносил боль. Боль – в виде обрывков чужих воспоминаний:
Детство Рёты – мальчик пишет на доске: «Море вернёт то, что забрало».
Отец в токийском кафе вытирает слёзы страницей из дневника Юты.
Само море – гигантский свиток, где вместо течений – недописанные главы.
На дне он нашёл город из книжных оглавлений. Улицы назывались «Метафора», «Оксюморон». В центре возвышался собор из машинок пишущих, где Рёта работал в магазине газетных вырезок.
— Ты опоздал на собственно рождение, сказал Рёта, разрывая газету. Под ней тело из чернильных жил.
Прилив бросил Юту на остров из обгоревших глаголов. Там машинка Акиры вросла в скалу, печатала предсмертный хрип.
«Глава 12: Море требует автора. Стань чернилами или умри».
Юта вонзил ключ в собственное запястье. Кровь-чернила смешались с водой, рождая новые слова:
«Прощение» с жабрами.
«Память» в панцире из ракушек.
«Любовь» — слепая, с щупальцами из нотных строк.
Юта нырнул в волну, обнаружив, что лёгкие заполняются текстом. Каждый вдох приносил боль. Боль – в виде обрывков чужих воспоминаний:
Детство Рёты – мальчик пишет на доске: «Море вернёт то, что забрало».
Отец в токийском кафе вытирает слёзы страницей из дневника Юты.
Само море – гигантский свиток, где вместо течений – недописанные главы.
На дне он нашёл город из книжных оглавлений. Улицы назывались «Метафора», «Оксюморон». В центре возвышался собор из машинок пишущих, где Рёта работал в магазине газетных вырезок.
— Ты опоздал на собственно рождение, сказал Рёта, разрывая газету. Под ней тело из чернильных жил.
Прилив бросил Юту на остров из обгоревших глаголов. Там машинка Акиры вросла в скалу, печатала предсмертный хрип.
«Глава 12: Море требует автора. Стань чернилами или умри».
Юта вонзил ключ в собственное запястье. Кровь-чернила смешались с водой, рождая новые слова:
«Прощение» с жабрами.
«Память» в панцире из ракушек.
«Любовь» — слепая, с щупальцами из нотных строк.
Рецензии и комментарии 0