Безымянная сказка
Возрастные ограничения 6+
Ох, здравствуй еще раз, мой дорогой читатель. Вижу, аннотация тебя заинтересовала. Сегодня невероятная ночь, неправда ли? Она всегда невероятна, хе-хе-хе. Помни, что лучше читать эти истории перед сном. Что ж, если ты готов, то ложись поудобнее, выключи свет и сбавь яркость экрана на минимум, пришло время для сказок. А-ха-ха-ха-ха…
***
На дворе стоял жаркий августовский вечер. На краю города, в богатом доме жила состоятельная семья с совершенно непослушной дочкой. Девочка не только не слушалась велений свои предков, но и часто убегала из дому, чтобы поиграть в тихой местности прилегающего к городу соснового леса. Юная дама пропадала там множество своих вечеров в ссоре с родителями, и даже нащупала тонкую границу, за которую лучше не ходить дальше в густой лабиринт смоляных деревьев. Ведь что-то жуткое поздними сумерками часто смотрело на нее из-за столбов рыжих сосен, по крайней мере, так ей казалось, да и фамильное кладбище, а точнее надписи почти у каждого члена семьи на кресте часто твердили, что земли этого леса пропитаны злом.
И в этот самый душный день она накричала на обоих родителей, а те накричали на нее, девочка чувствовала глубокую обиду, и поэтому снова убежала в хвойный лес. Но на этот раз горесть в сердце не смогла улетучиться, и тогда девочка убежала дальше намеченной ею границы. В лес, тихо и храбро, позабыв о всех обещаниях и запретах. Спустя какое-то время она остановилась у древней сосны и присела на сухую хвою, не переставая шмыгать маленьким бледным носиком. Серебряные капельки замерзали на ржавом остром ковре. Сумерки встретили девочку хладным туманом и юрким тресканием лесных веток. Только сейчас девочка одумалась и осмотрелась, но так и не нашла ни одной знакомой тропы.
Тогда она пошла в одну сторону, едва различая отпечатки своих туфелек. Но даже и эти следы со временем растворились в молочной белене тумана. К этому времени солнце уже скрылось, а влага насквозь пропитала изумрудное платье маленькой леди. Совсем отчаявшись, она села у толстой раздвоенной сосны и тихо, очень тихо заплакала. Но не успели слезы добраться до земли, как вдруг вдалеке послышался радостный шум и заразительный смех. Девочка направилась к нему и через какое-то время увидела, как через оболочку тумана пробирается яркий танцующий свет. И девочка ускорила шаг, под ногами зашуршала высокая трава диких злаков, а в воздухе повис аромат можжевельника и сена. Лес кончился, а напротив него разлеглось обширное поле с горящим пламенем в самом его центре. Вокруг огня прыгали и водили хороводы десятки неясных теней странных людей, а до ушей доносились мелодии флейты и ритмичные удары бубна. Юная леди опешила, холод совсем поразил её, но как бы не манило тепло огня, люди отталкивали своими неясными неестественными движениями. Они улыбались и танцевали, лелеяли жаркое пламя с уходящими в звездное небо искрами, но их глаза оставались пустыми.
«Кто вы?» — спросило дитя.
И десятки голосов ей ответили, не останавливая свою пляску: «Танцующие».
«Зачем вы танцуете?» — спросила девочка вновь.
«Чтобы согреться» — ответили одни.
«Чтобы свет не погас» — ответили другие.
«Мы так любим тепло и свет» — ответили они вместе, — «Проходи, станцуй вместе с нами. Давай согреемся вместе».
Теперь они говорили хором, и девочка шагнула им навстречу, желая получить тепло. И руки схватили ее, утаскивая в жаркую пляску. Она видела мелькающие сухие венки из можжевельника и соломы. Видела белые наряды танцующих. Видела их холодные пустые глаза, но искристые улыбки на лицах. Чем больше плясали они, тем сильнее нагревалась кожа, так, когда пальцы одного из соседних людей до нетерпимости нагрелись, он выпрыгнул из хоровода прямо в пламя, оставляя после только сноп искр, улетающих к звездам. Но люди продолжили танцевать с еще большим восторгом. Так они прыгали одни за одним, пока кожа девочки не раскалилась настолько, что та не смогла больше сдерживаться и отпрянула назад, в объятия ночной прохлады. Лицо и тело горели от невыносимого тепла, но что-то внутри все равно осталось холодным, будто огонь раскалил только кожу, но не смог прогреть тело. Её отсутствия никто не заметил, и тогда девочка отправилась дальше, оставляя танцующих позади.
Не успела девочка заметить, как туман растворился вокруг нее, а на небе засияла яркая луна, подражающая дневному солнцу. Поле осветилось сумеречным светом, отчего стали видны значительные детали. Вдалеке расположился небольшой произрастающий лес и девочка направилась к нему. В своих порывах поскорее уйти от манящего хоровода, она совсем не заметила, как унесла на изумрудном платье тусклую искорку.
Через какое-то время она вышла на растоптанную дорогу, ведущую вдоль подлеска. В красные туфельки мигом попал влажный от росы песок, отчего ногам стало неприятно. Тогда юная леди пошла ровно по середине, по зеленой кромке травы, чтобы не наступать на землю. Ей захотелось есть, и чтобы на время забыться, она начала мечтать. Словно цирковой гимнаст, девочка расставила горизонтально руки и старалась балансировать на невидимом канате. В её голове играли медные оркестры, а в центре арены бегали и катались причудливые клоуны, больше похожие на зверей, чем на человека. Она погрузилась в свой придуманный мир, сама того не замечая. И вот теперь она спрыгнула с каната и летела над заснеженными пустошами или болотами куда-то вдаль, навстречу свежему ветру. А рядом парили сотни воздушных змеев.
Но вдруг из приятных светлых грёз её вытеснили жуткие надрывные вопли. У края дороги на трухлявом пне стоял высокий молодой человек в рваном цилиндре и в пальто без левого рукава. Он держал в руке мятые бумаги и, надрываясь, читал с них коряво написанные слова.
«Я ваш кумир!
Мильонов черных блох!
Готов отдаться вам на пир!
От ногтя, до самых потрохов!»
Его слова пронзали весь подлесок, но в глазах, словно у танцующих, блестела пустота.
«Кто Вы?» — спросила девочка. Однако поэт будто не слышал ее, повторяя свои строки снова и снова, лишь в самом конце добавляя по одной новой строке.
«Как нелегко иметь талант!
Ах, влюбитесь же в меня!
Мы все попали в капкан!
Собственного лицемерия!»
Он читал с наигранностью артиста, но искривленно, а порой даже раздражающе.
«О чем вы читаете?» — поинтересовалась тогда девочка. И будто в стихах поэт ответил ей:
«Мы мыслим с пациентом о грехах!
Великих, слабых и пустых!
И пронесем слова в веках!
Но не уйдем в кусты!»
Последние его слова пролетели мимо ушей юной леди, ведь она заметила странное шевеление на затылке юноши. Девочка обошла старый пень, на котором стоял артист, на что тот не обратил никакого внимания. На затылке висел маленький серый червячок, повторяющий те же самые строки шепотом. Он тоже заметил ее и замер, а вместе с ним замер и человек. В появившейся тишине вновь заурчал живот девочки. Услышав это, червь зашевелился, рука человека ловко скользнула по затылку, стряхнув с себя что-то тонкое и легкое. Девочка протянула руки и на бледные ладони упала сухая шкурка червячка, а также серый клочок мятой бумаги, который она упрятала в кармашек платья.
«Насыться этим, малое дитя,
Пока тобой не лакомится стая,
Там, за густою порослью плюща
Стоит хижина лесная» — вымолвил человек, сжимая обрывки бумаги.
И девочка проглотила тонкую оболочку червя. На удивление, живот перестал просить пищи и, поклонившись одинокому поэту, она пошла дальше. Искорка на платье все так же тлела, согревая юную леди. Впереди виднелась стена жгучего плюща.
С каждым шагом девочке казалось, что неистовая стена плюща шагает ей навстречу абсолютно такими же шажками, как и она к нему. По краям дороги он уже тянул к ней свои зеленые щупальца. Ей чудилось, что еще чуть-чуть, и он завьется между ногами и утащит ее куда-то под землю. Но девочка продолжала идти вперед, и когда до зарослей оставались считаные метры, она встала на носочки своих туфелек и неуклюже продолжила идти.
Растение встретило её смиренно. Как только леди сделала шаг в кусты, плющ тут же расступился прочь. Он открыл девочке небольшую тропинку, покрытую только толстыми гладкими лозами. Та уводила в глубь вечнозеленых лиан, петляя из стороны в сторону. Девочка шагнула в этот лабиринт, а растение закрыло путь назад. Внутри, пройдя считаные метры, она обнаружила заросшую плющом беседку со свисающими гроздьями ягодок чернильного цвета. Голод ее не терзал, но взгляд то и дело падал на сочно переливающиеся плоды дикого растения. Силой воли юная леди заставляла себя не обращать внимания на манящие шарики. Тогда она решила уйти дальше, так и не осмотрев беседку целиком.
Коридор тянулся дальше, петлял и запутывал, пока наконец-то девочка не выбралась к новому месту. К удивлению, это оказалась та же самая беседка с такими же ягодами. Но вдруг отражение луны блеснуло в чем-то металлическом в пучине лиан у стены беседки. Только сейчас девочка поняла, что кто-то сидел на земле у стенки и машинально двигал рукой, закидывая в себя по одной ягодке. Когда она подошла ближе, в сапфировых глазках отразился человеческий силуэт, полностью поросший плющом. Это был низкорослый человек в грязном скафандре с пробитым шлемом. Забрало полностью сломалось, остались лишь малые части материала по краям. Она не смогла разглядеть его лица, ведь прямо под скафандром через шлем вылезали резиновые лозы растения.
«Кто Вы?» — спросила девочка, пылающая любопытством.
«М-м-м», — человек что-то промычал в ответ, прожевывая очередную ягоду. — «Астронавт, Харитон меня зовут, а тебя?» — это был скрипучий голос растений, лишь отдаленно напоминающий старческий.
«Эви», — ответила юная леди, внимательно изучая астронавта. — «А что Вы тут делаете?»
«Я… запутался», — человек закинул в отверстие шлема еще одну ягоду. — «И не могу выбраться. А ты сильная девочка? Поможешь мне выбраться?» — его голос звучал параллельно со вкусным чавканьем. — " Может, у нас получится на этот раз", — астронавт протянул вялую руку в сморщенном скафандре.
И Эви взяла его за руку, а затем со всей силы потянула. Листва зашуршала, а лианы заскрипели, не желая отпускать своего лучшего друга. А затем они вновь притянули его к себе, прижимая к земле и сковывая движения сильнее прежнего.
«Ха-ха-ха-ха-ха», — засмеялся он скрипучим голосом, больше похожим на шуршание. — «Снова не вышло».
«Извините», — едва слышно пропищала девочка.
«Ох-хо-хо, ничего страшного, не извиняйся, или тоже запутаешься со мной».
И он закинул в шлем очередной плод. В свете луны снова что-то сверкнуло, и взгляд девочки упал на блестящий серебряный ключик с орнаментом листика плюща. Человек будто смерил её взглядом, и второй рукой медленно оцепил блестящий инструмент с рукава. Трясущейся рукой он поднес его на ладони прямо к лицу гостьи. И она приняла его подарок. Опустив руку, он посмотрел в сторону на открытый проход, в котором едва можно было различить каменную плитку между щелями лоз.
«Спасибо Вам», — ответила девочка и зашагала по новой тропинке.
«Астронавт, Харитон меня зовут, а тебя?» — повторилось эхом за спиной юной леди.
Тропинка, казалось, вновь водила девочку кругами, но спустя какое-то время ее встретили высокие ржавые ворота, по какой-то причине не тронутые вездесущим растением. На них было углубление с отметиной листика плюща, прямо как на ключе. И девочка вставила его туда, а затем провернула ключ пять раз, пока петли жалобно не заскрипели в унисон лианам под ногами. Впереди стоял дубовый лес.
Девочка медленно прошла в дубраву. Что-то непонятное поселилось в ее груди, как только она перешагнула высокие ворота лабиринта из плюща. Что-то тянущее и тревожное. Из-за высоких крон не было видно луны, лес жил во мраке, через который шла девочка. Из кармашка вылетел клочок бумаги, отданный артистом, а за ним от платья отцепилась искорка. Они встретились прямо перед глазами юной леди, и вспыхнул огонек, осветивший путь. Она пошла дальше, шоркая сухой листвой под ногами. Порой ей казалось, что за спиной что-то мелькает, светится голубоватым или даже бирюзовым оттенком. И стоило только ей обернуться, это «что-то» исчезало между деревьями.
Постепенно появился туман. Сырой, толстым слоем он заполнил тьму, а в воздухе повис запах мха. Огонек лишь едва разгонял толстый слой влаги, но с усилием продолжал освещать часть тропинки. Эви шла, ориентируясь по мху на дубе, как когда-то ее научили родители. Шла и вспоминала улыбку матери и крепкие руки отца, вспоминала свои эмоции и последний взгляд родителей, полный непонимания и отчаяния. Она остановилась, на глаза наворачивались слезы. Девочка не могла больше сдерживаться и, сев у ствола дерева, заплакала.
Так она и сидела, уткнувшись головой в колени, пока на голову не упала сосновая шишка. Сама не заметив, как, леди оказалась на границе двух лесов, и прямо сейчас с высоких крон, словно снег, падали сухие иглы и редкие шишки. От удивления слезы прошли, она смотрела вперед, в знакомую сосновую чащу. Впереди возвышались над землей четыре длинных огонька ростом с ребенка, а чуть поодаль стояла хижина, внутри которой горел желтоватый свет. Отряхнувшись, Эви направилась туда.
Летающие огоньки не тронули девочку, и она прошла мимо. Пройдя такой длинный путь, Эви устала, и тогда она решила проверить старый дом. Дверь тихо отворилась. Все это время следовавший за ней огонь тут же погас, но свет у окна засиял ярче. Внутри стояла длинная односпальная кровать, березовый стул и осиновый стол. А на столе одиноко тлела единственная свеча в ржавой баночке из-под консерв. Сонливость одолела юную леди, и, скинув туфельки, она прилегла на кровать. Её ноги даже не доставали до половины длины, и тогда на одно мгновение возникли мысли о длинноногом человеке, который здесь живет.
«Он наверняка сможет увидеть с высоты мой дом», — подумала девочка и провалилась во мрак.
«Тш-ш-ш-ш-ш», — что-то тихо прошипело в углу комнаты.
«Т-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш», — повторился звук.
Они разбудили девочку. Протирая глаза, она осмотрелась, но так и не нашла того, кто шумел.
«Она проснулась»
«Она не должна была проснуться»
«Но проснулась»
«Она должна остаться»
Голоса исходили отовсюду. Проникали в голову и навязчиво шипели сладкие колыбельные, от чего глаза начинали вновь слипаться.
«Оставайся»
«Ты устала»
«Останься с нами»
«Нам так одиноко»
«Кто вы?» — сквозь сон спросила девочка.
«Мы друзья»
«Мы сон»
«Мы храним тебя»
«Мы стены»
И она уснула, слушая приятный шепот и дивные мотивы старых колыбельных. Она вспомнила, как когда она была младенцем, мама отбирала ее у гувернанток и пела сладкие ноты «птичьей колыбельной».
«Птичка спит в своем гнезде.
Птичка спит давно уже.
Не бойся, скорей засыпай.
Не бойся, я с тобой,
Ты знай»
Эти строки, пропетые нежным маминым голосом, взбудоражили Эви. Она резко встала и слезла с кровати, ища ногами туфельки.
«Стой»
«Куда ты»
Шепот сыпался отовсюду.
«Нам так одиноко»
«Поспи с нами»
«Пожалуйста»
«Мы споем тебе больше»
Но в ее голове звучал только мамин голос, перебивая убаюкивающие шепоты.
«Маленький птенчик, закрывай глаза,
Утром появится чистая роса.
Маленький птенчик, мама с тобой,
Пусть будет ночью лишь покой»
Обувь будто пропала, а шепот становился сильнее. Огонь свечи захлебывался в игривом танце, то затухая, то возгораясь вновь с новой силой. В смятении она выбежала прочь, так и не найдя туфельки. Прочь в темный лес, напевая под нос слова маминой колыбельной.
«Птичка спит в своем гнезде.
Птичка спит давно уже...»
Холод одолел её. Огонек Танцующих пропал в доме, точно также исчез там и кусочек бумаги от Актера. Шепот стен стих почти сразу, как она покинула дом, даже слова маминой старой колыбельной больше не повторялись в голове. Здесь чаща оказалась зловещей, густой и едва проходимой. Попутные ветки обдирали кожу маленькой Эви, оставляя царапины. Пока девочка бежала, успела несколько раз упасть, от чего платье сильно помаралось.
Она шла вперед, и постепенно лес стал редеть. Длинные острые сучья исчезли, оставляя место между стволами деревьев. Под ногами зашуршали ржавые иглы сосен, а в нос ударил свежий запах росы. Близился рассвет. Небесная бирюза уже пробивалась сквозь столбы рыжих сосен. Тогда девочка пошла навстречу солнцу. Но вдруг свет исчез. Вокруг девочки что-то быстро ходило, прячась за деревьями. Оно закрывало рассвет своими темными руками и шептало:
«Куда ты идешь, девочка?» — Это был теплый мужской голос.
«Я иду домой», — ответила она.
«Но зачем? Тебе противен мой лес? Или тебя кто-то напугал? — голос неистово гудел из-за деревьев.
»Там был дом..."
Но не успела она договорить, как голос прервал её:
«Ах, дом...» — из-за дерева, где раньше виднелся рассвет, вышла черная фигура человека. — «Значит, это твоё?» — он поднял две шишки и в его руках возникли туфельки Эви.
«Моё», — она испугалась. Темная фигура казалась ей зловещей.
«Забери, ты забыла это у меня» — он положил обувь на сломанный сухой ствол поваленного дерева.
И она подошла ближе, перешагивая через невесть откуда взявшиеся сучки. Вблизи тень казалась огромной, несколько метров в высоту. Его длинные руки нелепо раскачивались и, словно дерево, скрипели. Они напомнили девочки резиновые лианы плюща из сада. Она медленно протянула руку к туфелькам, а затем резко схватила. Ноги уже ужасно болели от валяющихся на земле шишек. Девочка надела туфельки и сказала:
«Спасибо Вам».
«О, ты так добра», — ответил силуэт.
«Простите, пожалуйста, мне уже пора домой», — произнесла юная леди.
«Постой, побудь ещё в моих прекрасных владениях. Ты всем так по нраву. Мы все тебя любим. А дома тебя любят?» — голос был полон решительности и злобы.
«Любят», — тихо ответила Эви.
«Или в тебе сказал это страх? О, бедное, оу, ужасно бедное дитя»
«Я их точно люблю», — ее голос погрубел.
И не дождавшись ответа, девочка побежала со всей силы вперед, мимо тени.
«Ах, ах, бедное дитя-я-я-а-а-а», — скрипучий голос деревьев слышался отовсюду.
Но она продолжала бежать, свет солнца манил ее. В кронах вновь прорезались бирюзовые цвета неба. Сквозь тени деревьев ударил мощный луч рассвета.
«Дитя-я-я-а-а-а», — оно кричало позади, боясь выйти на свет.
Лес кончился. Перед девочкой открылась проезжая дорога из родного пригорода. Совсем недалеко стоял её дом, в котором горевали родители. Эви нашла его, поднялась по лестнице наверх в комнату родителей и крепко обняла их. Мать не спала, отец тоже. Прошла одна ночь.
***
Ах-ха-ха-ха! Ну вот и все. Истории имеют привычку кончаться. Соглашусь, не все, но эта не входит в ряд исключений. Однако скорее всего Вы очень рады, что история закончилась хорошо. Кто знает, может, другие не будут таковыми. Что ж, остается только пожелать Вам сладких снов. Спите хорошо и наслаждайтесь историями, которые творит Ваше подсознание. До скорого! Спокойного сна!
***
На дворе стоял жаркий августовский вечер. На краю города, в богатом доме жила состоятельная семья с совершенно непослушной дочкой. Девочка не только не слушалась велений свои предков, но и часто убегала из дому, чтобы поиграть в тихой местности прилегающего к городу соснового леса. Юная дама пропадала там множество своих вечеров в ссоре с родителями, и даже нащупала тонкую границу, за которую лучше не ходить дальше в густой лабиринт смоляных деревьев. Ведь что-то жуткое поздними сумерками часто смотрело на нее из-за столбов рыжих сосен, по крайней мере, так ей казалось, да и фамильное кладбище, а точнее надписи почти у каждого члена семьи на кресте часто твердили, что земли этого леса пропитаны злом.
И в этот самый душный день она накричала на обоих родителей, а те накричали на нее, девочка чувствовала глубокую обиду, и поэтому снова убежала в хвойный лес. Но на этот раз горесть в сердце не смогла улетучиться, и тогда девочка убежала дальше намеченной ею границы. В лес, тихо и храбро, позабыв о всех обещаниях и запретах. Спустя какое-то время она остановилась у древней сосны и присела на сухую хвою, не переставая шмыгать маленьким бледным носиком. Серебряные капельки замерзали на ржавом остром ковре. Сумерки встретили девочку хладным туманом и юрким тресканием лесных веток. Только сейчас девочка одумалась и осмотрелась, но так и не нашла ни одной знакомой тропы.
Тогда она пошла в одну сторону, едва различая отпечатки своих туфелек. Но даже и эти следы со временем растворились в молочной белене тумана. К этому времени солнце уже скрылось, а влага насквозь пропитала изумрудное платье маленькой леди. Совсем отчаявшись, она села у толстой раздвоенной сосны и тихо, очень тихо заплакала. Но не успели слезы добраться до земли, как вдруг вдалеке послышался радостный шум и заразительный смех. Девочка направилась к нему и через какое-то время увидела, как через оболочку тумана пробирается яркий танцующий свет. И девочка ускорила шаг, под ногами зашуршала высокая трава диких злаков, а в воздухе повис аромат можжевельника и сена. Лес кончился, а напротив него разлеглось обширное поле с горящим пламенем в самом его центре. Вокруг огня прыгали и водили хороводы десятки неясных теней странных людей, а до ушей доносились мелодии флейты и ритмичные удары бубна. Юная леди опешила, холод совсем поразил её, но как бы не манило тепло огня, люди отталкивали своими неясными неестественными движениями. Они улыбались и танцевали, лелеяли жаркое пламя с уходящими в звездное небо искрами, но их глаза оставались пустыми.
«Кто вы?» — спросило дитя.
И десятки голосов ей ответили, не останавливая свою пляску: «Танцующие».
«Зачем вы танцуете?» — спросила девочка вновь.
«Чтобы согреться» — ответили одни.
«Чтобы свет не погас» — ответили другие.
«Мы так любим тепло и свет» — ответили они вместе, — «Проходи, станцуй вместе с нами. Давай согреемся вместе».
Теперь они говорили хором, и девочка шагнула им навстречу, желая получить тепло. И руки схватили ее, утаскивая в жаркую пляску. Она видела мелькающие сухие венки из можжевельника и соломы. Видела белые наряды танцующих. Видела их холодные пустые глаза, но искристые улыбки на лицах. Чем больше плясали они, тем сильнее нагревалась кожа, так, когда пальцы одного из соседних людей до нетерпимости нагрелись, он выпрыгнул из хоровода прямо в пламя, оставляя после только сноп искр, улетающих к звездам. Но люди продолжили танцевать с еще большим восторгом. Так они прыгали одни за одним, пока кожа девочки не раскалилась настолько, что та не смогла больше сдерживаться и отпрянула назад, в объятия ночной прохлады. Лицо и тело горели от невыносимого тепла, но что-то внутри все равно осталось холодным, будто огонь раскалил только кожу, но не смог прогреть тело. Её отсутствия никто не заметил, и тогда девочка отправилась дальше, оставляя танцующих позади.
Не успела девочка заметить, как туман растворился вокруг нее, а на небе засияла яркая луна, подражающая дневному солнцу. Поле осветилось сумеречным светом, отчего стали видны значительные детали. Вдалеке расположился небольшой произрастающий лес и девочка направилась к нему. В своих порывах поскорее уйти от манящего хоровода, она совсем не заметила, как унесла на изумрудном платье тусклую искорку.
Через какое-то время она вышла на растоптанную дорогу, ведущую вдоль подлеска. В красные туфельки мигом попал влажный от росы песок, отчего ногам стало неприятно. Тогда юная леди пошла ровно по середине, по зеленой кромке травы, чтобы не наступать на землю. Ей захотелось есть, и чтобы на время забыться, она начала мечтать. Словно цирковой гимнаст, девочка расставила горизонтально руки и старалась балансировать на невидимом канате. В её голове играли медные оркестры, а в центре арены бегали и катались причудливые клоуны, больше похожие на зверей, чем на человека. Она погрузилась в свой придуманный мир, сама того не замечая. И вот теперь она спрыгнула с каната и летела над заснеженными пустошами или болотами куда-то вдаль, навстречу свежему ветру. А рядом парили сотни воздушных змеев.
Но вдруг из приятных светлых грёз её вытеснили жуткие надрывные вопли. У края дороги на трухлявом пне стоял высокий молодой человек в рваном цилиндре и в пальто без левого рукава. Он держал в руке мятые бумаги и, надрываясь, читал с них коряво написанные слова.
«Я ваш кумир!
Мильонов черных блох!
Готов отдаться вам на пир!
От ногтя, до самых потрохов!»
Его слова пронзали весь подлесок, но в глазах, словно у танцующих, блестела пустота.
«Кто Вы?» — спросила девочка. Однако поэт будто не слышал ее, повторяя свои строки снова и снова, лишь в самом конце добавляя по одной новой строке.
«Как нелегко иметь талант!
Ах, влюбитесь же в меня!
Мы все попали в капкан!
Собственного лицемерия!»
Он читал с наигранностью артиста, но искривленно, а порой даже раздражающе.
«О чем вы читаете?» — поинтересовалась тогда девочка. И будто в стихах поэт ответил ей:
«Мы мыслим с пациентом о грехах!
Великих, слабых и пустых!
И пронесем слова в веках!
Но не уйдем в кусты!»
Последние его слова пролетели мимо ушей юной леди, ведь она заметила странное шевеление на затылке юноши. Девочка обошла старый пень, на котором стоял артист, на что тот не обратил никакого внимания. На затылке висел маленький серый червячок, повторяющий те же самые строки шепотом. Он тоже заметил ее и замер, а вместе с ним замер и человек. В появившейся тишине вновь заурчал живот девочки. Услышав это, червь зашевелился, рука человека ловко скользнула по затылку, стряхнув с себя что-то тонкое и легкое. Девочка протянула руки и на бледные ладони упала сухая шкурка червячка, а также серый клочок мятой бумаги, который она упрятала в кармашек платья.
«Насыться этим, малое дитя,
Пока тобой не лакомится стая,
Там, за густою порослью плюща
Стоит хижина лесная» — вымолвил человек, сжимая обрывки бумаги.
И девочка проглотила тонкую оболочку червя. На удивление, живот перестал просить пищи и, поклонившись одинокому поэту, она пошла дальше. Искорка на платье все так же тлела, согревая юную леди. Впереди виднелась стена жгучего плюща.
С каждым шагом девочке казалось, что неистовая стена плюща шагает ей навстречу абсолютно такими же шажками, как и она к нему. По краям дороги он уже тянул к ней свои зеленые щупальца. Ей чудилось, что еще чуть-чуть, и он завьется между ногами и утащит ее куда-то под землю. Но девочка продолжала идти вперед, и когда до зарослей оставались считаные метры, она встала на носочки своих туфелек и неуклюже продолжила идти.
Растение встретило её смиренно. Как только леди сделала шаг в кусты, плющ тут же расступился прочь. Он открыл девочке небольшую тропинку, покрытую только толстыми гладкими лозами. Та уводила в глубь вечнозеленых лиан, петляя из стороны в сторону. Девочка шагнула в этот лабиринт, а растение закрыло путь назад. Внутри, пройдя считаные метры, она обнаружила заросшую плющом беседку со свисающими гроздьями ягодок чернильного цвета. Голод ее не терзал, но взгляд то и дело падал на сочно переливающиеся плоды дикого растения. Силой воли юная леди заставляла себя не обращать внимания на манящие шарики. Тогда она решила уйти дальше, так и не осмотрев беседку целиком.
Коридор тянулся дальше, петлял и запутывал, пока наконец-то девочка не выбралась к новому месту. К удивлению, это оказалась та же самая беседка с такими же ягодами. Но вдруг отражение луны блеснуло в чем-то металлическом в пучине лиан у стены беседки. Только сейчас девочка поняла, что кто-то сидел на земле у стенки и машинально двигал рукой, закидывая в себя по одной ягодке. Когда она подошла ближе, в сапфировых глазках отразился человеческий силуэт, полностью поросший плющом. Это был низкорослый человек в грязном скафандре с пробитым шлемом. Забрало полностью сломалось, остались лишь малые части материала по краям. Она не смогла разглядеть его лица, ведь прямо под скафандром через шлем вылезали резиновые лозы растения.
«Кто Вы?» — спросила девочка, пылающая любопытством.
«М-м-м», — человек что-то промычал в ответ, прожевывая очередную ягоду. — «Астронавт, Харитон меня зовут, а тебя?» — это был скрипучий голос растений, лишь отдаленно напоминающий старческий.
«Эви», — ответила юная леди, внимательно изучая астронавта. — «А что Вы тут делаете?»
«Я… запутался», — человек закинул в отверстие шлема еще одну ягоду. — «И не могу выбраться. А ты сильная девочка? Поможешь мне выбраться?» — его голос звучал параллельно со вкусным чавканьем. — " Может, у нас получится на этот раз", — астронавт протянул вялую руку в сморщенном скафандре.
И Эви взяла его за руку, а затем со всей силы потянула. Листва зашуршала, а лианы заскрипели, не желая отпускать своего лучшего друга. А затем они вновь притянули его к себе, прижимая к земле и сковывая движения сильнее прежнего.
«Ха-ха-ха-ха-ха», — засмеялся он скрипучим голосом, больше похожим на шуршание. — «Снова не вышло».
«Извините», — едва слышно пропищала девочка.
«Ох-хо-хо, ничего страшного, не извиняйся, или тоже запутаешься со мной».
И он закинул в шлем очередной плод. В свете луны снова что-то сверкнуло, и взгляд девочки упал на блестящий серебряный ключик с орнаментом листика плюща. Человек будто смерил её взглядом, и второй рукой медленно оцепил блестящий инструмент с рукава. Трясущейся рукой он поднес его на ладони прямо к лицу гостьи. И она приняла его подарок. Опустив руку, он посмотрел в сторону на открытый проход, в котором едва можно было различить каменную плитку между щелями лоз.
«Спасибо Вам», — ответила девочка и зашагала по новой тропинке.
«Астронавт, Харитон меня зовут, а тебя?» — повторилось эхом за спиной юной леди.
Тропинка, казалось, вновь водила девочку кругами, но спустя какое-то время ее встретили высокие ржавые ворота, по какой-то причине не тронутые вездесущим растением. На них было углубление с отметиной листика плюща, прямо как на ключе. И девочка вставила его туда, а затем провернула ключ пять раз, пока петли жалобно не заскрипели в унисон лианам под ногами. Впереди стоял дубовый лес.
Девочка медленно прошла в дубраву. Что-то непонятное поселилось в ее груди, как только она перешагнула высокие ворота лабиринта из плюща. Что-то тянущее и тревожное. Из-за высоких крон не было видно луны, лес жил во мраке, через который шла девочка. Из кармашка вылетел клочок бумаги, отданный артистом, а за ним от платья отцепилась искорка. Они встретились прямо перед глазами юной леди, и вспыхнул огонек, осветивший путь. Она пошла дальше, шоркая сухой листвой под ногами. Порой ей казалось, что за спиной что-то мелькает, светится голубоватым или даже бирюзовым оттенком. И стоило только ей обернуться, это «что-то» исчезало между деревьями.
Постепенно появился туман. Сырой, толстым слоем он заполнил тьму, а в воздухе повис запах мха. Огонек лишь едва разгонял толстый слой влаги, но с усилием продолжал освещать часть тропинки. Эви шла, ориентируясь по мху на дубе, как когда-то ее научили родители. Шла и вспоминала улыбку матери и крепкие руки отца, вспоминала свои эмоции и последний взгляд родителей, полный непонимания и отчаяния. Она остановилась, на глаза наворачивались слезы. Девочка не могла больше сдерживаться и, сев у ствола дерева, заплакала.
Так она и сидела, уткнувшись головой в колени, пока на голову не упала сосновая шишка. Сама не заметив, как, леди оказалась на границе двух лесов, и прямо сейчас с высоких крон, словно снег, падали сухие иглы и редкие шишки. От удивления слезы прошли, она смотрела вперед, в знакомую сосновую чащу. Впереди возвышались над землей четыре длинных огонька ростом с ребенка, а чуть поодаль стояла хижина, внутри которой горел желтоватый свет. Отряхнувшись, Эви направилась туда.
Летающие огоньки не тронули девочку, и она прошла мимо. Пройдя такой длинный путь, Эви устала, и тогда она решила проверить старый дом. Дверь тихо отворилась. Все это время следовавший за ней огонь тут же погас, но свет у окна засиял ярче. Внутри стояла длинная односпальная кровать, березовый стул и осиновый стол. А на столе одиноко тлела единственная свеча в ржавой баночке из-под консерв. Сонливость одолела юную леди, и, скинув туфельки, она прилегла на кровать. Её ноги даже не доставали до половины длины, и тогда на одно мгновение возникли мысли о длинноногом человеке, который здесь живет.
«Он наверняка сможет увидеть с высоты мой дом», — подумала девочка и провалилась во мрак.
«Тш-ш-ш-ш-ш», — что-то тихо прошипело в углу комнаты.
«Т-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш», — повторился звук.
Они разбудили девочку. Протирая глаза, она осмотрелась, но так и не нашла того, кто шумел.
«Она проснулась»
«Она не должна была проснуться»
«Но проснулась»
«Она должна остаться»
Голоса исходили отовсюду. Проникали в голову и навязчиво шипели сладкие колыбельные, от чего глаза начинали вновь слипаться.
«Оставайся»
«Ты устала»
«Останься с нами»
«Нам так одиноко»
«Кто вы?» — сквозь сон спросила девочка.
«Мы друзья»
«Мы сон»
«Мы храним тебя»
«Мы стены»
И она уснула, слушая приятный шепот и дивные мотивы старых колыбельных. Она вспомнила, как когда она была младенцем, мама отбирала ее у гувернанток и пела сладкие ноты «птичьей колыбельной».
«Птичка спит в своем гнезде.
Птичка спит давно уже.
Не бойся, скорей засыпай.
Не бойся, я с тобой,
Ты знай»
Эти строки, пропетые нежным маминым голосом, взбудоражили Эви. Она резко встала и слезла с кровати, ища ногами туфельки.
«Стой»
«Куда ты»
Шепот сыпался отовсюду.
«Нам так одиноко»
«Поспи с нами»
«Пожалуйста»
«Мы споем тебе больше»
Но в ее голове звучал только мамин голос, перебивая убаюкивающие шепоты.
«Маленький птенчик, закрывай глаза,
Утром появится чистая роса.
Маленький птенчик, мама с тобой,
Пусть будет ночью лишь покой»
Обувь будто пропала, а шепот становился сильнее. Огонь свечи захлебывался в игривом танце, то затухая, то возгораясь вновь с новой силой. В смятении она выбежала прочь, так и не найдя туфельки. Прочь в темный лес, напевая под нос слова маминой колыбельной.
«Птичка спит в своем гнезде.
Птичка спит давно уже...»
Холод одолел её. Огонек Танцующих пропал в доме, точно также исчез там и кусочек бумаги от Актера. Шепот стен стих почти сразу, как она покинула дом, даже слова маминой старой колыбельной больше не повторялись в голове. Здесь чаща оказалась зловещей, густой и едва проходимой. Попутные ветки обдирали кожу маленькой Эви, оставляя царапины. Пока девочка бежала, успела несколько раз упасть, от чего платье сильно помаралось.
Она шла вперед, и постепенно лес стал редеть. Длинные острые сучья исчезли, оставляя место между стволами деревьев. Под ногами зашуршали ржавые иглы сосен, а в нос ударил свежий запах росы. Близился рассвет. Небесная бирюза уже пробивалась сквозь столбы рыжих сосен. Тогда девочка пошла навстречу солнцу. Но вдруг свет исчез. Вокруг девочки что-то быстро ходило, прячась за деревьями. Оно закрывало рассвет своими темными руками и шептало:
«Куда ты идешь, девочка?» — Это был теплый мужской голос.
«Я иду домой», — ответила она.
«Но зачем? Тебе противен мой лес? Или тебя кто-то напугал? — голос неистово гудел из-за деревьев.
»Там был дом..."
Но не успела она договорить, как голос прервал её:
«Ах, дом...» — из-за дерева, где раньше виднелся рассвет, вышла черная фигура человека. — «Значит, это твоё?» — он поднял две шишки и в его руках возникли туфельки Эви.
«Моё», — она испугалась. Темная фигура казалась ей зловещей.
«Забери, ты забыла это у меня» — он положил обувь на сломанный сухой ствол поваленного дерева.
И она подошла ближе, перешагивая через невесть откуда взявшиеся сучки. Вблизи тень казалась огромной, несколько метров в высоту. Его длинные руки нелепо раскачивались и, словно дерево, скрипели. Они напомнили девочки резиновые лианы плюща из сада. Она медленно протянула руку к туфелькам, а затем резко схватила. Ноги уже ужасно болели от валяющихся на земле шишек. Девочка надела туфельки и сказала:
«Спасибо Вам».
«О, ты так добра», — ответил силуэт.
«Простите, пожалуйста, мне уже пора домой», — произнесла юная леди.
«Постой, побудь ещё в моих прекрасных владениях. Ты всем так по нраву. Мы все тебя любим. А дома тебя любят?» — голос был полон решительности и злобы.
«Любят», — тихо ответила Эви.
«Или в тебе сказал это страх? О, бедное, оу, ужасно бедное дитя»
«Я их точно люблю», — ее голос погрубел.
И не дождавшись ответа, девочка побежала со всей силы вперед, мимо тени.
«Ах, ах, бедное дитя-я-я-а-а-а», — скрипучий голос деревьев слышался отовсюду.
Но она продолжала бежать, свет солнца манил ее. В кронах вновь прорезались бирюзовые цвета неба. Сквозь тени деревьев ударил мощный луч рассвета.
«Дитя-я-я-а-а-а», — оно кричало позади, боясь выйти на свет.
Лес кончился. Перед девочкой открылась проезжая дорога из родного пригорода. Совсем недалеко стоял её дом, в котором горевали родители. Эви нашла его, поднялась по лестнице наверх в комнату родителей и крепко обняла их. Мать не спала, отец тоже. Прошла одна ночь.
***
Ах-ха-ха-ха! Ну вот и все. Истории имеют привычку кончаться. Соглашусь, не все, но эта не входит в ряд исключений. Однако скорее всего Вы очень рады, что история закончилась хорошо. Кто знает, может, другие не будут таковыми. Что ж, остается только пожелать Вам сладких снов. Спите хорошо и наслаждайтесь историями, которые творит Ваше подсознание. До скорого! Спокойного сна!
Свидетельство о публикации (PSBN) 45232
Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 09 Июня 2021 года
Рецензии и комментарии 0