ОКНА Карабас

У Карабаса есть имя и фамилия, и его даже постоянно называют ими, в лицо правда. За глаза же Карабас давно зовётся именно Карабасом. У него нет длинной бороды, как у героя сказки, откуда и появились его немного странные позывные, у него нет кукольного театра. Просто у Карабаса такой характер, которому соответствует именно Карабас.
Сейчас ему далеко за пятьдесят, а такими позывными Карабаса наградили ещё в школе, в средних классах, и с тех пор все его так и величают. А причина тому — неуёмная жажда власти и соответствующее отношение к окружающим. Карабасу нужно, что бы всё было так, как скажет он, как повелит, и ни у кого не должно возникать противоречий, все просто обязаны слушаться его беспрекословно, не перечить и исполнять роли, которые он назначит. Это нисколько не мешает ему работать обычным шофёром. И где только не приходилось ему крутить баранку — таких мест уйма, не перечесть. Начинается всё по одной и той же схеме — сначала устраивается, удивляя кадровичек толстенной трудовой книжкой с вкладышем и приложениями, в которой записи между устройством и увольнением чередуются в срок три-четыре месяца, а потом начинается.
Начинаются претензии, сначала к коллегам — не правильно ездишь, не так разгружаешься, не с той стороны подъезжаешь, не там заправляешься, почему масло подтекает, почему лампочка не светится… Потом Карабас набирает обороты и начинает предъявлять претензии ко всем — механикам, диспетчерам, доходит до директора или его заместителей и спустя некоторое время коллектив вздыхает спокойно — Карабас сам покидает его и следует дальше, своей дорогой, неся, как он сам себя оправдывает, свет правильной организации и направляя в нужное русло. Правда, вздохнув от Карабаса, его тут же забывают, иногда приводя в пример и рассказывая про него самые разные истории.
Семейная жизнь Карабаса тоже не складывается по тем же самым причинам — двое детей от четырёх предыдущих браков получают алименты исправно, но иногда им приходится изобретать кучу причин, что бы не видеться с родным отцом, от которого можно выслушать кучу разного рода наставлений, в которых нет абсолютно никакой необходимости. Наставления могут касаться всего, что угодно, от правильного вкручивания лампочки до выбора места для перехода реки вброд. И Карабас никогда не ограничивает себя, стоит только ему начать давать наставления. Спорить с ним бесполезно — слушать он не умеет, а исполнения требует, хотя никаких прав для этого у него нет. Бывшие жёны с содроганием принимают от него звонки, которые приходят именно тогда, когда он нетрудоустроенный вспоминает о детях. Образования у Карабаса тоже нет никакого — зачем ему образование, если он и так знает абсолютно всё и сам может и обязан, как он считает, учить и наставлять. По тем же самым причинам нет у него и друзей. Люди, которые в силу определённых причин с ним сталкиваются, готовы через некоторое время убежать, спрятаться, даже эвакуироваться, если Карабас находится в хорошей наствнической форме.
Так и живёт он, пытаясь превратить свою жизнь в кукольный театр, где послушные ему марионетки готовы исполнить все его прихоти и капризы, где все нитки собраны в его руках, а он пишет им пьесы, мудрые, как он думает, и неоцененные современниками, которые пожалеют однажды, что не прислушались и поступили вопреки его воле.
Внутри же Карабаса живёт маленький ребёнок, который порой искренне недоумевает, почему от него все отворачиваются, почему разбегаются от него и не считаются с его мнением. А всё потому, что Карабас повзрослел слишком рано, однажды вступив комсомол и получив портфель, полный лозунгов и мнимой ответственности за окружающих. Потом комсомола не стало, не стали нужны ни лозунги, ни ответственность, а вот жизненная позиция осталась, и она даже не его, его так научили, но не закончив обучения, бросили одного, сыграв в игру, правила которой уже не подходят ни ко времени, ни к жизни, ни, тем более, к перспективам, которые у каждого меняются с регулярным постоянством.
А Карабас? А на то он и Карабас, что бы служить примером для окружающих, как жить нельзя, хоть он и не понимает этого, исполняя свою роль и не требуя сиюминутного признания и аплодисментов. Художественный руководитель несуществующего кукольного театра, сам себе режиссёр, гардеробщик и билетёр, только вот очередь в кассу не выстраивается…