Голубоглазый тень

Ночь тихими шагами наступала на день и потихоньку гнала его прочь. Такое порой и взрослый не заметит, чего уж тут говорить о детях? Счастливые создания, не замечающие времени, да и не знающие, что это такое. Однако когда ночь окончательно входила в свои права и отправляла взрослых спать, то они послушно отправляли детей в постели и выключали свет. Почему родители отправляют детей спать? «Наверное, им обидно, что они сами должны ложиться в кровать» — так думал маленький ребёнок, идя в свою комнату в сопровождении строгого конвоя. Они с мамой вошли в комнату, она расстелила ему постель. Он забрался в кровать и накрылся одеялом.
— Мама, а почему я должен ложиться спать? Завтра же суббота, — спросил сын в последний раз, уже не надеясь выиграть неравный бой с родителями, но хотя бы отыграть у них как можно больше времени.
— Нужно соблюдать режим, — ответила она, — иначе ты не выспишься, и тебе будет трудно подниматься в садик.
— Да кто его вообще придумал? Ненавижу его, — проворчал мальчуган, — вставать так рано и идти куда-то…
— Мелкий ворчун, — рассмеялся отец, входя в комнату, — утром тебя не добудишься, а вечером никакими средствами не вытащишь из детсада. Хорошо ещё остальных к этому времени остаётся мало, а то так бы там и оставался.
Карапуз не смог придумать ответа на этот довод. Поэтому принял единственно верное решение: надул щёки и сдвинул брови.
— Спокойной ночи, — сказали родители, выключили свет и закрыли дверь.
— Спокойной ночи, — отозвался он, но в голосе ещё были слышны нотки обиды на то, что его отправили спать, в то время как родители, он это точно знал, смотрели что-то интересное по телевизору.
Началась самая нелюбимая его пора — ночь в пустой комнате. Темнота всегда пугала его, правда, родителям он этого не говорил. «Нечего им об этом знать» — думал он, да и они всегда говорили, что в темноте никого нет. Но как же здесь никого не могло быть? Что-то обязательно стукало или скрипело и стучало в окно. Здесь явно кто-то был, а может и не один. Вдоль кровати стояли длинные ряды шкафов, но не их опасался мальчик. Попросту говоря, он просто не верил, что оттуда мог кто-то появиться. В одном из них висели отцовские ремни, и уж оттуда-то, он не сомневался, может выйти разве что сам папа. А ещё там стояла мамина машинка для шитья, тяжёлая и большая, но очень красивая. Мама берегла её как зеницу ока и не разрешала с ней играть. Вот только она не всегда бывала дома. Тогда уверенный в своей безнаказанности он бежал к шифоньеру, открывал его дверцы, дёргал немногочисленные рычажки и крутил ручку. Ручка поддавалась не сразу, медленно и плавно она начинала крутиться, а игла начинала двигаться. Ему нравилась эта плавность и медленность. Она внушала руке какую-то приятную весомость, чувствовалось, что эта была ценная вещь. Подобные ощущения он испытывал ещё от двух штук: от увесистой модельки машины и танка, который он всякий раз откапывал у бабушки, когда приезжал туда. Но порой его диверсии пресекались хозяйкой этой поразительной штуки.
Словом, за шифоньеры паренёк был спокоен, а вот что творится под кроватью или возле крайней стенки шкафа, этот вопрос его беспокоил серьёзно. Он услышал какое-то движение и мигом натянул на себя одеяло. Он укрылся с головой, хотя в комнате и так было довольно тепло. Когда под одеялом стало слишком душно, пришлось высунуть голову.
— Голова это ещё ничего, — думал он,- за голову тебя никто не схватит, пока всё остальное под одеялом.
Кровать у карапуза была большая, и, чтобы опрометчиво не высовывать свои конечности из-под одеяла в неизвестность, он просто передвигался по кровати в поисках прохладных участков простыни. Так, потихоньку передвигаясь по кровати, он незаметно уснул.
***
Он проснулся, но вокруг всё ещё было темно, кажется, это был кошмар, точно кошмар, он даже крикнул, но потом оборвал себя, не столько из-за смелости, сколько из-за того, что не любил шуметь. Он поплотнее укутался в одеяло. Страшная карга кричала не своим голосом, точно, теперь он понял, что случилось. Правда, от этого ему легче не стало.
— Вдруг она здесь, — подумал он.
-Нет, её здесь нет, — ответил незнакомый голос.
Мальчик замер, он закрыл глаза и залез с головой под одеяло.
— И как же ты будешь бороться со своими страхами, если бежишь от них и не можешь на них даже взглянуть? — спросил всё тот же голос, — ну же, высуни голову, если достанешь только её одну, то тебе ничего не будет, ведь так?
— Так, — решил мальчуган и аккуратно и медленно высунул голову из-под одеяла. Он огляделся: возле двери на стульчике находилось нечто… он смог разобрать лишь голубые глаза с четырьмя точками и ободком. Они мягко светились и выглядели совсем не злобными, а успокаивающими.
— Ты разговариваешь во сне, — сказал ему незнакомец, — это признак беспокойной души, но не это главное, ты пробовал читать, когда кто-то бормочет себе под нос или кричит? Это ужасно нервирует и сбивает с мысли, — он прервался на секунду и посмотрел на него, — ох, успокойся, ты ведь под одеялом, верно?
Карапуз ничего не ответил, он думал. Собеседник напротив него явно не был человеком, это его немного успокоило, значит, одеяло точно спасёт его. Он поплотнее закутался в него и решился спросить:
— А кто вы такой?
Существо ойкнуло и сказало:
— Совсем забыл про манеры, разрешите представиться, Блэк.
— Блэк? — неуверенно повторил он.
— Да.
— А почему тебя зовут Блэком?
-Потому что я чёрный, — ответил Блэк.
-Значит ты тень! — догадался ребёнок.
— Ты очень сообразительный, жаль только, что тени существуют при свете, ответил Блэк.
Он пропустил иронию мимо ушей, она ему была попросту незнакома, но интонация, с которой Блэк сказал это, ему понравилась.
— А что ты здесь делаешь? — спросил мальчик.
— Я здесь проездом, заехал, чтобы день переждать и обнаружил у твоих родителей шикарную библиотеку. Решил остаться подольше, да только ты тут с мысли сбиваешь своими криками, разговорами во сне и галопами от кровати до туалета и обратно.
— Извините, — честно сказал паренёк.
— Давай на «ты» перейдём? А то чувствую себя ни то тётей, ни то дядей в галстуке и строгом костюме, — предложил Тень.
— Хорошо,- просто согласился ребёнок.
— Почему ты боишься темноты? — вдруг спросил Блэк.
— Я не боюсь, — неуверенно ответил мальчик.
— Поразительно, — усмехнулся Блэк, — чего же ты тогда паришься под одеялом? Наверное, ты решил скинуть пару лишних килограммов, а то говорят, что дети в эти годы стали сочнее, чем прежде. А до туалета ты бежишь с выпученными глазами только потому, что мечтаешь стать великим спринтером?
При произнесении слова «сочнее», мальчик немного напрягся, но глаза этой странной тени казались ему дружелюбными.
— Нет ничего страшного в том, что ты боишься темноты, — сказал Блэк, — гораздо страшнее то, что ты не хочешь признавать этого. Вот я, например, порой побаиваюсь солнца и не стыжусь этого. Давай попробуем ещё раз: почему ты боишься темноты?
— Ну, — неуверенно начал малыш, — там ведь кто-то есть… Кто-то может схватить меня за ногу, пока я лежу на кровати или бегу до туалета… Что если, когда я встану с кровати, из-под неё выскочит чудовище и утащит меня туда?
— Куда? — не понял Блэк.
— Не знаю куда, — признался мальчик, — под кровать…
Тень крякнул, встал со стульчика и залез под кровать. Прошло несколько минут. Послышалась какая-то возня, пыхтение, сопение, затем он ещё раз крякнул и выскользнул из-под кровати, держа в руках нечто.
— Я же говорил! — воскликнул мальчик.
— Ты боишься этого? — удивлённо спросил Блэк, — но ведь это всего лишь теневичок. У каждого ребёнка есть такой, — пояснил он, — многие взрослые их теряют. Они просто прогоняют их, уверяя себя в том, что там никого нет. Теневички, слыша это, исчезают. Какой-то он у тебя бесформенный, — заметил Блэк, — кого ты точно не боишься? — спросил он.
— Ёжиков,- ответил паренёк, слегка улыбнувшись, — они забавные топотуны и смешно фыркают.
— Идеальная форма для такого беспокойного теневичка, — заметил Блэк, — теперь посмотри на него и представь, что это ёжик.
Мальчик посмотрел на притихший сгусток тени в руках Блэка и зажмурился. Когда он открыл глаза, то увидел Блэка, держащего тёмного ёжика.
— Ойк! — выкрикнул Блэк и выпустил ежа.
Теневичок бесшумно спикировал вниз и обиженно засопел.
— Зачем ты сделал ему такие острые иголки?- спросил Блэк.
— Чтобы его никто не обидел, — простодушно ответил карапуз.
Блэк странно на него посмотрел:
— Понятно, а теперь вставай, ты сам посмотришь под свою кровать и поймёшь, что кроме твоего ёжика там ничего и никого нет.
***
— Ну как, видишь что-то? — спросил его Блэк.
— Неа,- ответил мальчик.
— Правильно, ты ведь в темноте ничего не видишь, — заметил Блэк, — полезай-ка туда сам. Смелее!
Ёжик протопал маленький кружок, встал на задние лапки и уставился на мальчика. Фыркнув два раза, он направился под кровать. Мальчик вздохнул поглубже и полез за ним. Под кроватью оказалось вполне спокойно. Здесь ничего не было, кроме топающего маленького ежа.
«Но так неинтересно, — подумал мальчик, — здесь хотя бы должна быть трава и холмик для ёжика»
Стоило ему об это подумать, как пол покрылся душистой и мягкой травой, а ближе к изголовью кровати вырос мелкий холмик с норкой для теневичка.
— Не переусердствуй, — шутливо произнёс сверху голос Блэка, а то сюда сбегутся все теневички и места не хватит. Вылезай, нам надо с тобой ещё кое-куда сходить.
— Хорошо, — ответил он.
-Теперь пошли, побродим по квартире, — предложил Блэк.
Он подошёл к двери и открыл её, они вышли в коридор. Сразу же они оказались у гардероба. Сверху на них строго смотрела сова, напоминая, что они должны вести себя тихо. Эта сова всегда ему нравилась, у неё были огромные янтарные глаза, которые загорались светом, когда кто-то стоял у дверей и хотел войти. Днём она казалась ему практически живой, но ночью она окончательно сбросила с себя дневное оцепенение. Наверху висела кованая люстра на цепях, порою мальчику казалось, что её выковали гномы в стародавние времена, а потом передали какому-нибудь прапра… прадедушке, и он повесил её здесь. Они прошли дальше, открыли ванную, здесь никого не было, только приятный запах лёгкой влаги чувствовался в носу. Они зашли в туалет, здесь напевали свою собственную песню трубы, о чём они пели, он не представлял, но порой из еле слышного шёпота она переходила во что-то резкое и свистящее. Услышав этот звук, мальчик невольно вздрогнул, но посмотрев на невозмутимую тень, глубоко вздохнул и успокоился.
Они прошли на кухню. Через огромное окно лился мягкий свет фонаря. Мальчик видел мелкие красные ягодки на стенах, знакомый стол, мягкие стулья и его нелюбимые табуретки без спинок. На бежевом пенале гордо белел кувшин с узорами в виде цветов.
-Здесь никого нет? — разочарованно спросил он тень.
— Подумать только, совсем недавно ты хотел этого всеми фибрами своей души, — рассмеялся Блэк, — нет, здесь есть парочка духов. Слышал о домовике? Он в каждой квартире есть, только силы у него уже далеко не те. Коты их ещё видят, а вот люди уже нет.
— Почему?
— Относительно многих духов, только человеку решать — видеть их или нет, слышать их или нет. Конечно, духи могут достучаться до человека, только зачем он им нужен? Всё, что им нужно, они и так получают. Да и напугать так кого-нибудь можно. Люди не обращают внимания на духов, а они не трогают людей. Все довольны, — его глаза-фонари улыбнулись, — ну что ж, мы с тобой прогулялись по всей квартире, пора тебе спать идти,- сказал Блэк.
— Да я не хочу спать, — зевая, ответил ему мальчик.
— Ага, то-то я вижу, что глаза у тебя сузились, а рот ты, видимо, открываешь так широко, чтобы потом проглотить лампочку и достать её без проблем, — усмехнулся Блэк, — пропащее это дело, скажу я тебе, никому не удавалось. Пошли.
Они вернулись в детскую, ребёнок залез в кровать, накрылся одеялом и высунул одну ногу наружу, ощущение было просто прекрасное.
— А ты останешься у нас? — раздался вопрос.
Блэк повернулся и сказал:
— Денёк-другой я ещё почитаю здесь, а потом мне нужно будет идти дальше. Не переживай, мы с тобой ещё встретимся, — ответил он, — а теперь спи.
***
На следующий день мальчик взял лист, краски и кисточку. Он хорошенько смочил кисточку в воде, взял чёрную краску и сделал здоровую кляксу. Подождав, пока краска высохнет, он нарисовал ей голубые глаза. Сверху было написано корявыми детскими буквами: Голубоглазый Тень.