Времена года/Лето

Лето. Недостижимый идеал

Лето смело ступало по трамвайным путям, раскаляя железные рельсы. На улицах то тут, то там чихали от аллергии разомлевшие прохожие. Легкий ветерок сплетал в двухголосную фугу липовый аромат с жасминовым шлейфом. По тротуару шли двое. Молодой человек смотрел угрюмо по сторонам, будто хотел найти спасение от жары в зарослях у дороги. Девушка слегка хромала из-за стертых каблуков. Частые синкопы хромоты раздражали ее спутника, по имени Николай, и от этого лицо его становилось еще угрюмее.

Аня, ты что, ноги натерла? – с возмущением спросил молодой человек.
Нет, всё хорошо. Почему ты спрашиваешь? – растерявшись, ответила девушка.
Она вдруг начала разглядывать туфли и, не найдя ничего удивительного, пошла дальше, постукивая уставшими набойками.
Не стучи по асфальту! У меня голова разболелась от твоего ковыляния.
Ой, какие мы нежные! Голова у него разболелась! Всё ему не так, да не эдак! – уже с температурой в голосе сказала девушка.
Да! Не так и не эдак… Все люди как люди, а ты ковыляешь как коро…

Раздражение разбросало красные маки по лицу и шее Ани. С жарой это было несовместимо. Задохнувшись от пыла обиды, девушка ничего не сказав, быстро пошла в другую сторону.

Ну значит тому и быть… Значит не мое… Значит не судьба...,– подытожил обидчик. – Пусть сначала научится обращаться с обувью, а потом видно будет, – без малейшего угрызения совести говорил себе Николай.

Идущий по тротуару молодой человек работал мастером по пошиву обуви на заказ. Обувь для Николая являлась не просто профессией, обувь для него была философией, или даже квинтэссенцией существования. По обуви он определял людей, диагностировал болезни её обладателей, читал судьбу, судил о характере и взглядах на жизнь. Обувь заменяла Николаю всю необходимую информацию о человеке. Он мог без промедления отгадать род деятельности, возраст, социальный статус, темперамент, вредные привычки хозяина той или иной пары ботинок. Кто-то судил по одёжке, Николай же по обувке.

Как и любой среднестатистический мужчина, он начинал знакомство с женщиной не с головы до ног, а с ног до головы. Только ноги у женщин Николая начинались в районе туфель, и если они, туфли, не соответствовали его представлению об обувном идеале, то выше их он глаз не поднимал. А зачем? Всё уже и так было ясно. После знакомства с туфлями девушки, он являлся обладателем полного досье, с исчерпывающей информацией о их хозяйке.

Навстречу Николаю шли не блондинки, брюнетки, шатенки и рыжие. Нет! Навстречу Николаю шли пары лаковых туфель от Gabor, босоножки от Pataugas, кроссовки от Ecco, сапожки от Tamaris. Он знал все марки, выделял одни, критиковал другие, создавал третьи. Лучшим парфюмом для него был запах кожи. Даже с закрытыми глазами он, как профессиональный нюхач, мог определить без замешательств запах свиной, коровьей, козьей кожи. Он молниеносно определял принадлежность кожи к его носителю, мог с точностью сказать возраст и даже пол животного. Сам он носил только свои произведения. Каждый вечер Николай протирал их кремом, тщательно обследовал своих пациентов на предмет возникновения морщин, трещин, помятостей, бледности, возрастной усталости. Когда наступали минуты одиночества, первыми, кто разделял его грусть, были его туфли.

Жара привела Николая в кафе. Купив колы со льдом, он позвонил девушке, которая, по его мнению, стояла одной из первых в списке на роль спутницы жизни. У неё было много обуви. Хорошей, качественной обуви. Большую часть своей зарплаты она тратила на обувь. Каждый раз, приходя на свидание к Николаю, она надевала новую пару туфель. Никогда не было повторений. Николай рассматривал этот факт, как доказательство её симпатии к нему и даже больше. Женщина, которая стольким жертвовала ради обуви, не могла быть плохим человеком и, по мнению Николая, была способна на жертвы ради него самого. Именно поэтому девушка, по имени Светлана, стояла в списке у обувного мастера под номером два. А кто же чемпионка? – спросите вы. Графа чемпионки была пуста. Таковой просто не существовало. Николай считал, что идеал недостижим. Только он один может создать идеальные туфли, но он не встретил ещё ту девушку, которая могла бы носить его творения.

Звонок Светланы потревожил размышления о превратностях судьбы.
Николай, что ты сегодня делаешь вечером?
Ум… Трудно сказать. Терплю жару, а ты?
А я хотела бы пригласить тебя к себе на ужин. Будет недурно. Я накопала в интернете массу летних рецептов. Вот экспериментирую. Придешь?
Конечно приду. До вечера.

Эта перспектива показалась Николаю занятной. Всё складывалось удачно. Девушка ему нравилась, звала к себе, сама накрывала на стол. До этого приглашения он ни разу не был у неё дома. Сегодня Николаю предстояло узнать о девушке номер два его списка большую, а может быть и всю правду.

Дворецким у Светланы работал французский бульдог по кличке Муся. Он был изрядно избалован, чрезмерно упитан и несказанно ревнив. Только Муся решал, исходя из личных предпочтений, кого ему впускать во владения, которые он стерег, а кого оставить за дверью наказанным. Ему позволялось всё. Малейший каприз Муси был свят. Любой проступок вызывал лишь умиление на лице хозяйки. Ему прощалось всё, всё без исключения. Он был царь и господин. За два года его пребывания у Светланы он ни разу не услышал повышенных интонаций в свой адрес, не наблюдал и проявления гнева.

Увидев Николая, в голове у Муси явно что-то сместилось. Глаза его стали более пузатыми, движения аритмичными, на морде забегала волна нервного тика. Звонка в дверь было не слышно. Муся орал, как если бы был покусан догом. Николай сразу же пришелся ему не по душе, быть может от того, что бульдог распознал в нем сильного конкурента на сердце Светланы. Накатившая ревность превратила Мусю в монстра с двумя кровавыми пузырями вместо глаз.
Ты пришел! – обрадовалась Светлана. – Муся, замолчи, это же Николай!

Муся ничего не хотел слышать и понимать. Истеричный лай сводил с ума прежде всего самого Мусю.

Ну успокойся же ты, – ласково обращалась к собаке девушка.
Не переживай, минут через пять привыкнет ко мне, успокоится и будет как шелковый, – со знанием дела посоветовал гость.

Шёлка мы не поимели бы с Муси ни через пять минут, ни через пять часов. Это был железный, даже скорее чугунный танк, который не хотел идти на компромиссы. Николай сел на табурет в надежде начать общение со Светланой. В кухне стоял монотонный лай французского бульдога. Предложение пожевать ломтик колбаски, или кусочек любимого пирога с орехами не поменяло звуковой дорожки кухонной сцены. Муся заливался как резаный. Ревнивец и сам, по-видимому, начал беспокоиться по поводу бесконтрольности своего состояния и от этого кричал ещё громче.

Почувствовав безысходность ситуации, Светлана решилась на крайние меры. Она сняла с ноги босоножку и, покрутив её за хлястик в воздухе, бросила в коридор. Канал вселенского ора выключился моментально. Глаза Муси осели снова в орбиты, слюна подобралась за зубы. Он пулей бросился за жертвой в коридор. В квартире воцарился мир и покой, которые быть может были знакомы лишь Еве и Адаму в райском саду Эдема.

Светлана обрадовалась удачно найденному плану с быстрым результатом и села за стол, чтобы разделить сладость от пирога и общения с Николаем. Николай не мог ни о чем другом думать, как только о ней, о босоножке Светланы. Этот монстр, этот косой мордоворот Муся терзает сейчас там её нежное тело, заливая её стройные линии вонючей слюной.

Светлана что-то говорила, жуя ореховый пирог, в момент, когда терпение Николая вышло за пределы разумного, и он бросился в коридор. Без труда он нашел на полу спальной распластавшегося жирдяя, грызущего как кость каблук фирменной босоножки.

Ах ты, паразит, гад сопливый! – орал Николай. – А ну отдай, быстро! – продолжал он, пытаясь освободить жертву из под закрытых наглухо челюстей противника.
Борьба набирала серьезные обороты. Муся стоял насмерть. Он боролся за босоножку, как за Брестскую крепость, или как если бы это была сама Светлана. Победа для него была необходима, как воздух. Он должен был показать кто из них хозяин. Нет, не только территории, но и сердца Светланы.

Дуэль продолжалась минуты полторы со счетом 0:0. Вдруг Муся дернул мордой, рука Николая ослабла и через мгновенье собака была уже под кроватью. В истории с Мусей произошел драматический слом. Из кармана Николай достал маленький фонарик, чтобы познакомиться с преисподней, где жил Цербер. Под кроватью лежало пар двадцать покусанных, пожеванных, дырявых фирменных туфель. Это было кладбище нескольких зарплат Светланы. Все туфли умерли насильственной смертью. В пасти зубатого Цербера они стонали, но крика их никто не слышал. Серийный убийца лежал в углу. Он нервно дышал, высунув язык. Муся приглашал Николая на второй раунд.

Соучастница преступлений, Светлана, почувствовав неладное в долгом отсутствии её гостя, пришла к дуэлянтам. Николай отряхивался от пыли и шерсти бульдога. Для него всё было решено окончательно. Сегодня вечером он вычеркнет имя Светланы из своего списка навсегда. Девушка, участвующая в убийстве туфель не могла занимать места ни на второй, ни на двадцать второй строчке в списке претенденток на сердце Николая.

Не правда ли, он лапулечка?! – ни о чем не подозревая, спросила Светлана Николая. Она взяла на руки Мусю, глядевшего из под кровати и начала его раскачивать в воздухе, как годовалого ребенка. – Зубки точит, малышка. Растут у Мусеньки зубки… Мне на него ничего не жалко. Ну что же делать, если он так любит жевать ремешки.

Светлана поцеловала бульдога в мокрый сморщенный нос, прикрывая от удовольствия глаза. Муся чуть было не умер от передозировки счастья. Он победил, и его принцесса оценила это.

Николай, куда ты?! А как же чай?! А фильм?! Мы же хотели сегодня посмотреть третью часть!

В это время её гость уже терялся в паутине лестничной клетки, унося ноги от своих врагов.

Пережить такое Николаю удалось не сразу. На душевную реабилитацию обувному мастеру потребовалось около двух месяцев. Забыть увиденное под кроватью было задачей непостижимой. Эта сцена мучила его, снилась по ночам. Он слышал стоны очеловечившихся босоножек, его преследовал постоянно запах слюны французского бульдога. Существование в квартире Светланы туфельных захоронений нанесло обувному мастеру глубокую травму, в результате которой у него отпало всяческое желание общаться с женским полом.

Но вот однажды к нему в мастерскую заглянула хорошенькая девушка. Волосы её были подстрижены по последней моде, она была со вкусом накрашена, от неё приятно пахло мускусом. Девушка была настолько хороша собой, что Николай впервые в жизни забыл посмотреть вниз. К его великому счастью внизу было также прекрасно как и наверху. Посетительница стояла в лаковых туфлях от Chanel. Да, да, такие были только в коллекции прошлого года. Эстетический шок Николая перешел границу мастерской, оставив мастера и обладательницу лаковых туфель в полной тишине. Нет, такие туфли были совершеннее тех, которые он шил сам. Неужели существует такое чудо! – думал Николай.

Поняв, что он забыл спросить вошедшую о цели её визита, Николай вдруг протянул руку для знакомства.

Николай,– сказал он, не сводя глаз с продукта Chanel.
Регина, – прошептала девушка, глядя на пол, в надежде найти там объяснение происходящего.
Очень приятно, – в один голос расписались оба.
Что привело Вас сюда? – начал хозяин мастерской.
Я бы хотела заказать для себя пару балеток. Моя подруга Вас очень хвалила. Она осталась довольна туфлями и ни разу не пожалела, заплатив за них столько.
Балетки, конечно, сделаем, – не концентрируясь на комплиментах, переходил к делу Николай. – Давайте посмотрим кожу вместе, – и он вытащил из своих тайников листы с шаблонами разноцветной кожи. Николай уже знал наперед, чтобы он выбрал для девушки с именем Регина. Ей пошла бы вот эта, бордовая кожа ягненка с легким оттенком малины на сгибах.

Девушка взяла в руки лоскутки кожи и начала их нюхать один за другим. Остановившись на бордовой, на той, что выбрал Николай, она сказала:
– Вот эта пахнет лучше других. Я выбираю её.

Наверное только падение метеорита могло бы перекрыть по значимости произошедшее в жизни Николая сию минуту. Эта девушка смогла найти идеал Николая по запаху! Это его женщина… Женщина-идеал! Женщина, которая будет стоять в его списке выше номера один.

Их роман завязался молниеносно. Николай вскоре сам обул Регину в её новые балетки. Они гуляли часто по набережной. От неё никогда не исходило хромых синкоп из-за неподбитых каблуков. У неё не было в доме животных. Обувь её была хорошо пропитана кремом и аккуратно расставлена по отделениям в прихожей. Всё было идеально. Всё было так, как он хотел.

Пришел, наконец, день, когда Николай решился на серьезный шаг. Им так хорошо вместе. Чего же ждать?! Он пойдет сегодня в ювелирный и купит своей Региночке кольцо, чтобы сделать ей предложение стать его женой. Он купит идеальное кольцо для идеальной женщины.

Посмотрите, в моде сегодня вот эти с большим камнем в центре. Я уже четыре продал за последнюю неделю. Настоятельно рекомендую. Если девушка молода, она уж наверняка следует моде и хочет иметь такое же, – посоветовал Николаю продавец ювелирных украшений.
Нет, – возмутился Николай. – Она не такая как все, ей бы не понравилось то, что носят другие. Я предпочитаю вот это с мелкой россыпью бриллиантов.
Дело вкуса. Вы бесспорно правы. Это – классика, – одобряя выбор клиента, сказал продавец.
Да, это – идеал кольца! Оно великолепно! Оно, как сама Регина, – подумал Николай.
Я беру его, – и он выдохнул, как если бы сделал что-то сакраментально важное.

Весь день Николай находился в состоянии волнения. Он предвкушал наступающий вечер. Сегодня они пойдут в ресторан и он сделает Регине предложение. Всё должно быть идеально.

Вечер пришел не скоро. Николай сильно нервничал: то открывал, то закрывал коробочку, где на белом бархате покоилось кольцо для идеальной женщины.

Вот они вошли в ресторан. Регина как всегда на высоте: в черном маленьком платье, с высокой прической, в новых туфлях на шпильке. Официант разлил по бокалом шампанское. Николай старался охладить жар лица холодными от адреналина ладонями. Регина наслаждалась лепкой потолка в стиле Луи 16 го, разглядывала только что сделанный французский маникюр, слегка облизывая губы, чтобы получше запомнить вкус новой помады от Clinique. Они болтали о повседневных мелочах, о её подружках, о планах на отдых. Ему было всё равно о чем говорить в этот вечер. Любая фраза, исходящая из уст Регины, заставляла катать в его затылке горячие шарики. Он был околдован её голосом, её манерами, её новыми туфлями на шпильках.

Зазвучала новая песня Шакиры, которая им обоим очень нравилась.

Я так хочу потанцевать, – с радостью предложила девушка. – Пойдем, я приглашаю тебя.

Николай смутился. Танцевал он плохо, вернее вообще не умел, но отказать Регине не смог.
Во время его нелепых телодвижений он то и дело смотрел на траекторию движений шпилек Регины. Как же они были красивы! Она как циркулем чертила по паркету чертежи их будущей совместной жизни.

Сейчас самый подходящий момент, – подумал Николай, дослушивая двадцатый припев песни.
Как же он кривит ногой, – пронеслось в голове у Регины.
Они сели за стол, каждый вернулся к своему бокалу с шампанским.

Регина, – начал Николай.

Краска брызнула, окровавив воротниковую зону. – Я давно хотел тебе сказать, что мне хорошо с тобой, что я давно искал женщину, похожую на тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – и, опустив вниз глаза от смущения, протянул коробочку с кольцом его идеалу женщины.

Оставалось несколько мгновений, чтобы сделать Николая самым счастливым из всех присутствующих в этот вечер в ресторане. Для этого достаточно было услышать: «ДА» – в ответ. Не услышав ничего в первые пять секунд, Николай оторвал от пола глаза и переместил их на девушку с коробочкой. Пауза затягивалась. Регина то примеряла, то снимала кольцо, не говоря ни слова. Прошло еще секунд десять. Николай заерзал на стуле. Наконец, закрыв коробочку, Регина посмотрела в глаза Николаю и громко сказала:
Извини, я не смогу носить его.
Она без объяснений встала и, оставив онемевшего молодого человека, направилась к выходу.

Ну как я могу носить это кольцо всю свою жизнь? – спрашивала себя Регина. – Ведь это очень серьезный шаг. Оно совсем не в моем вкусе и абсолютно не подходит мне по стилю. Да и не в моде сегодня эта бриллиантовая россыпь. Нет, нет, это совсем не то, о чем я мечтала. Это не мой идеал кольца. Жалко конечно, парень-то он не плохой. Ну значит не моё..., значит не судьба.

Николай сидел загипсованный от шока на стуле с резной спинкой. Он лихорадочно водил глазами, соединяя отвергнутое кольцо, с удаляющимися шпильками пары лаковых туфель.