Я всегда рядом

Соня.

Меня зовут София, но все называют меня просто Соней. Только в школе учителя почему-то кличут меня Софьей, мне так не нравится. «Соня» куда проще и лучше, тем более, что я пока ещё не стала взрослой тётей. Мне всего восемь и я учусь во втором классе. Вообще, я люблю цифру восемь – моей маме 28 лет, а бабушке — 48. У нас в роду все выглядят гораздо моложе своих лет и порой незнакомые люди думают, что бабушка это моя мама, а мама – старшая сестра. Нас это очень забавляет, особенно когда мы выезжаем в город втроём. Живём мы в большом посёлке, в 50 км. от столицы. До города час езды на электричке. Но бывать в городе я не люблю, там много людей и очень шумно, все толкаются, ругаются и могут украсть незаметно что-нибудь из карманов. Другое дело наш посёлок, где всех и всё знаешь: вот речка и деревянный мостик рядом; вот поле с подсолнухами и пшеницей; вот лес где мы собираем летом ягоды, а осенью грибы. И соседи у нас замечательные, у меня много друзей. Наш небольшой дом голубого цвета находится как раз почти в центре, около школы и магазина. Моя бабушка работает в этом магазине, продаёт одежду, да и сама умеет прекрасно шить и вязать. Дедушка умер 5 лет назад, я плохо его помню, но с тех пор бабуля наша стала завидной невестой. Она ведь ещё так молода, что даже трудно назвать её бабушкой, как говорит моя мама. Вот только бабушка ни на чьи ухаживания не реагирует, хочет остаться верной деду до конца жизни, наверное. А моя мама учительница географии в моей школе. Я пару раз была на её уроках, сидела вместе со старшим классом, а у нас мама пока географию не ведёт, рано. Мне понравилось, как мама рассказывает про материки и океаны, так интересно, будто она сама там везде побывала и всё знает! А папу я совсем не знала, он ушел, когда я только родилась. Мама не называет его плохим или предателем, просто объясняет, что они не сошлись характерами, оказались слишком разными людьми. Сейчас мы живём втроем – я, мама и бабушка. Нам всегда очень весело, мы придумываем увлекательные игры и занятия, вот только мне иногда так не хватает чего-то, наверное, отца или деда, но я знаю, что никогда их уже не увижу и с этим надо смириться.
А сегодня праздничный день, последний в этом году и у меня отличное настроение. Вечером мы сначала попразднуем дома, а потом, может быть, пойдём к кому-то в гости или к нам кто-то зайдёт. А ещё у нас каждый год на центральной площади гулянья – танцы, каток и ещё много чего. Нам такое не очень нравится, лучше посидеть в тепле и в уюте дома, попить чай с гостями. Наш дом украшен, в гостиной стоит елка, под которой я завтра найду подарки. Мама и бабушка говорят, что они от Деда Мороза, но я-то знаю правду. Вообще, мне кажется, что именно из-за того, что они кладут свои подарки, Дед Мороз обходит наш дом стороной, он же видит, что всё готово и без него. А вот в другие дома, где нет ничего под ёлкой, он и заходит, и дарит подарки детям. Мне бы хотелось хоть раз увидеть это вживую, а не по рассказам одноклассников. Хотя, в последнее время я уже и не верю в такое, особенно в Деда Мороза. У меня в этом году нарядное белое платье, которое пошила мне бабушка. Она говорит, что я в нём похожа на ангелочка, а мне кажется, что на принцессу, ведь крыльев то у меня нет. Мама с утра готовит на кухне, помогает бабушке с пирогом и салатом, а я смотрю в окно и вижу, что у нас появились новые соседи из дома напротив – семья с мальчиком, он на вид мой ровесник. Они только приехали на машине. Дом пустовал долго, с тех пор как предыдущие соседи его продали. Мне бы хотелось, что бы эти новенькие оказались хорошими людьми, и мы подружились бы с ними. Сейчас я читаю книгу, а в дверь кто-то стучит. Мама идёт открывать, наверное, уже первые гости, хотя рановато как-то. Я спрыгиваю с дивана и выглядываю в коридор. На пороге стоит незнакомый молодой мужчина, он как-то растерянно замер с открытым ртом, словно забыл, что он хотел спросить.
— Вы к кому? – осторожно спрашивает его мама.
— Простите, добрый день! С наступающим! – наконец, говорит он.
— Спасибо, Вас также!
— Извините, я Ваш новый сосед, из дома напротив, мы только приехали сюда на праздники, а живём в городе вообще.
— Очень приятно познакомиться! Ну, Вы проходите, — улыбается ему мама.
— И мне очень приятно! Нет, Вы знаете, я на секунду, не хочу отвлекать, Вы печёте что-то, — он смотрит на её руки в муке.
— Да! Печенье! – мама смущенно вытирает их о фартух.
— Это здорово! А Вы не одолжите мне соль, мы впопыхах забыли, срочно надо приготовить поесть, а в магазине закрыто, обеденный перерыв…
— Да, конечно! – мама быстро идёт на кухню, а я потихоньку рассматриваю этого человека, но тут он меня замечает и машет рукой со словами «Привет!» Я тут же смущаюсь и прячусь за угол, но продолжаю слушать.
— Вот, пожалуйста! – возвращается с кухни мама, — Если что-то понадобится, заходите!
— Спасибо! Огромное спасибо! – он спотыкается на пороге, — Извините! С наступающим Вас ещё раз!
— И Вас! – мама закрывает за ним дверь, и с улыбкой на лице возвращается на кухню. По-моему, знакомство прошло прекрасно. Я вновь смотрю в окно, сыплет мелкий снежок, а во двор дома напротив выходит сын новых соседей. Он оглядывается по сторонам, явно не зная чем заняться, а потом достаёт из кармана лопатку и начинает возиться в снегу, наверное, будет что-то лепить.
— Мам, можно я на улицу пойду? – громко спрашиваю я, попутно переодеваясь.
— Конечно, только варежки не забудь!
На радостях выпархиваю из дома, добегаю до калитки, потом возвращаюсь домой, беру варежки и бегом обратно. Так и есть, мальчик делает огромного снеговика. Одному ему тяжело, да и видно, что он не так уж и часто их лепил. Я поправляю шапочку и машу ему рукой:
— Привет! Я Соня из этого дома, а тебя как зовут?
— Матвей! Здравствуй! – немного испуганно глядит он на меня.
— Мы теперь соседи, будем дружить? – улыбаюсь я.
— Давай, — он тоже чуть улыбается, но вид у него какой-то не уверенный.
— Помочь тебе со снеговиком?
— Хорошо, спасибо! – он открывает калитку, и я захожу в их двор.
— Сегодня погода как раз самая лучшая для лепки из снега! – важно заявляю я. Он удивлённо моргает. Городской…Что с них возьмёшь? Наверное, никогда не был в зимние месяцы в селе.
— Я первый раз зимой за городом, — подтверждает мои мысли он.
— Знаешь, сколько снеговиков я слепила за всё время? Тысячу восемь, не меньше!
— Ух ты! Класс! – одобрительно кивает он. На самом деле я не считала, конечно, но мне кажется, что так оно и есть.
— А ты давно тут живёшь? – спрашивает он.
— С рождения! – гордо поднимаю голову я.
— А сколько тебе лет?
— Восемь, а тебе?
— Мне тоже!
Со снеговиком мы справляемся быстро. Он выходит такой красивый, наверное, лучший из всех, что я делала. Надо будет с ним сфотографироваться потом. И тут из дома выходит его папа. Он с восхищением разглядывает наше снежное творение и одобрительно кивает:
— Молодцы! Матвей, это твоя новая знакомая?
— Да, Соня, она наша соседка!
— А мы уже виделись, да, Сонь? – подмигивает он мне, — Я дядя Дима! Будем дружить?
— Конечно! – радостно отвечаю я. Какой замечательный у Матвея папа! Мама, наверное, такая же.
— Держите! – вдруг вытаскивает он из карманов конфеты и даёт нам. Разноцветные карамельки, вкуснотища!
Когда он уходит, я начинаю его нахваливать. Матвей довольно кивает:
— Да, мы с папой большие друзья, а вот мама меня совсем не понимает, да и с папой они всё время ссорятся. Даже не знаю, как мы Новый год будем встречать. Она ехать сюда не хотела, а теперь даже не разговаривает с папой.
— А почему так? – я с сочувствием гляжу на него.
— Не понимаю. Папа всё время печальный ходит, при мне старается держаться, но я же вижу, что ему плохо.
— Знаешь что… — я задумчиво гляжу на него, — А пошли со мной! Пошли, я тебе сейчас такое место покажу интересное!
— Мне бы отпроситься надо! – косится на окна он, — А далеко то?
— Не очень, бегом быстро будет!
— Ладно, я сейчас! – он заходит в дом и мне почему-то кажется, что я его больше никогда не увижу. А вдруг не пустят? В окно мельком заметила угрюмое лицо женщины. Его мама значит. Точно не отпустят!
— Пошли! – радостно распахивает дверь он, — Папа разрешил!
— Ура! – кричу я, хватаю его за руку и мы выбегаем за калитку. По дороге пытаюсь ему всё объяснить.
— Понимаешь, раньше на том месте был монастырь, а потом разрушили его, сейчас там храм новый строить будут, побольше, чем наш, в который мы ходим. Но местные говорят, и бабушка мне говорила, что земля там святая, ведь монастырь был, помолишься, и тебя тут же услышат на небе и всё исполнят, что ты попросишь.
— Желание что ли загадать можно? – останавливается он, — И сбудется?
— Ну, да, только не просто желать, а просить надо, обращаясь к Боженьке! Меня и мама учила так – говоришь про себя «Господи, я очень хочу, что бы то-то и то-то было. Если мне это полезно, пусть сбудется всё то, о чём прошу Тебя! Пожалуйста, сделай так то…» Понял?
— Ага! – Матвей от изумления открывает рот, прям как его отец у нас в доме. Я улыбаюсь и указываю рукой вперёд.
— Вот, смотри!
Перед нами в небольшом перелеске виднеется стройка храма, огороженная забором. Я обхожу её и открываю небольшие ворота с другого бока. Здесь стоит такая звонкая тишина, даже птиц не слышно.
— Ну, давай, проси чего тебе больше всего хочется! – шепчу я. Матвей задумчиво глядит по сторонам, потом зажмуривается и начинает быстро шевелить губами.
— И перекрестись! – напоминаю ему, когда он открывает глаза, — Вы там, в городе в храм то ходите?
— Да, два раза год!
— На Рождество и на Пасху что ли? – разочарованно протягиваю я.
— Ага! Я бы и чаще ходил, мне нравится, да вот тяжело выбраться как-то и храм далеко.
— Понятно! Ладно, пошли обратно!
— А ты? – Матвей внимательно смотрит на меня.
— Что я?
— Ты загадала что-то?
— Я? – растерянно обвожу взглядом постройку. Я много раз сюда приходила, показывала другим это место, объясняла про святую землю, но никогда сама ничего не просила. Я не знаю о чём просить, мне всегда казалось, что у меня и так всё хорошо и всё есть, что нужно. Но вот сейчас…
— Да, ты прав! Я тоже попрошу кое-что! – довольно киваю я, закрывая глаза.
Когда мы возвращаемся домой, на посёлок уже опускаются сумерки.
— Как вы будете праздновать? – спрашиваю я. Вдруг понимаю, что расставаться с этим мальчиком мне совсем не хочется.
— Как? Ну, телевизор будем смотреть, как всегда. А вы как?
— Мы каждый год тоже одинаково празднуем. А приходите к нам в гости, а?! Мы будем очень рады! Мама с бабушкой так любят когда приходят в гости! В этом году мы даже ни с кем и не договаривались, так что никого больше не будет! А у нас и пирог, и куча салатов, и фрукты, и желе!
— Вот это да! Спасибо тебе! Я скажу родителям! А во сколько приходить?
— Ну, давайте в одиннадцать вечера!
— Хорошо! Ты знаешь, Соня, я так рад, что мы приехали сюда и, что я познакомился с тобой! – Матвей смущенно опускает глаза.
— Я тоже рада! У меня никогда не было друга, а ты такой классный, Матвей! Ну, давай, беги к себе и до вечера! – Что-то щёки мои запылали румянцем, и я спешу вернуться домой.
— Мам, бабушка! – кричу я с порога.
— Ты где это бегала? Темнеет на улице уже! – мама пристально вглядывается мне в лицо. Быстро рассказываю ей обо всём.
— Гости? Ну, хорошо, тем более с новыми соседями нужно получше познакомиться, на вид приличные люди, — говорит она, — Ма, ты как?
— Да, пожалуйста! – одобрительно кивает бабушка, усмехаясь — Что ж, я зря готовила столько всего!
Всё складывается просто чудесно. Я надеваю своё красивое белое платье, распускаю косы, наблюдая, как и мама прихорашивается у зеркала. Накрытый стол стоит в гостиной, мы всё успели и теперь можно лишь с нетерпением ожидать гостей. Я усаживаюсь перед телевизором, там показывают какой-то новогодний фильм. И тут раздаётся стук в дверь. На часах всего восемь вечера. Кто это может быть?
Бабушка открывает, я выглядываю из-за угла и не верю своим глазам – на пороге стоит Дед Мороз! Ну, тоесть, кто-то из наших односельчан одетый в красный тулуп и шапку. Длинная накладная борода и мешок в руках! Здорово! Но кто же это? Не могу понять! А Дед Мороз пока громко и с выражением читает стих:
— Кто же в гости к нам идет?
Это — праздник Новый год!
Сказка начинается,
Все мечты сбываются,
Ёлка радует ребят,
Всюду огоньки горят,
А волшебник Дед Мороз
Всем подарочки принёс!
Моя мама хлопает в ладоши и начинает угадывать:
— Колька, это ты? Или может это Иван Фёдорович, нет?
А бабушка, кажется, сейчас упадёт в обморок. Побледнела и стоит, держась за дверь рукой, словно к нам преступник зашёл. И тут Дед Мороз снимает шапку и бороду и превращается в обычного человека и говорит бабушке:
— Ну, здравствуй, Таня, это я…
— Здравствуй, Са…Александр! – дрожащим голосом здоровается она. Откуда она знает этого мужчину? Как интересно! Возникает минутная пауза, все глядят на него, а он глаз не сводит с бабушки, но потом тут же переключается на нас:
— С наступающим Новым годом! Это вам! – он протягивает коробку конфет и шампанское маме, а мне даёт кулёк с киви и апельсинами.
— Спасибо, а Вы…- начинает мама, косясь на бабушку, но та продолжает стоять в ступоре.
— Александр Викторович, очень рад знакомству! Капитан третьего ранга в отставке, — он жмёт мамину руку.
— Оля, тоесть, Ольга Николаевна. Эм…Учитель географии в средней школе! – чуть краснеет она.
— Географии? Похвально! А это кто? – он садится на корточки, что бы сравняться со мной ростом и улыбается.
— Соня! – почему-то делаю что-то наподобие реверанса я.
— Прямо балерина! – усмехается он.
Откуда он узнал?! Я ведь действительно хочу стать балериной, когда вырасту.
— А Вы откуда знаете нашу бабушку? – задаю мучающий всех вопрос я.
— Ну как же… – он ласково глядит на неё.
— Александр Викторович мой давний знакомый, ещё с молодости, мы вместе учились в одном классе! – поспешно отвечает бабушка, придя в себя.
— Да, учились… — растерянно продолжает глядеть на неё он, а потом вновь поворачивается к нам, — Я тут жил раньше, а как школу закончил, сначала немного поработал, а потом в Морфлот подался, и потекла жизнь по разным городам и странам. Давно тут не был, а вот списали меня по состоянию здоровья, и решил заглянуть в места детства, тем более у меня тут ещё родственники остались, тётка с дядей, был и у них уже. А потом вот вспомнил про одноклассницу свою, дай думаю, загляну, узнаю, жива ли ещё Татьяна, староста, отличница наша.
— Жива-жива и живу всё там же, — складывает руки на груди бабушка.
— Это я заметил…Ты вообще не изменилась, Тань.
— Ой, ну что же Вы стоите! Проходите в комнату! – радостно хлопочет мама, — Давайте Вашу куртку я повешу, а ботинки сюда ставьте. Не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома!
— Спасибо! – Александр Викторович быстро снимает верхнюю одежду, а бабушка всё продолжает стоять в коридоре и сверлит его взглядом.
— Как хорошо, что Вы приехали к нам на праздник! Из маминых одноклассников почти никого уже тут и не осталось, все живут в городе, а знаете, как ей приятно встретить кого-то из своих! – быстро болтает моя мама, усаживая гостя за стол. Бабушка молча идёт в кухню за дополнительной посудой. Странно, мне кажется, что она совсем не рада видеть своего одноклассника, почему интересно? Правда за столом она как-то оживляется и даже с вежливой улыбкой начинает расспрашивать Александра Викторовича обо всём.
— Живу я в столице уже. Сын с супругой в Америку год назад поехали по работе. А дома у меня лазарет настоящий – жена и тёща болеют всё время…
— Что-то серьёзное? – сочувственно спрашивает моя мама.
— Да, у тёщи онкология, а у жены сердце больное. Простуживается часто, а ей нельзя. Вот зимой и отправляем её на юга, по возможности. Сын деньги присылает. Ну, это ладно, Тань, ты про себя то расскажи! И про дом тоже, что тут у нас в посёлке нового, интересного? Какие у тебя дочка и внучка замечательные! Правда, Ольга на тебя не очень похожа, вся в отца, наверное? – приглядывается к маме гость.
— Вся в отца, — соглашается бабушка.
— А папа умер, пять лет назад… — грустно говорит мама, — Хотите, я покажу Вам его фотографию?
— Хочу. Простите, я не знал, примите мои соболезнования…
— Ой, а хотите я Вам на пианино сыграю? Меня мама научила! Вы же наверняка знаете, как чудесно она играет! – подскакивает на месте мама.
— Оля, не надо! – пугается вдруг бабушка.
— Ну почему же? Пусть сыграет! Мне очень интересно! – улыбается Александр Викторович.
Мама садится за пианино и восторженно говорит:
— Вы знаете, у моей мамы есть песня одна любимая, вот её первую она и научила меня играть! – начинает перебирать клавиши и поёт:
Вижу губ накрашенных страданье,
В глазах твоих молчанье пустоты.
Где же, где, скажи, моя Татьяна,
Моя любовь, наши прежние мечты?
Татьяна, помнишь дни золотые?
Кусты сирени и луну в тиши аллей?
Татьяна, помнишь грёзы былые?
Тебя любил я, не вернуть нам юных дней…
Как же мне нравится, когда она поёт! И почему мама не стала учительницей музыки? Я от удовольствия закрываю глаза, а потом смотрю на бабушку. Она сидит, опустив низко голову, и не отрывает взгляда от стола. Кажется, сейчас расплачется. А что же Александр Викторович? Он тоже сидит грустный, исподволь глядит на бабушку. Да что же с ними такое? Согласна, песня невесёлая, но ведь мама так хорошо её исполняет, могли бы и улыбнуться! В конце хлопаю только я!
— Ну как, не понравилось? – вопрошает моя мама.
— Что ты, очень красиво! Молодец! – улыбается ей гость, — Я тоже пою, но только играю на гитаре.
— А у нас нет гитары, к сожалению…
Опять какая-то напряжённая пауза и я спасаю положение:
— Александр Викторович, а расскажите что-нибудь о том, где Вы бывали, когда были моряком!
— Это с удовольствием! – потирает руки он, — Историй очень много! Начну с самого интересного!
И он начинает сыпать разными названиями и терминами, попутно объясняя, что к чему. Мама просто в восторге, ещё бы, она ведь так любит географию! Она понимает всё, о чём он рассказывает. И мне любопытно послушать, только вот опять в дверь раздаётся звонок. Ой, это же Матвей с семьей! Как я могла про них уже забыть!
— С наступающим! Мы не помешаем? – спрашивает дядя Дима. Его жена недовольно глядит вокруг. В такой праздник и с плохим настроением, ужас!
— Ой, ну что вы, только вас и ждём! Проходите, садитесь и давайте знакомиться! – гостеприимно улыбается всем мама. Пока взрослые общаются и провожают старый год, я незаметно даю знак Матвею следовать за мной. Веду его к себе в комнату, показываю игрушки, книги. Оказывается, у нас одинаковые вкусы, он любит читать тоже, что и я!
— Сонь, а когда должно исполниться то, что я загадал сегодня? – вдруг спрашивает он.
— Не знаю, но исполнится непременно. Надо немного потерпеть и подождать, — я подхожу к окну, гляжу на звёзды сквозь стекло.
-Ты знаешь, мы завтра вечером уже уедем, мы ведь только на праздники.
— Плохо…А когда вы вернётесь?
— Не знаю, летом, наверное, — тихо говорит он.
Какой кошмар! Не хочется в это верить! Как же так – я только нашла такого прекрасного друга…
— Ладно, Сонь, не думай об этом! – вдруг берёт он меня за руку, — Сегодня же Новый год, давай будем просто праздновать и забудем обо всём до завтра!
— Новый год! – я мельком гляжу на часы! – Уже полночь почти!
— Соня, Матвей, вы где? – раздаются знакомые голоса из гостиной.
Мы бегом бежим обратно и едва успеваем схватить свои бокалы с соком. Чокаемся, кричим «Ура!» Из телевизора звучит гимн! Какое счастье! Свершилось! Настал Новый год! Хоть бы он был хорошим и полным радостных событий! Хоть бы исполнились наши с Матвеем желания! Ну, пожалуйста, Господи, ты ведь всё можешь! Все начинают обниматься, бросаться серпантином, а меня вдруг так тянет на улицу, хоть здесь и уютно, и собрались прекрасные люди!
— А давайте в центр! У нас же там столько всего! – вдруг словно читает мои мысли мама.
Все дружно собираются, и через несколько минут мы с Матвеем летим впереди остальных, держа в руках бенгальские огни. Много народу вокруг, машу знакомым, и отовсюду раздаются радостные крики и шум хлопушек. А на площади салют, вспышки на полнеба! Всех Дед Мороз и Снегурочка угощают горячими пирожками! Звучит музыка, я оглядываюсь и вижу, как бабушка идёт под руку с Александром Викторовичем. Как же она смотрит на него, её совсем не узнать, словно помолодела и стала как моя мама. Кстати, а маму не вижу, и Матвей озирается в поисках своих. Но вокруг толпа, плохо видно, да и чего переживать – куда они денутся? Все тут и это прекрасно!
— А знаешь, я завтра, тоесть уже сегодня, никуда не поеду с родителями! — заявляет вдруг Матвей, — Пусть они уезжают, а я останусь! У меня же каникулы! Останусь в доме и буду тут жить!
Милый, дорогой Матвейчик, как же это было бы здорово, но тебе не дадут этого сделать…Я всё понимаю, но смотрю на него радостно улыбаясь.
— Дети, вы своих родителей не видели? – вдруг подходит к нам Александр Викторович, — А то Соня, твоя бабушка волнуется…
— Не видели! Сейчас поищем! – я уже тоже начинаю волноваться и оглядываюсь по сторонам.
— Вот они! Тоесть почти все! – указывает вперёд пальцем Матвей.
Я вижу, как моя мама идёт вместе с папой Матвея, а вот его мамы нет рядом с ними.
— Может она замёрзла и пошла домой? – предполагает он.
Мы тоже уходим, становится холоднее и даже немного клонит в сон. Перед домом прощаемся с Матвеем до завтра.
— Кто первым проснётся, тот пусть и заходит в гости! – говорю я.
— Хорошо. С Новым годом тебя, Соня!
— И тебя!
Его поторапливает папа, а в окне дома зажжён свет, значит их мама дома. Я смотрю на мою маму, у неё странное выражение лица. Вроде бы сегодня праздник, а весёлых лиц вокруг я не вижу. Что с ними со всеми? Может устали просто. Ладно, всё будет завтра, а сейчас пора спать!
В доме бабушка ставит на кухне раскладушку для Александра Викторовича. А он вдруг подходит ко мне и протягивает что-то в руке:
— Сонечка, знаешь что это?
Я разглядываю в его ладони какой-то маленький черный шарик. В полумраке плохо видно и трудно понять. Отрицательно качаю головой:
— Это чёрная жемчужина. Я её нашёл как-то в одном из последних своих рейсов. Вот, хочу, что бы она теперь была у тебя.
— У меня? – выкатываю глаза я, — Но почему?
— Подарок!
— Просто так отдаёте? Но…
— Никаких но! Забыла, чего у матросов нет?
— Вопросов?
— Правильно! Вот и всё. Храни жемчужину и вспоминай обо мне, ну так, иногда, если захочешь…- и он уходит на кухню, а я стою, сжимая жемчужинку в руках, и думаю о далёких морях и странах. Буду ли я вспоминать об этом человеке? Теперь я понимаю, что буду помнить о нём всегда. Если бы у меня был такой дедушка…И ещё понимаю, что уже не хочу быть балериной когда вырасту. Интересно, девочек берут в Морфлот? Ладно, если что, стану женой моряка.
Я ложусь в постель, мне уютно и тепло. Жемчужинка лежит в шкатулке рядом. Перед глазами сверкают обрывки сегодняшнего дня. Как всё было чудесно! Мы давно так не праздновали! Я незаметно засыпаю и никак не могу проснуться утром, хотя сквозь сон до меня доносится какой-то шум, голоса, наверное, уже поздно и все встали. А я — всё никак, но когда неожиданно становится тихо, я вдруг резко открываю глаза. На часах полпервого дня! Ничего себе! Я бегом выхожу из комнаты, прислушиваюсь, в доме стоит какая-то подозрительная тишина. Никого будто и нет нигде. Мне становится не по себе, какое-то плохое чувство сжимает всё внутри. Я набрасываю куртку и бегу к дому Матвея. Машины нет! Всё закрыто! Они что, уже уехали? Не может этого быть! Ведь должны были вечером! Может быть, что-то изменилось? Я захожу обратно в дом. В гостиной у ёлки сидит мама в кресле. У неё отрешённый вид и она будто смотрит в одну точку. Я подхожу ближе.
— Мам, что с тобой?
Она словно не слышит меня. Я обнимаю её за плечи и заглядываю ей прямо в глаза. Они красные и воспалённые. Может она заболела?
— Сонечка? – мама будто очнулась и глядит уже осознанно на меня, — Ты что, вот так на улицу ходила? Там же холодно!
— Мам, а Матвей с родителями когда уехали?
— Утром, ты ещё спала, — у неё вновь становится отрешённый вид.
— А почему они уехали так рано? И где Александр Викторович?
— Он тоже уехал…- глухо отвечает она.
Я растерянно оглядываюсь на ёлку, вижу под ней подарки. Сразу понимаю по оберткам, какой от мамы, а какой от бабушки. Но, что это? Лежит ещё какой-то странный третий пакет! От кого это он? Я быстро беру его в руки и разворачиваю. Передо мной книга! Большая, толстая книга с рассказами про море и даже с картинками. Открываю её, а на первой странице фото вложено, старое и чёрно-белое. Приглядываюсь и понимаю, что на нём наша бабушка в молодости и рядом, по-моему…Точно! Александр Викторович в военной форме! Вообще практически не изменился! Странно, а вот у бабушки такого фото нет… Показываю его маме.
— Значит, этот подарок оставил он, — говорю с уверенностью. Мама переворачивает фото на обратную сторону, а там надпись «Я всегда рядом» Она неожиданно закрывает лицо руками и начинает рыдать. Но почему? Что случилось? Я ничего не могу понять…

Ольга.

Опять наступает Новый год, вновь 31декабря и привычные приятные хлопоты. Я уже с утра на кухне, вожусь с тестом, люблю это дело, но сама мыслями далеко отсюда. Который год всё ещё надеюсь на чудо, почти как в детстве. Ведь каждый раз думаешь, что наступят праздники и всё пойдёт иначе, по-другому. Нет, мне грех жаловаться, у меня есть почти всё для счастливой жизни – прекрасная дочь, мама жива и рядом, любимая работа, друзья, хобби. Но вот только…Конечно, мне 28 лет, я всё понимаю, и ребёнок уже есть, кому я нужна? Лишь мама никак не хочет смириться с моим положением и просит, что бы я искала себе жениха. Да, Соне нужен отец, я это чувствую. Только ради неё, а не себя, я ещё пытаюсь кого-то найти. Но где? В посёлке всех знаю как облупленных, догадываюсь, что Коля, мой коллега, ко мне не равнодушен, но он точно не подойдёт на роль папы. Да и не люблю я его. В городе бываю часто, а что толку? Не будешь же ходить по улицам, и знакомиться со всеми подряд. Бред, это всё полный бред! Даже думать противно об этом. Лучше мечтать, как я мечтала, когда была маленькой: принц сам приедет ко мне и заберёт меня отсюда куда-то далеко-далеко… Хотя, я совсем не хочу теперь никуда уезжать, я люблю свой дом и посёлок. Пусть просто приедет и скажет: «Привет, Оля, я принц, я тебя люблю и никуда уже не денусь от тебя!» Смешно, правда? А в детстве так не казалось.
Ладно, пора вернуться к реальности. Что у нас осталось сделать? Оглядываю кухонный стол, но тут кто-то стучит в дверь, надо идти открыть. На пороге стоит незнакомый молодой человек, может, ошибся адресом? Какое лицо у него…Не то, что бы знакомое, но как будто мы знаем друг друга давно. Что это со мной? Я первый раз вижу этого человека. Что он говорит? Соль, семья, новые соседи…Понятно. Бегу на кухню, никак не могу понять, где соль, а где сахар. Мама с удивлением глядит на меня. Да, всё это очень странно и глупо со стороны. Надо взять себя в руки! Быть вежливой и адекватной, произвести хорошее впечатление. Ведь их дом напротив, это ближайшие соседи. Я отдаю соль, попутно отмечая его улыбку, как у ребёнка. До чего же он хорош собой! Нет, стоп, опять не о том думаю! Он приехал с семьей, это чужие люди, жена, ребёнок, нельзя забываться! Хоть бы поскорее ушёл! Ой, спотыкается на пороге, осторожно! Это я виновата, слишком пристально смотрела на него! Всё, закрываю дверь, облегчённо вздыхаю. Возвращаюсь на кухню, мама всё ещё с подозрением глядит на меня, но ничего не спрашивает. Это хорошо. Сонька просится на улицу, конечно, пусть бежит. Мне бы сейчас было бы здорово вообще побыть одной дома, но что поделаешь?
Переключаю мысли на подготовку к празднику, и время бежит быстрее. Я уже и не вспоминаю о приходе нового соседа. За окном темнеет… Ой, а где Сонечка? Вот она, уже дома, слава Богу! О чём она просит? Оказывается, она уже успела подружиться с его сыном и позвала всю семью к нам встречать Новый год. Не красиво, не вежливо будет, если мы этого не сделаем, она права. И мама не против, к счастью, и угощений много. Познакомимся поближе, а то, что утром было, то это ничего, это просто временное помутнение рассудка. Надо проверить буду ли я снова так реагировать. Подхожу к зеркалу. Мне ведь ещё нет тридцати, я выгляжу молодо, я знаю, все так говорят. Внешне я немного похожа на отца, а он был красивым мужчиной, добрым человеком, только вот у нас никогда не было настоящего взаимопонимания, очень жаль. Маму он любил и меня тоже, вроде и баловал и старался всё делать для нас, как лучше, но мы с ним такие разные люди, он не понимал моих увлечений, моих стремлений. Мне кажется, он и маму не понимал, впрочем, они ведь прожили довольно долго вместе, а в наше время это большая редкость. Что ж, надо одеться нарядно, сегодня же праздник, тем более гости. Вот мой белый выходной костюм, редко надеваю его, а мама всегда говорила, что я в нём похожа на ангела. Ну не знаю, белый цвет я люблю, пожалуй, надену его. И мама принарядилась, просто красавица! Смотрю на часы, всё прекрасно – стол накрыт, дом украшен, можно немного отдохнуть, подвести мысленно итоги этого года. Он был не плохим, правда мало что вспоминается из ярких событий. Были ли они вообще? Опять стучат в двери. Кто же это на сей раз?
Мама открывает. Ой, это же Дед Мороз! Ничего себе! И стихи читает! Точно, Колькины штучки! Надо же придумать такое! Хотя нет, голос вроде не его. Может, это наш староста? Вроде тоже нет. Я во все глаза смотрю на него, а мужчина снимает своё «дедморозовское» облачение и называет мою маму по имени! Откуда он знает её? Что происходит? Кто это? Незнакомый человек, по виду её ровесник. Темноволосый, улыбка, ямочки на щеках, глаза с хитрым прищуром, но добрые. Не пойму, какого цвета глаза – серые или карие? Ой, чего я уставилась на него? Не прилично ведь разглядывать так людей, что он подумает? Он протягивает какие-то кульки с продуктами, представляется сам, из Морфлота! Надо же! Оказывается, одноклассник мамы! И почему она никогда раньше о нём не говорила? Может, в школе они были не особо дружны. Но как же он смотрит на неё! А вдруг он был тайно влюблен в неё, а мама сейчас стоит как стена – холодная и несокрушимая. Давно не видела такого выражения лица у неё. Не рада такому гостю! Даже не приглашает пройти в комнату. Ладно, это сделаю я! В конце концов, человек пришёл с подарками, с миром в наш дом. Я что-то болтаю всё время, рассказываю ему о маминых одноклассниках, которые поразъехались кто куда. А он садится за стол и говорит о своей семье. Больная жена и тёща, бедный! Мне жаль, что так всё сложилось. Хочется его чем-то порадовать, что-то сделать хорошее для этого человека, а он всё грустно глядит на маму. Я сыграю! Точно, сыграю ему на пианино и спою! Это должно повысить настроение! Мама меня научила, это моё хобби, обожаю музыку, клавиши. Мама отчего-то против, но меня уже не остановить. Я сажусь за музыкальный инструмент, ловлю восхищённые взгляды Соньки. Она мой первый почитатель! Я не знаю, что именно спеть, но почему-то приходит в голову песня, которую всегда любила моя мама, хотя мой отец никогда её не пел ей, да и Лещенко мы не слушали. Но почему-то мама именно с «Татьяны» начала моё знакомство с музыкой. Я забываю обо всём, играю, пою, а потом поворачиваюсь в надежде на то, что наш гость хоть как-то повеселеет, но что же я вижу? Всё стало гораздо хуже, чем было! Сколько боли в его глазах! Откуда, почему? Плохие ассоциации с песней? Я ведь не знала…
А потом Сонечка спасает положение, она просит, что бы он рассказал, где был и что видел во время своей службы. И тут Александр Викторович просто преображается, видно, что ему нравится об этом говорить! Сколько всего он перевидал в жизни, где только не был, как интересно слушать его! Тем более с моими знаниями и тягой к географии! Я забыла обо всём на свете, кажется, что время остановилось, мы говорим, говорим… Как он понимает меня! Стоит мне начать какое-то предложение, как он тут же может его продолжить и закончить, и наоборот. Мы словно одинаково мыслим, это потрясающе! И тут вдруг опять стук в дверь! Ах да, гости! Значит уже одиннадцать вечера! И до Нового года всего ничего! Знакомимся с новыми соседями. Его зовут Дмитрий, а её Ирина. Мальчика — Матвей, это я уже знаю от дочки. Дмитрий садится со своей женой напротив и не отрывает от меня взгляда. Утренние странные ощущения вновь приходят ко мне. Да что же это? Странное чувство, что я раньше точно где-то его видела, но где? Может быть во сне? Какая глупость! Сразу заметно, что с женой они не пара, она ужасно себя ведёт и мне совсем не хочется общаться с ней. А по телевизору праздничный концерт сменился речью Президента, Александр Викторович рассказал новый анекдот, а мама уже раскраснелась, смеётся всё время, пьёт шампанское и так хороша сейчас! В глазах уже другое выражение, как на старых фото, где она ещё молода и, наверное, счастлива. Мама не любит вспоминать своё прошлое, она почти ничего не рассказывала мне о своей жизни до замужества, может, там всё было очень хорошо, так хорошо, что словами и не передать, ведь на тех фото она сияет, как и сейчас. И так комфортно в нашей маленькой уютной гостиной с этими людьми рядом. Александр Викторович подкладывает мне салат на тарелку, утверждает при этом, что я такая худая и мне надо лучше питаться. Забавно! А Дима улыбается, и первым поднимает бокал:
— Ну, с Новым годом? Уже полночь!
— Ура! С Новым годом! – кричат все.
И всё так ярко и шумно! Я целую Соню, маму, хочу поцеловать Диму, но не могу. Его жена рядом, впрочем, странно, что они не целуются. Александр Викторович быстро чмокает маму в щёку, а она трогает её ладонью и так и застывает на месте. Он поворачивается ко мне, удивительно, ведь, сколько часов мы знакомы, а мне уже так хочется его обнять. Никогда ничего подобного ни с кем не было. Он улыбается мне ласково и обнимает. Закрываю глаза, как тепло, спокойно и мерещится ли мне – я чувствую запах моря, исходящего от его свитера. Ещё немного и в ушах зазвучат крики чаек. Где я?
— С Новым годом, Олечка, с новым счастьем! – возвращает меня обратно его голос. И тут мне приходит в голову идея! Ни он, ни наши новые соседи не видели центральной площади, во время празднования, а там так интересно и красиво! Все соглашаются пойти туда, мы быстро накидываем куртки, пальто и выходим во двор. Вдыхаю полной грудью, как хорошо! Как свежо и морозно, и это прекрасно! Снег искрится под фонарями, идти легко как никогда. Я гляжу на Соню и Матвея, ну просто не разлей вода! Так они сдружились быстро, да, им легче, они ведь дети. Бегут, взявшись за руки, и свет от их бенгальских огоньков поблёскивает вдалеке. Я оборачиваюсь, мама о чём-то тихо толкует с Александром Викторовичем, они идут под руку, медленно и как-то благородно. Вокруг много людей, а я отдалилась от всех. Не вижу никого из своих, ищу в толпе лишь глаза одного человека — Димы. Мне почему-то хочется его увидеть сейчас одного, и что бы больше здесь никого не было. Пусть все исчезнут, а мы останемся вдвоём.
— Мне холодно! – вдруг слышится голос Иры где-то рядом, — Что мы тут забыли? Вы как хотите, а я домой пойду. Ничего интересного тут!
Какое счастье! Тоесть, нет, я не должна так думать. Я вижу, наконец, Диму, он даже не останавливает её. И когда она пропадает из поля зрения, Дима подходит медленно ко мне и берёт за руку. В его глазах отражаются звёзды, и он указывает куда-то вверх:
— Смотри, какой салют красивый!
Салют? Я не вижу никакого салюта. Я вижу только его! Эти глаза, эти губы… Не надо было пить столько шампанского!
— Наши дети так хорошо подружились, — говорит он мне.
— Наши дети… — повторяю за ним я, словно смакуя на вкус слова.
— Да, наши… — он глядит пристально мне в глаза, а я как под гипнозом.
— Оля, ты…У тебя руки замёрзли, — вдруг сообщает он и начинает согревать их своим дыханием. Зачем? Зачем всё это? Кого я обманываю? Да, он женат, да, у него ребёнок, а я вдруг понимаю, что сейчас никого ближе и дороже нет, что он именно тот принц, которого я ждала все эти годы и я хочу быть с ним до конца жизни. Сумасшествие какое-то! Главное, что бы нас никто не видел сейчас!
— Пора идти, нас, наверное, ищут уже, — говорю я, не глядя в его глаза. Он что-то хочет сказать, но молча отпускает мою руку и мы возвращаемся к своим.
Я словно во сне, бреду, не разбирая дороги. Лучше бы я не знала Диму, потому что теперь буду мучиться всё время. Мы ведь никогда не будем вместе. И он тоже это прекрасно знает, зачем же ведёт себя так?
— Нам надо поговорить, — шепчет он мне на ухо. О чём, зачем?
— Нет, не стоит, — отвечаю я.
— Оля, я хочу, что бы ты знала одну вещь.
— А я не хочу знать ничего! В этом нет никакого смысла… И вообще, — я гляжу на него, слёзы набухают в глазах, — Спокойной ночи! – я убегаю в наш дом и через окно незаметно смотрю на него. Дима стоит ещё минуту, а потом уводит Матвея домой. Всё. Всё кончилось. Мы встретили по-соседски праздник и на этом всё окончится. Завтра и виду не подам, что между нами что-то было. А было ли? Или это всё плод моей фантазии под воздействием шампанского? Не знаю, ничего не знаю. Устала, надо идти спать.
На кухне свет, мама поставила раскладушку для Александра Викторовича. Они о чём-то спорят, тихо и не слышно слов, но по тону и так всё понятно. И когда они успели поссориться? Хотя, у мамы такой характер, что вполне легко. А вдруг… Неожиданная резкая мысль накрывает меня. Нет, этого не может быть! Почему я подумала об этом? Но мы так похожи…Да нет, это просто мне так хочется думать, хочется, что бы Александр Викторович был моим папой. Как бы мы замечательно жили тогда…Но всё это иллюзии и мечты, а жизнь идёт не всегда так, как хочется. Всё гораздо сложнее и тяжелее, а я просто расфантазировалась.
— Оля! – вдруг доносится его голос.
— Что? – выхожу из комнаты. И как это он меня увидел?
— Ты как?
— Нормально, а что?
— А чего там в темноте стояла?
— Да так, думала про одного человека, — облокачиваюсь об косяк двери. Александр Викторович внимательно смотрит на меня, словно изучающе и усмехается:
— Не про меня ли?
Я смущенно хмыкаю, не буду признаваться.
— А Вы когда уезжаете? – спрашиваю дрогнувшим голосом.
— Завтра. А у тебя когда День рождения?
Неожиданный вопрос!
— 8 марта…
— Серьёзно? Двойной праздник?! – смеётся он, — а у Сони когда?
— 25 июня, а что?
— Да так, ничего. Ну ладно, время позднее, точнее раннее, иди, ложись спать!
Мне тоже хочется спросить, когда его День рождения и ещё много чего, но почему-то не хватает духу. Я ухожу в спальню, переодеваюсь и ложусь в кровать. Уснуть не могу. Надо пойти к маме, узнать у неё, а вдруг…Вдруг он всё-таки… Ведь не случайно он спросил эти даты. И незаметно я проваливаюсь в сон.
А когда солнце начинает освещать мою спальню, я просыпаюсь от голосов за окном. Ира и Дима ругаются. Я прислушиваюсь. Она не хочет больше здесь находиться, требует везти её в город. Истеричная барышня. Матвей плачет и просит остаться. Я отодвигаю занавеску и гляжу на них. С одной стороны, я не хочу, что бы они уезжали, а с другой стороны так и надо, всё к лучшему, соблазн должен исчезнуть, я не буду разбивать чужую семью. Я смотрю, как они садятся в машину и вижу, что Дима глядит на окна, пытается увидеть меня, но не видит. Машина трогается с места. Всего пару секунд и вновь тишина, словно их тут никогда и не было. Комок подкатывает к горлу, слёзы вот-вот вырвутся наружу, но я сдерживаю себя. Мама! Я помню на какой мысли я уснула! Вскакиваю с кровати и бегу в её комнату. Кровать застелена. Ложилась ли она вообще? Прохожу на кухню. Раскладушка сложена, бельё аккуратно лежит рядом. Мама сидит за столом и пьёт кофе. Меня она словно не видит.
— Мама! – я сажусь рядом, — Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Нет, — качает головой она, не поднимая глаз.
— Пойми, я ведь не слепая, и не дурочка какая-то. Скажи мне правду! Он мой… отец?
Мама молчит и вдруг начинает смотреть на меня задумчивым взглядом.
— Какая теперь разница? – вдруг бросает она.
— Как это какая? Я имею право знать! – взрываюсь я.
Она усмехается, вновь отпивает кофе:
— А он тебе понравился, значит, да?
— Да. Сразу как-то. Он такой…такой, не знаю даже, ну свой человек, понимаешь? И мы так похожи. Мне очень жаль, что он ушёл. Мне бы хотелось, что бы он остался с нами. Навсегда…
— А что толку? У него больная жена, тёща, сын в Америке и вообще своя жизнь, полная забот и проблем.
— Так значит он всё-таки мой папа? – хватаюсь за голову я.
— Сонька, кажется, проснулась, иди, посмотри! – мама подходит к раковине и начинает мыть чашку. Я бреду в гостиную, сажусь в кресло. Сколько мыслей в голове, как тяжело всё сопоставить. Меня кто-то зовёт. Соня, доченька! Надо взять себя в руки! Спокойно отвечаю на всё её вопросы. И тут она показывает мне фото и все сомнения исчезают. «Я всегда рядом». Это он, мой отец! Я больше не могу! Слёзы градом катятся с глаз! Бедная Соня! Сейчас, сейчас я всё объясню ей!
— Это твой дедушка, — наконец говорю я, — Твой настоящий дедушка…
Тут уже и Соня начинает плакать. Что я наделала?! Мы ревём вдвоём, обнявшись над старой фотографией близкого нам человека…

Татьяна.

Я уже давно не жду никакого чуда, а от Нового года — тем более. Мне не пять лет. Что Новый год? Просто переменится цифра в конце, а жизнь как шла, так и будет идти по-прежнему. У меня взрослая дочь, подрастает внучка, всё чудесно и так, ни о чём не жалею. Конечно, мне хочется, что бы Олечка вновь вышла замуж и на сей раз за достойного человека, что б она не была столь поспешной и легкомысленной. У неё ведь есть перед глазами мой пример – мы с мужем прожили долго и вполне счастливо, вырастили её в нормальных условиях. Я бы хотела, что бы Оля переехала в город, там другие возможности, другие люди, встретить хорошего человека шансов гораздо больше чем у нас, в посёлке. Тут все про всех всё знают, мужики пьют, куда без этого! Нет, Оленька рождена для другой жизни, тут ей не место. Пробовала говорить с ней, она только отмахивается и смеётся, мол, сам жених должен прийти. Ну конечно, под лежачий камень, как говорится… Не бывает так, что бы счастье само в дом приходило. Ох, и много маловерия во мне, а сама других в этом же и уличаю. Надо больше молиться, просить за дочку, за нас всех, как-то оно и устроится с Божьей помощью.
С утра у всех прекрасное настроение, мы готовим на кухне праздничные блюда. Нет, всё-таки запахи сосны и ванили в доме пробуждают давно забытые чувства. Сразу ощущаешь себя моложе, счастливее и свободнее. Стук в дверь прерывает мои размышления, вероятно кто-то из соседей пожаловал. Оля идёт открывать, слышу незнакомый мужской голос. Минуту спустя дочка вбегает на кухню сама не своя: странная улыбка, щёки пылают. Путает соль с сахаром. Что с ней? Кто там мог прийти? И вот, кажется, дверь захлопывается, Оля, будто пьяная, возвращается на кухню и почему-то начинает чистить только что почищенную мною морковь. Не соображает, по всей видимости, ничего! Молча забираю у неё нож, она пространно глядит в пол, на устах по-прежнему лёгкая улыбка. Не буду лезть с расспросами, если захочет, сама расскажет. Но я никогда такой её не видела, просто поражает её лицо сейчас! Девочка моя, у тебя на лице явная влюблённость! Но Оля спустя пару минут приходит в себя, и продолжает суетиться как раньше. Ладно, забыли. Дел много, нужно успеть со всем справиться, что бы встретить Новый год по-человечески. Интересно, кто в этот раз к нам придёт в гости или к кому пойдём мы? Уже четвёртый час, Сонька убежала куда-то гулять, и я начинаю беспокоиться, ведь скоро совсем стемнеет. И вот, внучка на пороге, возбужденно что-то говорит. Ага, понятно, у нас новые соседи и она пригласила всю их семью к нам праздновать! Это прекрасная новость! Наконец, кто-то поселился в доме напротив, теперь мы будем наблюдать светящиеся окна по вечерам, слышать голоса людей и от этого станет уютнее. Похоже, что Сонечка сдружилась с мальчиком, своим ровесником, ещё лучше! Новый друг да ещё так близко живёт, внучка прямо сияет, когда говорит о нём. Что ж, ставим блюда на стол, самая красивая посуда вытащена из шкафчика, благо есть чем угостить и не ударить в грязь лицом перед людьми.
Девочки пошли наряжаться, я подхожу к зеркалу и рассматриваю своё лицо. Когда-то мне говорили, что у меня глаза и губы как у графини, что во мне течёт благородная кровь да ещё имя «Татьяна» как у Пушкина. Когда это было? Давно и неправда всё это. Какая из меня графиня? Распускаю свои волосы, а распускать уже особо нечего, стрижка. Это по молодости я делала какие-то узлы, жгуты, у меня были густые, хорошие волосы, получались красивые причёски, а потом всё это стало лишь мешать. Что я всё вспоминаю о былом? Прошла молодость и мало что осталось от неё. Всё-таки достаю из шкафа своё любимое старое платье. Так редко его надевала, что и не скажешь, что старое. Интересно, влезу ли? Да, фигура у меня, как не странно, осталась прежняя, все у нас в роду такие – худые и высокие.
— Мама! Как тебе хорошо в нём! – восклицает дочь, заходя в комнату. Она подходит к зеркалу и вместе со мной смотрит на моё отражение, обнимает за плечи, — Ты у меня такая красавица!
— Ну ладно, скажешь тоже, красавица, но платье ничего так, — смущаюсь я, — А вот ты сегодня действительно прямо королева бала, выглядишь шикарно!
— Спасибо! Ну, пойдём пока в гостиную, посмотрим, что там по телевизору показывают…
И тут стук в дверь. Для гостей рано, наверное, кто-то из соседей опять одолжить что-нибудь. Открываю дверь, там некто в костюме Деда Мороза! Или адресом ошибся, или кто-то из наших балуется. И тут он начинает читать стихи, и меня словно током прошибает. Голос! Такой знакомый голос, но не может этого быть… Саша! Пытаюсь сквозь бороду и шапку разглядеть глаза. Это они, вечно смеющиеся! Их не спутаешь ни с чьими другими! Кошачий разрез, хитрый прищур, цвет — хамелеон – меняется в зависимости от освещения. Никогда не знала, какие же у него глаза на самом деле. Все говорили, что карие, я видела, что серые. А правду, наверное, даже и он не знает. Я уже точно понимаю, что это он, кто же ещё?! Сашка… Но что за маскарад? Зачем он приехал сюда спустя тридцать лет? И всё равно узнаваемый, всё такой же, человек без возраста, с годами лишь хорошеющий, как вино. Он здоровается со мной, как тогда, как много лет назад, когда всё ещё было…Когда всё ещё было. Я теряюсь, мне не хорошо, что же делать? Надо взять себя в руки, показать, что меня совершенно не трогает его приход. Ничего такого не произошло, подумаешь! Как на меня все смотрят! Нельзя ему оставаться тут, нельзя проходить в дом, иначе…О нет, Оля его уже зовёт в комнату. Ладно, немного посидит до прихода гостей, а дальше посмотрим, может, станет легче. Иду на кухню за приборами для него, руки трясутся. Главное нам не оставаться с ним наедине, а так всё пройдёт спокойно, я надеюсь. Ольга распетушилась не на шутку, всё болтает и болтает, а он слушает с интересом. Какое ему дело до нашей жизни, тридцать лет не виделись, а он себя так ведёт, будто всё только вчера было. Я сажусь за стол, стараюсь на него не глядеть, веду себя вежливо, даже улыбаюсь немного, кажется. Дочка собирается сыграть ему на пианино, мне это не нравится! Наверняка сейчас сыграет нашу песню, его песню, которую он пел мне когда-то под окнами, с гитарой. Вот было время, романтика и счастье! Как же мы любили друг друга! Первая любовь, единственная на всю жизнь! Я ведь мужа не любила, сердце было занято только Сашей. Ну вот, так и есть, Оля играет и поёт, а он…Он-то, конечно, всё понял, глаза полные грусти, но что уж теперь поделаешь? Саша-Саша, родной ты мой, слишком поздно всё.
Сонька спрашивает его про Морфлот. Сейчас и я послушаю как он жил и мотался все эти годы по странам да морям. Говорит, жена с больным сердцем, тёща с раком, а сын в Америке. Да, вот так сложилась жизнь, а могло быть и по-другому. Как Оля глядит на него, а Соня прямо вообще чуть ли не рот разинув от любопытства. Прелестная картина, глаз не оторвать! И тут вновь стучат в двери! Неужели гости? Приятная семейная пара, сын у них видно, что воспитанный и добрый мальчик, но что это? Почему его отец так смотрит на Олю? А его жена, словно чужая. Всё это странно… Ну может мне и кажется. Вот уже и Новый год почти настал! От шампанского кружится голова, так легко и хорошо сейчас, все вокруг шумят, говорят что-то, но лица все размыты, я не вижу их, только эти глаза напротив, улыбка, незабываемая никогда. Сашенька мой, любимый, как же так всё вышло, что сидишь ты сейчас передо мной: чей-то супруг, чей-то отец, и я к этому не имею никакого отношения. А сколько всего я помню! Я помню всё так, будто это было с нами вчера. Все эти годы пыталась забыть, и вроде получилось, а сейчас вновь воспоминания ожили, они яркие, как никогда и проносятся в моём сознании вихрем. Что это? Все кричат «ура!» Пора поднимать бокалы! С Новым годом! Да, он настал! Новый, чистый, ещё неизвестный год, каким он будет? Какие радостные лица вокруг! Оленька, Сонечка, дорогие мои, целую и обнимаю своих девочек. И вдруг кто-то целует меня в щёку, так быстро, что я не успеваю ничего сообразить! Ой, Сашка! Прямо как тогда, на школьном вечере! Мне снова семнадцать лет! Я Танечка с длинными косами и вышитым передником. Что со мной? Я схожу с ума, но пускай, сегодня не простая ночь, новогодняя, и можно всё!
Гурьбой выбегаем из дома, на площадь, к салюту! Погода прекрасна, да что там, жизнь прекрасна!
— Скользко, давай руку! – вдруг слышу его голос. Машинально подаю ладонь. Какие горячие у него пальцы, главное не сжимать их так сильно сейчас, как мне бы хотелось.
— Танюша, нам надо поговорить…
— Не надо! – быстро отвечаю я.
— А я говорю — надо, — настаивает он.
— Ты думаешь?
— Уверен!
— Ну, говори… — я смотрю по сторонам, не вижу своих, разбежались кто куда.
— Ты всё такая же, Танюш…
— Ты тоже. Зачем ты приехал, Саша?
— На тебя посмотреть!
— А раньше тебе это было не интересно что ли? Чего ты вдруг про меня вспомнил при живой жене, тёще, сыне? – я не смотрю на него, но чувствую, что он в упор глядит на меня.
— Таня, подожди! – он останавливается и разворачивает меня лицом к себе, — Хочешь сказать, что ты забыла меня за все эти годы, да? Что, молчишь? А я вот помнил, и как ты бросила меня, помнил, а всё равно любил, понимаешь? Все тридцать лет проносил тебя в сердце и фото твоё! Женился, да, что ж мне самому куковать до старости лет что ли? Моряку, знаешь ли, тоже нужен домашний уют и покой. Не мог я раньше приехать никак, не мог, но хотел.
— Ну, приехал и что? Что дальше то, Саша? У тебя семья, у меня семья. Всё кончено, у каждого своя жизнь!
— Скажи, Оля моя дочь? – вдруг резко спрашивает меня он. Я разворачиваюсь, что бы уйти, этого я не могу уже выдержать.
— Ответь мне! Просто ответь, я имею право знать!
— Сам-то ты как думаешь?
— Думаю, что да, я её отец…
— Угадал! – я вырываю руку и иду дальше. Где же они? Не вижу Олю и Соню, начинаю переживать за них.
— Почему ты мне не сказала? – догоняет меня моя первая любовь.
— Саша, ты же знаешь прекрасно сам, моя родня была против тебя, не хотели родители, что бы их дочь связала свою жизнь с моряком, поэтому пришлось нам расстаться. А я уже потом поняла, что беременна, но ты ушёл в свой рейс, и я решила ничего тебе не рассказывать.
Я стараюсь спокойно говорить об этом, незачем ему знать сколько слёз было пролито, сколько всего плохого было в тот тяжёлый период жизни, когда и жить не хотелось. Ведь я его предала, предала нашу любовь. Была глупой девчонкой, девятнадцать лет, что я понимала в жизни?
— Таня! – он кладёт руки на мои плечи сзади, но я не поворачиваюсь, — Но ты же меня любила…
— Любила. Уже ничего не изменишь, Саш. Давай лучше поищем мою дочь и внучку, мне не спокойно!
— Нашу дочь и нашу внучку! – поправляет меня он и, улыбаясь, идёт вперёд. Сколько всего мне ещё хочется сказать ему, поведать обо всём, как росла его Олечка, как жила я с мужем и часто забываясь, называла его другим именем, а он прощал. Впрочем, кому это надо… Праздники закончатся, и он уедет обратно, в свою семью и всё вновь пойдёт по-прежнему. Нет, ничего уже не изменить! Я мотаю головой, отряхивая все былые воспоминания и бреду вперёд.
И вот, мы уже в доме, все расходятся спать, а Саша ночует у нас. Ладно, так уж и быть. Ставлю раскладушку, стараюсь не смотреть на него, чувствую, что расплачусь.
— А помнишь, в этом самом доме я помогал тебе делать задание по литературе, а потом мы целовались тайком под столом, чтобы родители не видели?! А мы будто ручку туда уронили… — говорит он.
Я улыбаюсь, конечно, помню.
— А помнишь, потом я первый раз закурил, а ты мне так врезала хорошо, что я на всю жизнь о сигаретах забыл?! До сих пор не курю! – смеётся, но мне уже не весело.
— А помнишь…
— Зачем ты мне душу бередишь, Саша? – поворачиваюсь к нему я, не выдерживая, — Ты же завтра уедешь и ничего, понимаешь, ничего не останется!
— Ты забыла? – подходит ко мне он и обхватывает моё лицо руками, — Я всегда рядом! Я говорил тебе это тогда и сейчас говорю. Неважно где я нахожусь, я мысленно всегда рядом с тобой, поняла?
Я убираю его руки, уворачиваюсь от него. Иду к раковине мыть посуду.
— Не веришь, значит…- тихо бросает он и выходит из кухни. Я еле держусь, слёзы подступают к глазам. Почему всё так? Зачем наши судьбы сложились именно таким образом? Ведь всё это не правильно! Я люблю его, по-прежнему только его, и не могу быть с ним. Быстро выключаю кран и ухожу к себе в спальню. Я не могу больше находиться с ним тут рядом, сил нет. Пусть всё будет, как будет. Придёт утро, он уедет и всё станет на свои места.
Долго не могу заснуть, лежу и смотрю в темноту и думаю о том, как не думать о Саше. И когда за окнами становится совсем светло, я выхожу на кухню. Он уже не спит, собирает свою сумку.
— Кофе будешь? – спрашиваю я.
— Буду.
Пьём вместе кофе и молчим. Ещё несколько минут и я никогда его больше не увижу, он не приедет сюда, это ясно. Что же делать? Что успеть сказать или не надо ничего? Вот он допивает кофе, ставит чашку на стол, вытирает губы, собирает пальцем крошки со стола. Сейчас поднимется и исчезнет. Но поднимаюсь я и суетливо, с какой-то злостью начинаю совать ему в руки разные вещи.
— Вот, возьми в дорогу, может, проголодаешься, — отдаю в кульке пирожки.
— Тань, ну не надо…
— А ещё вот, возьми, варенья банку, в городе, небось, не варите такого, — не гляжу на него, стараюсь быстрее всё отдать, — Вот, шарф возьми, холодно на улице, куда твоя жена смотрит? Простудишься ещё! Я сама вязала, бери-бери!
— Таня… — он пытается меня остановить, но я знаю, что истерика уже началась.
— И вот, ещё, сухофрукты, ты извини, что мало, я же не знала, что ты приедешь! – я задеваю тарелку рукой, и всё падает на пол. Всё, финальная точка. Саша порывисто меня обнимает, а я рыдаю у него на груди.
— Ну, успокойся, Танюша, ну что ты! Наших разбудишь… — он вытирает мои слёзы, целует в губы и с улыбкой глядит мне в глаза. Как он может улыбаться сейчас?
— Татьяна, помнишь дни золотые?
Кусты сирени и луну в тиши аллей?
Татьяна, помнишь грёзы былые?
Тихонько, почти шёпотом напевает он как когда-то, в прошлой жизни, сто лет назад.
— Иди, Саша, иди… — успокаиваюсь неожиданно я и отворачиваюсь к окну.
— Помни, я всегда рядом! Ты мне веришь?
— Уходи, — качаю я.
Слышу его отдаляющиеся шаги. Вскоре всё затихает. Я не смотрю больше в окно, не хочу видеть, как он уходит. Всё кончилось. Иллюзии ушли, наступила суровая правда жизни. Скоро проснутся мои девочки, нельзя, что бы они видели меня заплаканной. Умываю лицо, вновь завариваю себе кофе. И тут входит на кухню моя дочь. Неожиданно рано! Что с ней? Неужели она обо всём догадалась? Оля задает тот самый вопрос. Не знаю, как ответить ей, не хочется её расстраивать. Но она сама всё понимает. Как же они похожи! Дочка, конечно, уже успела к нему привязаться, почувствовала родную кровь. Что за наказание! А ведь как нам легко было жить ещё буквально сутки назад!

Эпилог.

Неделя зимних праздников почти подошла к концу. Седьмого января возвращаясь из храма, Ольга и Соня вдруг увидели знакомую машину во дворе у новых соседей. Из дома выбежал Матвей, а за ним его папа. У обоих была радость на лицах!
— Оля, я теперь свободный человек! Ну, тоесть почти! Ты понимаешь? – кричал несвязно от эмоций Дима, — Она любит другого! И ушла к нему, бросила нас, представляешь?! После праздников будем разводиться! Мы с тобой теперь сможем быть вместе! Я люблю тебя, понимаешь?! – Дима схватил Олю на руки и закружил. Она смеялась и плакала одновременно, не веря своим ушам. Ей даже и в голову не могло прийти, что всё может так измениться. Это было настоящее чудо! Соня обнималась с Матвеем, а за ними из окна наблюдала её бабушка. Она улыбалась, но с какой-то грустью. И тут в дверь кто-то постучал. Это оказался почтальон.
— С Праздником Вас, Татьяна Петровна, с Рождеством Христовым! Шёл мимо, дай, думаю, письмо Вам занесу…Давно ведь ничего не получали, да? – он протянул ей белый конвертик.
— Да, спасибо! – она удивлённо посмотрела на письмо и руки у неё задрожали, оно было от Саши. Он писал ей о том, что у него родилась внучка в Америке, и её назвали Таней. Он не просил её отвечать, но письма от него стали приходить чаще. В них он изливал душу, писал о том, что накопилось, о том, что хотел годами ей сказать, но не мог. Поначалу Татьяна не отвечала ему, а потом сдалась, ей тоже хотелось делиться с ним своими мыслями и новостями. Летом он написал, что его тёща умерла, а осенью письма стали приходить всё реже и Татьяна начала беспокоиться. Зимой не было ни одного письма. «Ну, всё, значит уже и не будет!» — решила она.
И вот, год спустя, вновь 31 декабря всё семейство готовилось к празднику. Соня и Матвей весело спорили, кто из них будет вешать какие игрушки на ёлку, Дима надевал верхушку, Оля с мамой суетились на кухне. Звук подъезжающей машины с улицы привлёк внимание всех. Татьяна выглянула в окно и обомлела – из авто вышел Саша и посмотрел на их окна.
— Мама, это же…- Оля с восторгом глядела в окно. Соня тоже прильнула к стеклу, и с криком «Дедушка приехал!», побежала на улицу. Оля кинулась за ней.
— Стойте! Не надо! – бросила им вдогонку Татьяна, но их уже было не остановить. «Опять приехал нас мучить, поиграть один день в родного человека и вновь на год скрыться» — думала Татьяна.
— Вы не выйдете к нему, Татьяна Петровна? – спросил её тихо Дима.
— А стоит? – устало глянула она на него.
— Я думаю, да, вдруг он приготовил какой-то хороший сюрприз…Вы всё ещё не верите в чудеса?- подмигнул ей зять.
Татьяна накинула сверху пальто и вышла на улицу. Оля и Сонька как гроздья винограда висели на Саше, смеялись, утирая слёзы. Он тоже весело рассказывал им историю о том, как его жена познакомилась в лечебном санатории с каким-то шикарным мужчиной и ушла к нему навсегда. Татьяна медленно подошла к ним, открыв рот от изумления.
— Ну, здравствуй, Таня…Я же говорил, что буду всегда рядом, ты мне веришь? – смотрел на неё Саша.
— Верю…- губы у неё задрожали, она прикрыла их ладонью.
— Верит! Она мне верит! – радостно воскликнул он, подбрасывая внучку на руках.
— Ура! – хором кричали Соня и Оля.
Солнце отражалось на кресте купола нового храма на месте старого монастыря и било золотым светом так, что на него невозможно было смотреть, да и снег ослеплял. Какая-то старушка, прислушиваясь к радостным крикам на соседней улице, спросила заходящую в храм прихожанку о том, что там происходит. «Семья воссоединилась, вот что! Счастье то какое!» — был ответ.
— Да, слава Богу за всё! – перекрестилась старушка и тоже вошла в храм.