По-иному

Я помню всё, о чём мы мечтали,
Но жизнь не для тех, кто любит сны,
Мы слишком долго выход искали,
Но шли бесконечно вдоль стены.

Маргарита Пушкина

Все могло бы быть по-иному.

Все могло бы быть по-иному, познакомься мы на каких-то несколько месяцев раньше. Тогда бы мы сейчас целиком принадлежали друг другу, наполнили бы, как сосуды, наши сердца, души, мысли один другим без остатка.

Но…

Сейчас у Лены есть разрядка. А у меня – ее образ. Образ длинноволосой девушки в профиль, сидящей на подоконнике в затемненной комнате и выпускающей в форточку тонкую струйку табачного дыма. Есть очертания высоких скул, греческого носа, есть отблеск умных, выразительных глаз. Есть образ, который сухо произносит:

– Тебе пора.

Но…

И в моем, и в ее мозгу есть извилины, навсегда зарезервированные под мысли о нем. Я зову его Человек, Возникший Раньше. Не намного раньше. Но этого оказалось достаточно.

Впрочем, у человека есть вполне человеческое имя – Анатолий. Мы оба его ненавидим. Нет, он не отпетый негодяй, не деспот, не подонок. Не наркоман и не уголовник. Не увлеченный собой интроверт и не начисто лишенный чувства юмора зануда. Говоря дворовым языком, он – нормальный пацан. Тихо, нормально так, скребущий наши извилины. За что и ненавидим.

Мне не дает покоя вопрос, как такой простой парень, как Толя, сумел взорвать такую невероятную девушку, как Лена? Чем вызвал в ней достаточную для заветного «да» эмоциональную бурю? Не в силах этого объяснить и сама Лена.

Ее тонкие пальцы тушат сигарету в пепельнице. Нервно.

– Тебе пора, Олег, – повторяет она. – Он скоро вернется.

Чем сильней буря, тем быстротечней. Когда раскаты страсти отгремели, наступил шок. Она, Лена, необыкновенная и прекрасная, увидела рядом с собой просто нормального. А за шоком пришла боль. Боль отчаяния.

Проблема в том, что нормальных не решаются бросить. Их жалеют и терпят. От них воют с тоски, от них лезут на стенку, от них заводят любовников, их проклинают, но не бросают.

Мне нет нужды ни в чьих советах. Мы все мастаки давать советы, когда дело касается чужой личной жизни. Со стороны все кажется ясным и определенным, предлагаемый другим выход видится нам единственно правильным. Мы никогда не скупимся на подобные советы, ибо советы и обещания – самый дешевый товар на рынке.

Так что не надо. Мы имеем то, что имеем: Лена разрядку, я – ее образ.

– Поцелуй меня, Олежек, – шепчет она, – и иди. Иди, хороший мой. Иди.

Все, время паковать образ и уносить с собой. Пытаться согреть им свою холостяцкую квартиру.

Черт, все могло бы быть по-иному!

* * *

Я на ночной остановке, жду последнего трамвая. Выбежавшая из лесопарка маленькая серая мышь, неожиданно осмелев, забирается мне на нос ботинка. Зачем? Ей настолько одиноко в этом огромном лесу? Немного покрутившись, мышка спрыгивает и уносится обратно в родную чащобу.

Слушаю тишину и думаю о дне, когда Лена встретила Толю. Стараюсь представить, как это было.
Лена рассказывала, как пятничным вечером сидела с подругой в кафе. Как к их столику подошел молодой человек. Представился. Предложил угостить шампанским. И… Собственно, все. До чего банально!

Почему я не зашел тем вечером в то кафе? Что я делал?

Пил с друзьями в другом месте. Веселился. И не подозревал, что где-то в то же самое время предрешаются мои страдания.

Наконец звенит трамвай. Сажусь. Я – единственный пассажир. Едем.

Наши с Леной пути пересеклись спустя полгода. Мы подружились. Тогда она еще сходила с ума по Толику. И с ее уст уже успело слететь злосчастное «да».

Она остывала к нему на моих глазах. Остывала, мучаясь от страшного разочарования. И тем больше ее тянуло ко мне. Сначала чтобы выговориться, потом чтобы разделить обнаружившиеся общие интересы, потом… Потом настал момент, когда невинные друзья вдруг оказались вместе в одной постели. И поняли, что обречены. На безысходное чувство. Ведь Толя нормальный. Которых жалеют и которых не бросают.

Закрываю глаза.

Достаю сокровенный Ленин образ, чтобы с грустью им полюбоваться. Он – все, что у меня есть…

Резко поднимаю веки.

Что такое объявили через динамики?! Мы не туда едем!

Смотрю на бегущую строку.

Это не мой маршрут! Я сел не в тот трамвай!

Чертыхаясь, поднимаюсь. Выхожу на следующей же остановке.

Где я очутился? Как теперь отсюда выбираться?

Кажется, я знаю где.

О нет! Что за дьявольское провидение! Я стою напротив того самого кафе, в котором повстречались Лена и Анатолий!

Из его окон идет свет; оно еще открыто. И какая-то неведомая сила неумолимо влечет меня туда. Я делаю шаг, другой, перехожу дорогу и, выдохнув, дергаю за дверную ручку…

Я никогда доселе сюда не заходил.

Несмотря на поздний час, в кафе многолюдно. Просто на удивление многолюдно для ночи с понедельника на вторник. Так многолюдно, что с трудом нахожу свободный столик. Неужели никому из этих людей не надо завтра на работу? Кто здесь собирается? Всероссийское общество тунеядцев?

Опускаюсь на кожаный диванчик. Осматриваю интерьер. Вполне милое заведеньице, оформленное под американское бистро. Гляжу в ламинированное меню. Вот так цены! В хорошем смысле. Я таких уже лет пять не видел. Тут же замечаю на столе еще одну странность – пепельницу. Здесь что, ничего не слышали про антиникотиновую кампанию? Совсем не боятся огромных штрафов? Да, кругом все курят. Ну и местечко…

И вот меня берет настоящая оторопь. Ибо натыкаюсь взглядом на двух девушек, в одной из которых… узнаю Лену!

У Лены очень запоминающаяся внешность. Оттого сходство кажется еще более поразительным. Правда, волосы девушки намного короче и выкрашены в другой цвет, у нее иной макияж, да и выглядит она в целом несколько моложе, но тем не менее! Сходство просто фантастическое!

Тянусь за смартфоном. Хочу сфотографировать девушку, чтобы потом показать Лене. Вот она удивится…

Но удивляться снова приходится мне.

Вместо смартфона я достаю свой старый «кнопочный» телефон, которым уже не помню, когда пользовался последний раз.

Перевожу взгляд с телефона на девушку, с девушки на телефон. В мозгу зреет догадка…

Нет, это невозможно! Абсолютно невозможно!

Включаю телефон. Что со временем? Должно быть гораздо позднее! Смотрю календарь: число, месяц, год… Наконец, день недели.

Пятница!

Это тот самый день!

Тот самый пятничный вечер! В том самом месте!

И эта девушка – Лена!!!

За считанные мгновенья до знакомства со своим будущим мужем!

Быстро подзываю официантку.

– Бутылку шампанского за тот столик, пожалуйста.

Официантка, заговорщически улыбнувшись, кивает.

Жду, судорожно сжав кулаки и наблюдая, как девушки о чем-то беззаботно щебечут.

Наконец перед ними ставят бутылку. Те смущенно переглядываются. Пытаются догадаться от кого это.

Поднимаюсь, чувствуя, как стучит в висках от волнения. Размеренным шагом направляюсь к столику девушек.

На спине чей-то недобрый взгляд…

Я знаю, кому он принадлежит.

Извини, Толян, тебе не повезло. Все будет по-иному.

* * *

Я будто заново узнаю Лену. Удивительно!

Прекрасно и удивительно!

Кажется, я начинаю ее любить еще больше. Глубже. По-иному. С каждым ее взглядом, с каждой ее улыбкой опускаюсь в эту девушку, как в омут…

И она – не равнодушна ко мне.

Стадия «друзья» кончается для нас, так толком и не наступив.

Проходят месяцы.

Что происходит у нас дальше? Скажу одним словом: идиллия. Просто идиллия и ничего, кроме идиллии.

Я никогда не был так счастлив, вновь проживая это время с Леной. Теперь с полностью моей Леной! Теперь в мыслях каждого из нас нет никого, окромя своей второй половинки. Никто не стоит между нами незримой стеной. Мы молоды, беззаботны, полны страсти. И весь мир принадлежит лишь нам двоим. Теперь все по-иному.

Настает время сделать девушке предложение. О, мое сердце готово выпрыгнуть из груди, слыша ее трепетное «да»!

Я обязан позаботиться о своей богине. Сделать так, чтобы она ни в чем не нуждалась. Я мужик, я должен!

Но для этого нужны средства. Поэтому устраиваюсь на более высокооплачиваемую работу. Более высокооплачиваемая работа требует большей отдачи сил, больше времени. Ничего! Я мужик, я справлюсь!

Жаль одного – что приходится меньше уделять внимания моей драгоценной Лене.

* * *

Поздним вечером, уставший как собака, поднимаюсь по лестнице. На площадке курит сосед, дородный и седовласый мужик, плевать хотевший на любые запреты. Вяло пожимаю его мягкую огромную ручищу.

– Твоя Ленка-то, похоже, любовничка завела. В курсе? А, Олежек? – с хитрым прищуром заглядывает он мне в глаза.

– Не понял, ты о чем, Петрович?

– Да захаживает тут один.

Всматриваюсь в шальные зрачки. Принюхиваюсь. Ага, так и есть – запашок-с. Шутка пьяного мишутки.

– Спокойной ночи, Петрович.

Похлопав его по плечу, поднимаюсь еще на пролет. Вставляю ключ в замочную скважину.

Любимая ждет меня.

Ох, опять вся энергия ушла на проклятую работу. И как с такой отдавать супружеский долг?

В один чудесный день я неожиданно обнаруживаю у нас дома интересный девайс – электрическую зажигалку с подзарядкой через USB.

– Откуда это? – спрашиваю только что прикурившую от очередной своей «крикетки» Лену.

– Это?.. А, Нинка подарила. Прикольная штучка, правда?

– Прикольная. Что ж не пользуешься?

– Да… – Лена неловко улыбается, – не привычно как-то. Хочешь, ты возьми.

– Благодарю, но тебе подарили – ты и пользуйся.

Обычно в выходные я встаю поздно. Из-за постоянного недосыпа на буднях. Но сегодня меня что-то настойчиво толкает к пробуждению.

Продираю глаза. Лены рядом нет. Из смежной комнаты слышу ее приглушенный голос – с кем-то говорит по телефону:

– Нет, не получится. Он сегодня дома… Ну зачем ты снова? Мы уже об этом столько раз говорили. Я не могу так взять и бросить его. Он нормальный мужик, он безумно меня любит… Да, жалею. Пойми, хороший мой, все не так просто…

С кем это она? О чем? Может, я еще сплю?

– …и я тебя целую.

Нет, не сплю. Мне холодно и неуютно.

Не могу бросить… Нормальный мужик… Жалею… Хороший мой… Целую… Странная зажигалка… Слова соседа…

У Лены есть любовник! У моей Лены есть любовник! Моя Лена предпочла мне другого! Другого – мне!

Кого?! Кого?!..

Скоро полночь, на улице темень.

Сижу в деревянной беседке, поставленной заботливыми муниципалами в углу двора, поглядывая то на подъезд, то на окна нашей квартиры. Из них меня нельзя заметить. Лене сказал, что уехал на сутки в командировку…

Стоп! Я ли это? Я ли сижу сейчас здесь и жду, когда к любимой заявится вор, укравший у меня ее сердце?

Чувствую себя идиотом, но… не могу по-иному. Я должен все узнать до конца. Во всем до конца убедиться.

А может, мне лишь почудился тот разговор? Может, ту чертову зажигалку ей действительно подарила подруга? Может, сосед правда пошутил, будучи навеселе?

Конечно же! Конечно же, почудилось! Конечно, старый дурак пошутил! Какой же я кретин! Как я мог подумать, что Лена могла меня предать! Что моя Лена могла меня предать!

Хватит томиться в этой гнилой беседке! Пора возвращаться к Лене. Скажу, что командировку неожиданно отменили…

Слышен чей-то быстрый шаг, гулко звучащий в ночной тиши. Какой-то мужчина подходит к нашему подъезду. Набирает код. Распахивает дверь. В секундном проблеске света я вижу его лицо…

Нет, мне показалось! Опять причудилось!

Однако я не в силах двинуться с места. С замеревшим сердцем смотрю на окна. На кухне зажигается свет. По потолку пляшут две тени…
…и мое сердце камнем падает вниз. В бездну. Мне не показалось: она там с ним! С ним – с Анатолием!!! Как они могли встретиться уже в этой реальности?! Как стали любовниками?! Как так получилось, что мне теперь отводится роль…

Они гасят свет. Во всей квартире.

Что делать? Что мне сейчас делать? Ворваться и застукать их?

Да, надо…

Нет, нельзя! Нельзя ни в коем случае!

Если я это сделаю, я потеряю Лену. Потеряю свою любимую навсегда!

И вдруг находит озарение.

Я тянусь за смартфоном. Набираю номер армейского друга. Знаю, тот живущий один полуночник, так что не рассердится за поздний звонок.

Точно, Генка гудит от радости. Здорово! Как дела? Как работа? Как семья? Как то да се… Я прерываю его:

– Гена, мне нужен пистолет.

Я узнал, какой дорогой приходит Толик. На этом пути есть один тихий закоулок, безлюдный даже днем. Что уж говорить про темное время суток. Идеальное место.

Где я сейчас, находясь в очередной «командировке», и поджидаю гада с пистолетом в кармане. О глушителе тоже позаботился.

Стрелял я всегда хорошо. Уверен, что блестяще справлюсь даже в непроглядной тьме. Мне стоит лишь, заслышав шаги, выйти из своего укрытия у него за спиной и спустить курок. Потом надо будет обшмонать труп – пусть все выглядит как разбой, нападение какого-то беспредельщика.

Скоро Лена опять будет принадлежать только мне.

Идет.

У Толика торопливый, узнаваемый шаг. Ш-рр, ш-рр, – слышу, как мой ненавистник ступает по гравию.

Внимание…

Бесшумно выскальзываю из-за угла. Достаю пистолет, навожу ствол. Палец ложится на курок.

Ш-рр, ш-рр, ш-рр, ш-рр, – не услышав меня, Толик продолжает путь.

А я, как дурак, стою с пистолетом в вытянутой руке.

Будь я проклят! Я не могу его застрелить. Я не могу убить человека!

Я пытался еще дважды. И оба раза так же давал Толику спокойно уйти. Мне остается только смириться.

Смириться с тем, что моя жена – моя любимая, боготворимая Лена – делит постель с другим. Я не могу ее оставить, не могу потерять. Просто не мо-гу.

Я противен сам себе. Стал ненавидеть себя больше, чем Толика, ибо я слабак и неудачник. Ненавижу за то, что меня жалеют. Жалеют как нормального мужика. И я схожу с ума от этой ненависти, от этого самопрезрения.

Насколько меня еще хватит?

* * *

– Эй, гражданин! Эй!

Содрогнувшись от испуга, разлепляю глаза.

Брезжит рассвет. Я на трамвайной остановке, передо мной стоит полицейский. Невдалеке бегает по своим делам вчерашняя знакомая мышь.

– У вас все в порядке? – спрашивает страж порядка.

– Да. Просто немного задремал. Не подскажите, который час?

– Половина шестого. Точно все нормально?

– Точно.

– Ну смотрите.

Отдав честь, полицейский удаляется.

Бог мой, ну надо же! Впервые со мной такое. А каков сон! До чего ж ужасно было побывать в шкуре нормального мужика Толяна! Хотя момент с «армейским другом», доставшим пистолет, был даже забавным. Ведь в армии-то я, в отличие от Толика, не служил.

По рельсам дребезжит первый трамвай. Вглядываюсь в номер: мой.

Благо, у меня сегодня отгул. Могу поехать домой и нормально выспаться.

Подъезжает трамвай. Поднимаюсь с лавки, разминая затекшие члены.

Внезапно звонит смартфон.

Кто это еще в такую рань?

Лена?!

– Олег, ты не спишь? – Ленин голос дрожит. Сразу чувствую что-то неладное.

– Нет. Что случилось?

– Ты где-то на улице? Можешь приехать? Прямо сейчас! Очень тебя прошу, Олежек!

– Погоди… А как же Толя?

– Нет больше Толи.

С порога Лена бросается мне на грудь с опухшим от слез лицом.

Анатолий так и не вернулся вчера домой. Вскоре после моего ухода Лене позвонили. Ее мужа нашли застрелившимся в своей машине.

– Это он из-за меня. Из-за нас… – рыдает Лена на моем плече.

Я с нежностью поглаживаю ее длинные шелковистые волосы.

– Нет, милая, что ты. Это невозможно. Он же ничего не знал о нас. Видимо, была еще какая-то причина.

– Какая еще причина, Олег? – Лена поднимает свои красивые, глубокие глаза. Почему-то особенно красивые сейчас, когда плачет.

– Не знаю. Но она должна была быть. Понимаешь? Другая причина.

Лена продолжает всхлипывать. А я продолжаю ее успокаивать. Успокаивать и убеждать. И у меня постепенно это получается. Я заставлю ее поверить в эту спасительную для нас неправду.

Да, я эгоист. Лжец и эгоист. Но… я не могу потерять Лену.

* * *

Как-то ночью, умиротворенные, лежим в постели. Вдруг Лена с грустью произносит:

– А знаешь, все могло бы быть по-иному.

Я не отвечаю ей. Лишь молча думаю про себя: нет, Леночка. По-иному быть не могло.

Москва
Февраль 2017 г.