Знаки судьбы. Пролог (Глава 1)

Да, бывают какие-то указания свыше, какие-то предупреждения, иногда явно однозначные, иногда очень чёткие. Но мы, к сожалению, этими подсказками часто пренебрегаем и потом горько, очень горько об этом сожалеем. Я – рыба. Как у всех рыб у меня обострённая интуиция, но не помню случая, чтоб я этим воспользовалась. Что-то во мне тормозит нормальное восприятие интуитивного ощущения. Характер, что ли, у меня дурацкий. Почему я об этом сейчас с такой горечью пишу? Да потому, что у меня только что украли Note book. А могло бы этого не случиться. Дело в том, что накануне в сумеречное время я печатала очередной рассказик. Что-то глаза стали слипаться, и я прилегла отдохнуть. Note book располагался на столике у окна рядом с кроватью. Я прилегла головой к окну и задремала. Вижу: под окном стоит молодой то ли таджик, то ли узбек, одним словом гастарбайтер и смотрит прямо в окно. Наши взгляды встретились. Мелькнула мысль: «Чего это он на моей территории делает?» Я вскочила и пошла на улицу, чтоб отчитать его, прогнать. Но его уже там не было. Мне стало смешно: я решила, что мне это приснилось. Потом в этой версии я засомневалась: уж очень реальный был молодой человек, и смотрел он на меня несколько мгновений, не мигая, как бы замер от неожиданности. То, что его не оказалось – это нормально, ибо пока я выходила, обходила домик, можно было и убежать, и просто завернуть за угол (он был в метре от угла). Я вернулась в комнатку без тени волнения, без всякой настороженности, убедив себя, что это мне почудилось спросонья. Однако интуитивно отметила про себя, что компьютер очень заманчиво светится, перебирая фото-картинки. И достать его очень легко, т.е. без проблем. Отметила, и всё. А где вывод? Где реакция? Это же явный сигнал, явное предупреждение, независимо от того был ли парень реально, или привиделся. Я, как всегда, этим пренебрегла.
Через день, к вечеру, я решила, что пора включить компьютер. Дело в том, что у него дефект: после нажатия кнопки включения, он начинает работать минут через тридцать, а то и сорок. День был очень жаркий, я распахнула окно, включила компьютер, отметив про себя: «Очень большой соблазн – надо бы на второй этаж перенести». Эта мысль (надо сказать – здравая мысль) мне уже приходила в голову. Однако я пренебрегла. И вот теперь, решив использовать 30 – 40 минут до включения компьютера, пошла в теплицу подвязать веточку томатов. Вернувшись, не увидев на столике ничего, кроме мышки, я оторопела. Нет Note book- а! Нету! Нет моих рассказов! Труд нескольких месяцев! Особенно один мне хотелось прочитать друзьям. «Может мне удастся его восстановить? На чём?» Всё в голове перемешалось. Я побежала к соседке Наташе. Она всегда трезво мыслит: может, что посоветует? Таня, дочь её, решила вызвать милицию, то есть теперь, полицию. Часа через полтора удалось дозвониться. И, как ни странно, часа через два или три полиция приехала. О! Господи! Что она может? Если бы была собака, то через полчаса всё было бы «О, кей!», ибо воришка – здешний гастарбайтер и обитает где-то рядом. Но в полиции собак не держат: «кормить нечем», а, между прочим, когда была милиция, собак держали. Не буду описывать многократное повторение: когда, куда, зачем в течение дня отлучалась; когда стала жить здесь, а где до того проживала? Где основная квартира, когда и куда я из неё отлучаюсь? Приватизирован ли участок, домик — это сооружение или постройка? В общем, получился огромный протокол, подтверждающий «серьёзное отношение к делу». Ну, а дальше уголовное дело посоветовали не заводить, потому, что «замучаетесь ездить к нам в Пушкин на допросы и собеседования, только «глухаря» на нас повесите». Ну, я сжалилась, и уголовное дело не завели. Я всё долдонила, чтоб записали «особые приметы», потому, что, на мой взгляд, это важно для розыска, а те сведения, что они выпытывали, абсолютно не относятся к делу. Следов они не нашли, хотя на границе с участком соседа в канаве лежат, валяются бетонные блоки, и около них хорошо притоптана трава. Явно, там не раз топтались, в ожидании подходящего момента. Забора между нашим и соседним участком нет. Всё ещё нет. Под окном, на высоте подоконника лежат мешки с утеплителем – стекловатой. Так вот один из мешков лопнул, и стекловата высыпалась. Но это, оказывается, не улика, не след: так как не факт, что это случилось именно сейчас. Так, с огромным протоколом, с чувством выполненного долга наша дорогая полиция удалилась, дав мне задание, узнать у сына марку «note-book-а», его цену, где, когда и кем куплен, когда мне подарен и прочие глупости. Я позвонила, сказала марку, цена ему уже не более 5тысяч, куплен давно. Прошло полгода. Я на домашний адрес получаю одно, а следом второе уведомления, что после очередной проверки выявлено: перечисляется всё, что было в протоколе, и следует постановление: отсутствие забора не обеспечивает сохранность Ноутбука, кроме того, документы и квитанция о стоимости не были представлены. «…в настоящее время имеются достаточные данные объективно свидетельствующие об ОТСУТСТВИИ признаков состава преступления». Согласно ст…….и п…… в возбуждении уголовного дела отказать. Господи, да кто ж просил-то? Что ж это бедная наша полиция так надрывается? Нет более
серьёзных проблем, что — ли? Ну, да Бог с ними. Буду ждать уведомление о следующей дополнительной проверке. Если ещё придёт, поеду к прокурору, ему ведь все копии их «расследований» посылали. Может, удастся поговорить.
Ой, кража Note-book-а просто напомнила мне, что нельзя пренебрегать знаками свыше.
Я жила одно время в деревне под Мичуринском и, время от времени, ездила в Москву к сыну с деревенскими дарами. А, надо сказать, дорога длинная: чистого пути 10 часов; к тому же, много пересадок, где приходилось преодолевать громадные железнодорожные мосты. Однажды, я собралась в Москву. В этот раз Саша должен был встречать меня в Перово, чтоб помочь преодолеть мост. Накануне, ночью мне приснилась мама. Она стояла у дверного косяка. У неё была перебинтована чёрным бинтом правая рука и белым бинтом
левая нога до самого бедра. Стоит и смотрит на меня странным взглядом. «Мамочка, что с тобой?» – пыталась я спросить, но она исчезла. Утром, я рассказала соседке. «Думаю, не стоит тебе ехать» — подумав, посоветовала Зина. «Я не могу: Саша будет ждать меня в Перово, волноваться». (Мобильников – то ещё не было). Собрала соленья, варенья, положила в духовку для просушки сапоги и легла спать. Засыпая, я почувствовала странный запах. Кинулась к духовке. Ну, конечно, подошва у одного сапога расплавилась. Время было ещё не очень позднее. Я побежала к Зине: может, у кого-нибудь, найдется подходящая обувь. Оказалось, что в деревне с таким размером обуви почти никого нет. И опять Зина говорит, чтоб я не ехала. «Если не ладится, значит, Бог не пускает» — говорила она. Деревенская русская мудрость. Но я не могла на это пойти: ведь Саша будет встречать. Ну, и что? Саша так-таки и не встретил, ибо я, надев старенькие осенние сапожки, (а был холодный и снежный ноябрь) отправилась в путь. В Рязани, при переходе на другой вокзал, я поскользнулась, упала и очень серьёзно сломала ногу: аж в трёх местах. Перелом осколочный, винтовой со смещением. Как позже выяснилось: ещё и с защемлением нерва где-то в осколках. Больше месяца пролежала в Рязани на вытяжке. Вот там-то я и вспомнила маму: ведь не двусмысленно она меня предупреждала. Чёрная повязка — это моя переломанная правая рука. Белая – это возможный перелом ноги.
Не вняла. Сапог сгорел – не вняла. Вот и получила по полной программе: до сих пор маюсь, больше пятнадцати лет.
Другое дело Сергей. Ему Бог помогает, и он этим не пренебрегает. Один из случаев — Вибрамы.