Дневник моего лета.

Роман.
Дневник моего лета.
С нами навечно остается только то, что мы отдаём.
Пролог
Эта запись сделана не мной, но моим учителем.

Лютень 7524 года, град Владимир
Грядут перемены
По настоянию Мастера присутствовал на заседании Совета по охране меж мирного барьера.
— За последнее лето прыжки жителей в наш мир участились! — громко вещал, глава управление хранителей меж мирного барьера, высокий широкоплечий, крепкий мужчина с окладистой каштановой бородой и длинными темными волосами, заплетёнными в косицу, одетый в форменный министерский на глухо застёгнутый синий кафтан. – Если в прошлое лето было зафиксировано шестьдесят восемь прыжков, то нынче сто тридцать два!
В зале загомонили. Заседание совета проходило в практически круглом большом зале с высоким потолком, с которого свисала огромная хрустальная люстра. Ряды кресел в зале располагались не замкнутым кольцом, каждый последующий ряд от центра к стенам зала был выше предыдущего. Между левым и правым краями рядов кресел возвышалась трибуна на высоком постаменте, к которой и вещал глава министерства. Над ним на вытянутом табло бежала строка: «Совет по охране меж мирного барьера и анализу планетарных естественных процессов»
— Труженики нашего управления денно и нощно работают на благо нашего мира и сохранение целостного барьера! Они оказывают помощь попавшим к нам жителям и отправляют обратно в их мир.
Снова загомонили. В зале были только мужчины – представители разных управлений и соборов из разных концов большой страны. Все с бородами. Некоторые из них довольно молодые лет тридцати пяти-сорока, но в основном на совете присутствовали пожилые и старые мужчины, но все крепкие, сильные с живым взглядом.
— Трудимся мы на совесть! Но прыгунов все больше. От имени министерства хранителей меж мирного барьера, прошу усилить барьер! Что на это нам скажут наши старейшины-хранители слова предков? – спросил глава и слегка поклонился чуть в право.
Там на нижних рядах сидели старики в белых длинных свободных одеждах с большими капюшонами за спиной.
Я наблюдал за происходящим с самого последнего ряда, не сдержался и усмехнулся.
— Трудятся они на совесть. А, что толку-то? – сказал я провожая взглядом главу управления, покидавшего трибуну, уступая место старейшинам.
— Будет тебе Иван! Трудятся они и вправду на советь, — сказал строгим голосом Мастер.
Он немного нервничал, все время перебирал крупные бусины чёток, с которыми Мастер никогда не расставался.
Я глубоко вздохнул:
— Послушаем, что скажут старейшины.
Те уже поднялись на трибуну. Трое седых старичка держались прямо и гордо. Один из них кивнул кому-то в сторону и в зале погас свет. За спинами старейшин появилось объёмное изображение планеты Земля.
— Все мы знаем, что на время планетарной ночи Моги и Асы разделили мир на двое и спрятали наш мир, дабы сохранить в нем знания, технологии, природу, живой мир и наши традиции бытия на Земле. Отделённый мир предки отдали на растерзание Тёмным и Мороку, к которому присоединилась Дева Обида.
Во время рассказа старейшин, изображение Земли уменьшилось и все наблюдали галактику Млечный путь с четырьмя рукавами. Земля и Солнце были помечены синей и желтой точками в хвосте одного из рукавов.
— А нам завещали хранить наш мир, традиции, природу; преумножить знания до наступления планетарного дня, — продолжали старейшины.
Млечный путь двигался вращаясь. Точки Земля и Солнце тоже двигались по рукаву приближаясь к центру галактики. Потом объемный рисунок галактики стал приближаться и опять появилась планета Земля, окруженная золотистым и розовым свечением.
— В послании Могов и Асов сказано, что барьер падёт после наступления планетарного дня. Наступил рассвет после ночи, барьер слабеет, в следствии чего жители всё чаще прыгают в наш мир.
В зале зашумели. А я сидел, скрестив руки на груди и довольно улыбался.
— Прошу тишины, тишины, — сказал скрипучим голосом старейшина, подняв руку вверх.
Зал притих.
— Падение барьера неизбежно! По наступлению планетарного дня он падет и два мира воссоединятся. Но это случится ещё не скоро…
Зал опять загомонил. Присутствующие стали выкрикивать волнующие их вопросы.
— Когда это произойдёт?
— Получается вся орда Фалалеев и Жителей, а с ними Тёмных хлынет в наш мир? Или мы окажемся в их мире?
— Разве тот мир не завоёван Тёмными?
Трое старейшин подняли вверх руки и призывали зал к тишине. Наконец волнения стихли, и они продолжили:
— С вопросами об ином мире просим обращаться к главе скоморошьего движения.
Все присутствующие обернулись посмотреть на моего Мастера, что сидел рядом. Тот привстал и поклонился в знак того, что готов ответить на интересующие вопросы, не переставая перебирать чётки. Старейшины продолжили повествование:
— Рассвет длится одну тысячу шестьсот двадцать лет. Столько лет надобно Земле, дабы приблизиться ближе к центру Млечного пути и возродить свою силу. Моги и Асы оставили нам завет, он запечатан и открыть его нам дозволено в седьмое лето после рассвета. Осталось подождать недолго, всего двадцать три дня. После наступления нового лета, мы готовы открыть вам завет наших предков.
Старейшины поклонились и ушли с трибуны. Зал гомонил, обсуждая их речь. Мастер спустился вниз и занял место на трибуне.
— Уважаемый совет, — уверенно начал Мастер. – Спешу вас успокоить и уверить в том, что жители и фалалеи не причинят нашему миру разрушений. Наше братство ищет способы борьбы с Тёмными и возвращения Морока на своё исконное место. Надо отметить, что мы имеем некоторые успехи в данном деле. Да, барьер стал хрупок, и это не должно нас удивлять, ведь наш дом – Земля проснулась и набирается сил. Если мы предпримем попытки усились барьер, они будут сродни тому, что мы заставим нашу Землю задремать. Усиление барьера не даст Земле проснуться. Поэтому я не согласен с предложением уважаемого главы министерства хранителей меж мирного барьера. К тому же надо отметить, что Жители и Фалалеи тоже чувствуют наступление рассвета и просыпаются. С некоторыми представителями иного мира мы работаем лично. Уверяю вас, они способны к учению и развитию.
Тут из зала посыпались вопросы:
— Правда ли, что жители собрали такое оружие, что может уничтожить всю планету? – спросил невысокий рыжебородый старик резким скрипучим голосом.
— Да, это правда, — сдержанно ответил Мастер.
— Они отравили реки и водоёмы, — утвердительно сказал широкоплечий высокий светловолосый мужчина. – И леса вырубают. Губят планету! А говоришь способны к учению.
— Миссия наша в том, чтобы помочь им начать жить осознанно, как старший брат помогает младшему, — ответил Мастер.
Выступающего не отпускали с трибуны дольше других, задавая и задавая ему новые вопросы о Жителях и Фалалеях.

После заседания мне не терпелось высказаться:
— Представления старейшин об ином мире закостенелые! В них говорит страх, вот и все! – час спустя возмущался я, спускаясь вместе с учителем по мраморной лестнице, на ходу надевая шапку-колпак с меховой оторочкой и серый теплый кафтан.
Мы вышли из здания с колоннами. На улице конец Лютня, солнечная ветреная погода и лёгкий морозец. Старейшины и участники совета выходили из здания и, спускаясь по широкой лестнице, садились в подъезжающие паровые автомашины. Учитель и я кивали налево и на право прощаясь с участниками совета.
— Ты молод Иван и не ведаешь их страхов и забот, — мудро заметил мастер, застегивая темно-красный кафтан.
— Мастер, ты же жил в том мире. Вспомни, — с жаром сказал я.
— Я и помню, а то как же? – бодро ответил Мастер. – Расстегая бы сейчас отведать, пойдем-ка в пирожковую заглянем.
Мы сбежали по лестнице вниз, свернули за угол и перешли улицу. Нас пропустили несколько паровых автомобилей.
— Раз помнишь, так знаешь, что Жители давно ждут нашей помощи, да и нам без них не…
— Верно ты говоришь, Ваня, верно, — перебил меня Мастер, открывая резную синюю дверь двухэтажного деревянного дома, похожего на теремок.
Над дверью вывеска «Пирожковая в ямском переулке», а на самой двери приделана черная доска в красивой раме, где мелом написано: «Пирожки на любой вкус! Расстегаи двадцати видов! Приходи, выбирай да сбитень попивай!»
Народу в пирожковой оказалось не много. Мы с Мастером подошли к полкам, на которых были выставлены красивые корзинки, а в них пирожки и расстегаи разных видов. На корзинках висели таблички с названием выпечки и ценой. Я и Мастер взяли себе по расстегаю и положили в ящички-копилки, стоящие подле корзинок, монеты. Нашли свободный столик и сели за него. Из середины стола торчал веер из дощечек с изображениями напитков, которые подавали в пирожковой. Я выбрал табличку со сбитнем, учитель табличку с иван-чаем. Подняли их вверх и вскоре к ним подошёл подросток в длинном коричневом фартуке с вышитыми на груди яркими пирожками и расстегаями, с подносом в правой руке. Служка выгрузил с подноса дымящийся сбитень в высокой кружке, поставил на стол бронзовый чайничек, а рядом расположил фарфоровую чашку с блюдцем. Я и Мастер поблагодарили служку и приступили к трапезе:
— Не забывай, Ваня про то, что Тёмные имеют в том мире большую власть, поэтому доверять Жителям опасно, — сказал мастер, наливая себе чая.
— Жители, многие из них, ждут нашей помощи, учитель, — сказал я и отпил немного сбитня. – Ну не можем мы оставаться в стороне, когда жители просыпаются. — Я же поселил одну из жительниц в наш мир, и она справляется. Именно такие, как она будут менять мир, завоёванный Тёмными, — с воодушевлением говорил я.
— Всё одно напоминаю тебе, что Жители коварны, будь внимателен, Иван, — произнёс мастер, машинально перебирая бусины на чётках. — С запада давно нет вестей от Ивана. Чую с ним стряслось дурное.
Вдруг одна из бусин засветилась ярко-алым светом. Учитель тоже заметил это взял бусину отодвинул от нее остальные с обоих сторон и стал вглядываться в нее. Бусина светилась изнутри, в ней что-то двигалось и мерцало.
Мастер засучил рукав левой руки, обнажая золотой браслет на запястье, похожий на наручные часы с круглым выпуклым стекло, но пустые без часового механизма и циферблата. Он мигом снял браслет, положил его на стол, откинул круглое стекло, как крышку, вложил светящуюся бусину в золотую нишу, и накрыл бусину стеклом. Бусина, оказавшись внутри засветилась сильней и на выпуклом круглом стекле появилась живая картинка. Мы стали наблюдать, вроде, как смотреть мини кино на наручных часах.
Мы видели происходящее глазами кого-то, кто быстро шёл сквозь толпу ярко наряженных людей в разноцветных масках. Он часто оборачивался, рассекая и рассекая толпу.
— Это Иван с запада, — взволнованно сказал Мастер.
— Где он?
— В последний раз я получал от него вести из Франции, — ответил Мастер, внимательно всматриваясь в стеклышко на браслете. – Похоже, это. Какой-то праздник, карнавал.
— Значит он хотел настроить силу людской радости и…
-Погоди! Он говорит!
Иван с запада взял в руки кулон, висевший на груди и, оборачиваясь, заговорил:
— Они нашли меня, не знаю, как, но всё-таки нашли!
Он опять обернулся и стало видно, что Ивана с запада преследуют трое людей в темных одеждах и чёрных масках с прорезями для глаз и рта. Они их преследователей настиг Ивана. В этот же миг картинка на часах помутнела.
Мастер решительно встал, вынул из-под круглого стекла бусину, поспешно надел браслет на руку и собрался уходить.
— Давай я разыщу его? – сразу предложил Иван.
— Я сам отправлюсь на его поиски. А тебе завет такой: учениками своими займись, на рожон особливо не лезь. Без этого делов много, — мастер строго и серьёзно посмотрел на Ивана, и стремительно вышел из пирожковой
— За меня будь покоен, Мастер, — крикнул я ему вдогонку. — Я чистые души вижу сразу. А ежели, когда на рожон лезу, так это путь мой таков, — договорил я сам для себя.

Глава 1
Место, где мечтается
6 июля 2017 года, мой деревенский дневник
— Всем привет, с вами – Тася. Я же – Тасюня, Тасище, Тайсон и Тась тоже я. Это деревня, здесь я провожу свои летние каникулы. А заодно веду свой блог для вас, мои друзья, — я понизила голос и продолжила свою запить на мой любимый телефончик. – Сегодня я сделаю то, о чем мечтала вот уже две недели. Мы с бабушкой наконец-то едем в город. Я напросилась с ней. И пока моя бабуля будет занята стиркой, я пойду…
— Тасенька, ты собралась? Пора идтить, — окликнула меня бабушка.
Мне пришлось прервать свою запись, чтобы покидать в рюкзак свои вещички и натянуть сандалии. Мы отправились на остановку.
У моих бабушки и дедушки есть два дома. Один в полузаброшенной деревне, где бабушка родилась и прожила всю жизнь. Эта деревня когда-то была большим процветающим колхозом. Но со временем она опустела.
В деревенском доме бабушка с дедом проводят лето, ну и я вместе с ними. Меня сюда сослали родители, для общения с природой. Они думают, что жизнь в деревне отучит меня торчать в телефоне. Ха-ха! Ничего у них не выйдет, я придумала снимать о своей жизни в деревне видео блог и у меня скоро будет сотри тысяч подписчиков. Круть!
Пока мы с бабушкой шли до остановки, я успела сделать несколько прикольных себяшек.
А в автобусе я продолжила писать на мою страничку свой «Деревенский дневник» (так я назвала свой блог):
«Второй дом бабушки и деда в Козельске, точнее одна четвертая часть большого домища – бывшего клуба, который обустроили для жилья на четыре семьи. В нём бабушка с дедушкой зимуют. А летом мы приезжаем в него, чтобы постирать и купить необходимых продуктов в городе. В общем-то про второй дом больше нечего рассказать.
Сегодня мы именно туда и направляемся. И я собираюсь улизнуть от бабули, чтобы кое-куда сходить и снять там блог. О, это волшебное и очень красивое место! Мне его показали мои родители, когда привезли меня сюда на каникулы. С тех пор я мечтаю туда попасть. И сегодня моя мечта сбудется!»
Я добавила пару смайликов и отправила текст и свою фотку в ленту.
Спустя два с половиной чала, я шла по пыльной грунтовой дороге и продолжала записывать свой видео блог:
— Ну вот, пока моя бабуля занята стиркой, я отпросилась погулять. Ещё немного и вы увидите то место, куда я так мечтаю попасть. Это очень красивое место! Сначала дойдём до холма, оттуда видна речка Жиздра. О, речка эта не простая. Во-первых, возле пляжа, рядом с берегом есть много студёных ключей. В них кристально чистая и очень холодная вода. Я её зачерпнула пила. Вкусная и такая холодная, что зубы свело!
Во-вторых, мне сказали, что купаться можно только в одном месте. Так как в реке много омутов — очень глубоких мест и водоворотов. О! Вот мы и пришли! – я повернула телефон так, что мои зрители увидели открывающийся с холма вид.
Внизу абсолютно круглое вогнутое огромное зелёное поле. Круглое продавленное поле пересекали тропинки, уходившие в разные стороны. Справа на склоне холма извилистая то широкую, то узкая речка. Вода в ней сверкала на солнышке. Вдалеке на правом пологом песчаном берегу купались дети и взрослые, а левый берег напротив пляжа возвышался обрывом, на нём паслись кони. Это потрясающе красиво!
— Странное поле, да? – продолжила я вести запись, поворачивая телефон на вогнутое поле. — Будто здесь долгое время лежал тяжелый круглый шар, потом его убрали и оставшийся вогнутый след от него зарос травой и кустами. Классное место! Но мы еще не пришли. Я хочу дойти до обрыва и посидеть там, — и я повернула телефон налево в сторону обрыва над рекой. – Буду сидеть там и мечтать… а пока я отключаюсь. Увидимся!

Глава 2
Погоня
Всё ещё 6 июля 2017
Как потом оказалось, меня не зря так притягивал этот обрыв. Это живописное место на берегу реки было не простое. Но обо всём по порядку.
Тропинка извивалась среди кустов и высокой травы. Я смотрела по сторонам, любуясь пейзажем. В какой-то момент, появилось ощущение, что за мной наблюдают. Оглядевшись, я заметила чёрную кошку, идущую позади меня. Когда я заметила её она остановилась и пристально посмотрела на меня своими зелеными глазами. Говорят, кошка могут кинуться на тебя, если смотреть ей в глаза не мигая. Я отвернулась и пошла дальше.
Мне показалось, что кошка так и идет за мной следом. Я опять обернулась. Так и есть. Кошка в метре позади меня остановилась и смотрит.
— Чего ты вылупилась, брысь, — шикнула я на неё.
За спиной послышался нахальный и немного надменный голос:
— Эй, ты кто такая?
Я замерла. Кошка шмыгнула в высокую траву. Я медленно повернулась посмотреть, кто меня окликнул, на всякий случай, убирая телефон по глубже в рюкзак. В трёх метрах от меня стоял мальчишка, примерно моего возраста в грязной майке и шортах, точнее это были отрезанные до колен старые джинсы.
— А тебе зачем? – спросила я, вкладывая в слова всю свою храбрость.
— А за тем, что это наша территория. И я тебя не знаю, — важно произнёс он, начиная медленно вразвалочку шагать мне навстречу.
Я хотела было отступить на шаг, но в голове возникла мысль: «Кто отступает, того догоняют».
И я остановилась.
— Чья это ваша? – с вызовом спросила я.
— Наша, значит наша! – приближаясь, сказал мальчик.
Я огляделась и заметила в траве кем-то брошенную бутылку.
— Ваша территория говоришь? – я подняла бутылку из-под пива и помахала ею. – Что-то плохо вы следите за вашей территорией! Мусор везде валяется, хоть бы прибрались.
Мальчик на мгновение замешкался. А я воспользовалась этим. Повернулась и пошла своей дорогой, держа, на всякий случай, бутылку в руке. Если что, кину её в пацана. Я чувствовала, что он не отстаёт. Других людей – взрослых или детей по близости не наблюдалось, как на зло. Быстро шагая в сторону обрыва, я решила, что попробую спрятаться в высокой траве, когда тропинка сделает поворот.
— Эй, ты! Тебе говорят, наша территория! Куда пошла? – донёсся ещё один голос, гнусавый и надменный.
Я обернулась на окрик. Это оказался второй мальчишка. Чуть выше первого, худощавый, в растянутой серой футболке и чёрных спортивных трусах с лампасами. Он был у меня за спиной, метрах в четырёх.
Я прибавила шагу. «Может удастся спрятаться? – подумала я. — Или на крайний случай убегу».
Я всегда хорошо бегала, умела петлять, как заяц и делать обманные манёвры.
«Только бы лодыжку опять не подвернуть», — промелькнула мысль.
Сердце заколотилось от страха. Я перешла на бег. Слышно было, как мальчишки пустились вдогонку за мной. Вдруг стало так страшно! Аж дыхание спёрло.
Я побежала так быстро, как никогда ещё не бегала. За спиной послышались крики:
— Фига, она газанула!
— Во даёт!
Я бросила подобранную бутылку за спину, надеясь попасть в одного из преследователей.
— Она чокнутая по ходу! – послышалось мне.
В голове крутилось: «Только не споткнуться! Только не споткнуться!»
Глазами я искала подходящее место, куда можно свернуть, чтобы спрятаться. В поле зрения попался приближающийся обрыв, покрытый ковром невысокой травы. Там никого не было.
«Вот бы оказаться в другом мире, где есть это красивое место, и нет дураков-мальчишек», – подумала я.
Но до обрыва мне не добежать. Заметив подходящее место, чтобы спрятаться, я резко свернула вправо. Укрытая зарослями густой осоки, я стала пробираться к растущим по берегу кустам. И, если преследователи потеряют меня, то смогу, через кусты, пройти вдоль берега обратно в сторону дома.
«Прощай красивая мечта, больше меня сюда не пустят», — мелькнуло в голове.
Я пригнулась и замедлила ход. Аккуратно раздвигая траву, я кралась к кустам, но услышав быстрые шаги замерла и прислушалась. Мальчишки, тяжело дыша пробежали мимо.
— Где она?! – крикнул один другому.
Я подождала, когда они уйдут подальше и попятилась к кустам. Я знала, что кусты растут на берегу речки, и предполагала, что берег там обрывистый. Осторожно идя спиной вперёд, я напряженно прислушивалась, где мои преследователи. Вот я уже вошла в заросли кустарников. Страх почти схлынул, когда руки нащупали ветки. Я стала аккуратно забираться в чащу кустарника, стараясь не ломать ветки и не наступать на что-либо трещащее и скрипящее.
— Вот, чертовка! Смылась! – донёсся до меня голос первого.
— Куда смылась-то? Некуда ей смываться! – сказал гнусавый.
По звуку их голосов я поняла, что мальчишки отдаляются. Мне удалось их обмануть, осталось только залезть поглубже в кусты и тихонько продвигаться в сторону дома.
— Пошли отсюда, фиг с ней! – послышался голос первого мальчика вдалеке.
— Говорю тебе, некуда ей смыться, спряталась она! – отвечал второй чуть ближе.
— Ты, что искать её что ли собрался? – спросил дальний.
— Собрался! Она мне чуть бутылкой по голове не заехала! – со злостью сказал второй. – Сюда иди! – крикнул он и я услышала звук, который меня сильно напугал. Судя по всему, гнусавый размахивал палкой, раздвигая заросли высокой травы. Он приближался ко мне.
Внутри шевельнулся страх: «А, если он меня найдёт?!»
Сердце заколотилось, я попятилась ещё, и мои ноги заскользили по мокрой траве. Оказывается, я дошла до края обрывистого берега, внизу была река. Я стала соскальзывать вниз в реку. Под руки попались ветки кустов, стараясь замедлить падение, я ухватилась за них. Чуть не вскрикнула! но этого нельзя было делать! Я собрала всю свою смелость и самообладание, удержалась от крика и, крепко вцепившись в кусты, попыталась подтянуться, упираясь ногами в обрывистый берег. Но ноги соскальзывали. Сделав ещё несколько неудачных попыток, я повисла, держась руками за ветки.
«Бегаешь хорошо, а подтягиваться не умеешь. На физре-то, только в Пионербол и играешь!» — мысленно поругала я сама себя.
В воду прыгать не хотелось, страшно. Вдруг там омут? Сил держаться за ветки оставалось всё меньше. Кричать о помощи нельзя. Неизвестно, что взбредёт в голову этим недоумкам, которые за мной бежали. Я прислушалась. Тихо. Только вода в речке журчит подо мной.
«Почему они больше не переговариваются? Может ушли? — подумала я. – Надо во чтобы то ни стало выбраться на берег!»
Я попыталась вскарабкаться наверх, но ноги соскальзывали.
«Может покричать? Позвать на помощь?.. Нет… шансов, что на крик о помощи придет кто-то другой, кроме этих хулиганов очень мало…» -размышляла я, не прекращая попытки вылезти.
В голове забегали мысли, перебивая одна другую:
— А, ведь, бабушка, даже не знает, что я пошла на речку!
— Вечно я вляпываюсь в истории! Как там говорит моя подруга Галка? «Из любой ситуации всегда есть минимум два выхода!»
— Где же, хотя бы один выход?.. – пробормотала я и обессиленная повисла на руках, слегка уперевшись ногами в скользкий берег.
Посмотрев вверх я подумала: «Вот и солнышко за тучи скрылось, ещё грозы не хватало…»
Диалог моих мыслей прервал громкий треск в кустах. Кто-то большой и, судя по треску, очень неуклюжий пробирался в мою сторону.

Глава 3
Спасение
Всё то же 6 июля. Я поняла, что обязательно надо заниматься спортом ;-)
Ох и страшно мне стало в этот момент! Сердце забухало так, что стучало где-то в горле. Я ещё подумала, что обычно говорят: «От страха сердце в пятки ушло.»
А у меня оно поднялось к шее, и готово было выпрыгнуть.
Треск слышался всё ближе и ближе. И, мне представлялось, что ко мне приближался слон или бегемот. Прыгать вниз в реку было страшнее, чем встретиться лицом к лицу с, тем, что ко мне приближалось. Перед глазами встала картина, как мальчишки-хулиганы с подмогой находят меня висящей, над водой. Ох, как глупо и унизительно это будет выглядеть. Я покраснела от таких мыслей и, попыталась придать лицу, серьёзный устрашающий вид, продолжив старания подтянуться на руках. Я решила во, что бы то ни стало выбраться на берег, а там, будь, что будет.
Надо найти какую-нибудь выемку для упора ногой. Несколько корней кустов торчат из земли, но они тонкие и скользкие. Может попробовать упереться в корень?
В этот момент треск в кустах прекратился. Я замерла, ожидая насмешливых окриков хулиганов. Но ничего такого не последовало. Я медленно подняла взгляд вверх и от неожиданности чуть руки не разжала, но спохватилась и ещё крепче вцепилась в ветки. На меня смотрела белоснежная лошадь. Мы некоторое время глазели друг на друга. Она пару раз моргнула. Ничего не происходило. Я смотрю на неё, а она на меня. Руки слабеют и соскальзывают. Я спохватилась и возобновила попытки вылезти. Изо всех сил упираясь ногами в скользкий выступающий корень, я старалась подтянуться, держась за тонкие ветки кустов. Силы были на исходе, я ещё раз взглянула на лошадь и, в общем-то, ни на, что, не надеясь, сказала:
— Чего смотришь? Помогла бы, что ли, раз пришла!
Лошадь обнюхала мои руки и щекотно фыркнула на них.
— Да не щекоти ты! И так еле держусь.
Лошадь закивала головой. Она будто пыталась что-то объяснить или показать мне. Но я не понимала её. Она кивала и кивала. Я почувствовала, как что-то царапнуло мою правую руку.
— Эй, эй! Осторожней! – сказала я, на миг отдёрнув руку, а потом тут же опять схватилась за спасительные ветки.
Послышался треск. К нам приближался кто-то ещё. Лошадь опять фыркнула на мои руки и ушла.
— Куда ты? Не бросай меня, — слабым голосом позвала я.
Но она ушла. Я продолжила свои слабые попытки самостоятельно выбраться.
— Снежинка, кого ты нашла? – раздался незнакомый голос совсем близко.
«Снежинка – это, видимо, имя лошади, — подумала я, карабкаясь на берег. – Ничего себе Снежинка! Это скорее Снежинище, или целый сугроб!»
Треск и шум, пробирающихся кого-то, опять стих, и я почувствовала легкое и щекотное поглаживание по своим рукам. Я посмотрела наверх и увидела перед собой лошадиный хвост, слегка покачивающийся из стороны в сторону.
— И чего ты предлагаешь? – спросила я.
— Она предлагает взяться за её хвост, чтобы вытащить тебя, — ответил за Снежинку мальчик, вышедший из-за лошади.
Я во второй раз чуть не разжала руки со страху и от неожиданности. Но, к моему облегчению, это был другой мальчик, не из хулиганов.
— Хватайся за её хвост, а вторую руку мне давай, пока не свалилась, — доброжелательно сказал он мне. – Снежинка присядь немного, — попросил он лошадь.
Та присела, хвост опустился так, что за него можно было ухватиться. Я, боясь, сделать лошади больно, нерешительно взялась за хвост.
— Вот, хорошо, — подбадривал меня мальчик. – Да не робей ты, хватай шибче за хвост-то.
Я ухватилась крепче.
— Умница, — сказал он мне и добавил, обращаясь к лошади. — Тяни Снежинка! А ты, — сказал он мне. — Теперь рукой-то за меня перехвати, — и мальчик встал на колени, протянул мне свою руку, а второй схватился за крепкую ветку.
Я сделала, как он мне велел. Лошадь встала и пошла вперёд, тем самым вытягивая меня на берег, мальчик, тоже тянул меня. Я помогала себе ногами и через минуту выползла на берег. Встав на ноги, которые тряслись от долгого напряжения, я стала сжимать и разжимать уставшие пальцы рук.
— Спасибо тебе, то есть вам. Спасибо! – сказала я, стараясь вложить в свои слова мою безграничную благодарность спасителям.
— Об чем речь. Это Снежинка умница, почуяла тебя. Кабы не она, незнамо, что с тобой сделалось, — ответил мальчик, подошёл к лошади и погладил её по шее. – Что не подходишь-то? Али боязно? – удивлённо спросил у меня мальчик. – Подойди, подойди. Она, ведь нашла тебя.
Я робко приблизилась к своей спасительнице.
— А она меня не укусит?
Мальчик вопросительно посмотрел на меня, брови его поползли вверх.
— Пф-ф-ф, конечно, укусит! Пол руки оттяпает! — изрёк он и покачал головой. – Ты её за хвост тянула, а тут погладить не можешь.
Я, подумала, что не стоит показывать свою городскую дикость и смело подошла к Снежинке.
— Спасибо, Снежинка, — сказала я и стала поглаживать лошадь по шее, она благодарно фыркнула и подставила морду, тогда я стала гладить её морду.
Шерсть у Снежинки белоснежная, шелковистая, блестящая и скользкая, как будто сияет изнутри. Грива завивается красивыми локонами. Мне очень понравилось гладить лошадь. Я заулыбалась. Снежинка ещё раз радостно фыркнула и двинулась через кусты в ту сторону, откуда пришла.
Как-то радостно стало! Я спасена! Моё неприятное приключение закончилось таким приятным спасением, а ещё я впервые в жизни погладила живую лошадь!

Глава 4
Егорка
6 июля 2017го я встретила его…
— Ты чьих будешь? – спросил мальчик.
Он двинулся за Снежинкой, я тоже.
— Кто? Я?
«Странно как-то он задаёт вопрос, — подумала я. – Что значит чьих? Петровых? Сидоровых? Или…»
— Ну не хочешь говорить, чьих ты, скажи, хоть как ты там оказалась? Там опасное место, омут, — прервал мои мысли мальчик.
— Я гуляла. Хотела посидеть на обрыве, посмотреть на реку. Но…
— Получилось повисеть над обрывом, — добавил мальчик, усмехнувшись, он шёл чуть впереди и раздвигал ветки кустов и высокую траву, чтобы те не хлестнули меня по лицу.
— Да, получилось повисеть, — смущённо сказала я.
Мы вышли на живописный луг, поросший ковром трав из цветов. Мне он показался незнакомым. Вроде недавно бежала через него к кустам, и не заметила такой игры красок, дивного благоухания трав и ароматов цветов. Я огляделась. Увидела обрыв, на котором так хотела посидеть, свесив ножки. Такой манящий, красивый, покрытый шелковистой изумрудной травкой. Он был всего шагах в пятидесяти от нас. Немного опередив нового знакомого, я направилась к желанному месту.
— Мне повстречались местные упыри. Пришлось смываться. Я спряталась от них в кустах и случайно, в общем, чуть не свалилась в реку, — рассказала я.
Мальчик ничего не ответил. Я обернулась. Он внимательно осмотрел меня с головы до ног так, будто видит впервые.
Я осмотрелась, пытаясь найти тропинку, ведущую к обрыву, но не нашла. Странно, я же шла сюда по тропинке… Пришлось двинуться напрямик сквозь траву и цветы.
— Очень хочу посидеть вон там, — сказала я мальчику через плечо.
— Но здесь не водятся упыри, — серьёзно заявил мальчик мне вдогонку.
Он пошёл за мной, а рядом Снежинка.
— Я тоже так думала. Тебя зовут-то как? Меня Тася.
— Егорка, — угрюмо ответил мой спаситель.
— Егорка, а Снежинка, твоя личная лошадь?
— Нет не моя, мы просто дружим. Лошадь? – спросил он.
— Ну да, лошадь, не ослица же она? – рассмеялась я.
— Но, это…
— Ты часто бываешь здесь? – спросила я, не дав Егорке высказаться.
Он не ответил и посмотрел на меня, как-то с недоверием. Я не стала настаивать на ответе. Мы пришли на обрыв. Я огляделась вокруг. Отсюда вогнутое поле выглядело ещё более впечатляющим, чем с холма. По краям поля росли деревья и кустарники. Слева из-за верхушек деревьев виднелись деревенские домики, затейливые и разноцветные. Я даже разглядела что-то похожее на терем. Ах, как мне захотелось побывать там!
Я сняла рюкзак и стала искать мой телефончик.
Егорка встал рядом, он не смотрел на окружающий пейзаж, а наблюдал за мной. Снежинка гуляла поодаль, пощипывая сочную травку.
— Везёт тебе, если ты сюда каждый день приходишь, — сказала я, достав телефон и, отбросив свой рюкзак в сторону, уселась на мягкую траву.
— Ну не каждый день. Я прихожу сюда подумать, — ответил Егорка, тоже присаживаясь рядом. — Что это за штуковина? – спросил он, показывая на телефон.
— Это? Мой любимый телефончик, — ответила я, прижав его к щеке.
Егорка, по-моему, не понял меня. Да мне в общем-то было все равно. Многие говорят, мне, что я помешана на своем телефоне и мы слишком много времени проводим вместе.
Телефон оказался выключенным, я нажала на кнопку, чтобы его включить. Чуть-чуть подождать и он включится, а я смогу запились видосик.
Я посмотрела на небо. Показалось, что оно какого-то странного голубовато-изумрудного цвета, но я не придала этому значения. Ведь мечта почти сбылась! Сижу на обрыве! Вокруг никого! Только Егорка и Снежинка. По небу медленно плывут кучевые облака, похожие на сказочные замки. Как же хорошо!
Правда моя мечта исполнилась ещё не до конца. Я хотела посидеть, свесив ноги, но мне было страшно сделать это. Так, что пока я решила поваляться на траве и поболтать с Егоркой. А, там, может и страх пройдет.
— Мне показалось, что мальчишки приходят сюда только купаться. Кстати, что-то сегодня не купается никто? — спросила я, посмотрев на пустой противоположный берег речки.
— Сегодня нельзя купаться, не знаешь, что ль? Только вечером.
Я не знала, почему сегодня нельзя купаться, но решила не показывать своего невежества. У деревенских всегда имеются, какие-нибудь незнакомые городским праздники.
— И о чём ты здесь думаешь? – спросила я, откинулась на спину и запрокинула руки за голову.
— Сегодня о силе и слабости, — ответил Егорка, он всё ещё очень внимательно наблюдал за мной.
— Как это? – спросила я, повернувшись на бок и подперев щёку рукой.
— Ну, что в любой силе есть слабость, а в любой слабости есть сила. Я, только начал над этим думать, но пришлось прерваться, Снежинка тебя нашла. Надо было поспешать, — ответил Егорка.
— Извини, что отвлекла тебя от размышлений, ты продолжай, я не буду мешать, — сказала я и проверила загружается ли мой телефончик.
Егорка уселся, скрестив ноги по-турецки, посмотрел вдаль, потом достал из-за пазухи дудочку и начал играть. Зазвучала очень красивая мелодия, то протяжная и нежная, то игривая и забавная. Я с удовольствием слушала его музыку. Такое со мной впервые.
Вот бы скорее включился телефон, и я записала бы Егоркину музыку. Но телефон не включался!
— Ну давай же! – поторопила я его.
Егорка играл. Пока он смотрит в сторону, я стала рассматривать его.
Возрастом, пожалуй, такой же, как и я, лет одиннадцать, может двенадцать. Светло- русые слегка вьющиеся волосы немного прикрывают круглые маленькие уши. Смуглый. Большие зелёные глаза с длинными черными ресницами, брови вразлёт. Прямой нос заканчивается маленькой смешной площадочкой. Одет в темно-серые широкие льняные штаны, с левого бока висит кортик в ножнах. На ногах странные, как будто самодельные сандалии. Рубаха светло-серая, тоже льняная без ворота с красно-синей вышивкой крестиком на груди. Рукава закатаны выше локтей. На левой руке несколько браслетов, сплетённых из разноцветных верёвочек.
Егорка всё играл на дудочке свою музыку. Ветер развивал его отросшие ниже ушей волосы.
«Он красивый, — подумала я. – Так одет странно. И говор у него необычный».
Щёки мои сами собой стали краснеть, в голове зароились мысли: «А я-то, ни прически, ни наряда. Пошла ратрепухой гулять. И сарафан дурацкий надела! Да ещё испачкалась, вон коленки все в грязи».
Я, как-бы невзначай расправила свой сарафан из ситца в синий цветочек с большими нелепыми накладными карманами. (Его мне бабушка сшила). Прикрыла подолом грязныу коленки. И, сняв резинку, распустила волосы. Мне подумалось, что распущенные они будут выглядеть красивее. Я провела по голове рукой и нащупала несколько запутавшихся в волосах веточек и листиков. Надо их незаметно выпутать из волос и, так же незаметно выбросить.
Одна особо упрямая веточка так запуталась, что незаметно вытащить её не удавалось. Егорка заметил мои старания, перестал играть на дудочке, улыбнулся, протянул руку и помог выпутать из волос застрявшую ветку. Я покраснела до ушей, и хотела было что-то сказать, но не успела вымолвить ни слова, так как земля под нами затряслась. Обернувшись на шум, я увидела, несущийся на встречу табун лошадей. Я вскочила на ноги и стала отходить к обрыву.

Глава 5
Странности
6 июля, мой деревенский дневник. Анька мне не поверит!!!
— Не боись ты, всполошная, — сказал мне улыбающийся Егорка. – Стой на месте, а не то опять свалишься.
Я остановилась. А табун не останавливался. Я зажмурилась, ожидая чего-то страшного. Топот, топот, топот! Я стою, закрыв глаза ладонями и под ладонями, глаза закрыты. Жду… Но ничего не произошло. Топот стих и послышалось фырчание. Я раздвинула пальцы рук, открыла один глаз, потом второй.
Лошади остановились рядом с Егоркой и радостно приветствовали его. Они кивали головами, фырчали и подпихивали его носами, то в шею, то в бока. Егорка смеялся.
— Будет, будет вам, озорники, пойдите, гуляйте и Снежинку с собой возьмите, — говорил им Егорка, поглаживая и трепля их по гривам.
Для меня это настолько необычно наблюдать такую картину! Остолбенев, я молча смотрела на происходящее. Егорка не обращал внимания на моё оцепенение.
Лошади убежали резвиться на лугу. Я стала разглядывать их. Табун этот странный, какой-то. Все лошади разные, как будто разных пород. Какие-то из них невысокие, коренастые, какие-то стройные с длинными тонкими ногами; у иных вьющаяся длинная грива и челка, у других грива торчала прямыми жесткими ёршиком, а чёлки вовсе не было; у некоторых грива, как кудрявый пушистый хомут вокруг шеи. Так же они различались мастью. Были белоснежные лошади, они будто светились, как светлячки; другие золотистого цвета, и их шкура сияла и поблескивала от солнечных лучей; а невысокие, коренастые все были серого, скорее даже, серебристого цвета. Я так же заметила, что среди взрослых лошадей есть несколько жеребят. Шерсть у них более пушистая, чем у взрослых, золотисто-белого цвета и завивается кудряшками. Взрослые лошади, и малыши резвились на лугу как дети, они играли, догоняли друг дружку. Это выглядело так заразительно, что хотелось поиграть с ними вместе.
Егорка опять заиграл на дудочке. Я присела рядом и спросила:
— Значит ты их пастух? Везёт же тебе!
— Я не пастух. Я их друг. Их нельзя пасти, с ними можно только подружиться, — серьёзно заявил он.
— Это, что особенные лошади? – спросила я, наблюдая за жеребятами.
— Это не лошади, — твёрдо ответил Егорка.
— А кто же?
— Не видишь, что ль?
— А-а-а.…, – я подумала, что Егорка шутит, и не стала дальше развивать тему. – Где ты научился играть на дудочке? В музыкалке или самоучкой?
— В музыкалке? Что за музыкалка? – спросил Егорка.
Он посмотрел на меня так, будто и слова-то такого не знает.
— Значит, сам учился?
— Сам. Дед только показал, как правильно, — ответил Егорка.
Потом посмотрел на меня внимательно, даже с каким-то подозрением и спросил:
– Откуда ты взялась здесь?
— Я же тебе говорю. Я отпросилась у бабушки погулять. Шла сюда, чтобы посидеть на обрыве, запились видосик, а мне по пути встретились местные упыри…
— Нет здесь упырей, отродясь не водилось! И пились здесь нечего! – возмутился Егорка.
— Да я это про мальчишек местных. Выражение просто такое. Они мне пройти не давали, вот я и сбежала от них, — попыталась доходчиво объяснить я.
— От чего же они тебе пройти не давали?
— А дураки, какие-то, вот и не давали!
— У нас здесь только один Дурак имеется, и вовсе не мальчишка он. Чтобы до Дурака-то выучиться, надо весь мир обойти, да все науки постичь. Ты чего несёшь-то, всполошная? – очень строго и серьёзно сказал Егорка.
Я молчала, не зная, что ему ответить. Машинально подняла телефон с земли, но он так и не включился.
В голове не укладывалось, что на Дурака учиться надо и весь мир обойти.
«Может этот Егорка того…, чокнутый?» – подумала я.
Надо отметить, что и Егорка смотрел на меня так, будто то же самое думает про меня.
— Единорога распознать не умеешь! Упыря от человека отличить не можешь! Как ты на свете-то живёшь, всполошная?
Егорка встал, убрал дудочку на пазуху и потянулся к кортику. Я вытянула вперед руку с телефоном. И силилась осознать то, что он мне сейчас высказал.
— Единороги? – спросила я, посмотрев на табун резвящихся лошадей.
Я вгляделась в них повнимательней, поморгала. И мои глаза увидели острый витой рог у каждой лошади на лбу. Отличались рога у разных единорогов только длинной и цветом. А у жеребят торчал махонький рожик, совсем ещё не острый.
«Так вот, чем меня поцарапала Снежинка, когда кивала!» – догадалась я.
Я оглядела свою руку, царапины на ней уже не было. Ни следа, ни шрамика от царапины. Потом в голову пришла ещё одна мысль: «Так вот, почему она кивала! Наверно пыталась дать мне понять, чтобы я хваталась за её рог, которого не увидела тогда!»
— Но единороги, это выдуманные существа! Я не знала, что целый табун существует в Козельске.
— В Козельске?! Ты из… из Козельска что ли? – он вытаращил на меня свои и так большие глаза.
— Ну да, — неуверенно сказала я. – По правде сказать, я приезжая. Приехала к бабушке на каникулы.
— Но, как ты сюда попала? Как тебе удалось? – недоумевающе спрашивал Егорка.
— Мы на машине приехали, меня родители привезли.
— На маши...? – переспросил было Егорка, но осёкся. — Выдуманные существа? Погоди, ты не видишь рога у единорогов? – прищурившись, спросил Егорка.
— Вижу, то есть, сейчас увидела, а до этого, нет, — ответила я, всё ещё не понимая, что происходит.
— Кто такие Упыри?
— Упыри? Это… Это… Ну в сказках бывают такие… Наверно.
— Кто такой Дурак?
— Это глупый человек, — уверенно ответила я, держа телефон в вытянутой руке, как саблю.
— Да ладно? – с насмешкой, ещё сильней прищурившись, спросил Егорка. – От чего ж тогда в сказах Иван-Дурак всегда побеждает?
Я никогда над этим не задумывалась. Ведь правда! Иван-Дурак во всех сказках одерживает победу и женится на красавице.
— Значит Дурак – это не глупый человек? – неуверенно спросила я.
— Нет, конечно! Как ты попала-то сюда к нам неуч всполошная?! – требовательно спросил Егорка, вынув кортик из ножен. – Чего ты здесь забыла?
— Я не неуч! И куда это к вам? – закричала я, а на глаза навернулись слёзы.
К нам подбежала Снежинка. Она громко заржала, зафыркала. Я посмотрела на неё. Снежинка и правда была единорогом. Длинный, острый, прямой витой рог рос изо лба. Она подошла ко мне и, ткнувшись в мою правую щеку, громко фыркнула. Егорка, наблюдая за ней, успокоился и убрал кортик в ножны. Взгляд его смягчился. Он посмотрел на Снежинку, потом на меня, потом опять на Снежинку.
— Ладно, ладно, иди, резвись, будь покойна, не трону я её, — сказал он единорогу. Потом посмотрел на меня и добавил. – А ты утри слёзы. И штуковину свою убери.
Я ладонью вытерла слезы, шмыгнула носом пару раз, чтобы содержимое не вытекло наружу, сунула, так и не включившийся телефон в рюкзак и уселась на мягкую траву слушать. Егорка обошёл вокруг меня. Что-то пробормотал не под нос, а потом с глубоким вздохом расположился на траве напротив меня. Он всё ещё смотрел на меня с подозрением, будто я в чём-то виновата.

Глава 6
Спрятанный мир
То же 6 июля 2017. Мой мир перевернулся!
— Сперва пообещай мне, что не закричишь, не заревёшь, не убежишь, – сказал Егорка, всматриваясь мне в глаза.
— Я не…
— Пообещай! Не обижу я тебя, просто пообещай.
— Ладно, — неуверенно сказала я. – Обещаю, что не закричу, не зареву и не убегу.
— Ну, слушай тогда, — Егорка пододвинулся ко мне поближе и начал свой рассказ. – Ты сейчас не в Козельске, а в другом месте. Ты каким-то образом попала к нам. Мы сокрыты от фалалеев и жителей.
— Кто скрыт? От кого?
— Мы скрыты от фалалеев и жителей. Фалалеи — это люди со сломленной душой.
— Что, душу можно сломать? – спросила я.
— Можно, ещё как, — со вздохом ответил Егорка.
— А Жители? Кто они?
— Живущие в Яви, на Земле значит. Ты вот по виду житель. Жители привязаны к своим чувствам, инстинктам, желаниям, к земле. Они живут как бы одной жизнью, одним днём. Не думают на перёд. Понимаешь? В вашем мире живут Жители и Фалалеи… Ну иногда встречаются Люди… Хотя, Люди частенько из нашего мира к вам приходят.
Тут до меня стали доходить Егоркины слова.
— Погоди, погоди! Я сейчас в другом мире? Параллельном? – изумлённо спросила я, оглянувшись вокруг.
— Да в другом, можно сказать и в параллельном. Раньше это был один мир, но его разделили, и нашу часть спрятали. Сколько я себя помню, никто из ваших, сам сюда не попадал. Ты первая.
— Но мне надо вернуться сегодня же. Меня бабушка хватиться!
Внутри всё съёжилось от страха, что я могу застрять здесь, в незнакомом, каком-то другом мире.
— Ты вернёшь меня домой? – со страхом спросила я.
— Конечно, верну. Я умею открывать Пештак.
— Пештак? Что это?
— Пештак – это проход, через него ты вернешься обратно. Я открою его, — Егорка вынул кортик из ножен и встал на ноги. – Правда я всего один раз его открывал, но думаю, у меня получится, — он начал плавно водить кортиком то вверх, то вниз. — Получается, и ты можешь открывать Пештак?
— Я? – спросила я, вставая на ноги.
— Попала же ты сюда? Значит умеешь… Может ты уже и не житель вовсе, а Людь? — Егорка начал двигаться из стороны в сторону и водить остриём своего ножа перед собой по кругу, по часовой стрелке. – Но вернуть тебя надо. Готова вернуться?
— Погоди, погоди! – я схватилась за Егоркину руку, чтобы он перестал крутить ножом. – А можно, мне ещё немного побыть здесь? Ты ведь в любой момент можешь открыть Пештак?
Егорка посмотрел на меня прищурившись. Видно, прикидывал, стоит ли оставлять меня здесь? Немного подумав, он улыбнулся и ответил:
— Добро, останься. Но долго тебе здесь нельзя.
— Почему?
— Сама же сказала, что надо к бабушке вертаться. Да и задурнеть тебе здесь может с непривычки.
Егорка убрал кортик в ножны. Мы вместе пошли к обрыву и уселись на него свесив ноги. Мне было слегка жутковато от мысли, что я попала в другой мир, что сижу рядом с незнакомым мальчиком из этого мира. Но внутри, где-то в самой глубине, как волшебный цветок расцветало ощущение, что всё вокруг знакомо и я попала в родное место.
— Егорка, а почему мне может задурнеть? Здесь же всё такое же, как и в нашем Козельске. Только у вас единороги гуляют, а у нас лошади пасутся.
— Не такое же. Просто ты не видишь, — Егорка лёг на спину, закинув руки за голову. – Здесь всё другое.
Я огляделась и стала подробно всматриваться в окружающую местность. Такой же песочный пляж на противоположном берегу. Такой же брод справа от нас. Ну, может больше деревьев и кустов на вогнутом поле и разноцветней луг за пляжем. Небо не голубое, а сиреневатое. Я обернулась, осмотрела пейзаж за спиной. Там по-прежнему резвились единороги. Как жаль, что телефон не работает!
В той стороне откуда мы пришли — луг. На нём растут цветы: синие, желтые, красные, оранжевые, белые, голубые, сиреневые. Все они разных форм и размеров. Я силилась вспомнить, видела ли такие луга в моём мире? И поняла, что нет. Такого количества цветов на лугах я ещё нигде не видела.
— Эта штуковина, которую ты в сумку сунула, что это? – поинтересовался Егорка.
— Штуковина? А! Телефон что ли? – я вынула его из рюкзака и повертела в руках. – Это такой компьютер, то есть… смартфон. Можно разговаривать с друзьями, снимать видео, фоточки и смотреть видео с фотками. Почти любую информацию можно узнать через него, если инет есть. Но здесь он не работает.
Егорка сел и опасливо посмотрел на мой телефон:
— Серое зеркало! Убери его.
Я пожала плечами и сунула телефон обратно в рюкзак.
— Почему ты назвал его «Серое зеркало»? – поинтересовалась я.
— Дядька Иван рассказывал, что в вашем мире изобрели Серое зеркало – оно может поменять цвет. Принести пользу человеку волевому и сильному, и стать из серого белым. Слабых зеркало подчиняет себе и затягивает в омут, становясь черным. Тот, кто попал в подчинение к Серому зеркалу, не может выбраться и становятся его рабом. А раб – это равнодушное, безвольное существо, лишившееся совести, — очень серьёзным тоном рассказал Егорка.
— Э-э, может твой дядька не телефон имел ввиду? – спросила было я, и поразмыслив добавила. – Хотя, возможно он в чем-то прав…
— Тася, а правда, что у вас в каждом доме есть ящик, который показывает яркие картинки и говорит, что вам нужно есть, пить и, как вам нужно жить?
— Что? Ящик? Который показывает… А! Телек что ли? — догадалась я. — Да есть! Но разве он говорит, что нам нужно есть, пить и?.. – тут я вспомнила рекламу, которую крутят через каждые пять минут и невольно согласилась с высказыванием Егорки, — Да, такие ящики есть у всех.
— Значит правда?! А я не поверил дядьке Ивану! – удивился Егорка. — Так вы же, наверно думать разучились?
— Можно и так сказать, — ответила я, рассматривая просторы за рекой. — Да, у вас здесь красивее, чем у нас, — сказала я и легла на спину.
— Ха, ещё бы! – как-то грустно усмехнулся Егорка. – Говорят, вы воду пьёте из бутылок, а потом бросаете их, там, где выпили.
— Да, многие это делают, — со вздохом согласилась я. – А потом горы мусора, который не перегнивает…
— Значит и это правда. Но зачем наливать воду в бутылку, чтобы выпить? Есть же кружки, вёдра, можно же из ключа напиться, или из колодца, – рассуждал Егорка.
— В нашем мире осталось очень мало чистой воды, поэтому её очищают и наливают в бутылки, чтобы продавать…
— Вы продаёте друг другу чистую воду?! А тару из-под неё просто кидаете?
— Ага.
— Врёшь?
— Нет не вру, — грустно сказала я.
— Вы всё больше губите природу, вместо того, чтобы очистить колодцы и ключи? Это же глупо?
Я посмотрела на Егорку, на его недоумевающее лицо и, не зная, что сказать, пожала плечами. Как-то стыдно стало за наш мир.
— Дядя Иван говорил, что фалалеи губят места, где живут. И, даже не понимают этого, — печально изрёк Егорка с тяжёлым вздохом.
— Егорка, не все в нашем мире такие… — тихо произнесла я. – Многие борятся за чистоту и сохранение природы… Я…
— За сохранение природы надо не бороться, надо её любить. Природа – это ваш, наш дом. Она живая, – твердым голосом произнёс Егорка, посмотрев в мои виноватые глаза.
Он сел, достал свою дудочку и затянул тихую, печальную мелодию. А я вспомнила подобранную бутылку из-под пива, которая попалась мне по пути сюда, в нашем мире.
«Да, — подумала я. – Людям наплевать на природу. Разбрасывают бутылки и другой мусор, где им вздумается. Вот пляж, например. В прошлый раз, когда мы приходили купаться, я столько мусора на берегу нашла. Мы с родителями собрали его и отнести в мусорные баки. А, ведь люди приходят купаться на реку ежедневно и, каждый раз оставляют на берегу мусор. Как им не противно сидеть среди своего же мусора? Как они не понимают, что Природа живая.»
От этих мыслей мне стало грустно. Я села, чтобы ещё раз посмотреть на противоположный берег, на пляж. Никакого мусора там не было. Желтый песочек и изумрудная травка. Вот как должен выглядеть любимый пляж.
— Егорка, — окликнула я своего нового знакомого.
— Ммм
— А почему ваш мир спрятан? – спросила я. – Из-за фалалеев?
Егорка перестал играть на дудочке и ответил:
— Нет, фалалеи потом появились. Раньше мир был един. Но после войны его разделили и наш спрятали до поры.
— После какой войны? Великой Отечественной?
— Нет. Вашу войну уже Морок развязал. Не в первый раз, кстати. Вы просто забываете быстро. Нашу часть мира скрыли, когда Морок властелином стал. Это давно было, – Егорка обхватил руками колени и продолжил. – Когда наступила ночь, а наша Солнечная система попала за край Пекельного мира, наступили тёмные времена. Светлые силы боролись, но не вышло. Все планеты нашей системы были завоёваны. И очень жестоко наказаны за сопротивление. Мы на Земле оказались самые стойкие и бились до последнего. Но нас предал Дух Морок, а за ним и Дева Обида. Они захотели власти и стали помогать Тёмным.
Наши сражались, но проигрывали. Силы покидали воинов, ведь ночь наступила. И когда Морок с Обидой нарушили баланс миров, люди повредились умом и стали уничтожать растения, животных, наши лучшие изобретения, Тёмные похищали и прятали наши знания. Светлые, дабы сохранить хоть, что-то, решили разделить мир на двое. Нашу часть они скрыли до поры. А Дух Морок и Дева Обида стали властителями Явного мира. Вашего мира.
Я очень внимательно слушала Егорку, внутри меня появилось ощущение, что я узнаю сейчас, что-то очень, при очень важное.
— Егорка, ты сказал про ночь. Что это за ночь такая? – спросила я.
— Ну это такой цикл планет. Днём планеты и, всё живое на них, сияют и сотворяют. А ночью планеты и, всё живое на них…
— Не сияют?
— Ну в общем да, они, конечно, не перестают сиять, просто по-другому сияют. Ночью положено отдыхать, чтобы всё сотворённое набрало форму и силу. Поняла?
— Ну-у, вроде поняла..., — неуверенно ответила я.
Егорка почувствовал мою неуверенность и махнул на меня рукой. Мне даже обидно стало. Но любопытство пересилило.
— А ночь долго длится? – спросила я.
— По-разному.
— Тогда скажи, эта ночь сколько длится? – не унималась я.
— Эта тысячу восемь лет.
— Ого! Как долго. Получается, что в эту ночь планетам не удалось отдохнуть?
Егорка даже засмеялся, так позабавило его моё рассуждение.
— Получается не удалось. А ты смышлёная, Тася из мира Морока и Девы Обиды, — улыбнувшись сказал он.
— И когда эта ночь кончится? – спросила я.
— Уже кончилась в лето семь тысяч пятьсот третьем.
— Но, сейчас идёт две тысячи…, — обескураженно начала было я.
— Ой, я и забыл! Вам же и календарь изменили.
— Если сейчас уже не ночь, то почему ваш и наш мир не соединят обратно? – резонно спросила я.
— Ты, что не слушала, что я тебе рассказал? Дух Морок стал властителем вместе с Девой Обидой. Вот почему.

Глава 7
Чудо-печка
6 июля, мозги закипели (((
Егорка вгляделся в мои глаза и понял, что я всё ещё ничего не понимаю:
— Ты не знаешь кто такой Морок? И Дева Обида?
Я помотала головой. Слово обида я, конечно, знала, но кто такая Дева Обида?
— Морок. Морочить кого-то, слышала такое? – спросил Егорка.
Я закивала.
— А, что значит морочить, знаешь?
— Морочить – дурить голову, обманывать и всё такое, — неуверенно ответила я.
— Вот! Умница! А обида знаешь, что такое? Обижалась на кого-то?
— Обиду знаю, я не знаю, кто такая Дева Обида, — насупившись, ответила я.
Егорка посмотрел на меня по-доброму, ласково улыбнулся и сказал:
— Ты не дуйся, я не со зла. У нас про Духа Морока и Деву Обиду все с малого знают. А ты не из наших, вот и не знаешь. Может и не надо тебе знать?
— Как это не надо? Очень даже надо! Ты рассказывай, рассказывай.
— Чего же тебе ещё поведать? – засмеялся Егорка.
— Дух Морок и Дева Обида – это кто?
— Они – духи. У них наказ имеется – как жить и для чего. Но ослушались они наказа и стали у темных прислуживать. За это получили власть в вашем мире, да позволение силами вашими себя и отпрысков своих питать.
— Это как же они нашими силами пи-та-ю-ся? – невнятно спросила я.
Язык перестал меня слушаться, я попыталась ещё что-нибудь сказать, но не смогла. Окружающая картинка перед глазами начала расплываться, я поморгала, потёрла глаза кулаками, но это не помогло. Как будто издалека я слышала голос Егорки:
— Тася, тебе задурнело?.. скажи… смотри на меня… не закрывай…
Я старалась ответить ему что-то, старалась не закрывать глаза, но сознание поплыло, горячая волна пробежала от ног к затылку, и я отключилась.
Мерное покачивание из стороны в сторону. Я лежу, нет, скорей вишу на чем-то теплом и мягком. Кто-то держит своей ладошкой мою. По ощущениям меня куда-то несут. Я с трудом приоткрыла глаза. Всё плывёт, вижу нечётко. Белые копыта медленно шагают по поросшей травой земле. В голове будто туман. Я попыталась приподняться, чтобы оглядеться, но не вышло. Даже голову поднять не получается. Как страшно быть такой вот ослабевшей и беспомощной! Я постаралась открыть глаза пошире и посмотреть хотя бы в сторону. Но всё, что я видела – это размытые мелькающие копыта, сандалии Егорки, да краешек травянистой тропки в сумерках.
«Темно, почему так темно? – спросила я сама себя. – Неужели уже вечер? Как же так? Как же там моя бабушка? Наверно с ума сходит…»
Сознание опять покинуло меня. В следующий раз я очнулась от того, что услышала голоса.
— Что с ней? – спросил мягкий женский голос.
И чья-то теплая рука провела по моим растрепанным волосам, убирая их назад. Эта же рука прильнула к моему лбу.
— Откуда ты её взял? – спросил звонкий девчоночий голос.
— Ниоткуда. Она сама сюда пришла. Она из мира Морока, — ответил угрюмый голос, который я узнала — это Егорка.
— Сама пришла? Как же она смогла? Кто-то открыл ей Пештак? Или барьер между мирами… — спросил, было, женский голос, но осёкся.
Теплые женские руки аккуратно сняли меня со Снежинкиной спины, подхватили и куда-то понесли.
— Её надо срочно в печь, — произнёс женский голос надо мной.
Я очень испугалась: «Меня, что решили сжечь, как лишнего свидетеля?!»
Я попыталась сопротивляться, вырваться из объятий женщины, но не вышло, тело отказывалось слушаться. Тогда, собрав все оставшиеся силы, я простонала:
— Не надо в печь, я — живая…
— Сразу видно фалалейка! Они всего боятся! – со знанием дела сказал девчачий звонкий голос.
Меня внесли в дом, пронесли через тёмные прохладные сени, потом в светлую большую комнату. Там пахло мёдом и травами.
— Егорушка, достань-ка носилки. Там в сенях они, — прозвучал тревожный мягкий женский голос. — Белаванька, помоги мне уложить девочку. Придержи голову.
Меня аккуратно положили на что-то мягкое. Теплые, нежные женские руки потрогали мой лоб, пощупали пульс на шее, потом одна рука нажала на макушку, как на кнопку, а другая стала кругами гладить живот. От этих манипуляций меня стало подташнивать, но и силы потихоньку возвращались. Я постаралась открыть глаза. Мне казалось я вижу склонившуюся надо мной красивую женщину в короне и ярком платье, а рядом с ней девушку, тоже очень красивую в нарядном сарафане, вокруг головы плетёная повязка с подвесками по бокам, длинные вьющиеся светло-русые волосы заплетены в косу. Тут подбежал Егорка.
— Давай, Егорушка, расправь носилки. Вот. А теперь подмогни мне, — взволнованно сказала женщина.
Меня уложили на носилки и понесли. Я всё пыталась сказать, чтобы меня не запекали, но так и не смогла ничего вымолвить.
Ногами вперед меня задвинули в какую-то тёмную пещеру. Мысленно я попрощалась с жизнью. В голове промелькнуло, что меня, как в сказке про Бабу Ягу, сейчас зажарят и будут потом валяться на моих косточках.
— Её спасают, а она глупости всякие думает! – послышался возмущенный девчоночий голос.
— Белава, не хорошо просматривать чужие мысли без спросу! Сколько я тебе говорю! – строго сказал женский голос, а потом мягким тоном обратился. – Егорушка, вот этот рычаг опусти, а тот подыми. Давай со мной сразу.
Послышалось негромкое металлическое скрежетание и мерные щелчки. Пещера, в которой я лежала, засияла ярким золотым светом. Стало тепло и спокойно. Я уснула крепким сном.
Мне снилось, что поверхность, на которой лежу, пропала и я падаю спиной вниз в темноту. Сначала меня охватил страх. Я ожидала смертельного удара о землю в любой момент. Но удара всё не было, я падала и падала вниз. Со временем мне стало нравиться ощущение бесконечного полета вниз. Я огляделась и увидела мерцающие звезды вокруг. Это было немного страшно и завораживающе красиво. Страшно потому что я падала совсем одна среди звезд, а красиво, потому что звезды переливались и сияли, будто подмигивая мне. Вдруг всё прекратилось. Звезды погасли. Темно. Вокруг бархатная непроглядная тьма. Я понимаю, что глаза мои закрыты. Открываю глаза. Надо мной голубое небо, а в вышине летают ласточки. Я лежу в высокой траве, где-то рядом стрекочут кузнечики. Как здорово вот так лежать на теплой земле и смотреть на небо…
Из приятной дрёмы меня вытащили негромкие голоса. Небо погасло, стрекотание замолкло. Только тихие голоса едва слышны. Сначала я не вникала, о чем идёт речь. Так не хотелось просыпаться. Но голоса слышались всё отчетливее. Смысл происходящего медленно проникал в сознание. Я вслушалась в разговор, и вспомнила, что со мной произошло.
— Ей-ей, не знаю, что и делать, — причитал женский голос. – Не бывало такого у нас. А это точно не ты её впустил, Егорушка?
— Я ж тебе рассказал, мам. Её Снежинка нашла.
— Странно это всё, странно. Снежинка абы кого к себе не подпускает. Помнишь, как она Добрыне-то наподдала? Через все сады от неё бежал, и потом ещё дней десять прятался, чтобы не встречаться с ней. А тут, Снежинка сама её нашла, да на себе к нам принесла. Небывало такого, Егорушка, — рассуждала женщина.
Я слушала, не открывая глаз. Мне было тепло и уютно в печке. Конечно, подслушивать не хорошо, но они беседовали обо мне, так, что совесть меня не мучала. Может ещё чего-нибудь новенькое сегодня узнаю о мире, который спрятан? Интересно же.
— Да, мам, такого не бывало… Слушай, Снежинка защитила Тасю-то! Я и забыл! — во весь голос воскликнул Егорка.
— Да не шуми ты. Разбудишь! – шикнула на Егорку мама. — Пусть поспит ещё. Она столько сил потеряла…
— Когда я распознал, что она не из наших, — вполголоса продолжил Егорка. — То шибко осерчал. Тут Снежинка подбежала и прильнула к ней, а на меня поворчала.
— Защитила значит? Что же это за девочка к нам пришла? На Фалалейку не похожа…
— Да, и на Жителя не похожа. Ну, ничего, сейчас дядька Ваня-Дурак придёт, авось и рассудит. Она ведь скоро поправиться, мам?
— Скоро, скоро. С минуты на минуту в себя придёт. А очнётся, надо её сбитнем напоить.
— Ей, ведь домой надо к бабушке, — виновато сказал Егорка.
— Что ж ты её сразу не отправил? Пештак открыть не смог?
— Ну, просто… Она попросила побыть немного у нас, вот я и… — виновато говорил Егорка.
— Егорушка, ты же знаешь, что путешествие Фалалеев и Жителей в наш мир, плохо для них заканчивается. Они не могут здесь жить. Подумай, что, если бы ты не успел её до печки довезти?
— Я бы успел, мам! Успел же?! – твёрдым голосом, в котором слышались нотки страха, сказал Егорка.
— Успел. А, если не помогла бы тебе Снежинка привезти её? Со смертью играешь, Егорка!
— Я знал, что она не умрёт! – уверенно сказал Егорка.
— Знал он! Запомни, что это опасно, Егорушка. Отец узнает, осерчает! — мама Егорки вздохнула. — Странно, что ей сразу не задурнело у нас.
— Я разрешил ей, потому что не увидел в ней Фалалейку. У неё душа цельная, не сломленная, — слегка оправдательным тоном говорил Егорка. — Она такая счастливая была. Ей так хотелось узнать побольше…
— Ты ей про разделённый мир рассказал? – перебив Егорку, строго спросила женщина.
— Да. А, что здесь такого? Вы же сами учили, что любознательность – освещает путь творца, — возмутился Егорка.
— Так-то оно так, только её обратно всё равно без памяти вернут, Егорушка, — со вздохом ответила мама Егорки.

Глава 8
Дядька Иван-Дурак
6 июля, мой деревенский дневник. Как мало мы знаем о дураках…
— Как это без памяти? – не выдержав спросила я. – Я не хочу без памяти!
Егорка и его мама сперва замерли, а потом вскочили со своих мест и подбежали ко мне. Мне захотелось вылезти из печки, я себя отлично чувствовала, ощущала прилив сил, будто меня надули как воздушный шарик.
— Погоди, погоди, милая. Не вылезай пока, — ощупывая мой лоб, ласково сказала Егоркина мама.
— Но я уже хорошо себя чувствую, — заверила я её.
— Тебе жарко? – спросил Егорка.
— Нет, мне хорошо.
— Вот когда жарко будет, тогда и вылезешь. А то опять задурнеть может. Полежи, полежи ещё, — укладывала меня обратно женщина. – Может, ты пить хочешь?
Я покорно легла на носилки и сложила руки на груди. Мне не понравилось, что со мной нянчатся, как с маленькой.
— Принести попить? – немного грубовато спросил Егорка.
— Да, принеси, — ответила я.
— Мам, ей воды или сбитня?
— Сейчас водички надо, сбитня, когда выскочит.
Егорка вышел из комнаты. Его мама поднесла стул, поставила рядом со мной и сев, заговорила:
— Попьёшь водички, тебе ещё лучше станет. Как же ты попала-то сюда, Тасенька?
— Я не знаю, наверное, случайность, — безразлично ответила я. – Долго мне ещё здесь лежать?
— Не долго, скоро выйдешь, — ответила женщина, поглаживая меня по голове.
— Вы Егоркина мама, да?
— Да, называй меня Лада.
Я повернула голову, чтобы рассмотреть Ладу. Красивая женщина, большие добрые зелёные глаза с длинными ресницами, как у Егорки; изящные брови, прямой аккуратный нос, четко очерченные алые губы. На голове штука вроде короны с шалью, скрывающая волосы, уши прикрывают серебряные подвески в виде переплетён ...

(дальнейший текст произведения автоматически обрезан; попросите автора разбить длинный текст на несколько глав)