Утиный спор

Утиный спор

Небо закрылось облаками и вскоре начался дождь.
Семья утят стала укрываться под деревьями, растущими в пруду, по поверхности которого они недавно плавали в поисках еды.
Семья утят состоит из пятнадцати представителей семейства утиных: двух братьев и их уток, и одиннадцати утят — их детей. Первая пара — Эд и Версалия ( это имя ей досталось за исключительную красоту ) — наплодили семь утят; вторая пара — Эрл и Августия ( родилась в августе ) — остальных четверых. Утят первой пары зовут: Май, Июнь, Август, Сентябрь, Ночь, Луна и Весна; утят второй: Ио, Европа, Бетельгейзе и Квазар ( за его прожорливость ).
Эд и Эрл возвращались в укрытие последними.
— Неужто сегодня нам ничего не дадут эти странные существа? — расстроенно спросил Эрл.
— Кажется, что так. — Так же расстроенно ответил Эд. — Но у нас ещё есть в запасе слегка затвердевшая жвака ( булка у уток ).
— Ну да, — с надеждой сказал Эрл, слегка взмахнул крыльями, набрал клювом воды и слегка помылся, после чего, плывя дальше, продолжил: — вот только запасов нам хватит на три прожектуляра ( 24 часа на утином ).
— Ты прав. Если завтра погода будет более благосклонной, тогда предлагаю поискать в окрестностях какой-нибудь еды.
— Идея мне нравится, — весело крякнул Эрл, когда они уже подплывали к своей семье.
Они жили в окружении трёх деревьев и одного куста, который хорошо спасал от дождя, и где они обычно устраивали трапезу. Куст рос на берегу и вся семья удобно размещалась на прижатой от их тел, траве.
— О, а вот и наши папы-кря, — произнесла Луна. — Мы все кушать! Кря-куша! Кряяя!
— Тихо-тихо, — взволнованно ответил Эрл, затем обратился к Августии: — Крявгустия, не могли бы вы вместе с Версалией принести жваки? Мы все неплохо проголодались.
— Хорошо, старикан, — шутливо ответила Августия, потом, повернувшись к Версалие, которая согревала своих утят, попросила: — пойдём, что ли, принесём всем поесть, а Эд пока будет согревать утят? — Она взглянула на Эда ( тот кивнул ). — Эрл, поможешь ему согревать наших утят, пока мы будем накрывать на траву, ладно?
— Хорошо, дорокряя.
Августия и Версалия обошли куст и пробрались в картонную коробку, которую, непонятно зачем, оставил какой-то человек — в этой коробке, высотой в полметра, — они хранили свои запасы.

*

Тем временем к пруду приближались три человека. Аркадий: 20 лет, рост 180, подтянутый, короткие, светлые волосы, светло-зелёные глаза, одет в синие джинсы, спортивную куртку серой расцветки и кроссовки <<найки>>. Анфиса:( сестра Аркадия ) 23 года, рост: 168; стройная, чёрные ( покрашенные ), длинные волосы, тёмные глаза, выраженный взгляд, цвет кожи почти как у мулатки; одета в летнее, шёлковое платьице, чёрного цвета с белыми и розовыми лепестками цветов, пляжные тапочки чёрного цвета. Третьим был Данил ( муж Анфисы ). Рост: 171; среднее, укомплектованное телосложение, тёмный волосы средней длины, серо-зелёные глаза, светлый цвет кожи ( он явно не любитель загорать ), проницательный взгляд; одет традиционно — в свой любимый чёрный цвет — чёрную футболку с надписью <<J-ROCK>>, длинный, кожаный плащ до колен, чёрные, обтягивающие брюки, подходящие скорее для деловых встреч, и туфли на сантиметровом каблуке.
Они вышли вдоль тропинки, которая успела превратиться в слегка провалившуюся грязь из-за дождя. Справа — метрах в двадцати от них — был каменный забор, за которым был огромный завод. Впереди был небольшой лесок, к которому они приближались, чтобы покормить уток в пруду.
— Вот тебе заняться-то больше нечем в такую погоду, как не нашлось ничего интереснее, чем кормить уток. — Жаловался Аркадий. — Тоже мне, философ недоделанный.
— Природа требует заботы. Утки — часть природы. В такую погоду, возможно, они нуждаются в еде куда больше, чем в безоблачную.
— Опять вы за своё, — сказала Анфиса, смеясь над обоими. — Как два тигра не могут быть вожаками, так и две рыбы не могут сойтись во мнениях.
— Ничего себе, мнение такое — идти под дождём, чтобы кормить уток, потому что видите ли, природа требует, чтобы уток накормили.
— Тебя, собственно, с нами никто не тянул. — Поднимая указательный палец, парировал Данил своим бескомпромиссным взглядом.
Аркадий фыркнул.
— Ну смотри тогда: Анфиса простудится — виноват будешь ты.
— Пфф. Что за пессимизм?
— Это реализм!
— Скорее, это как раз твоё пессимистичное отношение ко множеству деталей. В действительности, между пессимизмом, реализмом и оптимизмом — всегда проходит токая нить: натяни одну из них чуть поближе к другой — и ты поменяешь эти понятия местами, даже не подозревая об этом. Такие ошибки происходят тогда, когда люди относятся к чему-либо поверхностно.
— Ой, да хватит ты уже дурить нам голову, — он повернулся к Анфисе: — правда же?
— Ох, да как же вы меня оба достали! — слегка повысив голос, сказала Анфиса.
Они уже почти подошли к леску…
— Хватит этих бессмысленных распри, — заявил Данил, — мы почти на месте.
— Скорее, обувь наша в тесте, — буркнул Аркадий.
… Они прошли под двумя соснами и стали спускаться по проложенной, травянистой тропинке. Пройдя пару метров, Аркадий поскользнулся на мокрой траве и упал на спину, скатился по траве чуть ли не до берега: до берега оставалось — руку протяни. <<Хоть в этом ему повезло>> — сухо заметил Данил и подошёл к упавшему Аркадию, чтобы помочь ему подняться.
— Давай, вставай. — Данил протянул ему правую руку. — А то ещё больше промокнешь.
— Да иди ты! — агрессивно рявкнул Аркадий и поднялся самостоятельно. — Всё из-за того, что твоей заднице приспичило встать и пойти кормить уток (! ) именно тогда, когда погода настолько отвратительная!
— Ой, да будет тебе. — Данил посмотрел в то место, где утки укрывались от непогоды: оно было метрах в десяти по воде от берега. — Тебе самому-то не смешно так нелепо оправдываться своё падение? Как тебя только угораздило, в спортивных кроссовках? Надо лучше держать равновесие в таких местах.
Аркадий злобно на него посмотрел:
— Да пошёл ты куда подальше со своими <<наставлениями>>. Беар Гриллс тут нашёлся.
— Да угомонитесь вы оба! Надоели уже! — с агрессивным взглядом и твёрдым голосом сказала Анфиса.
Оба на некоторое время примолкли, затем Анфиса сказала более мягко:
— Доставайте булку: будем закидывать её средними кусками в их направлении. Того гляди — и появятся.
Данил полез во внутренний карман своего плаща и, извлёк оттуда целый батон. Анфиса достала такой же из рюкзака цвета хаки; Аркадий, что-то бурча себе под нос, достал батон из пакета и, все начали потихоньку отламывать небольшие куски батона и кидать их по направлению к указанному месту.
Спустя минуту — две, из укрытия стали выплывать две взрослые утки.

*

Версалия и Августия вернулись с жвакой уже в третий раз, и все приступили к еде.
— Ох, кря плохая, — пожаловался Бетельгейзе. — Она такая засохшая, твёрдая.
— Послушайте, уткрята, — сказал Эрл. — У нас сейчас больше ничего нет. Остаётся есть то, что осталось. Если завтра погода будет к нам крябрее — мы с Эдом будем искать еду в окрестностях, близлежащих прудах, рядом с деревьями, пороем немного землю своими крялювами. Так что сегодня нам нужно потерпеть и набраться сил от этой жваки. А завтра — даю вам кряво — будете есть что-то намного вкуснее.
— Посмотрите туда, на берег, — сказала весна, — там, похоже, пришли эти непонятные существа. Их трое.
Все взглянули на берег и всмотрелись на подошедших. Один из них зачем-то валялся на траве. Другой подошёл к нему, после чего первый, тот, что прохлаждался, стал издавать какие-то непонятные, громкие звуки.
— Они такие странные, — заметил Квазар.
<<Уж кто тут странный, так это ты. — Подумал Июнь. — Чуть ли не треть всей еды своим крялювом поглощаешь>>.
— Не то слово, — подтвердила Европа. — И кажется, эта третья — самка. И зачем они сюда пришли, в такую погоду? Неужели у них кряклюнитет?
— От этой самки только что исходили какие-то странные вибрации, после которых вибрации тех двоих — сразу искрякли. — Заключил сентябрь.
— Минуточку, — сказала Версалия, когда трое неизвестных существ стали что-то доставать. — Это ощущение… Мне кажется, или у них еда? А что… Если она для нас?
У многих загорелись глаза от одной только мысли.
— Будет здорово, если это так. — Ответил Эд. — Но ты ведь тоже слышала, что иногда эти существа — он грустно посмотрел на утят, затем вновь на Версалию: — ты понимаешь, про что я?
— Да.
— Так что если что, мы пойдём с Эрлом на разведку. Если в течение пяти минут всё будет в порядке, — он повернулся сначала к Августии, затем к Версалие: тогда присоединяйтесь для того, чтобы помогать пополнять запасы. Так или иначе, а их кряура не отражает злое намерение.
Обе кивнули.
Спустя всего двадцать секунд они увидели, как эти существа им что-то кидают.
Эд И Эрл переглянулись и поплыли к еде.
Эд подплыл к одному из плавающих кусков жваки, попробовал.
— Это просто крязумительный вкус, — тут же крякнул Эд.
Эрл последовал примеру — и убедился.
После того, как оба отведали по 5 — 6 кусков свежей жваки, стали подплывать Версалия и Августия.

*

— Хах, — как это весело, хоть и под дождём, — заметила Анфиса. — Они уже накинулись на еду, точно год ничего не ели.
— Я же говорил: это приятное времяпрепровождение — кормить уток.
— Может в этом и есть что-то интересное, но явно не в дождливую погоду, — отозвался всё ещё недовольный Аркадий.
— Безоблачность, дождь, снег — это погода, какой бы разной она ни была. Погода — неотъемлемая часть природы.
— Ох, Данил, знаешь такое выражение: <<умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт>>?
— А что тебя так пугает в горе?
— Да то к примеру, что с неё можно упасть.
— Но ведь в твоём — не совсем в твоём конечно — выражении, есть несоответствие: там нет ясного указателя, что на гору нельзя залезать, если ты умный. Там вместо <<на>>, — используется <<в>>. Из этого следует, что умным перестаёт быть не тот, кто на неё залез, но тот, кто в неё вошёл. Лично я считаю эту поговорку бессмыслицей: как вообще, можно пойти в гору, опираясь на прямой смысл этого выражения?!
— Данил, — перебила его демагогию Анфиса, — давай корми уток. Мы же за этим сюда пришли.
Он улыбнулся ей.
— Хорошо.
— О-о, смотрите! — Александр показывал в сторону их укрытия, — оттуда выплыли ещё две утки.
Ещё две утки подплыли к уже подплывшим и стали что-то крякать.
— Вот интересно, — Анфиса радостно улыбнулась, глядя на уток, — о чём они говорят?
— Да, наверняка говорят, что Данил и их уже успел задолбать своей демагогией, — хохотнул Аркадий.
— Хи-хих, — посмеялась Анфиса.
— На самом деле, они рады, что мы пришли и кормим их, — утвердительно сказал Данил.
Они вчетвером стали уплывать назад.
— Стойте, — сказала Анфиса.
— Они вернутся, — сказал Данил — сразу же.
— Никто и не сомневается, — хохотнул Аркадий.
Однако они и вправду сразу же вернулись.

*

— Ох, нам повезло, — весело открякал Эд.
— Да, согласился Эрл. — Нужно перенести сюда всё, что они нам накидают. Он повернулся ко всем: — пойдёмте все вместе. Только запомните: съешьте один — два куска, остальное пойдёт на запаса.
Все согласились, кроме Квазара:
— Смотря на то, как мне удастся контролировать свой аппетит.
— Квазар, сейчас не до шуток. — Ответил Эрл. — Нам неизвестно, придёт ли кто нас завтра кормить.
— Вечно ты много жрёшь, — с досадой отметила Луна. Надо же поровну есть.
— Ладно, — согласился Квазар, — я понял.
— Ну, тогда в путь, — крякнул Эд.
И все утки двинулись за жвакой.

*

— Блин, давайте признаем: они уплыли. Так идёмте тогда домой, — жаловался Аркадий.
— Не говори глупостей, — невозмутимо ответил Данил, — они скоро вернутся. — Он присмотрелся внимательно в сторону утиного укрытия. — Смотрите туда! — он указывал в сторону выплывших утят. — Я же говорил.
— И откуда ты знал? — спросила Анфиса, глядя на него удивлённым взглядом.
— Всё просто. Когда они ели первые куски — было видно, что они долго шевелили своим клювом; потом подплыли ещё двое — вот тогда-то, когда их стало четверо, они только и стали что набирать булку в клюв, не жуя им, после чего уплыли в сторону укрытия. Наверно это потому, что они тем самым, пополняют свои запасы.
— Кормить уток — это так здорово, — неожиданно сказала Анфиса. — Здорово, что мы можем помогать им. Это не что иное, как единство с природой.
— Ну вот, — фыркнул Аркадий, — И ты туда же?
Неожиданно показалась вспышка молнии, после которой небо прогремело, отчего все утки в испуге стали быстро уплывать в укрытие.
— Блин, я боюсь молнию с грозой, — чуть ли не плача, сказала Анфиса.
Данил подошёл, снял свой плащ и одел его на Анфису, после чего обнял:
— Не бойся. Вероятность того, что молния ударит по нам — ниже, чем то, что пришельцы наблюдают за нами с Луны.
— Очень смешно, — саркастически улыбнулась Анфиса.
— Пошлите домой, — с новой волной возмущался Аркадий. — К чему тут стоять, при такой-то погоде? К тому же, утки уплыли.
— Покажите, сколько у вас осталось булки.
Аркадий вопрошающе посмотрел на Анфису, затем оба показали.
— Так-с, — заключил Данил. — У нас ещё больше половины. Так не пойдёт.
— А что ты предлагаешь? — не понимал Аркадий.
— Я сделаю это сам.
— Сделаешь что? — удивлённо спросила Анфиса. — Только не говори, ч…
— Да, подтвердил её догадку Данил. — Я пройду вдоль берега, найду, где они прячут свои запасу и…
— Сожрёшь их! — Аркадий хохотал, держась за живот.
— Ой, дурак, — глядя на Аркадия, сказала Анфиса. Затем повернулась к Данилу — там ведь есть непростые места. Вот, к примеру, вот то! — она указала влево, где берег, как и весь проход — представлял собой болото. — Если ты и сможешь там как-то пройти, то только если ты сможешь перепрыгнуть это болото. А лететь, похоже метра два. — Она почесала голову. — Немало для твоего роста. К тому же, мокро. Не лучшая погода.
— Да уж. Задача и вправду не из простых. — Согласился Данил. — Однако, раз уж я пришёл сюда кормить уток, значит доведу это до конца.
— Да успокойся ты уже, — скептично вмешался Аркадий. — Даже я, скорее всего не перепрыгну.
— Ну да, — согласился Данил. — Вместо полёта на другой берег — ты бы за два метра до прыжка поскользнулся и покатился бы на своей заднице, врезался о кочку так, что полетел бы на другой берег, дополняя это задним сальто.
Анфиса расхохоталась, представляя эту картину.
— Ну да, очень смешно, — пыхтя, сказал Аркадий.
— Ладно, я пошёл. Давайте остатки своих батонов.
Аркадий протянул свой:
— Ну ты и псих.
— Будь внимательным при прыжке, — Анфиса протянула ему свои остатки, обняла и поцеловала в губы. — Смотри там. Упадёшь в болото — получишь!
— Я же раньше прыгал как кенгуру, так что всё будет в порядке, не переживай.
— Раньше. Но ты уже как старик.
— Что ж. Тогда вас ждёт возрождение кенгуру.
— Главное, чтобы не было возрождения Каппы ( японская разновидность водяных ), — ёрничала Анфиса. — Ладно. Как следует сосредоточься на прыжке.
— Не смотри в пасть льва, не дразни медведя, обвязав себя мясом, и не учи кенгуру прыгать, — сказал Данил, после чего пошёл на <<место решающего прыжка>>. Он обходил по берегу по траве. Подойдя к болоту, он стал искать место, от которого сможет как следует оттолкнуться, чтобы прыгнуть как можно дальше. <<Дистанция и вправду приличная, — прикинул Данил. Смогу ли я это сделать?>>. Он отошёл назад метров на десять. <<Итак. Сейчас. Ты — кенгуру! Ты перепрыгнешь! Его слегка трясло: а что же будет, если я не перепрыгну?>>. <<Мысли — прочь! Сомнения — к чёрту! Вперёд!>>. И с этими словами самовнушения он побежал по зелёной траве; он быстро достиг места оттолкновения; он удачно оттолкнулся и летел над болотистой водой, в которой отразилась вспышка молнии; он летел точно гусь, танцующий балет. Пока он подлетал к берегу, он умудрился врезаться носом в камыш. ( Он услышал, как его спутники стали гоготать ) Он еле допрыгнул до берега; при приземлении он сделал куворок вперёд, чтобы случайно не скатиться в воду, и чуть не навалился на куст, под которым укрывалась утиная семья. Затем он нашёл какую-то коробку и, немного подумав, решил оставить оставшуюся булку в ней.

*

— Вы слышали? — испуганно спросила Весна. — Кажется, там кто-то приближается к нам.
Все утки с утятами стали беспокоиться. Затем они услышали какой-то импульс, точно какой-то великан топнул по земле. Сразу же после этого они услышали, как нечто странное прикатилось к их кусту.
— Что это, папа Кря-кря? — дрожа от страха, спросил Ио. — Эти существа решили нас поймать, чтобы съесть?
— Сидите тихо! — приказательным тоном ответил Эд. — Слышите? Он, похоже, взял нашу коробку с запасами. — Эд выглянул в дырочку, образовавшуюся из листьев. — Он кладёт туда жваку, — ободряюще проинформировал он.
Через двадцать секунд это существо ушло, после чего Эд, на пару с Эрлом пошли проверять: что же изменилось в их коробке.
— Ничего себе! — обрадовался Эрл. Дня на три хватит.

Когда они рассказали остальным членам утиного семейства, что у них пополнились запасы — все обрадовались, особенно Квазар.
— Это необычные существа, — сказала Версалия, пока все охотно ели. — Особенно тот, который сам оставил нам запасы. Такого ещё не было.
— И вправду, — заметила Августия. — Ладно, я пойду покряклю, а то слегка устала от дождя.
— Я пойду с тобой, — ответил Эрл.
Дождь перестал, и солнце стало согревать промокшую траву.
— Слушай, Эрл, — сказала Августия.
— Что, дорокряя?
— У нас скоро будет пополнение!
— Кряяяяяяяя!

*

— Подумать только: он перепрыгнул! — не верил Аркадий своим глазам. — Как ему удалось?!
— Ага. Сама удивилась.
— Смотри. Он уже возвращается. Как, интересно, он собрался прыгать обратно?
— Сейчас и увидим. Пойдём на всякий случай туда, к берегу.
— Ага.
Через 25 — 30 секунд они подошли.
— Ну что, — сказал Аркадий, — давай. Мы подстрахуем.
— Отойдите. Сейчас я возьму разбег, и неизвестно, куда я потом покачусь кубарем.
Данил отошёл метров на десять и разогнался на полную скорость метров через семь; он слишком поздно вспомнил о том, что не наметил место, от которого оттолкнётся. Однако и в этот раз прыжок прошёл удачно; даже лучше чем в первый: в этот раз он не ударился в камыш.

Когда выглянуло солнце, — все облегчённо вздохнули.
— Ну наконец-то мы идём домой, — предвкушающе радовался Аркадий. — Сейчас буду пить чай с печеньками и думать: зачем мы только пошли в такую погоду?
— Обычно ты не говоришь с таким радостным тоном о чае с печеньками, — подытожил Данил.
— И что с того?
— С того то, что благодаря сегодняшнему дню ты стал больше любить и дом, и невинный чай с печеньками.
— Х-мм, да. Что-то в этом есть, — выдавил он из себя. — Ещё хочется под одеяло.
— А мне понравился сегодняшний день. — Объявила Анфиса. — Мы, как-никак, накормили уток. Данил — так вообще чудак. Но было весело. Я никогда не забуду этот день.
Они подходили к дому в приподнятом настроении. День превращался в вечер, за которым прятался Закат.
В эту ночь все трое спали так, словно вернулись в детство.

Конец.