Неудобства дома, пирование (Глава 20)

Глава 20. Неудобства дома

Дома родители никак не могли оставить меня в покое. Постоянно спрашивали, где я был, почему у меня порваны штаны и что мы делали с Кириллом. Я им что-то соврал, а что, уже не помню. Но они мне, кажется, поверили. Мама сказала, что разрешит мне ещё немного погулять, если я вынесу мусор. Я согласился. Но к сожалению, я никак не смог достать спички, потому что мама всё время была на кухне и крутилась возле плиты, а шкаф, в котором лежал заветный коробок был прямо перед её носом. Тем временем минуты всё уходили, а мне почему-то не хотелось опаздывать, хоть я уже и не боялся Кирилла. Вот я всё жду, жду, когда она уже отвернётся, и тут меня осенило. Вот я балбес! Зачем я кручусь на кухне и теряю время! Можно ведь просто сбегать в магазин и за рубль купить коробок. Так я и сделал.
Я бежал на пустырь как можно быстрее, в одной руке у меня была бутылка и две ленточки, во второй — спички. Как же смешно и абсурдно я выглядел! Чем больше я думаю об этом, тем странней мне кажется происходящее.
И всё-таки я успел. Тихий Кир вместе с Алой Смертью и Ястребинным Когтем уже ждали меня с нашими яблоками.
— Извините, друзья. Родители — сами понимаете, — оправдывался я запыхаясь.
— Да ничего, ты — молодец, идём, я покажу тебе наш второй и основной штаб, — приглашал Тихий Кир.

Глава 21. Пирование

Второй штаб был за заброшенным домом. Жуткое место! Разбитые стёкла, мусор. Но мы были дальше от него, и вся эта жуть скрывалась в ветвях. Мы пробрались через несколько деревьев и наконец дошли. Чудное место! Никого рядом нет, да и заросли закрывали нас от чужих глаз и квартир. Там стояло поваленное дерево и два пня, президентское удобство, даже шалашей стороить не надо, и так всё есть.
Посреди «поляны» был костёр. Кирпичи и камни были выложены в форме круга, а внутри были сухие ветки и листья. Так вот зачем нам спички, чтобы разжечь костёр.
Вокруг, разумеется, торопилась куча мальчишек. Они что-то говорили друг другу, смеялись, и всё приносили новые ветки.
— Всем привет! — сказал Кирилл и все угомонились.
— Тихий Кир, — обратился кто-то из пацанов, — Это и есть Кровавый Диктатор?
— Да, Гроза Севера, это наш новенький, всего два дня с нами, но у него уже жёлтый браслет и он уверенно движется к красному.
— Молодец! — похвалил меня, по видимому, Гроза Севера, но посмотрел с некоторым подозрением.
Мальчишки расселись на поваленное дерево и воцарилась внимательная тишина.
— Члены нашего общества, сегодня, мы приветствуем нашего нового члена — Кровавого Диктатора. Он — уникальный пацан, так как сам всё обнаружил и узнал о тайном обществе без приглашения, поэтому, пришлось его взять, как я вам уже рассказывал. Кровавый Диктатор проявлял стойкость, изворотливость и другие положительные качества. Как я и говорил, сегодня мы с Ястребинным Когтем и нашим новеньким прятали клад. Каждый из вас знает место, в любой момент может туда придти, проверить целостность, что-то положить или забрать свою вещь. Вскоре Кровавый Диктатор тоже спрячет там же свои сокровища.
В этот момент я почувствовал себя самой настоящей звездой, купающейся в лучах славы. Но Кир сказал, что так они встречают всех новичков их общества.
Стемнело. Но был ещё вечер. Мы разожгли костёр и стали коптить яблоки на самых тонких но крепких палках, которые удавалось найти. Дым от костра не выходил за пределы зарослей, но мне казалось, что он идёт высоко в небо. Палки и листья тихонько тлели, было красиво и вкусно. За свои двенадцать лет жизни я ещё никогда не разводил костёр и не дарил на нём яблок. Хоть они были и меньше и кислее магазинных, но мне почему-то казалось, что вкуснее я ничего не ел. Я совсем позабыл о времени, забыл что меня могут наказать. Мне хотелось жить также, как Кирилл. Сколько угодно времени проводить на улице, быть вождём коллектива, когда тебе никто не укас и никто не заставляет доедать суп или рано ложиться спать.
От этих мыслей я невольно бросил взгляд на Кирилла. Он смотрел на огонь, как и все остальные, уплетал яблоки и что-то рассказывал. Но почему-то его глаза казались мне грустными и несчастными. Словно всё это время он был поглощён весельем, но сейчас, в тишине и безмолвии вдруг вспомнил что-то настолько тяжёлое и печальное, что слёзы сами наворачивались на глаза. Ходил он весь лохматый, в грязной старой одежде, судя по тому, что он мне рассказывал, его часто били родители. Может быть, не так и хороша его жизнь, есть и плюсы и минусы.
Всё о чём-то говорили, расспрашивали и смеялись. Я тоже включился в беседу и много с кем познакомился. А вот моих друзей Марка с Сашкей звали Мориарти и Шурик. Да, Саша совершенно не хотел придумывать себе кличку, поэтому как был Сашкой, так им и остался.