Сашка часть 3

Сашкина молодость, мало чем отличалась от жизни работяг его поколения: Работал, пил, дрался с ментами, пил, опять работал, мухлевал с путевыми листами, шабашил, продавал все, что можно. И жил он совершенно счастливо, не задумываясь о том, что будет завтра. Его абсолютно не волновала политика, он не ходил в театры и кино, совсем не читал книг, все это, казалось ему скучным, и не заслуживающем внимания. Он был простым деревенским парнем, приехавшим в город, и почувствовавшим полную свободу. Поначалу он жил в общежитии, где почти все были молодыми, не женатыми, и по тому, они только и занимались, пьянством и хулиганством, и чем больше ты пьяница, тем больше — молодец. Жили они, если можно так сказать одной, большой коммуной. Деньги, еда и одежда у них были почти-что общими.

Однажды, к ним в автоколонну устроился новый водитель, да и не водитель вовсе, а так, гастролер, бывший, не состоявшийся учитель, которого жизнь заставила искать работу, что бы прокормить двух малых деток и больную жену. Права на грузовик, он купил у гаишников за пятьсот рублей, как сам потом рассказывал. Парень он был не глупый, физику и механику знал на зубок, но все в теории конечно. А с практикой, и вождением, у него была полная катастрофа! По началу, весь гараж выбегал смотреть как он выезжает в рейс. То передачу не ту воткнет, то заглохнет, то раздатку включит, и кузов на самосвале начнет поднимать, то другую машину зацепит, одним словом — студент. Надо сказать, что на работу он первое время приходил в стареньком, сером костюме, не по моде двубортном, с заплатками на протертых рукавах. Похоже, это была его единственная одежда, возможно сохранившаяся еще со школьных времен. Даже на фоне других, совсем не богатых, работников, было видно, что он испытывал отчаянную нужду.

Однажды в понедельник, Сашка, страдающий с жуткого похмелья, и по этой причине поставив свой самосвал на ремонт, прогуливался по территории автопарка. Он уже «сообразил» со слесарями по маленькой, и на душе у него было хорошо, безмятежно, как в ясный солнечный денек. В этот момент его непреодолимо тянуло поговорить с кем-то, излить душу, поделиться этой благостью. Слесаря для этой цели не годились, ведь его машину кому-то надо было делать, и по тому он и побрел по автобазе в поиске интересных событий, а еще больше — интересных собеседников. И тут его взору предстала следующая картина: Новенький пытался снять с машины колесо, и за этим процессом, исподволь, следило много глаз, но подойти, и помочь ни кто не торопился, не потому, что все были равнодушными или высокомерными, нет, просто почему-то в коллективе не принято было предлагать помощь до тех пор пока не попросят. А просили о помощи только в самом крайнем случае. Хотя напарники, если становились друзьями, даже лампочки в фарах заменяли вместе. Но Сашка, в следствии своего умонастроения, не удержался, подошел, и встал немного в стороне, как говорится" над душой". Он молчал, взяв паузу, и этой паузе мог бы позавидовать сам Иннокентий Смоктуновский. Выдержав столько, сколько смог, как можно равнодушней и развязанней спросил:
— Что, ни как?
— А..., что...? Извините! — Парень, резко обернулся, да так, что балонник вылетел у него из рук, и чуть не угодил Сашке по ноге.
— Аккуратней! — крикнул тот, отскочив в сторону.
— Так и зашибить не долго!
— Ой! Извините! Он сам выскочил! Я не специально! — оправдывался Новенький.
— Ну, еще бы специально! Ладно, проехали, бывает. Что у тебя, колесо снять надо, что ли? Пробил? — Сашка почувствовал себя неуютно, от чрезмерных извинений.
— Да. Вот думаю, куда лучше домкрат подставить, под рессору, или под мост?
— Под мост, конечно! Давай помогу! — И Сашка занялся своим привычным делом. Новенький схватывал на лету, и дело у них заладилось. Вдвоем, они управились за час.

Покончив с работой, и вытирая руки, черной от отработанного масла ветошью, довольный Сашка решил порассуждать:
— Ну вот смотри, студент, учился ты, штаны протирал, сколько оттрубил-то, кстати?
— Пять лет.
— Вот — пять лет! И жил ты на стипендию грошовую, так? Так! Книжки все читал, зрение все себе испортил! А колесо, по книжке, не поменяешь. Тут головой надо думать! Вот так-то! Согласен? — В этот момент Сашка испытывал настоящий восторг, от чувства полного превосходства.
— Да, согласен, без практики — сложно. — Кротко улыбаясь, ответил «студент».
— Вот! Ну диплом у тебя, и что? Учителем сколько у тебя было? А? Да и не отвечай, я и так знаю. А здесь сколько? Вот, а теперь подумай, зачем столько времени зря потерял? — Сашка торжествовал.
— Знаешь, а ведь я никогда и не думал об этом. Я просто не мог не учиться, мне это нравилось, мне было интересно. Ну и девушки конечно! Это же — пединститут! — опять улыбнулся новенький. И то ли от того, что он так заразительно и просто улыбался, то ли в следствии выпитого Сашкой по утру, этот парень ему все больше нравился.
— Давай знакомиться, что ли, меня Сашкой звать! — сказал он и протянул руку «студенту».
— Андрей Леонидович, Андрей! — слегка смутившись, но крепко пожав руку, ответил Новенький.
— Уже не в школе Андрюха, рано тебе по батюшке-то еще, ведь мы годки с тобой наверное.
— Конечно, это я по привычке! — И оба расхохотались довольные друг другом.

Так и началась настоящая, мужская дружба, таких казалось бы совершенно разных людей. Андрей, в отличии от Сашки совершенно не пил, а так как трезвенников у нас не любят, подозревая их во всех смертных грехах, от венерических болезней, и желании выслужиться перед начальством, до участия в религиозных сектах, Андрей отбивался, от желающих угостить его выпивкой, язвой желудка. Ему поверили,(почему-то язву считают болезнью интеллигентов) и даже жалели, искренне не понимая, как можно жить без водки. А секретом их дружбы стало то, что они не старались убедить друг друга в правоте своих взглядов. Андрей никогда не читал Сашке нравоучений, а то старался не замечать его ошибок в шоферском деле, и не предлагал выпить. Каждый получал от друга то, чего ему не хватало.

Так прошло около года. Андрей, за это время, стал хорошим водителем, думающим, грамотным. В следствии своего спокойного нрава, и природной доброты, он заслужил в коллективе уважение, и многие даже обращались к нему за советом, особенно в вопросах воспитания детей. Сашка же казалось совсем не изменился, хотя и успел жениться, на городской, сразив ее своим натиском и смелостью в выражении чувств. Иногда между ними происходили подобные диалоги:
— Андрей, ты вчера футбол смотрел? Наши с немчурой бились! — Спрашивал Сашка друга поутру.
— Нет, мы с женой вчера в театре были." Три сестры", Чехова, московский режиссер специально к нам в провинцию приехал ставить. И как сыграли?
— Да продули опять, лучше бы не смотреть! Слушай, насчет театров. Я тут с дуру-то, своей ляпнул, что ты ходишь, думал посмеемся, а она теперь пристала как банный лист: пойдем, да пойдем! Не знаю в выходные придется хотя бы в кино, что ли ее сводить, а тут у Егорыча юбилей, пропустить видно придется. — Говорил Сашка озабоченно скребя затылок. И иногда, действительно водил жену в кино, хотя конечно не чаще, чем отмечал что-нибудь с друзьями.

Но в один прекрасный день, все изменилось. Андрей пришел на работу сияющим от счастья, было заметно, что он едва сдерживал себя, от того, что бы не бежать вприпрыжку. Глядя на него даже самые, уважаемые, седовласые ветераны, прятали улыбки в пышные усы. Это конечно тут же заметил и Сашка:
— Ты, что какой сегодня? В лотерею выиграл?
— Нет. Вчера однокашник позвонил. Его директором школы назначили, так вот, он зовет меня к себе, завучем, ну и преподавать, конечно!
— Ну, а ты что? — В голосе Сашке послышалась тревога.
— Согласился, конечно! Ставка завуча, плюс часы — зарплата нормальная будет. А главное опять любимым делом займусь, соскучился я по школе Сашка! Даже не по школе, а по ребятишкам, особенно маленьким, по их восторженным глазам, по их простоте, и по наивной вере, во все что ты говоришь… Да я и объяснить не смогу Саша, по чему еще. Я только сейчас понимаю, как мне этого не хватало. — И он взглянул на Сашку так, что тому даже пришлось отвернуться, и спрятать от него, предательски заблестевшие глаза.
— Понятно, конечно, правильно, чего тебе тут с нами с колхозниками-то! — Сашка пытался казаться веселым, но голос выдавал его истинные чувства.
— Ну скажешь тоже… — Андрею передалось состояние друга.
— Каждый должен своим делом заниматься, ты — детей учить, а я рулить! — Бодро закончил Сашка, который уже успокоился и взял себя в руки. Через две недели, как и положено по закону Андрей уволился. После этого дружба, не закончилась, они частенько созванивались, следили за успехами друг друга. Через несколько лет Андрей уже сам стал директором школы, и Сашка очень гордился за друга, и замучил всех на работе этой новостью. А еще через несколько лет Андрей позвонил, и сказал, что решил уехать в Канаду, сначала поработать, а потом возможно и навсегда. Звал и его с собой, но для этого Сашке нужно было выучить английский язык, и Сашка сразу отказался, все что касалось учебы, было не его стихией. Да и годы были уже не те. Но он был искренне рад, тому, что его друг, всегда добивался того, к чему стремился.

Продолжение следует…