Друг человека (Глава 1)

Ты где так вымазался? А что это у тебя там? – в полумраке лестничной клетки муж промычал что-то неразборчивое. От него несло перегаром.
Сашка, вставай, горе мое! – Ася старалась говорить негромко. Но в утренней тишине ее голос гулким эхом отозвался в пустоте подъезда. Поблизости загремело ведро.
Ася, привет, пусти воды набрать, и забери мужа в дом. Фу, ну и запахи, и чего это здеся склизко? Вот еще крови мне не хватало. Его што порезали? – Зина округлила глаза.
А псину выгони, паршивая, небось – заходя к Асе в квартиру произнесла погромче.
Тут из-под коврика послышалось рычание. Массивная челюсть с клыками не предвещала ничего хорошего.
Эй, бабы, вы чего, а? – спросонья и с похмелья тряс головой Саня.
Чего-чего, выгоняй это животное на улицу, смесь бульдога с носорогом. Вызовем этих с живодерни, ветеринаров в общем. Пусть забирают, — чеканила уборщица Зина. Она стояла с полным ведром и держала наготове швабру.
Она уже успела помыть два верхних этажа и теперь этот алкаш Саня с собакой задерживали ее. Зина живет в среднем подъезде. Ее покойный муж железнодорожник Ванька по прозвищу Путеец, будучи пьян, заснул на рельсах, а ночью его и переехали свои на маневренном. Саня ходил в морг опознавать соседа, а Зине показали только руку, где была татуировка Ваня. Она сразу же в обморок упала. Рука-то отдельно от тела лежала.
Бездетные они были, Зина хотела ребенка брошенного взять, вырастить как своего, а Иван не соглашался: Раз боженька не дает, так значит и надо. Стало быть, ты болеешь, а если что помрешь, тогда никому эти сироты не нужны. Одна дорога в детдом. Я сам в детдоме вырос. Не надо. Нам и вдвоем неплохо, а?!
Так и состарились. Иван ездил в Чернобыль, сам вызвался, так и сказал: Детей нету, помру, жена поплачет да и забудет. Может еще раз замуж выйдет, счастья попытает.
Зина не стала замуж выходить, дружки да ухажеры были, но жить к себе не пускала. А когда один после бурной ночки у нее деньги стащил, так с тех пор даже соседей дальше порога не пускает. Готовит она вкусно, напечет пирогов, помолится за упокой души раба божьего Ивана и несет деткам угощения. А больше всех других детей нравились ей Аськины.
С порога послышался детский голосок.
«Мама, иди скорее, у Антошки животик болит, плачет. Горячий весь».
Ася мигом вскочила и из квартиры закричала. «Зинуля, скорую вызывай, беги к автомату, возьми у меня там в сумочке две копейки. Или постучись к Степановне-то. Следом и Саня пошел в дом, покачиваясь.
На кухонном столе стояла банка с квасом. Саня на одном дыхании опустошил банку. Ополоснулся в душе. Побросал мокрое в бак для стирки, одел все свежее, чистое. Тут зашла бригада скорой помощи. Он боялся зайти в комнату, стыдился своего вида. Так и просидел на кухне, пока врач объяснял перепуганной Асе, как лечить сына.
Вдруг в ушах отчетливо прозвучали вчерашние слова завхоза Петровича: Саня, вспомнишь еще, я тебя уже не раз предупреждал, бросай пить. Водка до добра никого не доводила. Вот беру грех на душу, пью с тобой, а то ведь ты пойдешь и где попало шататься будешь. Знаю тебя, по дороге до дому еще примешь. Нутро ж у тебя каменное, ну ж, видать, не только нутро. Сердце у тебя непрошибаемое, не жалеешь, не любишь ты никого.
Схватил початую бутылку и с размаху в стенку. Саня заорал: Ты чего мать твою, полбутылки еще было…
Ты иди домой, а то передали дождь и гроза. Я же без метеопрогноза костями своими чую. Зонт-то у тебя есть?
Вот мой зонт – показал грузчик кусок клеенки.
На этой клеёнке и на его синем рабочем халате теперь лежала эта псина. Прикрытая ковриком, который он стащил у Степановны.
Надежда Степановн, соседка с первого этажа вязала коврики, симпатичные, затейливые. Народ выносит на мусор обноски, а она их приладит к делу. С тех пор у подъезда баулы и оставляли. Степановна разберет и уж потом совсем уже никуда не годное, сожжет на пустыре, подальше от домов.
Хорошо, что на краю, на отшибе живем. Пусть не парк Горького, а вот в рощице погулять можно, — радовались жители окраины.
За пустырем, далее за деревьями рощицы простирались поросшие травой, поля бывшего колхоза «Заря коммунизма». Снесли пустовавшие деревенские дома, с заколоченными крест накрест глазницами окон. Старухам, проживавшим в ветхих деревянных избушках, дали квартиры и городскую прописку. Затем наступило время перестройки, строительство остановилось. И этому радовались жильцы одиноко стоявшего дома; роща осталась цела.
Лет десять назад здесь была конечная остановка пригородного автобуса, соорудили для удобства пассажиров укрытие из бетонных плит и скамейку. На бетоне красной краской написали «роща». Тогда же на бывших колхозных землях начали строить дачи, и дорогу проложили, и ремонтировали регулярно. Дачный кооператив «Роща» сначала был ветеранским, а те потихоньку умирали, наследники же продавали шестисотки. На месте снесенных скромненьких домиков понастроили двух- и трехэтажные безвкусные с колоннами коробки.
Хозяева новых дач, проезжая на шикарных автомобилях, притормаживали и покупали коврики у Степановны. Она сидела на скамейке и вязала, рядом всегда разложена стопка готовых на продажу. Скопила с пенсии и с заработанных на ковриках денег на участок. Хотела, чтоб дочка с зятем построили домик и сажали малину. Она бы присматривала и с внучатами возилась. А те только знают, что по турецким курортам разъезжать. Дескать детям море нужно, витамин дэ получать. А что тут не витамины что ли?! Малину она сама посадила. Урожай хороший, но вот повадились дети этих из богатеньких его собирать, не гнушались чужой малинкой.
Вот потому Степановна и заступилась за псину. Весь подъезд спорил, отправлять ли на живодерню собаку или нет. Тем временем Степановна раздобыла выброшенный на помойку огромный таз, отмыла его, налила воды и детского шампуня и попросила Саню помочь.
Собака никому не давалась. Тогда Саня показал, ей что это вода, плеснув себе в лицо. Потом взял собаку и осторожно погрузил ее лапы в воду. И тут она послушно полезла сама. Кто-то притащил старую махровую простыню. Помытая и обсохшая громадная псина вернулась в угол, массивной лапой отбросила сначала коврик и затем халат. Все ахнули, увидев когда псина зубами вытащила на свет одного за другим трех щенков.
Вот сейчас давай всех ко мне, вызовем срочно ветеринара. Может она больная и щенки больные, а мы тут возимся. А ты, Санек, выбрось одежду, я тебе дам другую. Зять оставил. Думала продам, что ж зря сидеть-то на остановке. Народ нынче готов и поношенное, зато фирменное носить.
Люди потихоньку стали расходиться.
Папа, не отдавай собаку, и собачьих деток тоже, они же наши, это же ты нашел, — Анютка держала отца за мизинец и смотрела умоляюще снизу вверх.
Доча, смотри, она большая, ей много места надо. А где она у нас жить будет? На балконе? У нас итак тесно, — начал закипать Саня.
Детонька, ты не плачь, ты будешь приходить ко мне играть и гулять с собакой сколько захочешь. У меня ей будет просторно. А щенков продадим и деньги вам будут.
Так, Степанна, спасибо за тазик, собака моя и что с ней делать, сам разберусь. Все народ расходись, цирк кончился, — Саня погладил дочку по голове.
Во, дурак, весь ум пропил, совсем рехнулся, тьфу на тебя – рассердилась Степановна.
Коврик верни на место, да постирайте сначала, голь перекатная – крикнула она с порога своей квартиры.
Оказалось, что Степановна не успокоилась и вызвала ветслужбу.
В квартиру через час вошли с намордником и коробкой. У Анюты и Антошки слезы потекли моментально.
Папка, не отдавай – заплакала хором малышня. Папа, дяденьки, они чистенькие, мы их помыли. Мамочка, скажи, же ты сама нам уколы делаешь. Если они больные, то пусть как Антошку дома лечат, мы будем пить горькое лекарство.
Ветеринары смутились. Давайте, мы их посмотрим, — начал врач-ветеринар.
Дети тут же раскрыли рты и высунули языки.
Вас будет смотреть ваш доктор. А я доктор для животных и буду лечить вашу собаку и щенят.
Держите, мужчина, собаку! Мамаша, успокойте детей, никто никого никуда забирать не собирается, — с улыбкой и медленно произносил доктор, присел на корточки, присматриваясь как удобнее осмотреть собаку.
Та оскалилась на врача, порычала и шумно вздохнув, положила громадную голову на лапы и грустно обвела глазами всех. Мощная рука Сани гладила собачью спину: Мотя, Мося, давай тихо, ты же умница, ты хорошая собака.
Осмотр прошел нормально, правда в конце один щенок обделался прямо на халат ветеринара.
После сделанных назначений врач вышел. Радостные дети махали ручками и кричали спасибо. К вечеру у Антошки спала температура и он быстро пошел на поправку.
Саня выходя в аптеку, столкнулся у подъезда со Степановной. Старуха злобно шипела: Я на тебя жалобу напишу. В жэк, в милицию, на работу. Ты, алкаш, и собаку паршивую у тебя точно на живодерню заберут.
Саня вспомнил, как перед выходом посмотрел на собачью семью, отдыхавшую на старом детском одеяльце в углу кухни.
Дождь прошел и небо сияло синевой.