Военный доктор

… Воспоминание — словно глубоководная магнитная мина времен прошедшей войны, затаились в неизведанных глубинах нашей памяти, и ждет. Ждет малейшего прикосновения, что бы возникнуть из ниоткуда, гулко сдетонировать и запустить цепь событий, способных изменить течение всей нашей жизни.

Утро было по настоящему ноябрьским — ветреным, темным, и бесснежным. Заняв, свое место, на полупустой автостоянке, Андрей не торопился выходить из машины. Ему захотелось задержаться, и дослушать одну из своих любимых песен. Но вот она давно уже закончилась, а он, все продолжал сидеть не шелохнувшись, словно припоминая, что-то. Взгляд, был совершенно отсутствующим, ему казалось что он — очень далеко. Вдруг, яркая вспышка рассекла темноту. Он вздрогнул словно от прикосновения, поднял руку, пытаясь прикрыть глаза, но не успел. Свет уже погас. Лампы в фарах остановившейся напротив машины, медленно остывали. Превращаясь в две огненно-красных точки, словно налитые кровью, глаза неведомого зверя.

И неожиданно, вид этих красных огней, напомнил ему такую историю…

… Ночь. Вокруг темнота, иногда разбавляемая лунным светом, пробивающимся сквозь плотное сплетение черных ветвей. Слышен только шум мотора. Не включая фар, они летят в ночи, а перед ними, только два тусклых красных глазка, то вверх, то вниз ныряющего на ухабах БТРа…

Это случилось очень давно, более двадцати лет назад. Тогда шла война. Андрею, и его подразделению, можно сказать повезло, им было поручено охранять мост через одну из рек на границе с соседей республикой. Они прибыли в январе, ночью, в чистое поле. Хвала командирам, первое что они сделали — мост взорвали. И по этому, их направление стало ни кому не интересным. Вся задача, свелась к обороне самих себя.

Обустроились они довольно быстро, отрыли окопы, ходы сообщения, поставили палатки. Сколотили нары, из бочек сделали буржуйки. и заняли круговую оборону. Днем в окопах находилась по паре человек наблюдателей, а ночью — уже половина всего личного состава. И пока одна половина, отдыхала, другая охраняла их сон. Ночью, в окрестных лесах, изредка постреливали, но кто стрелял, и в кого, было совершенно не понятно. И так каждый день, и каждую ночь.

Как-то вечером, Андрея, и еще одного сержанта, вызвал к себе старшина роты, который остался за командира. Надо сказать, что старшину в части очень уважали, он был, из тех — про которых говорят: «Отца родного не надо».

— Ну что сынки, я темнить не буду, — начал он, сидя на пустом патронном ящике у входа в палатку.
— Нужно будет съездить в город. — старшина вздохнул, глянул на них снизу вверх, и продолжил:
— Возьмете двойной боезапас, сухпай на двое суток… — он снова замолк.
— Ехать надо сегодня.
— Как сегодня? — Не выдержав, спросил сержант,
— Сейчас же стемнеет уже…
— А я не знаю, что-ли, по твоему? Умник! — вспылил старшина.
— В третьей роте, у бойца приступ аппендицита, его срочно отвезти нужно. Иначе — помрет. Понятно? — уже спокойнее, поинтересовался старшина.
— Так точно! Теперь понятно. — ответил сержант.
— Главное ребятки, что бы не случилось, держитесь друг дружки… — старшина снова стих, достал сигарету, закурил.
— Старшим поедет сам нач. мед., он мужик нормальный, с ним спокойнее мне за вас будет. Он не бросит… — была у старшины, «Бати», как его прозвали солдаты, интересная манера разговора: скажет пару слов, и замолкает на долго, и приходилось угадывать, то-ли все, закончен разговор, а то-ли — нет. Вот и стояли бойцы перед старшиной, в нерешительности…

Во время этой странной беседы, Андрей думал только об одном: Он вчера с вечера, в окопе, припрятал пачку американских сигарет, которые с таким трудом выменял на тушенку у местных мальчишек. Эти сорванцы целыми днями, бесстрашно крутились у позиций, совершая разнообразные коммерческие предприятия. Они все время клянчили, патронов, гранат, и других убийственных вещей. Но получали — только банки с кашей, тушенку. По крайней мере, все солдаты клялись, что патроны на водку, и сигареты не меняют. " Надо сказать сменщику, что бы сигареты, не трогал" — Так думал Андрей, хотя в глубине души, и понимал, что это — вряд-ли поможет…

— Андрюха, ты спишь что-ли? — Он пришел в себя, от того, что его тряс за плечо Сергей — так звали сержанта.
— Да очнись ты! Пошли к зам по тылу, он там, за комбата у нас остался, сейчас инструктаж проводить будет. — Серега заглянул ему в лицо, резко крутанулся на каблуках, и почти-что бегом, направился к штабу.
Старшина, уже давно зашел в ротную палатку, а Андрей, так и продолжал стоять, перед штабелем пустых, патронных ящиков.

Здесь, такое, случалось довольно часто. От постоянного недосыпания, люди научились спать стоя, и даже с открытыми глазами. В соседней роте, был случай, во время развода караула потеряли одного бойца. Он шел замыкающим, и исчез. Приходят на позиции, а одного нет! Что тут началось, не знали, что и думать! Командиры перепугались, и не даром — уже были случаи, когда по ночам — вырезали целые подразделения, без единого выстрела. Всех подняли на ноги, и больных и хромых, бросились искать, и — нашли! Он, живой и здоровый, нежно обняв свой пулемет, мирно посапывал, в канавке, в десяти шагах от тропинки.

Нужно заметить, что в армии очень уважают разнообразные инструктажи. Поехали на стрельбище — один инструктаж. Таскать кирпичи на даче у комбата — другой. Даже перед началом чистки картошки, и то, кто-нибудь, — обязательно, проинструктируют. Но здесь в полевых условиях все происходило несколько по другому…

Когда Сергей с Андреем подошли к штабной палатке, инструктаж, похоже, был в полном разгаре…

— … Ну не могу я тебе БТР дать, понимаешь? Не могу! Ведь это, батальон без поддержки оставить, ну пойми же ты наконец! — Услышали ребята голос заместителя командира батальона, по тылу — майора Бардина. Он, исполнял обязанности комбата.
— Товарищ майор, в батальоне два БТРа, я прошу, только один, — это уже говорил, начальник медицинской службы, майор Чижов.
— Да что ты заладил: товарищ майор, товарищ майор! Мы же сто лет знакомы! — Зам по тылу, словно уже заискивал перед медиком.
— Возьмешь двух проверенных бойцов, УАЗик, зам по технической части, он у нас самый надежный, и не включая огней, скрытно, потихонечку, доберетесь, к утру. — примирительно, почти уговаривая, говорил Бардин.
— Говорил тебе — вчера, с утра, еще надо было ехать, ты не пустил, вертушку, какую-то все ждал! Кто тебе её даст вертушку-то? — это Чижов, уже без всякой субординации отчитывал Бардина.
— Ну, мне же пообещали, а там у них, мясорубка снова началась, раненых тьма, не до больных стало,- продолжал оправдываться зам по тылу.
— Ладно, проехали! Ну где твои герои, чего тянут? — сказал Чижов, поднимая брезентовую полу, и выглядывая наружу. Увидев солдат, он поинтересовался:
— Вас Васин прислал, для сопровождения?
— Так точно, товарищ майор. — гаркнул сержант
— Ну заходите, времени у нас в обрез — несколько раздраженно проговорил Чижов, и снова нырнул под брезент.

Майор Чижов, был человеком совершенно гражданской профессии — врачом. Но жизнь, люди, и обстоятельства втиснули его в в тесный китель, с майорскими погонами. Он был довольно высок ростом, крепкого телосложения, но без всякого намека на спортивность. Форма всегда сидела на нем мешковато, как-будто, была ему не по размеру. Еще до командировки, в части, он проходя мимо солдат, почти никогда не отвечал на воинское приветствие. Ходил он всегда не спешно, вразвалочку. Даже лицо у него было каким-то совсем не военным. Он носил огромные очки, в старомодной роговой оправе, в которых напоминал чем-то А. П. Чехова, на поздних, Ялтинских фотографиях.

Забравшись в палатку, после дневного света, ребята не сразу различили Бардина, сидящего за столом. На столе, стояла небольшая керосиновая лампа, которая почти не дымила, что для ребят показалось удивительной роскошью. У них в палатке по ночам, свет был только от горящих, в буржуйке дров. Сержант, доложил, что они прибыли.

Майор, поднялся из-за стола, и в накинутом на плечи бушлате, подошел к солдатам.

— Бойцы! Слушай приказ! Сопроводить, вашего сослуживца, рядового Пашутина, до города! Во время сопровождения соблюдать воинскую дисциплину. Старшим назначается майор Чижов! Вопросы есть?
— Никак-нет! — рявкнул сержант, — он очень уважал, всю эту армейщину, с ее, приказами, звездочками, смотрами, и другими игрушками, для взрослых, здоровых бездельников.

«И чего он так надрывается, словно в части, на плацу? А у этого — бушлат-внакидку, словно Жуков, в кино,»- подумал Андрей, и все это, ему показалось, и глупым, и забавным, и неуместным. Он слегка улыбнулся, одними глазами. Чижов, сидевший все это время, на чурбаке, вдруг резко, поднялся, и хриплым голосом обратился к зам по тылу:
— Слушай, ты лучше нам боекомплекта подкинь, раз уж БТРа, не даёшь. Мы бронежилетами обложимся, по кругу, мало ли, от шальной пули может и поможет.
— Конечно, идите на склад, и берите, что считаешь нужным. — зам по тылу, обошел стол, зашел за занавеску, которая делила палатку на две равные части. Он недолго там повозился, и вернулся с ящиком гранат в руках. Это были оборонительные ф-1, или лимонки по простому. Вещь мощная, но так же и очень опасная, использовалась только из укрытия, и солдатам на всякий случай не выдавалась.
— Вот держите, — Бардин поставил ящик на стол, и достав две гранаты, протянул бойцам. Но через мгновенье, подумав, положил их обратно в ящик и скомандовал:
— Рядовой, бери весь ящик, чего уж там. — Майор, всегда с сожалением расставался с любым армейским имуществом, и даже перед стрельбами просил офицеров:
— Ну Вы там как-то, по экономнее стреляйте, пожалуйста…
Бардин был кадровым военным, молодцеватым, подтянутым. Голос командный, рост высокий, шаг широкий. Но был он к тому же, и страшным жуликом. Солдаты знают все и обо всех, и те кто работали на складах, частенько загружали в майорский УАЗик все, что имело ценность.

После инструктажа, бойцы направились на склад вооружений, который находился в отдельно стоящей палатке, с лениво переминающейся фигурой часового у входа. У Андрея, эта неожиданная командировка, не вызвала почти-что никаких эмоций. Единственное, что его радовало, это то что скоро он сможет сесть в теплую, сухую машину и с блаженством закрыть свои уставшие глаза.