Старичок в зоопарке

Проходили последние деньки лета; солнце уже не обжигало, кончики клиновых листьев уже обожжены золотом. Отец прогуливался по зоопарку, держа за руку двенадцатилетнего мальчика. Чистые убранные дорожки, громадные и совсем маленькие клетки, в которых смиренно сидели звери. Медведи, кони, олени, лоси — звери лениво смотрели на прохожих. Сын и отец дошли до обезьян. Веселые зверьки лазили и прыгали по небольшим деревьям, издавая причудливые звуки. Кучки людей останавливали и глядели на тех, кто так похожи на людей. И выделялся из толпы один человек: нос картошкой, седая борода и задумчивый взгляд, уставившийся на обезьян. В руках у него лежала толстая книга. Мальчик, наблюдая за странным дедушкой, смог вырваться и побежать. Оставалось пару шагов, но ребенок грохнулся; старичок резко взглянул на сцену, и только немая рука пыталась поймать новоиспеченного летчика. Отец с выражением страха подбежал к сыну и стал его поднимать, попутно отряхивать, на что получил отпор со стороны «летчика». 

— Извините, извините, мой сын очень шумный, — отец покраснел, а старик встал как вкопанный. 

— Я хотел посмотреть эту большую книгу, я не ребенок, — насупившись, бормотал мальчик. Старичок тут же ожил: глаза забегали, пальцы стали дрожать.

— Здравствуйте, эта книга? — легким и будто невидимым движением книга взмыла в воздух и тут же опустилась на другую руку старичка. — Дарвин, наш хорошенький — Дарвин. 

— Этот, который про обезьян рассказывал, да? — вмешался отец, лицо его приняло самый наиумнейший вид из всех возможных. Мальчик замер: не так часто взрослые болтали рядом с ним. 

— И что же он писал про обезьянок? — нахмурившись, спросил старичок.

— В школе говорили, что человек от обезьяны произошел, про Дарвина было. А тебе, сын, что рассказывали? 

— Нам, ну, — задумавшись, мальчик ответил, — человек произошел от обезьяны же, да? — Дедушка стоял хмурый, как туча, а отец сиял, будто яркий летний луч солнца. 

— Да, труд сделал из обезьяны человека, — заключил отец; а обезьяны бегали и прыгали. 

— Вот, держите, — старичок протянул книгу, которая тут же была подхвачена взрослой рукой. 

— Как же много он пишет, а вот учителя так ловко: человек от обезьяны — легко и складно. 

— Всё, хватит: Дарвин так, как вы сказали, никогда ничего не писал! — воскликнул старик. 

— Как же? — крикнул отец, пораженный, будто молнией, после таких слов. 

— Ох, как же люди все: читают и читают, а в сути не смотрят — им важно, чтобы цифра внизу странички росла. Но человек от обезьяны не родится, и точка тут, — заключив, старичок уставился на небо. 

— А от кого? От Бога? — прозвучала колкая усмешка, тут старик спокойно повернулся и оглядел своих собеседников. 

— Даже если Бог, я этого не знаю. Человек мог произойти от предка общего. Вот посмотрите, дайте обезьяне палку — заставь её работать. Будет ли человек — нет. Никогда и никак. Учителя, корректоры или редакторы читали без внимательности, вот тут и человек от обезьяны. Плохо, плохо вы читаете классиков; в голову удариться тупая мысль, и пихают и пихают. Глупец человек, именно глупец и дурак читает и не смыслит. Крутит и выдумывает. Читайте, ради Бога, и внимательно. Запомни, мальчик, человек не от обезьяны рожден; предок у нас общий — всё, — старик повернулся и быстро удалился; отец стоял, как обухом ударили. А мальчик стоял; открытая книга, написано от руки. На первой странице красовались кривые буквы. И подпись: «Чарльз Дарвин, читайте, люди, читайте».