Назад на Альфа Центавра

В тихом шелесте листьев можно услышать необыкновенные звуки чего-то неизвестного, какого-то древнего языка, своего настоящего имени.
Меня зовут деревья к себе в объятия, манят воды водоемов и озер в свою глубину, меня влекут серый асфальт и каменная дорожка у подножия шестнадцатиэтажных домов. Я смотрю вниз, ощущаю ветер в волосах, закрываю глаза от счастья. Я свободен?
С самого детства мне не везло – я был не таким как все. Я был? Все говорят, что я девочка, маленькая, спокойная и воспитанная. Почему они так говорят? Ведь я это я. Но я не знаю, не помню или не могу вспомнить, как меня зовут. Но я это я. Я был.
Беру игрушечные машинки с полок в детском саду вместо кукол. Мне сняться цветные страшные сны. Я знаю, откуда берутся сны, но никому не говорю. Я мыслю как люди, что забирают меня каждый день из детского сада, я мыслю так уже давно. Помню, как впервые задумался над смыслом своей жизни, когда ползал по комнате в белых ретузах. Я щупал стену в комнате, она была гладкой, покрыта темно-зелеными обоями и она молчала. Мне хотелось, чтобы именно она стала моим другом. Больше мне ничего не нужно было.
В школе мне тоже не везло. Я подражал другим людям-девочкам, чтобы мной гордились взрослые люди. Этих людей нужно называть родителями. Они не знают, о чем я думаю, никто не знает.
Мне отвели большую комнату дома. Дом это там, где я живу сейчас. Так принято называть это место. Я подружился с местной стеной, она была тоньше других, но несла не меньшую ответственность. Она добрая. Порой я прижимался к ней очень сильно, так что слышал, как стучало мое сердце. Сердце – это орган моего тела.
С каждым днем я разочаровывался в своем существовании и присутствии здесь. И я просился домой. Плакал ночью и шептал о доме. Это место мне было также чуждо, как и все остальные в этом мире. Я хотел вернуться домой, но не знал где мой настоящий дом. От этого становилось еще тяжелей.
Со временем, меня осенила догадка, что я не один такой, и стал искать себе подобных. Возможно, те, другие, знают, что делать, как вернуться в место, где вздохнуть можно вольно. По своей наивности, я оцарапывался много раз об людей, которые лгали, что верят мне и знают как помочь.
Я взрослел. Теперь уже входило в привычку даже думать о себе как о девочке. Я стал меняться: появились физиологические отклонения, другие мысли, которые заставляли забывать меня на время, кто я есть. Я назвал это периодом застоя. Такое резкое отупение меня поражало. Но, несмотря ни на что, я продолжал в своем духе: проводил исследования, читал, говорил со Стеной. У меня появились новые друзья – Кристалл и Книга с Совой. И я наконец понял, что меня всегда тянуло к звездам, ввысь, в космическое пространство.
Прошло еще время, и я перестала слышать Стену, кажется, она меня забыла и замолчала. Затерялась Книга с Совой, разбился Кристалл. Стало очень одиноко. Я углубился в обычные книги. Люди пишут много хороших интересных книг. Надеюсь, сами авторы такие же хорошие и интересные, как их творения.
Потом я влюбилась. Первый раз я испытала чувства, это как будто, что-то застряло посередине груди и не вправо не влево. Бабочки, порхающие внизу живота, мысли…снова другие мысли.
Мне стало иногда казаться, что я не в своем уме. И что же? Когда ты не чувствуешь себя, когда отстраняешься от внешнего мира, когда видишь больше, это полет души, полет сердца, огонь и феерия. А чувство любви для сумасшедшего просто райский оргазм, когда все струны души поют и щекочут брюхо радостью и легким безумием.
Что же со мной стало?
Я стал меняться для людей, что окружали меня, потому что они не воспринимали меня тем, кто я есть. Сначала, я и сама этого хотела, но потом меня стало раздражать то, что я стал делать ради других. С какой стати? Я понял, что никто меня не будет воспринимать такую, какая есть, всегда нужно подстраиваться под людей, меняться, и в итоге от личности не останется ничего. Значит, лучше послать весь мир к чертям, чем хоть на грамм опустошить себя.
Так и живу, и считаю правильным то, что остаюсь собой, не жертвую и не выжимаю из себя кого-то. И я снова одинок.
А мне теперь стало все равно. Плевать с высокой колокольни. И так я жил и не знал ничего дурного, пока ты не встал на моем пути.
О чем ты думал, когда говорил свои странные слова? Ты знаешь их смысл, знаешь? Ты ведь не знал меня, но а теперь знаешь все. Так что?
А что я вижу сама. Невероятно… я вижу, вижу, понимаю. Что это?
Вчера я открыла журнал об астрономии с интересной статьей про созвездие в далеком открытом космосе. Оно называлось Альфа Центавра и это мой настоящий дом. Я знала, что когда-нибудь обязательно найду его, и я нашла. Столько других мыслей сейчас…откуда? Почему? Что это?
Мой дом, мой настоящий дом, я ведь знала, что он не здесь, с самого рождения знала… Ведь я знала? Знала? Я уже не то, кем была. Был. Я был. Я потерян.
В тихом шелесте листьев можно услышать необыкновенные звуки чего-то неизвестного, какого-то древнего языка, своего настоящего имени.