Сашка часть 4.

Он очень любил свою работу. Делал ее старательно, не спеша, тщательно продумывая маршрут, где ему остановиться и отдохнуть, а где напротив, можно добавить в скорости. Но в этом рейсе, ему уже было, не до этой ерунды. Все его мысли были только о том, как лучше помочь этой несчастной, и вытащить ее из этой трясины, пока еще не слишком поздно. В общих чертах план созрел в его голове еще во время их разговора. Теперь оставалось лишь продумать все детали. Жить первое время они с мальчишкой будут у них, квартира двухкомнатная, четверым вполне хватит. Только вот как Юля к этому отнесется? Поймет ли, вернее, сможет ли он объяснить ей все? Придется постараться, и хоть переговорщик из Сашки так себе, у него никогда не хватало терпения на объяснение элементарных, как ему казалось вещей, и если его понимали не сразу, то он начинал нервничать, размахивать руками, и кричать. Так, что ему придется очень постараться при встрече с женой: «Она конечно женщина добрая, но все-таки — женщина! Может еще подумать бог весть чего. Второе, это работа. Ну с этим проще, у нас мойщицы постоянно требуются, с Егорычем, с механиком переговорить надо, он не откажет, скажу племянница из деревни, поможет, я то сколько раз его выручал» — продумывал он свои дальнейшие действия. О том что сама Марина, не захочет ни куда с ним ехать он и не думал…

… Он так увлекся этими размышлениями, что с трудом увернулся, от обходившей его «Газели».
— Да что же такое-то, тебе дороги мало, что ли! — вслух произнес он, так громко, что даже собака подняла голову и казалось с укоризной посмотрела на хозяина.
— Что смотришь, вон — видала придурка? Чуть зеркало нам не снес. И куда торопятся, эх молодежь мля… — продолжал он бормотать. Маленький, шустрый фургончик, так и продолжал ехать у Сашки перед носом.
— Что-то, он как-то странно едет… То прибавит, то останавливается почти… — привычка думать вслух, это уже профессиональное…
— Да он — спит! Ну точно — спит, паразит! — И Сашка что есть мочи — начал давить на сигнал. Но как оказалось, было уже поздно. «Газель» начала плавно выходить на встречную полосу… Сашка схватил тангетку рации, и что было силы — заорал:
— Газель на Москву идешь, проснись твою мать! Ребята «Газелька» — на Москву, спит, на Самару — встаем, встаем, тормозим… — он был в таком состоянии, что прекратил орать только тогда, когда увидел, как красные габаритные огни газели, нырнули через встречную полосу, в кювет, и скрылись в туче снежной пыли.


Машины обоих направлений встали, прямо на полосах движения, так-как обочин не было, по включали аварийки, и кто в чем был, без курток, без шапок, многие прямо в домашних тапочках, побежали к газели. Сашка подбежал одним из первых, и в мозгу колотилась только одна мысль: «Лишь бы не мой, лишь бы живой!» Дело в том что у его Андрея была точно такая же газель… «Нет, не он, регион другой, да и кабина другого цвета, слава тебе — Господи!», пронеслось в голове, после того как рассмотрел номер. Сашка рванул дверь на себя, парень был жив и вроде бы цел, пытался отстегнуть ремень, он явно был в шоке. Одним движением, Сашка заглушил машину, и выдернул ключи из замка зажигания.
— Живой, ничего не сломал — Это уже спрашивал другой водила, открыв дверь со стороны пассажира.
Мальчишка, только вертел головой, и все никак не мог справиться с ремнем.
— Да вроде цел, в шоке только, похоже. Или еще не проснулся!? — Сашка осторожно потряс его за плечо.
— Я и не спал, вроде… — водитель наконец-то смог отстегнуть ремень. И тут же закашлявшись, схватился за грудь.
— Ой, ё-мое, блин — больно! — простонал парень. Даже в темноте, было видно, как скривилось его бледное, как полотно лицо.
— Ничего, это от ремня, пройдет, руки ноги целы, не болит больше нигде?
— Да нет, вроде…
— Эх ты, вроде… — передразнил Сашка.
— Ладно, вылазь, пошли твою машину посмотрим.


Парень явно родился в рубашке, в этом месте, где он вылетел вылетел с трассы, кювета практически не было, и на обочине так же не было ни дорожных знаков, ни столбов. А так как скорость у него уже упала, до придорожной посадки, он не долетел.
Вокруг машины уже собралось человек десять дальнобоев и водителей легковушек. После поверхностного осмотра, выяснилось, что «Газелька» почти совсем не пострадала, даже радиатор не зацепило, пластиковый бампер, и крылья не в счет. После того ка осмотрели топливную систему, на предмет утечек, машину завели, подогнали «КАМАЗ» — одиночку, связали несколько тросов, и с его помощью вытащили на трассу. На все про все ушло около часа…


… Все уже разъехались, остались только Сашкин грузовик, да «Газелька», жалобно моргающая аварийкой на обочине. Сашка только сейчас почувствовал, что порядочно замерз, пока возились с этим бедолагой. Он сбегал в кабину, оделся, и снова вернулся к «Газели».
— Ну что, как грудь-то, полегче? — Спросил он, забравшись в кабину машины.
— Да так, побаливает, не страшно, пройдет. Спасибо Вам большое, если бы не вы… Я не знаю… — губы парнишки задрожали, было видно, что он едва держится, что бы не расплакаться.
— Слушай, ты сейчас, поезжай, а я потихонечку сзади, провожу тебя до стоянки, тут не далеко, километров пять-семь, я у ребят спросил. — Сашка сделал вид, что ни чего не заметил.
— Ты не спеши, у нас время есть.
— Да в том-то и дело, что я не могу на стоянку-то, мне в Самаре, завтра — край выгрузиться надо! — Проговорил газелист.
— Как завтра? До Самары, тысяча почти! Это тебе еще часов двадцать по такой дороге! — возмутился Сашка.
— Ты, что — опять в кювет захотел?
— У нас график так составлен, а опоздаешь, денег не заплатят, штраф! Вот и не спим сутками. — ответил паренек.
В ответ Сашка длинно и загагулисто выругался.
— Да что же страна-то у нас такая. А? Что бы на жизнь заработать, этой же самой жизнью и рисковать приходится! — Он разозлился не на шутку.
— Этого бы козла, что твои графики рисует, сейчас сюда бы! Да вот так бы, на сутки за руль, без сна, да в метель, эх, зла не хватает…
— Нет, правильно Андрюха мне говорил, не будет здесь жизни ни когда, нет, не было, и не будет… — закончил Сашка уж почти спокойно и даже задумчиво.
— Ну, смотри сам, сынок, только уж если совсем невмоготу станет, ты не терпи, черт с ними, с деньгами-то, ляг — поспи, жизнь-то она одна. Ладно сам, а вот убьешь кого, и с этим жизнь придется? Ты подумай сынок, подумай… — Сказал он прощаясь, и закрывая дверь «Газели».

Продолжение следует…