Необыкновенные приключения шестиклассника Чернова, драчуна и фантазёра

Принято считать, что день, когда случаются всякие важные события, он какой-то особенный, и начинается необычно, и появляются всякие приметы и предчувствия. Ну, люди так говорят. Но тот день, тот самый — он был совсем обыкновенным и начинался совершенно обыкновенно…
— Кир, ешь быстрее, ты опоздаешь в школу. Учебники сложил?
Это мама. А Кир — это я. Кирилл Александрович Чернов. В школе я — Чёрный, дома — Кир. Если мама сердится, тогда Кирилл.
— Триста баксов. — Сказал я маме. — Ну, за щенка…
— Господи, за какого ещё щенка?
— За того самого щенка. Ну, я же говорил, ты что, не помнишь? Нам с Серым даже цену сбросили, потому что эти два — последние остались…
— Три сотни баксов за щенка, который через месяц сдохнет от чумки? — поднял бровь папа.
— Не сдохнет, он привитый. Все прививки, и паспорт, и родословная, как у президента, и это самое древо… короче, древо тоже есть.
— У президентов нет родословных. Они, видишь ли, беспородные.
И тогда я понял, что собаку мне не купят.
— Денег дадите? — спросил прямо. — А Серому дали. Ему щенка уже сегодня покупают.
— У твоего Серого отец – бизнесмен из бывших бандитов. — Заметил папа. — А я, извини, вместо того, чтоб сидеть в тюрьме, учился в институте. И свои деньги, пусть и небольшие, я честно зарабатываю в больнице. И хватит об этом.
С этим папа ушёл, сердито хлопнув дверью, а мама села рядом со мной.
— Тебе очень хочется этого щенка? — вздохнула тихо. — Дорого, Кир. Зима скоро, а у тебя и папы ботинок зимних нет. Это как минимум, а как максимум… ну нет, тебя я этим грузить не стану. Это взрослые проблемы, а ты — ещё ребёнок.
— Я понимаю, мам. Обидно просто.
— Да не надо бы тебе этого понимать… Ну, выше нос, мужчина. Я что-нибудь придумаю. Куплю газету, посмотрю по объявлениям. Может, найду щенка той же породы, но дешевле. Придумаю что-нибудь, честно.
— Только денег не занимай. — Сказал я. Мама фыркнула и сделала очень взрослое, нудное лицо.
— Не в таком тоне, дорогой. Это я должна учить тебя жизни, а не ты — меня. Всё, я убегаю. И, Кир… ты помнишь, о чём мы договорились? Не врать.
В школу я опоздал на двадцать минут. На русский, вот же невезуха… русский классная ведёт.
— Двадцать минут, Чернов. — Посмотрела на меня поверх очков. — И что случилось на этот раз? Ты спасал Землю от пришельцев из космоса? Или ловил снежного человека?
Класс охотно заржал. Им всё равно, над кем и над чем смеяться. А меня опять понесло…
Всё дело в том, что я — врун. Папа говорит- «патологический». Ну, вроде как болезнь такая. Я что-то придумываю и начинаю рассказывать, рассказывать… и в конце уже и сам верю в то, что говорю чистую правду. Мне уже и не верит никто, когда я врать начинаю. Заранее знают. И самое глупое в том, что мне от вранья нет никакой пользы, неприятности одни. Нормальные люди врут для своей выгоды, как продавцы на базаре. А я так не умею. Я умею только придумывать разные истории…
Вот и сейчас: нет бы соврать, что будильник не сработал и все дома проспали. А я вдруг начал рассказывать, что ювелирный магазин, который на углу, ограбили бандиты, и я помогал омоновцам их задерживать, и даже один раз стрельнул, и в доказательство предъявил старую автоматную гильзу, которую ещё весной нашёл…
— Садись на место, Чернов. — Завела глаза к потолку классная. — Дневник мне на стол. Радуйся, урок ты сорвал. Завтра с матерью придёшь.
— Круто ты загнул. – Прошептал Серый. — Нет, честно. Прям, как в кино. Я аж заслушался.
— Да отвали ты…
— Честно, говорю. Как в сериале про спецназ. Только, знаешь… «Карат» в десять часов открывается. Так что братва никак не могла продавщицу взять в заложники. До десяти там всё заперто и на сигнализации.
— Ну и ладно. Подумаешь, самый умный нашёлся.
После уроков мы с Серым немного потоптались у школы и я предложил ему: — Давай на турнике повисим? Когда висишь — быстрее растёшь, папа так говорит. Кости вытягиваются и всякие сухожилия.
— Вот и будут руки, как у обезьяны. — Проворчал друг. – Хорошо тебе жить, Чёрный.
— Да чего хорошего? Щенка не купят. Компьютера нету. Телефон совсем разбился. Тоска, а не жизнь. И воспитывают ещё всё время. Мама по — своему, отец тоже по — своему. А в итоге виноватый всегда я.
— Мне купят щенка. Сегодня с мамкой поедем. Хочешь с нами?
— Не хочу, чего расстраиваться? Я пойду руины смотреть. Ну, те два дома, которые ещё не снесли… В подвал-то мы не лазили.
— Да нет там ничего, в подвале. Пауки и банки из-под варенья.
— Всё равно интересно. Позвони вечером, про щенка расскажешь.
И довольный Серёга вприпрыжку побежал домой, а я пошёл, куда глаза глядят. Листьев столько навалило… уже все деревья лысые. Листья можно загребать ногами, и ты словно плывёшь по ним, и запах- острый, тревожный
Я разогнал дерущихся котов, кинул палкой в наблюдающую за этим злорадную ворону и решил идти исследовать развалины.
Дома тут стояли давно, ещё с войны, а, может, и с самой революции. Одноэтажные, каменные, под железными, ржавыми крышами. Большие дома уже разрушили, вон и кран стоит со здоровым железным шаром на цепи, как в мультике «Ну погоди!». Два дня не работают, не знаю, почему. Элитный дом строить хотят, для богатых, значит. Другого места не нашли.
В прошлый раз мы с Серым разведали вход в подвал одного из маленьких домов, но нас прогнали рабочие. Сегодня здесь никого нет.
А вот этот люк ведёт в подвал. Мусор убрать и кирпичи битые — и всё. До конца не открывается, но я и так пролезу. Надо просто заклинить чем-нибудь понадёжнее.
Гнилая деревянная ступенька сломалась подо мной, и я с треском полетел в темноту. Локоть отбил и спину. Хорошо, что куртку новую не порвал. Жалко, фонарик у меня маленький. Надо было папин взять.
Тут были интересные вещи: керосиновая лампа без стекла, карта звёздного неба, крысиная мумия в стеклянной бутыли.
Потом я увидел зеркало. Большое, выше меня, в резной тёмной раме. Совсем целое даже, не разбитое. Только та штука внутри, которая и зеркалит, пошла мелкими трещинками и по краям разлохматилась немного. Я стёр рукавом толстенный слой пыли и коснулся, который нараспев читал какой-то стих на чужом языке. Страшно стало, врать не буду, страшно и жутко интересно. Шёпот стал громче и зеркало засветилось.
Не знаю, почему я не убежал. Любопытство пересилило страх. Убежал бы я тогда — ничего бы не случилось. Подумать только — ничего бы не было.

Глава 2 Заманчивое предложение

Зеркало пошло рябью, как испорченный телевизор. А потом появилась картинка. Кусты какие-то в зелёных листьях, холмы за ними и солнышко светит, небо ясное, чистое. Дядька бородатый, в рясу одет, и с ним пацан, а у пацана на голове самая настоящая корона, и нарядился он, как полный придурок: в колготках и в шортах, и туфельки с бантиками, и у куртки рукава девчачьи. Прыгает, в ладошки хлопает. Дядька тоже оживился и стих забормотал быстрее. У него из пальцев полетели синие и зелёные искры, нарисовали на стекле круги, треугольники и ещё что-то. А потом искры прошли на мою сторону, прыгнули на меня, посидели чуть-чуть и дальше ускакали. Совсем не жгутся, даже холодные. Я и не испугался совсем. А потом на меня подуло тёплым ветерком, летним ветром оттуда… с той стороны. Птички какие-то чирикают, и кто-то громко фыркнул.
— Милейший юноша, не хотите ли пройти к нам? — доброжелательно спросил колдун. Ясное дело, колдун, кто ж ещё. Я с лязгом закрыл рот и постарался придать лицу хоть сколько-то умное выражение.
— А разве можно?
— Запросто. И совершенно безопасно. Просуньте руку.
Я и сунул, и даже не подумал ни о чём. И ничего не случилось. Муха на руку села и тут же улетела. Тогда я целиком залез и оглянулся: зеркало показывало тёмный — претёмный подвал и брошенный мной фонарик.
— Настоящая, взаправдашняя магия, да? Как у Гарри Поттера, да?
— Я не знаком ни с Гарри, ни с Поттером, но магия у меня самая что ни на есть настоящая. Как Вас зовут?
— Чёрный. То есть, Кир. А Вас?
— Мастер Гаэр. — Улыбнулся дядька. — Ну и Его Величество Содрик Пятый, прошу любить и жаловать.
— Чего, принц, что ли? — Спросил я у пацана и шагнул вперёд. — А дай корону посмотреть.
— Принц — это «Ваше Высочество», а «Ваше Величество» — это король, дубина. — Ответил он недружелюбно и отступил назад. — Дикарь, крестьянин, этикета не знаешь. Кланяйся королю!
— Ага, щас. А в рыло не хочешь, морда королевская?
— Тихо, юноши, тихо. — Разделил нас руками мастер Гаэр. — не ссорьтесь. Мне пришла в голову замечательная идея. Ваш мир — он какой? Много ли обитаемых земель, могучих держав и славных властителей? И любят ли женщины ваши золото и драгоценные камни?
— Любят. — Пожал я плечами. — Только это дорого сильно. Земель обитаемых… да все обитаемые. И державы могучие есть. Наша вот держава — самая могучая. Ну и Америка ещё, но они-то против нас — тьфу.
— И как живётся людям в вашей державе?
— Да ничего. Живут как-то. А на лошади можно покататься?
— Обязательно покатаетесь, но позже. Нравится Вам у нас?
— Ага.
— А не хотели бы Вы погостить в королевском дворце?
Тут Содрик оживился, подошёл ближе и начал противненько так улыбаться, сладко — пресладко. Он весь какой-то прилизанный и неприятный, так и хочется в глаз дать. И надушенный ещё, как девчонка.
— Круто быть королём? — спросил я его.
— Хочешь попробовать? — поднял он реденькие жёлтые бровки. — Понимаешь, Кир, быть королём — это, конечно, очень приятное занятие, но мне уже надоело. Я устал всегда — всегда быть королём. И я хочу устроить себе маленький — маленький отдых от королевских обязанностей. На недельку. Ты не хочешь недельку побыть королём, вместо меня?
— А разве так можно?
— Очень даже можно. Возможно всё, будь на то моя королевская воля. Или твоя. Он подходит, мастер?
— Оптимально. Вам обоим по одиннадцать лет и одиннадцать месяцев. Основные параметры совпадают идеально. Он подходит. Ну — с, молодой человек, Вы хотите стать королём? На неделю. Любое ваше слово станет законом, любой каприз тут же исполнят. Ну и, конечно, мы с Содриком будем вам очень благодарны. Подай корону, Содрик. И сэванх.
— Сэванх?
— А ты как хотел, идиот? — лицо колдуна на миг искривилось в раздражённой гримасе, так что я вздрогнул, а король съёжился и начал торопливо расстёгивать рубашку.
— У вас тут все говорят по-русски? — спросил я.
— Нет, конечно. Немного магии и Вы говорите на нашем языке. Клятва королей закрепит заклятье. К тому же Вы, в какой-то степени, сможете понимать язык зверей и птиц. Ну же, юноша, решайтесь. Королевские обязанности не обременят Вас, Вы получите большое удовольствие от этой недели. А Содрик получит первые в жизни каникулы.
— А щенка мне будет можно?
— Целая королевская псарня. И конюшня. Сто двадцать семь слуг во дворце. И весь Дагомар в придачу. Тебе, милый мой, выпала сказочная возможность. Грех упускать такой шанс.
Я сел на траву и достал из рюкзака ручку и тетрадку, вырвал лист.
— Вот наш адрес. Вам, мастер, придётся хорошенько объяснить всё моим родителям, чтобы они не беспокоились.
— Да за кого Вы меня принимаете? Разумеется, я в первую очередь навещу вашего отца и развею все его страхи. И несколько перстней с камнями в подарок вашей матушке, дабы эта неделя не показалась ей столь уж долгой и горькой. Ну а теперь — небольшая формальность, клятва королей. Содрик, таскай вещи в зеркало.
— Но я король! Я не хочу таскать!
— А жить хочешь? — шепнул колдун тихо и ласково. Я услышал, но не придал значения. Я думал в тот момент о том, что, если продать кольцо с драгоценным камнем, мама много чего сможет купить. Да и я сам каких-нибудь денег домой притащу, короли ведь богатые. Ничего, можно недельку прогулять школу ради такого случая.
Пока Содрик пыжился и таскал в зеркало всякие сумки и мешочки, мастер Гаэр поставил меня возле ручья, велел не хихикать, не вертеться и стоять смирно. Зажёг на пальце огонь, как зажигалкой чиркнул, подпалил сухую ветку и очертил вокруг меня круг. Второй круг нарисовал кинжалом. Третий — живой веткой, которую отрезал с куста. Быстренько помолился — ну, я так решил, что помолился. Может, колдовал или так просто, себе под нос бормотал.
— Повторяй за мной, слово в слово, чётко и раздельно. Я, Кир Чёрный, вступаю во владение вечным Дагомаром, как семьдесят восьмой его властитель. И клянусь я древней клятвой королей служить Дагомару душой и телом, от первого и до последнего вздоха, и защищать свою землю и свой народ до последней капли крови. Сей клятве в свидетели призываю я небо и землю, огонь и воды…
Клятва была длинная и нудная, я перестал вслушиваться, бездумно повторяя вслед за магом, как на уроке английского, когда вроде новые слова повторяешь вместе со всеми, а сам думаешь совершенно о другом. Мне было гораздо интереснее смотреть, как этот прилизанный король пыхтит, таская маленькие мешочки. Ишь, хитрый, делает вид, что тяжело. Ну уж фигушки, я помогать не буду. Я нанимался королём подработать, а не грузчиком. К тому же, в куртке я окончательно сварился… жара тут прямо летняя.
И тут земля под ногами вздрогнула, и подпрыгнула, ударила по пяткам — в какой-то мгновенно наступившей тишине, огромной, жуткой. Разом смолкли птицы и кузнечики, перестали шелестеть деревья, небо заволокло тучами, а лошади оскалились и начали рваться с привязи. Беззвучно. Мне страшно стало.
— Лови! — колдун бросил мне кинжал. — Палец уколи себе, быстро! Выдави каплю крови на землю! Скорее, иначе нам всем станет очень плохо. Да не трусь, ты же мужчина!
Что-то такое было в его голосе, что я послушался. И, когда капелька крови упала на песок, земля дрожать и шататься перестала. Зато ручей вдруг забурлил, словно вся вода в нём встала дыбом и протянула ко мне прозрачные лапы…
— Каплю крови — воде!
И вода в один миг успокоилась. Зато налетел жуткий ветер, который сам слизнул капельку крови с моего пальца и сгинул. Потом вспыхнул ярким, жёлтым пламенем круг, и тут уж я сам, без подсказки, огню крови дал.
И всё кончилось, в одно мгновение — так быстро, что я даже удивиться не успел. Тучи куда-то делись, солнце снова светит и стрекочут кузнечики, шелестит листва, чирикают птицы.
Мастер Гаэр протянул мне на конце кинжала большую золотую медаль на цепочке.
— Одень на шею!
Я надел. Ничего не случилось. Колдун явно обрадовался и вытер пот со лба. Теперь он решился ко мне подойти и даже по плечу похлопал.
— Какая сильная реакция… вот уж не чаял увидеть такое для пришельца из иного мира… Жаль, нет у меня времени. Право, жаль, жаль. Такой феномен… Ну, юноша, ты теперь король настоящий, самый что ни на есть, так что держи корону. Будет не по размеру — переделают. Столица — там, на юге. Через лигу, за холмом — дорога. Думаю, тебя уже встречают. Желаю удачи, Кир Первый. А сейчас, извини, мы очень торопимся.
Содрик уже переминался у зеркала, взъерошенный, бледный и какой-то пришибленный. Улыбнулся криво, помахал мне рукой. И они ушли. Мастер Гаэр начал колдовать и пускать из пальцев искры. Зеркало пошло рябью и выключилось. Теперь оно показывало только меня самого и лошадь за моей спиной. Я постучал кулаком и заглянул с той стороны. Зеркало как зеркало, к камню большому прислонено.
Мне хотелось подумать, что было во всём случившемся что-то неправильное, странное. И не в магии дело, в кино я и покруче видал, в самом колдуне дело, и Содрик тоже себя странно вёл, и почему-то они так торопились… Но мысли уползали куда-то, вялые и слабые, голова стала тупой, шумело в ушах и клонило в сон, и болело где-то в груди, непривычно и остро, мешало дышать. Я почувствовал себя больным и равнодушным. Потом обо всём подумаю. Снял куртку, расстегнул рубашку, рюкзак одел. Залез на лошадь, ну, не как заправский ковбой, но всё-таки залез. Полезная штука кино, в фильмах ведь всё показывают: и как взрывчатку делать, и как на коня залазить…
Лошадь была испугана, растеряна и хотела только одного — оказаться дома, в своей конюшне.
— Поехали домой. — Согласился я с ней. — Домой, понимаешь? Ищи дорогу домой.
Вторая лошадь пошла с нами. Тут я, вроде как, задремал, и очнулся уже на дороге, и не очень далеко видно было город: маленькие домики и замок с флагами. А прямо ко мне ехали самые настоящие рыцари, пять человек, и с ними человек двадцать простых солдат, но тоже в доспехах и с копьями. Остановились. Они на меня смотрели, а я — на них. Вспомнил, достал из рюкзака корону и нахлобучил на голову.
— Здрас-сте. Я, в общем, ваш новый король. Временно.

Глава 3

Ну да, так прямо и сказал. И сам себе показался вдруг маленьким и глупым, и подумал, что эти здоровые усатые дядьки сейчас надают мне по шее, отнимут корону и пошлют к чёртовой бабушке. Ну почему они должны мне верить? Подумают ещё, что я корону украл…
Но они почему-то поверили. Они поклонились, солдаты просто, а рыцари — встав на одно колено. Наверное, они чувствовали себя ещё глупее, чем я сам. Лица у них были просто идиотские.
— Сэванх. — Покачал головой один рыцарь, старый и седой. — И мальчик. Ну и ну… Как нам называть Вас, Ваше Величество?
— Чёрный. Ещё Кир. Ваш король, Содрик, он хотел каникулы. Ну, отдохнуть от всяких обязанностей. Мы с ним договорились, что я вместо него недельку королём побуду. Потом он вернётся назад, а я домой пойду. С ним ещё колдун был, Гаэр. Здорово колдовал, скажу я вам.
— Куда они отправились? — спросил рыцарь быстро. — Давно ли? Сможем ли мы их догнать?
— Они к нам пошли, в наш мир, ну, в настоящий мир. И зеркало за собой закрыли. Зачем их догонять? Они что, вещи какие-то забыли, что ли? — Тут я зевнул и невольно схватился за грудь от боли. — Не догоните вы их. А воды нету? Пить сильно хочется. Чего-то он не того наколдовал, заразил меня какой-то болезнью…
Рыцарь вздохнул и ещё раз покачал головой.
— Я довезу Вас, Ваше Величество. Это всё клятва королей. Вы отдали слишком много сил, а сердце Ваше болит за родную землю. Ничего, Вы привыкнете уже завтра. Эй, помогите нашему господину! Ко мне в седло его!
— А Вы кто? — спросил я.- Рыцарь, да?
— Рыцарь Золотого Льва и верный вассал Вашего Величества, герцог Дар Ривана. Ваш маршал. Ну, военоначальник Ваш… И Вам, как королю, должно вассалам своим и всем прочим подданным говорить «ты».
— Да ну, нехорошо как-то и невежливо…
Я не то уснул, не то в обморок упал, и где-то в дремоте видел небо, солнце, лошадиную шею и лицо старого герцога, который хмурил брови, шевелил усами и бормотал тихо:
— Ничего, сынок, ничего… мы уж как-нибудь…
Проснулся я уже вечером. Здоровая спальня, побольше, чем вся наша квартира, и кровать такая, что военные парады устраивать. Ну и люди, конечно, тут были. Полно народу набилось и все на меня глазели. Лица, конечно, любопытные, но всё же какие-то грустные. Словно только что схоронили кого-то и старательно не показывают виду, чтоб не расстроить. Рыцарь Дар Ривана меня им представил, а их — мне. Герцог вкратце ввёл их в курс дела, пока доктор слушал моё сердце через древнюю трубочку. Небось, ещё у Гиппократа такая была.
— Содрик Пятый вместе с известным всем вам магом Гаэром тайно покинули Дагомар, колдовским путём отбыв в дальнюю, неизвестную страну. Оттуда же Гаэром доставлен был и сей юноша, который принёс древнюю клятву королей. Как видите, сэванх на нём, стало быть, Дагомар клятву его принял и король перед нами истинный. Величать его — Кир Чёрный. Стража проверила — догнать ушедших нет никакой возможности, волшебный проход в зеркале закрыт. Вот и всё.
— Здоров, в общем. — Сообщил спокойно доктор. — То есть, здоровы Вы, Ваше Величество. Сердце завтра уже беспокоить Вас будет гораздо меньше, а потом Вы привыкнете. Сейчас я составлю Вам микстуру от слабости и всё будет хорошо. Кстати, почему Чёрный? Неужто семейство Ваше было замечено в злобных и чёрных делах, либо в чёрном колдовстве и некромантии?
— Ребята в школе прозвали. Это из- за фамилии.
— Юноша из далёких земель не может стать королём. — Сказал кто-то в толпе. — Тут какая-то ошибка, Дагомар не мог принять его клятвы…
— Есть прецендент. — Хмыкнул первый министр и хлебнул из плоской фляжки. — Есть, господа и дамы. Так уже было. Когда-то и первый король, уроженец далёких земель, принёс клятву верности Дагомару… Символично, правда? Начало нашей страны и её конец.
— Вы пьяны, милорд. — Укорила первая придворная дама, не старая ещё тётка с родинкой на щеке.
— В меру. И имею право.
— Ваше Величество, в какой стороне находится Ваша родина? Ну, за каким из морей? — это вопрос уже мне.
— Да не знаю я про ваши моря…
— Видно, за северным морем. — Ответил за меня рыцарь Дар Ривана, перебив. — Шапочка, курточка тёплая, хотя и из странного материала. Ботинки тоже — не поймёшь, из чьей кожи пошиты, особенно подошвы. Одет юноша был излишне тепло. У них, там — холоднее. Снега много?
— Пока нет. — Мотнул я головой. — Ноябрь у нас, конец осени. Зимой полно снега будет. А мне меч настоящий дадут?
— Обязательно. Но потом. Расскажите лучше, как встретились Вы с Содриком, о чём говорили, как клялись в верности земле Дагомара… подданным вашим интересно чрезвычайно.
Я выпил микстуру. Противная, конечно, но с докторами не спорят, папина школа. Собственный врач в доме — каторга ещё та… Вкратце рассказал, как всё произошло. Тут мне начали задавать вопросы. Ну, меня и понесло.
Никогда в жизни я не врал с таким вдохновением. Публика попалась невежественная, только ахали и рты раскрывали. Я и напридумывал всякого — и про свою страну, и про себя. Ну, что я типа такой крутой, что Шварценеггер с Вандамом отдыхают, и так далее. А все эти люди вроде как даже верят, удивляются и ещё вопросы задают… У меня даже язык устал. Тут как раз пришёл королевский одевальщик, или как его там ещё, и решил меня одевать. Тут уж я возмутился.
— При всех, что ли? Ещё чего.
— Привыкайте, Ваше Величество. Смущаться подданных Вам, как королю, нет резона. К тому же, на ежеутренней церемонии одевания Вашего Величества присутствует весь ваш двор…
— Ни за что! — отказался я решительно. — Совсем вы тут обалдели? Церемонию того… отменить! Не хочу церемонию. Я уже большой и одеваюсь сам. Сам, говорю, вы чего делаете?
— Размер Вашей королевской ножки…
Я отнял свою королевскую ногу, отодвинулся на всякий случай и посмотрел одежду. Рубашка, жилетка, шорты явно девчачьи, потому что с бантиками…
— Нет. Колготки я никогда не надену. Ну, пусть чулки, разницы нету. Это одежда женская. И шорты такие не хочу. Это что за безобразие, вообще?
— Юношеская мода, Ваше Величество…
— К чертям собачьим такую моду. Штаны хочу, вон, как у рыцаря, нормальные штаны. Сапоги со шпорами. И шляпу с перьями, как у того советника под мышкой. И пусть уйдут все.
— Будет исполнено, Ваше Величество. Дамы и господа, король нынче желает одеваться в одиночестве. Прошу вас покинуть спальню.
— Что Ваше Величество желает на ужин? — поклонился главный повар.
— Торт шоколадный. Большой. И мороженого.
— Скольких сортов?
Н — да, королевская должность имеет и приятные стороны. Мне это уже начинает нравиться.
Когда все ушли, я заметил в дальнем уголке ещё парочку. Мальчишка и собака. Люди всё время заслоняли их, так что я даже и не знал, что они здесь.
— Это кто?
— Я Дальвик, верный оруженосец Вашего Величества.
— Эй, Дальвик, иди сюда!
Он подошёл и склонил голову, встав на колено, так что длинные волосы закрыли лицо.
— Встань, с ума сошёл? — Я отпихнулся от местного модельера, который прямо на мне пытался ушить брюки, и отдал другому носок. — Да нате, нате, смотрите! Дальвик, ты на самом деле мой оруженосец? Настоящий? Значит, мне и оружие полагается? А много? Слушай, пошли посмотрим, можно его посмотреть? А брать можно?
— Вам можно всё, будь на то Ваша королевская воля, Ваше Величество.
О Дальвике – отдельно: он старше меня на полгода и на полголовы ниже ростом. Худой, весь какой- то нескладный и спотыкается о собственные ноги. Я обрадовался, когда его увидел. Первый пацан среди целой толпы взрослых. Так мы и познакомились.
Потом мы пошли в специальную комнату. Тут было просто полно оружия и всяких доспехов. Только оружие всё старинное: мечи, копья, кинжалы. Прямо как в музее, я аж обалдел.
— И всем этим можно играть?
— Конечно. Это королевская оружейная. Пожалуй, вот этот меч будет Вам по руке, Ваше Величество. И кинжал в пару. А вот доспех Содрика Вам великоват, надо будет переделывать. Я сообщу милорду Дар Ривана. Вы хорошо владеете оружием? Насколько я понял, Вас учили искусству боя лучшие воины и герои вашей страны…
— Ну, у нас дома другое оружие.
Меч был маленький, детский, вполовину меньше остальных. Но неожиданно тяжёлый, стянул мне ремень на бок. Настоящий.
— Ваше Величество желает пройти в большую трапезную? Вас ожидают к ужину.
Ну вот, поиграть не дали. Хотя, и правда, есть хочется.
Впереди меня и позади всё время ходят дядьки с подсвечниками и освещают дорогу, стемнело уже потому что. Они тут свечками освещаются, электричества нету. В большом зале накрыт длинный стол и человек пятьдесят сидит народу. Поклонились и стоят. Никто не ест, все на меня смотрят. Дамы с причёсками и в длинных платьях, как в театре, а мужчины все с усами и многие — с оружием.
— Приятного аппетита, — Сказал я неловко. Опять никто не ест, все смотрят и молчат.
— Начинайте кушать. — Шепнул Дальвик в ухо. — Они ждут Вас.
— А ты чего там стоишь? Садись рядом.
— Мне не положено.
— Ой, перестань! Садись ко мне, кресло большое, мы вдвоём поместимся.
— Мне нельзя сидеть с Вами рядом по этикету…
— Я король или кто? Ну, я приказываю. Пожалуйста…
И Дальвик сел рядом, ему принесли стул. Я взял вилку, у которой было, почему- то, всего три зуба. И все, как по команде, стали есть, пить и разговаривать. Вот тут я и оценил прелести королевской жизни. Лопай сладкого на ночь, сколько влезет, и никто даже слова не скажет. Да мне впервые в жизни такой здоровенный торт достался. И пять сортов мороженого в больших вазах, и ещё компот вишнёвый.
— В меня больше уже ничего не лезет. Если только салют забабахать, чтоб с балкона видно было…
Дальвик хлопнул в ладоши и на полном серьёзе сказал слуге:
— Его Величество желает праздничный салют, и так, чтобы хорошо было видно с этого балкона.
— Будет исполнено.
Я погладил жёлтую, лохматую дворнягу и дал ей ещё кусочек торта.
— Лопай, псина. Слушай, а чего она всё время за нами таскается? Я думал, что в королевских дворцах все собаки породистые и дорогие. А тут — дворняга дворнягой.
— Ваша королевская собака Уна. — Представил Дальвик серьёзно. — Придворная собака, так именуется должность её по этикету. Уна, как и все её предки, за особые заслуги перед короной, имеет привилегии, как-то: спать в ногах королевской постели, вылизывать королевскую тарелку, выкусывать блох в высочайшем присутствии и так далее. Так же имеет она привилегию говорить королям и особам королевской крови «ты».
— Собаки не говорят. — Нахмурился я и отложил ложку. — Ты издеваешься, что ли?
— Нет.
— Дальвик, мне почти двенадцать лет. И за всё это время ни одна собака со мной не разговаривала.
— Скорее всего, ни одна собака не сочла тебя достаточно разумным для светской беседы. — Довольно ехидно заметила Уна и заглянула на стол. — Дальвик, передай мне того цыплёнка. Глупый мальчишка решил насмерть закормить меня пирожными. Я ж собака, я мясо люблю…
— Собаки не разговаривают. — Повторил я уже несколько неуверенно.
— Или не хотят? — шевельнула она ухом.
— Вообще, собаки не разговаривают. — Объяснил Дальвик. — Но Уна — особенная. Ведь она — придворная собака.
Такую новость надо было осмыслить. Или, хотя бы, сделать умное лицо. Тут как раз объявили фейерверк, и мы пошли на балкон смотреть. Сам салют у них не очень, до нашего далеко, а вот огненные колёса и всякие другие крутящиеся штуки мне понравились, и ещё огромные такие бенгальские огни… и рядом всё, прямо под носом.
Потом мы из зала ушли и придворные даже особого внимания не обратили. Я хотел, конечно, посмотреть дворец, но чувствовал себя слишком усталым и больным. Поэтому мы пошли спать.
— Что за война, о которой все говорят? — спросил я.
— Будет война. — Вздохнул Дальвик. — Скоро.
— И что, я тоже воевать буду?
— Обязательно. Вы же король.
— Круто! Нет, не уходи, останься ночевать со мной. Пожалуйста. И Вы, Уна. А эти, со свечками, пусть уходят, и вон те тоже…
— Зови меня на «ты». — фыркнула собака и запрыгнула на постель. — Разрешаю. Эй, остолопы, пошли вон! Что, не видите — мальчик устал и хочет спать? Одну свечу оставьте и хватит. А теперь, Кир — марш под одеяло. И расскажи нам о себе, о своей жизни, о своей чужедальней стране… нам очень интересно.
Мне не было страшно ночью на чужом месте, и я в первый раз спал рядом с собакой. Интересно, почему люди считают, что собаки воняют псиной? Собаки пахнут собаками — и только…

Глава 4. Страшная правда
На следующий день меня представили моему народу. На площади собралась здоровущая толпа и трое дядек погудели в большие жёлтые дудки и проорали, что я — новый король, и поведу свой народ к счастью и процветанию, прямиком в светлое будущее. Я с балкона рукой помахал. Люди к
ричали мне что-то, но голоса сливались в громкий гул, как на стадионе, и я не мог разобрать слов.
Вообще, это просто чудо, что со мной были Дальвик и Уна. Они мне всё объясняли в те первые дни. А то я и слов многих не понимал.
Потом был большой обед в мою честь, уже человек на сто пятьдесят, не меньше. Потом рыцари торжественно принесли мне присягу. Они клялись мне в верности, став на одно колено, и в конце я должен был каждого хлопнуть по плечу мечом, как в кино про короля Артура. Хорошо, что их было всего тридцать или тридцать пять, и то у меня рука отвалилась.
Эти три дня пролетели, как один миг. Всё вертелось вокруг меня бешеной, яркой, чудесной и хохочущей каруселью, и я крутился на этой карусели, не в силах остановиться, оглядеться, задуматься… Я попал в сказку и стал не кем-нибудь, а сразу самым настоящим, взаправдашним королём. Умри от зависти, Гарри Поттер. Ну, не умирай, живи, конечно… но завидуй.
У меня есть самый взаправдашний трон, меховая мантия, в которой на нём сидеть и две короны — парадная и повседневная. Есть целая оружейная настоящего оружия и красивые доспехи. Есть герб, а на гербе золотой лев побеждает чёрного ворона. На медальоне, который я постоянно нашу, тоже такой герб. Медальон называется «сэванх». Ещё есть псарня, там самые породистые собаки двух видов — охотничьи и сторожевые. Ну и щенки, конечно. Целая туча щенков. Конюшня есть и на любой лошади можно покататься. Дворец не очень большой, четыре этажа и башни. Насчёт всяких пыточных камер мне сказали, что нету, вместо них в подвалах лежат всякие запасы. Запасы смотреть я не стал, скучно. Ещё у меня есть сокровищница, где хранятся всякие деньги и ценности, по-другому говоря, казна. В парке полно всяких качелей и большой пруд. У меня личный врач, личный фокусник, который и делает фейерверки. Личный кондитер — такой повар, который готовит всё сладкое. Десятка три портных спешно шьют королевскую одежду на все случаи жизни, а десяток сапожников — обувь. От носков моих они прямо балдеют и уже вызвали какого-то мага, чтоб он им сумел сделать такие же. Они резинок тут не знают, всё на завязках или на пуговицах. Застёжку — молнию, липучки, кнопки и носки они у меня впервые увидели. Ещё во дворце есть слуги, которые исполняют любое моё желание, даже самое дурацкое. Ещё есть королевские няньки, королевские одевальщики, официанты, лакеи, телохранители, просто солдаты, целая куча поваров и уборщиц, есть даже маленький зоопарк. Есть специальная детская свита, мальчики и девочки моих лет, с которыми я должен играть и общаться. Дети из самых знатных семей. Хотя нет, это они ДОЛЖНЫ со мной играть. Сам-то я никому ничего не должен. Большая разница.
Ложусь спать и встаю, когда пожелаю. Ем, когда хочу и что хочу. Никакой школы. Никто не заставляет мыть ноги на ночь или купаться, никакой чистки зубов. И никаких обязанностей: ни убирать в комнате, ни мусор выносить, ни посуду мыть…
Конечно, у них тут не то что компьютера с телевизором, вообще электричества нету, много чего тут у них нету, даже как-то дико поначалу, но… жить можно. Очень даже можно.
Да, ещё я понимаю, что говорят животные и птицы. Не словами, а так… вроде как чувствами. Только смутно очень. И они меня немного понимают. Собаки не рычат, лошади сами на колено встают, чтоб мне сесть удобнее было. Голуби не боятся, садятся прямо на плечи. Даже мыши без опаски в руки идут. Это из — за магии. Ведь я поклялся всех их защищать, когда принёс древнюю клятву королей, и они верят, что я не причиню им вреда.
Через три дня моя свита мне уже порядком поднадоела. Вроде, и вежливые, и всё делают, что я прикажу, а всё равно… шепчутся за спиной, шушукаются и хихикают тихонечко. Ненавижу это. Ты мне в лицо посмейся — я тебе в глаз дам, и всё будет честно. А когда за спиной — это гадко.
— Дальвик, а я могу их всех уволить?
— По этикету королю положено иметь свиту.
— Кажется, они меня не любят. — Заметил я своему оруженосцу.
— Ну что Вы, Ваше Величество, они Вас просто обожают.
— Дальвик, хоть ты не ври! Все врут вокруг, чего -то не договаривают, улыбаются всё время, как клоуны. И я тебя просил уже не говорить мне «вы». Когда ты так говоришь, я себя чувствую таким старым, будто мне лет сорок. Или все сто!
— Хорошо. — Улыбнулся он быстро. — Если хочешь тренироваться, пойдём в тронный зал, там много места и людей сейчас нет. Я только возьму тренировочную пару. Ну, деревянные…
— Зачем деревянные, если можно играть настоящими?!
— Это не игры. — Сказал тихо и расстегнул рубашку. — Не совсем игры… твой меч настоящий, Кир. Острый. Ты можешь порезать себе пальцы. А можешь ранить меня или убить. Видишь шрам? В прошлом году Содрик меня ранил. Ну, я сам виноват, потому что открылся и прозевал рубящий сбоку, я растяпа… Очень было больно, тётя меня неделю продержала в постели. Хорошо, что неглубокий порез оказался, кишки не вылезли. Если б вылезли, мог бы и помереть. Всякое бывает. Мне повезло.
Шрам был длинный и белый, и мне стало как-то муторно на душе, и собственный меч показался вдруг очень тяжёлым и холодным. Не игрушка. Настоящее оружие, которым можно ранить и убить насмерть.
— Может, он специально это сделал?
— Может, и специально.
— И его за это не наказали?
— Кто ж его накажет? Он же король!
— Ну, родители, например. Есть же у королей родители. Если б я кого-то ранил, меня мои убили бы на месте…
— Его родители умерли шесть лет назад.
— Вот вернётся — и набью ему морду. — Сказал я.- Честное слово, в бубен настучу не по-детски. Тоже мне, самый крутой нашёлся. Ты мечи бери, а я щиты понесу. Пошли, поучишь меня. Слушай, а чего мне столько готовят и корону переделывают, если я уже скоро вернусь домой, а Содрик — обратно сюда?
Тут Дальвик снова стал серьёзным и грустным. Он не хотел говорить об этом. Но и врать не хотел, я понял. И не знал теперь, как поступить.
— Мы сегодня пойдём к милорду Дар Эйту и спросим, пора уже, в самом деле. Или к милорду Дар Ривана. Я всего лишь оруженосец и ничего толком не знаю. Я могу рассказать неправильно, а они расскажут, как правильно, понимаешь? Пойдём тренироваться, Кир.
Но потренироваться нам не дали. В коридоре нас перехватила первая дама и с ней ещё несколько человек. Дальвик поклонился, как тут принято, махнул беретом и отставил назад ногу.
— Миледи Дар Эйт…
Мне кланяться не положено, потому что я король. Мне и здороваться не обязательно. Могу быть грубым и невоспитанным.
— Следуйте за мной, Ваше Величество. — Велела дама. — Я отведу Вас в классную комнату. Вы достаточно освоились, и пора уже приниматься за Ваше образование. Первые уроки, языка и географии, я проведу сама. Далее заниматься с Вами будут ваши наставники.
— Какие уроки?! Я же король! Короли не учатся!
— Кто Вам сказал? — улыбнулась она. — Боги мои, какие глупости. Король в ответе за свою страну и должен потому быть образован и умён. Вы должны учиться.
— Но языку-то зачем?
— Древняя магия клятвы королей позволяет Вам изъясняться на нашем языке. Но разговариваете Вы отвратительно, хуже простолюдинов, и словечки эти… Не знаю ещё, как Вы пишите и какой у Вас почерк… Дальвик, тебя это тоже касается. Пишешь ты, как корова копытом.
— И что за уроки у королей? — спросил я, поняв, что дама настроена очень серьёзно и отвертеться не получится.
— Ну, география родного края и прочих держав. Этикет. Хореография и музицирование. Экономика. Правоведение. История. Политология, то бишь, политика внешняя и внутренняя. Естествознание. Военное дело. Арифметика, без неё вообще никуда. Чтение книг и изучение оных, также необходимо. На первое время хватит.
Да уж. Лично я бы оставил только военное дело. Хорошо хоть, физкультуры нету.
— Король обязан учиться. — Вздохнул Дальвик. — У короля есть ещё и обязанности. Не всегда же королевством будут управлять другие, когда-нибудь придётся и самому. Ну и я тоже уроки слушаю, чтобы Вашему королевскому Величеству не было скучно. Прикажешь позвать свиту? Они тоже слушают уроки.
— Нет. Обойдусь без них.
Мы пришли в классную комнату. Хорошо хоть, вместо жёсткого стула под попой мягкое кресло. Можно залезть с ногами и устроиться, в общем, удобно. Сидеть правильно меня не заставляют. И на том спасибо.
Дама повесила на стену большую карту и взяла указку.
— Итак, Ваше Величество, смотрите внимательно. Вот ваше королевство и зовётся оно — Дагомар. Это столица, Орта, где мы с Вами сейчас и находимся…
Королевство у меня небольшое, можно сказать — карманное. Пять городов всего, не считая столицы, а всё остальное — деревни да замки разных дворян. Ну и, конечно, леса, поля и реки. Ещё есть кусок горной гряды, где добывают всякие ископаемые, а за горами — уже другое королевство, а за ним — море. У Дагомара тоже есть кусок морского побережья, правда, маленький.
— Дагомар Аваната. — Очертила указкой. — Хрустальный лес. Как видите, подступает он к нашим северным границам и занимает значительную их часть. Раньше, когда враждовали мы с Майекортом, хрустальный лес являлся неодолимой преградой для врагов и вынуждены они были обходить его стороной. Здесь обитают феи.
— Настоящие феи? – оживился я.- Такие красивые, с крылышками и волшебными палочками в руках? Круто!
— Феи прекрасны. — Прошептал Дальвик, закрыв глаза, словно представляя. — Они эфемерны и хрупки, как грёзы. Они танцуют там, среди хрустальных деревьев, и смертный, поражённый их неземной красой, умрёт от тоски и любви…
— Мечтатель. — Сказала дама строго и неодобрительно, и Дальвик вздрогнул и открыл глаза.
— Я поговорю с твоей тётушкой. Тебе вовсе незачем читать её книги. От чтения взрослых книг, а тем паче, любовных романов, у детей развиваются неправильные и вредные фантазии. Да, феи прекрасны. Но не забывай, что они — не люди. Совсем не люди. И людей они не любят.
— Почему? — тут же спросил я.
— Когда-то очень давно это была их земля. Дагомар — их слово, из их языка. Люди просто оставили красивое название. Весь Дагомар был покрыт хрустальными лесами и туманами… Потом пришли люди и начали теснить фей. Это была настоящая война, кровавая и беспощадная, ведь людей было намного больше… Потом люди одумались и заключили с феями мир. Мы их не трогаем, а они нас не трогают и из своего леса не выходят. Феи, пусть и негостеприимные, но вполне мирные соседи. Достаточно лишь соблюдать условия договора.
— Глупые какие-то люди. — Пожал я плечами. — Ну зачем воевать с феями? Феям нужно загадывать желания…
Тут они переглянулись и посмотрели на меня, как на психа.
— Наверное, мы говорим о разных феях. Ну, на сегодня урок географии закончен. Ваше Величество отдохнёт, а потом мы займёмся устной речью.
— Спасибо, миледи.
Дама села пудриться и красить кисточкой губы, видно, помады у них тоже пока ещё не изобрели. А мы устроились на подоконнике.
— Всё равно, они красивые. — Сказал мне Дальвик тихо. — Намного красивее людей. И имена у них красивые: Фата Инколорэ, Фата Вилэда, Фата Моргэна… Когда-нибудь потом я обязательно туда поеду и на них посмотрю…
— Ты чего, в них влюбился, в этих фей?
— В них можно влюбляться. Это совсем не то же самое, что девчонки. Девчонки некрасивые, вредные и противные.
— И ещё они лягушек боятся. — Согласился я.- И визжат. Лично мне с девчонками водиться скучно.
Пока мы разговаривали, зашёл первый министр, даму обнял и осторожно поцеловал в нос. Дамы не любят, когда им съедают помаду. Министр, насколько я понял, дядька неплохой, весёлый и очень умный. Только пьющий.
— Ну, молодёжь, как учёба?
— Спасибо, интересно. — Вежливо ответили мы.
— Милорд Дар Эйт проведёт с вами урок экономики. — Сообщила дама. — Ибо Вашему Величеству необходимо постичь искусство управления финансами.
— Разве королю обязательно это знать? — спросил я уныло. — Короли же только указы подписывают…
— Королям нужно ещё и предвидеть, чем обернутся для страны их указы. — Улыбнулся он. — Возьмём самый простой пример. Ваш указ за номером три, в коем говорится, что каждый вечер в дворцовом парке должен устраиваться фейерверк с запусканием ракет и громкой музыкой. С одной стороны, не спорю, всё это способствует поддержанию морального духа ваших подданных. Но, с другой стороны, каждый такой фейерверк обходится примерно в две сотни золотых. На две сотни золотых мы можем накормить и обеспечить хоть каким-то кровом в течении недели пару сотен беженцев. А беженцев в Орте… проклятье, слишком много. Город по швам трещит, цены на мясо и хлеб поднимаются на глазах, скоро мы голодать начнём… При таком положении дел фейерверки — непозволительная роскошь. Грубо говоря, экономика — это наука о том, как экономить деньги, чтобы тратить их на вещи первостепенной важности.
— Ладно, давайте этот указ отменим. — Согласился я. — Но, милорд Дар Эйт, скажите мне, зачем я должен всё это учить? Ведь через три дня вернётся Содрик, а я отправлюсь домой. Дома я не буду королём и все эти науки, типа экономики, мне там не нужны. Вам Содрика учить надо, а не меня. Я ж временно…
— Ваше Величество, Вы достаточно отдохнули, и пора начинать урок словесности. — Быстро сказала дама.
— А парнишка прав. — Хмыкнул министр и достал из кармана верную фляжку. — Вовсе незачем ему учиться. Мы все последние дни доживаем. Так пусть дети играют… раз уж взрослые бессильны.
— Вы снова пьяны, милорд!
— Я только начал, миледи. И кто- то же должен…
— Но не сейчас!
— Безликих видели в тридцати лигах от Орты. — Произнёс Дар Эйт мрачно. — Боюсь, что времени не осталось. У нас уже ни на что не осталось времени.
Дама тяжело опустилась в кресло и закрыла лицо рукой.
— Юноши, я прошу вас удалиться. Простите, Ваше Величество. Урока словесности сейчас не будет.
Взрослые всегда, когда ругаются или хотят поговорить о каких-то противных и серьёзных вещах, выставляют детей за дверь.
— Почему они называют друг друга на «вы», если они — муж и жена? — спросил я рассеянно, и Дальвик так же рассеянно ответил:
— Так положено по этикету — во дворце звать друг друга на «вы». Ну что, пойдём постреляем?
— Ну уж нет. Я хочу послушать, про что они ругаются. Потому что они и про меня говорят. И потому что меня эти разговоры за спиной уже достали.
Конечно, подслушивать нехорошо. Но иногда просто нет другого выхода, если хочешь узнать правду. Двери тут толстые и слышно было плохо, к тому же, на псарне разлаялись собаки. Голоса доносились урывками.
— Но бедный мальчик будет шокирован, пойми, ведь он ребёнок…
— У нас нет времени на жалость. Войска Мора уже почти неделю стоят у наших границ. Да откуда я знаю, чего он ждёт? Люди бегут, всё королевство бьётся в истерике. Люди готовят себе гробы, Лиина. Южнее только Дакст, а там море, и бежать уже некуда… У них осталась последняя надежда — на пророчество.
— Я верила в пророчество, мы все верили, потому что больше нам не во что верить. Но Кир — он чужой, он случайность! Это Гаэр сделал что-то с сэванхом, так все думают. Истинный король — Содрик, а Содрик бежал…
— Вот именно. Наш дорогой племянничек бежал. Этот ленивый, глупый мальчишка, капризам которого ты всегда потакала, поддался на уговоры мерзавца Гаэра. А я, между прочим, всегда говорил, что мерзавец он и прохвост, и гнать его в три шеи! Только вы все меня не слушали. И ты — в первую очередь!
— Теперь уже поздно.
— Разумеется. Мерзавец прихватил нашего племянника, выгреб всю казну и бежал магическим путём неизвестно куда. И где гарантия, что он не бросит Содрика в чужих краях? В первый же день бросил, с него станется.
— Он любил Содрика и хотел его спасти!
— Ха и ещё раз ха! Он просто спасал свою поганую шкуру, потому что трус проклятый! И не спорь со мной. Сейчас это уже не имеет значения, потому что они не вернутся, а мы все погибнем.
Последние слова вдруг выросли, заполняя весь мир, застучали в ушах быстрыми толчками крови: «они не вернутся». Они ударили меня, эти слова, так страшно и так больно… Я открыл двери и постоял молча, собираясь с силами.
— Что это значит — что они не вернутся?
— То и значит. — Произнёс Дар Эйт серьёзно. — Они бежали и закрыли за собой магический путь. Гаэр обманул тебя, Кир. Ты не сможешь вернуться домой.
— Никогда — никогда?
Дама обняла меня и прижала, и я почувствовал на своём плече её слёзы, мгновенно промочившие рубашку. Плачут всегда по-честному.
— Прости, деточка. Мы не виноваты. Никто не виноват, кроме Гаэра… Вот мы и боялись сказать тебе. Ну, не плачь. Мы что-нибудь придумаем, я обещаю. Разыщем какого-нибудь хорошего мага, я обещаю, вдруг не все ещё сбежали, и он сможет вернуть тебя домой… Мы уже разослали гонцов, кто-нибудь да ответит. Потерпи чуть — чуть и всё будет хорошо…
— Не в этой жизни. — пробормотал министр. — В следующей, Лиина.

Глава 5 Пророчество Курумаха

Я вырвался и убежал, и не видел, куда бегу. Ноги принесли меня на конюшню.
— Коня мне, живо!
— Сию секунду, Ваше Величество.
— Да быстрее же, быстрее…
Моего коня зовут Ураган. Он породистый, большой и красивый, белый в серых пятнышках. И очень умный. Вот и сейчас — он почувствовал моё настроение и помчался так, что солдат на своей коричневой лошади совсем отстал и кричал сзади, показывая рукой направление… Мы ехали совсем недолго.
Зеркало стояло всё там же, у большого камня. Но оно не хотело меня пропускать. Наверное, я вёл себя глупо, когда стучал кулаками, кричал, звал Содрика и поносил его самыми последними словами, какие мог вспомнить. Конечно, глупо. Я понял, что не могу вернуться домой. И, наверное, никогда не вернусь и никогда не увижу маму с папой. Нет, я не плакал, честное слово. Пацаны не плачут.
Солдат сел рядом, обнял за плечи и дал попить воды. У меня не осталось сил оттолкнуть его.
— Ничего, Ваше Величество. Всё как-нибудь устроится…
— Что ты понимаешь…
— А чего тут понимать? — хмыкнул он. — У меня тоже мамка с папкой дома остались и братишки с сестрёнками. А от Фойдо до границы с Майекортом — всего три дня пути, а на границе Мор со своим войском стоит. И Стена эта его ещё проклятая. Ежели выступит сейчас Мор — захватит Фойдо всяко быстрее, чем мы поспеем. Да и надежды никакой нету… Так что я своих тоже, наверное, не увижу уже никогда. Чего уж тут особо непонятного.
— Уйди, пожалуйста. Я хочу побыть один. Пожалуйста.
Он забрал лошадей и увёл куда-то за кусты, а я долго сидел и думал. Мне было, о чём подумать. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Тогда я и понял, что это означает. Обманули, как сопливого детсадовца. «Ты не хочешь, мальчик, недельку побыть королём?» И я, как последний дурак, попался…
Потом ко мне пришли Дальвик и Уна.
— Уходи. — Сказал я мрачно. — Ты всё знал и молчал. Тоже мне, друг. Какой ты друг?
— Они, ну, взрослые, велели тебе ничего не говорить. Чтоб ты, ну, сам, постепенно всё понял. Без сильных волнений.
— Всё равно, ты должен был сказать!
— И что бы это изменило? — подняла одно ухо Уна. — Ничего. С той самой секунды, как Гаэр закрыл магическую дверь, поправить ничего уже было нельзя. Дальвик молчал из жалости к тебе, бестолковый мальчишка. Он боялся причинить тебе горе и ждал, что страшную весть сообщит кто-то другой. Все мы ждали, что кто-то другой…
— Я домой хочу. — Сказал я им.- Домой, понимаете? Мама с папой думают, что я пропал, что меня где-нибудь убили, они ищут меня. А баба Настя умрёт от горя, у неё сердце больное, и баба Юля, и дед Серёжа… Они там с ума сходят, а я здесь сижу…
— Если мы найдём хорошего мага, уж он, наверное, сумеет вновь открыть магический путь. — Произнёс Дальвик тихо и виновато. — И ты вернёшься домой. Уже гонцы отправились искать магов и летят почтовые голуби. Всё будет хорошо, Кир. Не реви, не надо.
— Я не реву.
Уна села очень близко и заглянула мне в лицо, почти коснувшись мокрым, холодным носом.
— Когда-то очень давно, когда я была маленькой и глупой, моя прабабка избрала меня своей преемницей. Тогда я, конечно, не знала собачьей магии, не знала людей и их языка, я была совсем щенком и всё, что случилось, казалось мне ужасным. Меня оторвали от матери, заперли в корзину и увезли. Я думала, что умру от горя. Потом я, конечно, не раз бывала дома и навещала своих родителей. А теперь у меня самой есть и внуки, и правнуки. Я открою тебе одну мудрость, Кир: дети никогда не теряются. Рано или поздно они всегда возвращаются домой.
— И я вернусь?
— Мы сделаем для этого всё возможное. А теперь идём. Всё твоё королевство тебя ждёт, Кир. Весь Дагомар ждёт тебя.
— Зачем? — спросил я вяло.
— Потому что ты можешь спасти нас от войны. Вернёмся во дворец. Прибыл герцог Дар Ривана. Они с Дар Эйтом всё тебе расскажут и объяснят. Они сделают это лучше нас, потому что, как ни крути, я — собака, а Дальвик — щенок, такой же, как и ты. Ну, Кир, соберись. Ты король. Ты должен быть сильным.
И мы вернулись во дворец. Я даже как-то немного успокоился.
Взрослые сидели в моих комнатах и ждали нас.
— Зачем они это сделали? — спросил я у них. — Ну, мастер Гаэр и Содрик? Зачем они меня обманули? Разве они не могли просто уйти и всё?
— Не могли. — Покачал головой старый рыцарь. — Та клятва, которую Вы принесли… она на всю жизнь. Король не может бросить Дагомар и бежать, иначе огонь, вода, земля и воздух покарают его, и жестоко. Король может выехать с визитом к соседям или там уйти на войну, но бросить своё королевство он не в состоянии. Потому нужна была замена Содрику. С помощью проклятой магии Гаэра он как-то сумел отречься от престола.
— Но как они узнали, что Кир будет с той стороны зеркала? — спросил Дальвик. — Разве они могли знать это наверняка?
— Не могли. — Ответил первый министр. — Видимо, Гаэр надеялся лишь на удачу. В силу каких-то магических законов, Гаэру нужно было подобие Содрика. Гаэр очень торопился. Когда он обманом склонил Содрика к бегству, он знал, что чары рассеются, мы заметим их отсутствие и бросимся в погоню. Времени у него было не много. Ему срочно нужен был мальчик двенадцати лет отроду… чтобы заменить Содрика. Я так понял.
— У него был мальчик. — Заметил Дар Ривана. — У ручья мы обнаружили тело крестьянского мальчика. Мёртвого, разумеется.
— Он убил мальчишку? — воскликнул я.
— Ребёнка убила магия. Скорее всего, Дагомар не принял клятвы мальчика, а Гаэр попытался надеть на него сэванх. Вам повезло, Ваше Величество, что ваша клятва была принята. Иначе древняя магия убила бы и Вас.
— Значит, эта штука, которую я ношу, убивает?
— Носить сэванх на теле может лишь истинный король. Любой другой человек погибнет, взяв сэванх в руки. Вспомните, Гаэр ведь не касался его, когда бросил вам. Кинжалом подцепил. Потому все ваши подданные сразу признали в Вас короля.
— А я-то думал, потому что у меня корона была на голове. — Я посидел немного, собираясь с мыслями, а потом посмотрел в их усталые и серьёзные лица. — И что теперь будет? Вы сможете найти хорошего мага, чтоб отправить меня домой? Так, чтобы меня ничего не убило и никому не нужно было умирать?
— Все солидные маги давно уже бежали. — развёл руками Дар Эйт. — Это нам, простым смертным, бежать некуда. Маги боятся Мора. Говорят, он особенно не любит магов. Потому и бежал Гаэр, да в такую даль, где Мор никогда его не достанет. Вот бы и нам свои семьи туда отправить, хотя бы женщин и детей…
— Что это за Мор такой? — спросил я.- И почему он с нами воюет? Вы что, ему что- то плохое сделали?
— Ещё год назад мы ничего о нём не слышали. Он пришёл откуда-то с запада, просто появился на побережье Тувина. Через месяц Тувин был уже в его власти. Никто не знает, как это ему удалось. С появившейся армией и безликими Мор двинулся на Вилиану… И с каждым покорённым королевством армия его растёт. За год он захватил девять королевств и великое княжество Хардульское. Завтра я покажу Вам карту, чтобы Вы могли составить представление о масштабах происходящего. Теперь войска Мора стоят на нашей границе. И Стена эта проклятая… стена тумана. Никто не знает, что происходит на захваченных землях. Может, там и живых-то никого нет. Мы приютили беженцев из Майекорта, сколько смогли. Остальные ушли в Дакст. Сейчас туда бегут и Ваши подданные. Но за Дакстом лишь южное море и переплыть его нельзя, это все знают. За южным морем лишь ледяные просторы, куда не ступала нога человека. Переплыть же на другой материк, не сделав остановке хотя бы в Тувине, невозможно. А весь континент в руках врага. Бежать нам некуда.
— Прямо Гитлер какой-то. — Сказал я.- Был уже такой один маньяк, тоже хотел весь мир завоевать. Много стран захватил и людей уничтожал прямо миллионами. А потом к нам пришёл, в Советский Союз, и наша армия его обратно погнала, и Германию его захватила, и все остальные страны освободила. Мои прадедушки воевали в той войне, а прабабушка Лиза медсестрой была. Они смогли и мы, значит, сможем. Тем более, что убегать совсем некуда. Придётся воевать. Поедем и прогоним этого Мора обратно. Я должен ехать на Урагане впереди армии, в золотых доспехах, держать флаг и кричать «ура»? Я не боюсь. Не понимаю, чего Содрик струсил…
Они переглянулись и вздохнули.
— Видишь ли, Кир, есть ещё кое-что…- В нервах первый министр забыл назвать меня на «вы», и никто его не поправил. — В древности был один мудрец и он написал пятнадцать пророчеств. В девятом говорится о том, что происходит сейчас. Что придёт чёрный маг, и захватит почти весь материк, и ступит на нашу землю, и никто не сможет остановить его. И лишь король Дагомара сразится с ним. Один на один. Ты должен сразиться с Мором, мальчик.
Тут мне стало как-то не по себе. Одно дело — ехать впереди строя и кричать «в атаку!», и совсем другое — сражаться по-настоящему. Тут никакие золотые доспехи не помогут. Ведь мне всего двенадцать лет, а этот Мор, наверное, здоровенный мужик…
— И что, в этом пророчестве написано, что именно я должен с ним сражаться? И имя моё, и фамилия? Да не может быть! Это же Содрик настоящий король, а я так, понарошку…
— Ты истинный король, с той самой минуты, как принёс клятву верности. Иного короля у нас нет.
— Но это же глупо! Как я могу его убить, мне же всего двенадцать лет! Я в жизни никого не убивал!
Дар Эйт достал из кармана очки без дужек, нацепил на нос и раскрыл потрёпанную книгу.
— «Пророчества Курумаха и комментарии к ним почтенного Кателамуса, магистра наук исторических и прочих.» Слушай, мальчик.
«И придёт ночь на Аваланту. Явится из бездны посланец зла и в короткий срок покорит и сильных, и слабых, и гордых, и низких. И не будет преград на его пути, и ни один человек, рождённый под этим солнцем, НЕ СМОЖЕТ причинить ему вреда. И ничто, созданное руками человеческими либо иными под солнцем или луной, не сможет убить его, ибо бездна дала ему силу и неуязвимость. И лишь истинный король Дагомара в день своего двенадцатилетия сойдётся с ним и сразится с ним.» Вот это пророчество. Аваланта- это наш континент. Посланец зла — это Мор. Ну а истинный король — ты. И у тебя совсем скоро день рожденья, ведь правда?
— Многие люди верят, что именно ты спасёшь всех нас. — Произнёс устало старый рыцарь. — Что боги послали тебя вместо Содрика. Что в пророчестве говорится именно о тебе. Я и сам склонен верить в это, потому что верить мне более не во что. С сегодняшнего дня все уроки для тебя отменяются. Ты должен научиться хотя бы не падать с коня и правильно держать меч. Я сам буду учить тебя. Через пять дней мы выступаем, вне зависимости от того, придёт помощь из Дакста или нет. Я сам буду твоим оруженосцем. Я имею на это право.
— А я? — выдохнул Дальвик. — Как же я, дядя?
— Ты останешься дома, с сёстрами. Тебе не место на войне. Ты родился с женским сердцем в груди, ты — мой позор, что я так и не смог воспитать из тебя мужчину. Своей трусостью ты смутишь короля и можешь всё испортить. А королю нельзя ни на миг испугаться или усомниться, ибо он идёт на подвиг…
— Я не боюсь. — Сказал я.
— Вот и славно. Отдыхай и набирайся сил. Хорошенько обо всём подумай и сам поймёшь, как нужно поступить.
Я, и в самом деле, не боялся, потому что самое страшное уже случилось. И, раз я никогда не вернусь домой и не увижу маму с папой, да плевать мне, что будет дальше. Странно просто…
— Странно просто. — Повторил вслух. — Столько людей верят, что я, пацан, смогу побить здоровенного колдуна.
— В жизни случаются и более странные вещи. — Заметила Уна. — Гораздо более странные.
— И что, все — все пророчества этого вашего Курумаха сбылись?
— Восемь по порядку. Из пятнадцати. И в мелких деталях. Надо думать, и девятое сбудется.
В тот вечер мы уже никуда из моих комнат не выходили, и на королевский ужин не пошли. Поели у себя, и никто нам нервы не мотал, ни слуги, ни няньки.
— Странно, что твой дядя такой старый. — Сказал я рассеянно. — Я не думал, что именно герцог — твой дядя. Почему ты не с родителями живёшь?
— Они умерли. — Ответил Дальвик просто. — Шесть лет назад. Когда прежний король и его королева возвращались в столицу из летнего замка, в их карету попала молния. Просто гроза застала их в чистом поле и негде было спрятаться, а придворного мага с ними не было. Бывает так. Вместе с ними в карете ехали и мои родители. Они сразу умерли, в один миг, и даже, наверное, не успели ничего понять. Совсем не мучились. Дядя меня взял к себе. Вообще, у меня много родственников, но я привык жить с дядей. А первый министр Дар Эйт, он младший брат покойного короля. Свои дети у него маленькие, два мальчика.
— Погоди, но раз он — королевский брат, почему он сам не стал королём? Он же взрослый…
— Дагомар не принял его клятвы. Так бывает. Не всякий может стать королём. Только тот, кого земля наша признает. Наверное, тут мало быть просто хорошим человеком.
— Дар Эйт нормальный дядька, мне нравится. Совсем не злой и весёлый.
— Когда вырастешь — поймёшь, что человек, который не в силах воздержаться от пороков и соблазнов, не имеет права нести ответственности за целую страну. — Проворчала Уна. — Потому что он порой и за самого себя ответственности нести не может. Ложитесь спать, оба. Завтра тяжёлый день. Старый зануда вас загоняет своими глупыми тренировками.
— Почему глупыми?
— Потому что. Маленький щенок никогда не победит взрослого и сильного пса, опытного в драках. Так и ты не сможешь победить Мора простой силой, ибо ты щенок. Ты победишь его хитростью или магией, или ещё каким способом, но уж никак не простой силой. Я так считаю. Так что все эти тренировки сейчас не имеют никакого смысла. Но не говори об этом маршалу, не то он прочтёт тебе длинную и скучную нотацию о том, что должен уметь рыцарь и мужчина.
— Мне наплевать. — Сказал Дальвик и лёг на постель, раскинув руки. — Меня всё это не касается. Я больше не оруженосец. Дядя не берёт меня на войну.
— Почему?
— Сам знаешь, почему. Потому что я трус. А трусам место среди женщин и детей. Трусов на войну не берут.
Что верно, то верно. Дальвик самый настоящий трус. Он боится крыс, которые живут в подвале, и боится змей, которые могут заползти в парк. Он боится летучих мышей, потому что думает, что они пьют кровь, да и вообще, просто страшные. Он до смерти боится всяких ос и пчёл, вообще, всех, которые жужжат и больно кусаются. И драться он боится. И на карусели его тошнит. Но в Дальвике есть что-то особенное. Я это чувствую, хоть и не умею сказать словами. Я не презираю его за трусость. Мне Дальвика жалко, потому что эта его трусость — словно болезнь, и сам он в этом вовсе не виноват. Он мне всё равно нравится. И в тот момент я сам себе пообещал мысленно, что никому не позволю его дразнить и обижать.
— Герцог просто со зла сказал. Ну, просто усталый был, нервный, и хотел на ком-нибудь это выместить.
— Дядя, возможно, излишне суров. Но всегда справедлив. Я сам знаю, что трус, и все вокруг знают. Я боюсь всего на свете. Хуже девчонки. Дядиной вины тут нет, он изо всех сил старался воспитать из меня мужчину. Но я родился такой. — Дальвик перевернулся лицом в подушку и засопел. — Ну и ладно. Мне уже по горло надоело быть оруженосцем. Я поэтом буду, когда вырасту, или лицедеем. Или менестрелем бродячим, ну, песни сочинять и музыку.
— Я без тебя на войну не поеду. Не поеду, и всё. — Произнёс я громко и раздельно, так, чтобы он лучше понял. — Потому что мне друзья нужны, ясно тебе? Я король, и я прикажу, чтоб тебя пустили. У меня кроме вас тут нет никого, а ты так просто решил меня бросить. Разве я над тобой хоть раз смеялся? Со мной-то так за что? И никакой ты не трус. И не говори так больше. А то в глаз дам. Вот.
— Молодец. — Кивнула Уна. — Так и надо. А теперь спать.

Глава 6. Тяжело в ученьи…

На следующий день мной занялся герцог Дар Ривана. Сначала двое мастеров меня всего обмерили и взялись в три дня переделать доспехи. Не знаю, как вообще можно сражаться, навешав на себя столько железа? Лично я и хожу-то с трудом, а проклятый шлем всё время сползает куда-то набок и ничего не видно. Наверное, если я упаду на спину, то буду целый час подниматься, или вовсе останусь лежать и дрыгать лапками, как черепаха. Сама идея рыцарства начинает стремительно терять свою романтичность. Это и называется «проза жизни».
— Я что, ОБЯЗАТЕЛЬНО должен всё это надеть?
— Тебе могут отрубить ногу, или руку. Или голову. Тебе оно надо? — шевельнул усом герцог.
Потом он полдня учит меня ездить на лошади. По — моему, всадник из меня неплохой, и не падаю почти, всего три раза шлёпнулся, когда лошадь прыгала. К тому же, лошадь сама понимает, чего я хочу, и можно вовсе не командовать. Но Дар Ривана считает, что хуже некуда.
— На ком, вообще, ездят в ваших северных краях? — спросил сердито. — На медведях или на снежных обезьянах?
— На машинах. Ну, такие красивые кареты, которые ездят сами собой, без лошади. На конях уже лет сто точно никто не ездит. Сейчас в городе живую лошадь можно, вообще, наверное, только в цирке найти.
— Прыгай. — проворчал он и подал руку. — Хоть не боишься коня, и то хорошо. Кир, я объясню всё очень и очень просто, так, чтобы ты понял. Твоя задача — выдержать марш — бросок к границе с Майекортом. Мы должны передвигаться быстро и не можем себе позволить ни карет, ни обозов. Поэтому — четыре дня на галопе. С минимальным отдыхом. Потом, перед боем, мы отдохнём несколько часов, коли выпадет такая возможность. А дальше… Они будут нас ждать перед Стеной. Построение у них не хитрое и тактики особо умной нету, давить будут числом… Ты оденешь доспехи и сядешь на Урагана. Возьмёшь меч Остролист, ты его видел в оружейной. Это древний и славный меч. Вокруг тебя из сорока рыцарей выстроится этакий ромб, ты будешь в его центре. Я поеду рядом с тобой, я и рыцарь Дар Вонт, ты его знаешь. Он, пожалуй, лучший из наших воинов. Мы пробьёмся к Мору, и ты вызовешь его на бой. У тебя будет всего один удар, мальчик мой, Мор позволит тебе нанести один удар, он не будет ожидать подвоха от юнца. Этим ударом ты должен лишить его равновесия и сбросить на землю. Я научу тебя этому удару. Сим сбудется пророчество: король Дагомара сойдётся с посланцем тьмы и повергнет его. А дальше уж за дело возьмёмся мы с Дар Вонтом и прикончим эту нечисть. Тебе останется только одно — вскочить в седло ...

(дальнейший текст произведения автоматически обрезан; попросите автора разбить длинный текст на несколько глав)