Тайная Комната

Михаил в нерешительности топтался перед тяжёлой массивной деревянной дверью. Постояв пару минут в раздумьях, он всё же постучал в неё. Никто не открыл и не ответил. Тогда он набрался смелости и толкнул дверь, она открылась, он вошёл. За дверью оказалось большое пустое помещение, без окон, залитое ярким белым светом. Никакой мебели, ничего лишнего, на полу, в самом центре, стоял старый телефон с дисковым набором номера. «Как в матрице»- подумал Михаил и улыбнулся. В этот момент он почувствовал, что находится там не один, обернулся и увидел позади себя человека в фуфайке.
— Привет. Михаил?- поинтересовался человек.
— Да, это я,- голос Михаила дрогнул,- это вам я вчера звонил?
— Мне. Рассказывай, что тебя волнует и интересует.
— Так я вроде бы вчера ещё по телефону рассказал.
— По этому?- человек показал на стоящий посреди комнаты аппарат.
— Не знаю, я же не видел, по какому телефону вы со мной разговаривали.
— Согласен. Сейчас проверим.
Телефон в это время зазвонил, громко и пронзительно.
— Сними трубку, послушай,- человек снова показал Михаилу на телефон,- сейчас начнётся самое интересное. Только молчи.
Михаил взял трубку и стал внимательно слушать, он услышал весь свой вчерашний разговор, слово в слово. Не слышал только того, кто ему отвечал и расспрашивал его.
— Это же ведь вчера было. Вы всё записали?
— Нет. Это происходит сейчас, всё относительно. Ты запутался в своих отношениях с девушкой, они продолжаются полтора года, ты видел её всего один раз, считаешь себя обманутым и хочешь в этой ситуации разобраться раз и навсегда? Ты считаешь что это кармическая связь, тебе так подсказали… И хочешь, что бы те люди, которые участвовали в этой истории были наказаны высшими силами. Так?
— Да.
— Ты понимаешь всю ответственность, которая на тебя ляжет, если твоя просьба исполнится?
— Нет, не думал, а что, это ответственность?
— Ещё какая. За любое слово, тобою сказанное, за любое пожелание, ты отвечаешь, только ты сам. Но сейчас мы разберёмся с этой ситуацией, не переживай. Кидай кубик.
— Какой кубик?
— Зелёный, он у тебя в правом кармане джинсов, вместе с ключами от квартиры родителей.
Михаил сунул руку в карман и с изумлением вытащил оттуда зелёную игральную кость.
— Откуда вы знаете? Как она там появилась? Её же не было…
— Сам потом узнаешь, чуть позже. Кидай.
Михаил кинул кость на пол. Она прокатилась несколько метров и остановилась. Выпало число 3.
— Троечка — это хорошо. Оттуда и начнём. Пошли.
Человек в фуфайке вытащил из кармана связку больших, очень старых ключей и повернулся в двери. Подобрал подходящий ключ и вставил его в замочную скважину.
— Но как, почему дверь оказалась закрытой? Вы же только что в неё вошли.
— Всё относительно, ни чему не удивляйся, сам всё поймёшь, и прежде чем задать какой-нибудь вопрос, сначала подумай, как бы ты на него ответил. Керосиновую лампу видишь? Бери её и зажигай, там, куда мы идём, будет темно. Она нам пригодится. Спички у тебя в левом кармане. И да, там бутылка ещё есть с керосином, давай её мне. Может пригодиться, если задержимся.
Дверь открылась, но вместо светлого коридора, по которому Михаил пришёл к двери он увидел лишь темноту и в свете, выходящем из дверного проёма керосиновую лампу. Поднял её, зажёг, бутылку передал своему проводнику и совсем не удивился, когда тот закрыл за собой дверь и они остались в свете керосиновой лампы в каком-то тёмном, сыром коридоре, пол которого не имел ступенек, но почему-то спускался куда-то вниз. Время потеряло свою актуальность и востребованность, они просто шли по коридору. Молча.
— Стой. Посвети на право. Видишь дверь?
— Вижу. Что там?
— Сейчас узнаешь.
На двери, как и на выпавшей тройке на зелёном кубике были нарисованы три точки. Человек в фуфайке подобрал ключ, открыл замок, толкнул дверь. Она со скрипом открылась.
— Заходим, только тихо и молча. Наблюдаем, ничего не комментируя и расспрашивая. Понял?
— Да. А можно…
— Нет. Пошли. Лампу оставь здесь.
За дверью почему-то оказался балкон внутри гигантского, но не освещённого помещения. Внизу, при свете тусклой лампы, возле какого-то аппарата сидел молодой человек и чем-то занимался. Слышались щелчки аппарата. Молодой человек внизу вставлял в аппарат какие-то картонки нажимал кнопки. Иногда крутил ручку сбоку аппарата. Некоторые картонки он рвал в клочки разбрасывал их вокруг. Другим улыбался и аккуратно раскладывал в ровные пачки.
Проводник слегка толкнул Михаила в бок и потянул за рукав к выходу. В коридоре он закрыл дверь, запер её на замок и сказал.
— Кидай кость.
Михаил кинул, потом долго искал её в темноте коридора.
— Что выпало?
— Пять.
— Пошли дальше. Осторожно, дальше винтовая лестница. Нам вниз.
— Почему вниз? Разве пять это не этаж?
— Нет. Это не этаж. Это эпизод.
— А кто был этот человек внизу?
— Ты знаешь.
— Неужели я?
— Ты.
— А что я там делал?
— Пытался на перфокартах запрограммировать своё счастливое будущее. Поэтому столько неудачных карточек было разорвано и разбросано вокруг. В них твои мечты, ожидания, предполагаемые перспективы. Перфокарты потому что на тот момент ты мог только так, на аппарате прошедшей эпохи, коряво и не ёмко, не зная как это применить и что с этим потом вообще делать. Всему своё время. Пришли. Дверь справа. С лампой знаешь что делать.
За дверью оказался тёмный пустой кинозал с облезшими сидениями и местами порванным и заштопанным экраном. На экране шло чёрно-белое кино. Они сели в середине зала, по разные стороны от прохода.
Кино было интересным, хоть и не озвученным. Даже титров не было.
Фильм рассказывал об одном человеке, который бегал по городу, заглядывал прохожим в лица, особенно молодым девушкам. Некоторые сторонились его, другие откровенно шарахались, одна даже брызнула ему в лицо из газового баллончика. Он то убегал от кого-то, то за кем-то гнался. Его высаживали из трамваев, как безбилетника, забирали пару раз в милицию, как дебошира, в некоторых сценах он просто сидел перед пустым экраном компьютера и чему-то радовался. А потом он вдруг стал куклой. Марионеткой, как Пьеро. От его рук и ног куда-то вверх протянулись нитки и он, послушный, не сопротивляясь им, делал всё то же самое, что и в первой части этого странного фильма.
Человек в фуфайке потянул Михаила за рукав. Они вышли из кинозала.
— Кубик,-сказал проводник. Винтовой лестницы уже не было, был огромный тёмный зал.
Михаил бросил его, но уже не так сильно как в предыдущий раз.
— Семь? Но как может быть на кубике семь? Ааа, понял, всё относительно.
Куда дальше?
— Прямо. Ничего не хочешь спросить?
— Нет, мне и так всё вроде бы понятно. Тот человек в кино это тоже я, именно так всё и было, я искал её, такую, как и задумал когда-то давно. Это и перфокартах ведь было, да? И про куклу на верёвочках я тоже всё понял. А почему её там, в кино не было? А ведь я и правда тогда собой не управлял, как кукла в театре… Кто меня куда вёл тогда — не знаю. А кто этот фильм вообще снял?
— Её там не было, потому что вообще нигде не было. Поймёшь попозже. Семь видишь на дверях? Входим, но тихо и без слов. Понял?
На этот раз они почему-то вышли из подъезда на улицу. Весенний тёплый вечер. Уютный двор какого-то старинного дома. Они молча сели на скамейку возле подъезда. Человек в фуфайке кивнул в сторону клумбы во дворе. Там, на скамейке сидела парочка. Им обоим далеко за двадцать, они ещё молоды и красивы. Они о чём-то спорят. Если прислушаться можно и услышать о чём.
— Да ты посмотри на себя, лошара ты! Ты кого корчил-то из себя? Сколько времени прошло, а ты мне всё сказки рассказывал. Ты что из себя представляешь-то, хоть сам понимаешь?
— Да ну ты меня тоже пойми, это же временно, оно же всё…
— Что всё? Наладится всё? Каким образом оно наладится? Побольше мороженку мне купишь? Ещё через год!!! Ну да, ты же мачо!!! Короче, отстань от меня, и больше никогда! Слышишь?!!! Никогда вообще!!! Не пиши мне!!! Не звони мне!!! И не ищи со мной встречи!!! Ты понял меня?
Она встала со скамейки, ударила его по лицу каким-то подобием чего-то похожего на букет и пошла прочь.
Человек в фуфайке сгрёб Михаила в охапку и потащил в подъезд, хотя то и попытался немного посопротивляться.
— Что дальше делать знаешь.
Михаил стоял возле лампы и молча плакал. Его плечи тряслись, он ничего не мог с собой поделать. Проводник взял лампу.
— За мной.
На этот раз они оказались в небольшом, но очень высоком помещении, ни окон, ни дверей, лишь обычная, на подобии пожарной, лестница вверх. Михаил лез за проводником. Ему в лицо постоянно сыпалась какая-то пыль, грязь, и старая, облупившая краска. Плакать Михаил перестал, в комментариях он не нуждался. Проводник поднялся на балкон. Открыл дверь с четырьмя точками. За ней было светло.
— Повиси пока там. Здесь мало места.
Он погасил лампу, долил в неё керосина. Зажёг и поставил на железный пол балкона.
— Поднимайся, инструкции повторять не буду, давно всё знаешь.
Михаил поднялся, прошёл за проводником внутрь помещения. Оно казалось ему довольно странным. Гигантская посуда стояла в нём, и одна стена оказалась прозрачной. За прозрачной стеной сидел сам Михаил, как обычно в трусах, перед компьютером, но таких размеров, как будто он вырос раз в сто, не меньше, и с кем-то разговаривал по телефону.
— Да, да, я так сразу и подумал, это карма, точно, это карма, и связь наша кармическая, по другому не может быть, а она мне не верит почему-то, я же семь лет её искал… Она ведь такая… Да и как она теперь без меня… Она ведь тоже меня искала. Это ведь просто чудо, вот так вот искать столько времени, а потом встретиться… Что? руки на стол положить? А телефон просто положить? Хорошо…
Гигантский Михаил положил руки на стол. Люди за стеклом видели, как к ним откуда-то сверху протянулись не то нитки, не то тросы. К плечам, ногам, голове, к каждому пальцу потоньше, но тоже протянулись они же и каким-то неведомым образом тут же закрепились. Он поднял телефон, поднёс его к голове, чуть изменившимся голосом сказал.
— Да, всё сделал как надо, чувствую себя хорошо, полностью доверяю вам, согласен, это карма, согласен на эти условия, да, это неизбежно, да, выбора не существует, да, буду стараться.
На экране его компьютера появилось изображение девушки.
— Да, очень люблю её, жить без неё не могу, да, прекрасней её нет никого на свете.
Человек в фуфайке потянул Михаила к выходу. Он дрожал всем телом, это был панический страх. За дверью оказалось тёмное пустое пространство, а только что закрывшаяся дверь оказалась дверьми лифта. Проводник нажал кнопку вызова. Двери открылись, они молча вошли внутрь. На панели управления всего одна кнопка.
— Жми,- сказал проводник,- поедем к высшим, ты же хотел суда и справедливости.
Михаил, бледный как мел, нажал на кнопку. Двери с шумом закрылись, лифт тронулся. Спустя пару мгновений в кнопке загорелись шесть точек. Лифт остановился, открылись двери и они вышли в пустое пространство.
— Смотри сам теперь, кто тобой руководил, с кем тебе придётся договариваться и чьего суда ты просишь.
На трёхколёсном велосипеде откуда-то из пространства к ним подъехал мальчишка лет трёх — четырёх.
— Привет!- он спрыгнул с велосипеда, подбежал к человеку в фуфайке и протянул к нему руки.
— Привет!- Человек в фуфайке поднял его,- как поживаешь? Что нового?
— Да нормально поживаю, на велосипеде катаюсь. У меня есть кукла, как в театре, у Карабаса — Барабаса,- мальчишка улыбался,- знаешь кто это?
— Знаю,- человек в фуфайке тоже улыбался этому наивному пацану, был рад встрече с ним.
— Правильно, это он!- мальчишка показал рукой в сторону Михаила и звонко рассмеялся,- и что, он хочет суда, как взрослый?
— Ага, хочет,- теперь они смеялись вместе, а Михаил, давно уже ничего не понимавший, смотрел на них сквозь слёзы и его трясло…
— А ты ему всё объяснил?- спросил мальчишка сквозь смех.
— Нет конечно, всё равно же не поверит, вот и вожу его туда — сюда, видишь какой перепуганный.
— Вижу… Ладно, мне пора, веди его обратно, а то мало ли что.
— Ну тогда пока. Рад был тебя вспомнить.
— И я рад, что я так вырос. Пока.
Мальчишка укатил куда-то на велосипеде, человек в фуфайке затолкал обалдевшего Михаила в лифт, в тот момент больше напоминавший туалет, ведь стен вокруг никаких не было.
— Жми.
Михаил нажал на кнопку. Двери закрылись и лифт тронулся. Из лифта они вышли в ту же комнату, где ничего, кроме телефона не было.
— Ну что, Михаил, тебе нужны какие-нибудь комментарии или разъяснения?
— Не помешали бы… Ты это я?
— Да.
— И тот пацан на велосипеде тоже я?
— Конечно ты.
— Это он мной управляет?
— Теперь уже нет, ты немного повзрослел после нашей прогулки, научился кое-чему, кое-что увидел, осознал, теперь ты прекрасно знаешь, что никто кроме тебя тобой не управляет, другое дело какой ты сам, насколько ты взрослый, насколько ты понимаешь, что причины всего с тобой происходящего от твоего понимания. Ты или пацан из детского сада, играющий в кукольный театр сам с собой, или вполне взрослый человек, держащий себя в руках и знающий дороги, по которым идёшь, которому не нужны игральные кости для принятия решений и выбора маршрута.
— А почему ты в фуфайке? Я ведь не должен быть так одет.
— Это ты сейчас так думаешь, ведь пока для тебя важно как ты выглядишь, а не кого из себя представляешь. Поймёшь со временем.
— А где мы с тобой ходили?
— Внутри твоей памяти, если тебе это так интересно. Внутри эпизодов, которые ты считал для себя важными. Связь с тобой-пацаном я тебе устроил, поэтому на лифте поехали, не люблю лестницы, ну ты и сам это знаешь.
— А это что за комната?
— Это единственное место в твоём сознании, в которое ты ещё не успел натащить никакого хлама. Это теперь для тебя стартовая площадка, если хочешь жить как нормальные люди, а не страдать, как большинство, тебя окружающих — начинай отсюда. Ты здесь хорошо всё запомнил, когда мы пошли гулять по твоим мрачным закоулкам?
— Да, тут вроде бы места было меньше.
— Наблюдательный… Наверх посмотри теперь.
Михаил посмотрел вверх. Потолка над ними не было.
— Как это? А куда делся потолок?
— А в нём нет теперь совершенно никакой необходимости. И стены могут исчезнуть, если будут мешать тебе расти и развиваться.
— А телефон, зачем нужен телефон?
— Для связи. С самим собой. Что бы не чудить, как раньше. Просто приходи сюда, снимай трубку и набирай номер. Ты его знаешь. Пока. Мне пора.
— А мы с тобой ещё увидимся?
— Само собой. Подрастёшь и увидишь меня в зеркале. Не захочешь этого — увидишь пацана на трёхколёсном велосипеде. Выбор за тобой.
Человек снял фуфайку, под ней оказался пиджак. Взял с собой керосиновую лампу и вышел за дверь. Ключей от тех помещений, где они сегодня были, он не оставил. Михаил лежал на белом блестящем полу возле телефона и смотрел в открывшееся над ним пространство. В этот момент он понял, что такое быть счастливым и уравновешенным