Сказка "Каменный человек"

Сказка. Каменный человек
Галина-Анастасия Савина

В сказочной стране, у самого подножья Уральских гор, затерялась деревушка среди берёз да сосен. Жили, не тужили здесь сестрица Василисушка и братец Василёк с отцом-матерью да дедом-бабкою.
Было время, дед их Кондратий мастером по каменному делу в первых хаживал, дело своё шибко знавал да любил. Да только вот пришли они, пожилые-то годы, руки слушаться перестали, передал он своё мастерство сыну, отцу Василисушки да Василька. — Теперь пущай Фёдор мастерством каменным ведает, а попожей сынку Василию передаст. Вот и будет жить сказка камня в руках человечьих.
Так и было, как дед по делам каменным первым слыл, так и сын его Фёдор не посрамил отца, дело своё хорошо знал да любил, и детишков приучал красотой камня любоваться да природу любить.
— Гора – она живая, и душа у неё, и у каждого камешка её тоже, даже у самого малого. – ведёт свой рассказ отец.
— И берёзки-сосенки тоже живые. Весна приходит, они веточки к солнышку тянут, соки по стволу бегут, почки набухают да листочками оживают. С птицами лес песни поёт, бабочки в танце над цветами кружат, паучок на паутинке качается, да что там говорить, у каждого — своя жизнь: и у былинки, и у муравья, и у зверя могучего, и у камня заветного, а нам это всё в радость. – продолжит сказывать матушка.
— Куда не глянь – всё живое, – поддерживает бабушка, — и цветы, и трава-мурава, и даже тропинка, хорошего человека куда надо приведёт, всю красоту леса и гор покажет, а плохого заведёт куда не ведомо.
— И то правда, — слушая рассказы старших, в один голос, кивая головой, поддерживают сестра с братом.

Они часто, спросивши старших, то в лес спешат, то к горе-матушке. Зверью помогают, травки собирают, грибы да ягоды, а ещё камешки красивые. И гора их за доброту балует, когда-никогда, да и подарит каменья самоцветные. А детишки и рады. Какие для игр возьмут, какие в шкатулочку Василисушка сложит, а какие отцу несут для поделок да украшений. Сделает отец красоту какую, снесут на базар. Людям – в радость, а семье –копеечка на хлеб да на кашу.

Как-то раз пошли сестрица и братец к горе. Вдруг по ту сторону горы послышался гул.
— То ли ветер в расщелинах гудит, то ли камни промеж собой разговаривают? – спросил Василёк у сестры.
— Это камень дышит… только что-то очень тяжелы его вздохи…
— Чудится мне, Василисушка, они не столь тяжелы, сколь гневные да лютые…
— Ну, что ты, братец, чай тебе почудилось…
— Хорошо бы, сестрица, да только что-то тревожно мне стало…
— По что так забоялся?
— Вот ещё, и ничего не забоялся, только что-то домой захотелось, давай воротимся.
Воротились детишки домой. День дома сиднем сидят. На другой решили снова к горе пойти, в надежде, что всё стихло.
Ан не стихло, как только пришли к тому месту, где прежде были, так гул с ещё большей силой слыхать стало.
— Что ж там за горой-то деется? Не к добру это, не к добру…
— Вот видишь, Василисушкка, и ты испужалась…
— Да, Василёк, боязно. Ой, боязно. Что-то тут не ладно. Давай воротимся.
Воротились детишки домой. День дома сиднем сидят и другой. На третий день снова решили к горе пойти, в надежде, что всё стихло.
Ан не стихло, как только пришли к тому месту, где прежде были, а там уже и гул, и грохот до самых небес стоит.
Воротившись домой детишки уж не стали молчать. К отцу-деду побежали, всё рассказали да стали расспрашивать:
— Отчего так гора сердится? Отчего тревожится?

Усадил тогда дед Кондратий детишков на лавку, да и поведал им такой сказ.
«Давно ли то было али недавно, никому то не ведомо. Да только жил рядом с людьми обычными, нам привычными, «каменный человек»…»
— Деда, а почему «каменный»? Разве так быват?
— Быват- быват…ведь сказывали ж вам, всё вокруг живое: и земля-матушка, и камень-батюшка, и облачко белое, и былинка тонкая, и речка быстрая…всяк свою душу имеет…Ладно, пострелята, слушайте дале… — подумал-подумал и продолжил свой сказ дед Кондратий.
«… «каменный человек» не сразу-то один остался, много их тогда в горах жило. Только одни добрые были, а другие злобные да воинственные. Что уж там стряслось, никто того не ведает, да только «каменная война» промеж них началась, да такая, что день превратился в ночь, земля дрожала, гора тряслась. Солнце заволокло огромным облаком черной пыли. От ударов каменных кулаков не искры сыпались, а огненные молнии, да грохотало и громыхало так, что птицы и звери умолкли, а люди, что жили рядом с «каменными великанами», подумали, что настал конец света. Только самые смелые из людей кинули клич:
— Не бояться надо, а защищаться-обороняться. Стену построим, да оружием запасёмся.
Стали люди лес валить, частокол вокруг деревни ставить. Кузнецы-молодцы мастеровые оружием занялись. Дела делаючи и страху поубавилось.
Вскоре война Великанов на убыль пошла. Всё меньше и меньше каменных воинов, всё больше и больше на «кладбище камней» погибших великанов. Лежат они необычными огромными слоями, слой за слоем, будто новую гору кто сложил.
А потом и вовсе будто какая невидимая сила в раз войну остановила. И земля успокоилась, и гора затихла, и чёрный столб пыли, что до небес был, развеялся, будто и не было. Снова птицы запели, снова зверьё зашевелилось, снова лес ожил.
Когда уж совсем исчезла пелена войны «каменных людей», а солнце осветило горы, увидели люди, что сидит на самой вершине один-одинёшинек «каменный человек», что в живых остался. Сидит, горюет. Вдруг он увидел, как огромный валун катится с горы прямо на деревню. Был он из клана добрых великанов, поспешил валун остановить. Вот уж совсем догнал, подпёр спиной из последних сил. Остановился валун, да не на долго. Вырвался из рук «каменного человека» и уж почти к самой деревне подкатился. Да снова, разбивая каменные руки и ноги в пыль и песок, задержал его Великан.
Да только не ведали в деревне, что «каменный человек» этот из добрых, миролюбивых был, что помочь хотел. Ждали-то конец света. И давай палить со всех пушек, и давай забрасывать Великана стрелами да камнями.
Не от боли, от обиды осерчал Великан от такой неблагодарности, да и отпустил камень, а сам упал замертво. Так и превратились в раз и деревня вся, и «каменный человек» в развалины.»
Вот такой мой сказ, ребятушки.
— Деда, неужто снова Великан ожил?
— Неужто снова беду бедучую, горе горючее ждать, дожидать?
— А кому то ведомо? – тяжко вздохнув, сказал дед Кондратий. – Никому то не ведомо… Вон уж ночь на дворе, шибчей на печь да спать.
Улеглись на печи сестрица с братцем, да только всё не спится. Стали шептаться.
— Василёк, слыхал, что дед сказывал?
— Отчего ж не слыхать? Слыхал.
— А давай снова к горе пойдём, разведаем что да как. Не забоишься?
— Оно, конечно, боязно, да только интерес-то сильнее. Куды деваться, завтра с утра и пойдём.

В этот раз, тихо прошмыгнув в дверь, чтоб своих не тревожить, детишки отправились к горе. Гора-то не высока, всяк к вершине добраться мог. Вот и Василисушка с Васильком, чай не впервой, взобрались быстро на вершину. А грохот и гул уже стоял, только ещё пуще прежнего. Глянули они с высоты по ту сторону горы, а там два огромных Великана навстречу друг другу идут. Один каменный шаг – и земля дрожит, другой каменный шаг – и гора сотрясается. Сошлись два Великана в неравном бою. Кулак об кулак, и сыплются не искры, а огненные молнии. Каменный удар и в ответ – удар, эхом страшный гул и грохот вдоль горы разносится.
Дети притихли, уши закрыли, глаза зажмурили. Такие дела – Великаны сошлись.
— Раз они друг против друга пошли, значит, один, должно быть, добрый, а другой, видать, злобный. – прошептала Васильку в ухо Василисушка.
— А и то верно. Точно ты, сестрица, подметила. – шепнул братец. – Только кто из них кто, как дознаться?
— Да как тут дознаешься? Разве что у горы-матушки испросить.
И тут вдруг, будто из самого сердца горы выпорхнула белая птичка-невеличка, подлетела к Великанам и села одному из них на плечо.
— Вот он знак, сама гора нам указала, где добрый Великан. – заметила Василисушка.
— Смотри, наш добрый «каменный человек» побеждает. Смотри, одолел злого-то… — и уже поднявшись на ноги, Василёк закричал, — Ура-а-а! По-бе-да!
— Тише ты, тише… шибко смелый стал… мало ли что? – поднимаясь, урезонивала сестрица.
Великан заприметил детишек, подошёл поближе и протянул к ним огромную каменную ручищу.
— Ой, чего это он хочет? – засуетилась Василисушка.
— Чего, чего, — осмелел братец, — руку дружбы нам протягивает.
А белая птичка-невеличка, будто прознав о смятении ребятишек, подлетела к ним, а потом по каменной руке, как по горной тропке, поскакала на тоненьких лапках и снова села на плечо к Великану.
— Ну, что, Василисушка, давай руку, чай не боязно, вон как Великан улыбается, да на ладонь к себе зазывает.
— А что, и пойду, когда ещё придётся дружбу с «каменным человеком» водить. Такой случай выпал.
Василисушка сорвала горный цветочек и, осторожно ступая за руку с братом, они прошли на ладонь к Великану. Девчушка протянула цветок. Великан низко склонил голову, будто благодаря за подарок. Василисушка прикрепила цветочек за ухо и молвила:
— Это тебе за победу и за наше спасение. Спасибо, «каменный человек».
Великан кивнул головой.
— Спасибо! – поддержал Василёк.
Великан снова кивнул головой.

Вдруг у подножья горы послышался шум. Это спешили на поиски детей все деревенские жители, а впереди всех отец с матерью да дед с бабкой.
Великан опустил детишек с ладони на вершину горы и, улыбнувшись, стал удаляться, а потом и вовсе исчез, будто растворившись в глубине горы.
Когда на горе показались один за одним все жители деревни, дети поведали свой рассказ о битве Великанов, о «каменном человеке», но никто не принял это на веру.
И только дед Кондратий, уже дома, заметил:
-Жили и по сей день живут в своем мире «каменные люди», и как среди нас, людей, они есть и добрые, и злые. Только знайте, добрых-то намного больше. Оттого добро всегда и побеждает. И ещё помните: мы к горе-матушке с поклоном да по-доброму, так и она к нам — добром откликается. Ведь гора-то живая, и душа у неё есть, и у каждого её камушка. Да что там говорить, вся природа живая. Беречь её надобно! Оберегать! Тогда и она благодарная будет!