"Волшебная лисица Кицунэ"

Этот тяжелый взгляд преследовал Ирму уже полгода, изматывал, вторгался в любой сон, разрушая его, превращая в кошмар каждое пробуждение. Сегодня ночью приснилась кондитерская, пахнущая ванилью, корицей, имбирным печеньем. Горячий кофе остался нетронутым из-за тревожного взгляда сквозь стекло витрины, освещенного утренним солнцем. Зрачки глаз расширялись, втягивая все пространство кондитерской. Звуки, запахи повисли в сладком воздухе, не давая пошевелится. Хотелось сжаться, спрятаться под стол, исчезнуть.
Уже проснувшись, Ирма лежала с закрытыми глазами, стараясь понять, сон это или реальность?
— Надо в себе разобраться, написать рассказ или новеллу про свою жизнь.
Но глухое неверие в себя захлестнуло её.
— Жалкая попытка. Дневники, которые я писала с 14 лет, ни к чему кроме скандалов не приводили. И почему родным так интересно узнавать, что на душе у ребенка? Вот мне, например, сейчас совершенно не интересно, чем живут, о чем думают мои дочки. Или все же у меня сын и дочь? О нет — это моя фантазия! Хотела сына и дочку, но с сыном не знала бы, что делать. А муж вообще не принимает участия в моей жизни с детьми. Только и знает, что работать, деньги зарабатывать. Как будто мы голодаем…
После таких мыслей у Ирмы стало еще поганей на душе. Она перевернулась на живот, потом на бок, согнула коленки к подбородку и почти проснулась.
— Поза ребенка – в ней мне становится легче.
Чуть скрипнула дверь спальни, Ирма открыла веки и встретилась с глазами младшей Лины.
— Мама уже не спит! — девчонки заскочили в пастель, разбудив Ирму до конца.
— Бабушка уже завтрак сделала, пойдем на кухню, — сказала старшая Лика.
— Снова снилось что-то ужасное? — мама была как всегда участлива и добра.
***
— Хоть бы накричала, выволокла меня за волосы из кровати. Ведь какая стыдоба, детям уже 5 и 4 года, а я каждое утро сажусь за накрытый стол завтракать, как будто какая-то школьница или студентка. Даже не спрашиваю, позавтракал ли мой муж перед работой.
— Что вообще происходит в моей жизни? Почему меня все жалеют, помогают, как будто я какая-то ненастоящая, не до мама, не до жена, не до человек?
Ирма старательно уплетала кашу, чтобы дочки видели, как надо любить и есть вкусную манную кашу. А хотелось с утра круассан, кофе latte, и сигарету…

Девочки смеялись и баловались за столом. Ирма смотрела на них и думала, что даже остановить их не хочется.
— Достаточно того, что меня в детстве бабушка замучила правилами хорошего тона, которые пришлось потом всю оставшуюся жизнь забывать…
Эту печальную мысль прервала каша, прилетевшая в лицо. Ирма, очнувшись от неожиданности, увидела испуганные лица девчонок, спрятавших под стол свои ложки. Хотелось заорать, выскочить из-за стола, отшлёпать каждого по отдельности и всех сразу. Над столом нависла испуганная тишина и больше всего испугалась бабушка, не зная, как отреагировать на выходку своих внучек — дочку было жалко.
Увидев ужас в глазах своей мамы, Ирму как будто отхлестали по щекам.
— Снова я, мы огорчаем маму! – подумала она. — Мамочка, я тебя сильно люблю! Я и так принесла тебе столько переживаний, неприятностей, еще и мои дети, эти выродки, продолжают тебе портить жизнь… Мама, мамочка…
Ирма размазала кашу по лицу, засмеялась и облизала ладошку.
— А что, может нам устроить косметический салон, девчонки? Намажемся кашей, тертыми огурцами и станем красотками! Сделаем маски!
Лина и Лика захлопали в ладоши, засмеялись.
Бабушка медленно начала убирать со стола, готовить «косметический салон». В жизнь вернулось понимание и счастье. Солнце светило в окно, призывая любить весь мир и радоваться лету!
***
Игровая площадка во дворе была любимым место прогулок: девочки забрались в песочницу, Ирма на скамейке погрузилась в смартфон. Смех и визг не мешал, а создавал определенный фон для контраста жизни. Листая страницы инстаграма, «лайкая» и «окая» чужие фотографии, переписываясь с друзьями, Ирма поняла, что давно не выставляла фото и сториз о своей жизни.
— Девочки сегодня одеты в розовое и бирюзовое, как всегда красиво с иголочки, — подумала Ирма, — мой легкий, чуть небрежный макияж тоже сейчас в тренде.
Ирма подняла голову от смартфона, чтобы позвать дочерей, но их в песочнице не оказалось. Первой мыслью было, что мама, как всегда, наблюдая со стороны прогулку внучек с дочерью, позвала их к себе или они сами к ней подошли. Ирма спокойно встала, надвинула черные очки и оглядела все скамейки вокруг игровой площадки. Все были заняты своими делами: дети бегали, молодые мамочки сидели или стояли, уткнувшись в телефоны, бабушки оберегали малышей в песочнице, на качелях, горках.
Ирму всегда раздражало, как старшее поколение контролирует любое движение внуков, неловко пытается подстраховать на горке, тормозит или раскачивает качели. Дети должны сами учиться играть и вообще жить, это их жизнь и не нужны дурацкие педагогические подпорки… Но сейчас почему-то жгучее раздражение перебивалось тревогой. Желание делать селфи просто испарилось. Захотелось позвонить маме, узнать, где они спрятались, пусть выходят, пора уже домой идти с прогулки.
Ирма набрала номер мамы: «Ма, ты где?»
— Дома, а что?
— Девочки куда-то пропали…
— Как пропали? Где, ты где? – голос Алисы Абрамовны стал неожиданно звонким, как ультразвук.
Ирма вся сжалась, горло перехватило: «Не беспокойся, я их сейчас поищу».
— Вот, я так и знала, что что-нибудь случиться… Ты никчемная, бездарная мамаша… — голос Алисы Абрамовны прерывался дыханием, она уже бежала.
— Мама, ну зачем ты так, не парься, — хриплым голосом ответила Ирма кажется по инерции. Но холодный ужас добрался до горла, сковал спину и ноги, захотелось завизжать, закричать, спрятаться под стол и сжаться в комок…
— Их украли! — страшная мысль вывела Ирму из ступора. Она побежала до края площадки, заглядывая под игровые домики, за горку. Вокруг только чужие дети, которые играли, смеялись и казались такими счастливыми в этом опасном мире.
— Надо спросить у мамочек, — подумала Ирма, но увидела, что каждая родительница или занята своим смартфоном или своим ребенком. Никому ни до кого нет дела.
— Доченьки, маленькие мои доченьки, куда же вы делись? Вот же я ворона – забыла про вас, как будто какие-то Милы, Ники в интернете важнее моей и вашей жизни? Господи, подскажи куда они могли подеваться?
— А мама-то какова? Вот и открыла, что она обо мне думает! Все, нахожу девчонок и ухожу, уезжаю куда глаза глядят. Достали все!..
***
Как вспышка в голове возникло воспоминание, вернее рассказ мамы, как та оставила маленькую Ирму в коляске у магазина, вышла, а коляски с девочкой нет. Мама бегала вокруг дома, спрашивала у прохожих, не видели ли кто увез коляску с ребенком, снова бегала и плакала. Прохожие подключились к поиску малышки и нашли во дворе дома, где жила мама. Тогда решили, что знакомый пошутил. Но ужас той ситуации преследовал маму и даже Ирме этот страх потерять ребенка передался. Однако она высокомерно считала – у ней то так не получится. Да и время другое – оставь ребенка без присмотра, быстро придут социальные служащие и заберут ребенка у матери.
— Неужели и со мной такое приключилось? — думала Ирма, сидя на скамейке, не в силах встать, чтоб пойти искать дальше. Слезы сами собой лились, было тяжело дышать, в глазах потемнело, как будто небо рухнуло на землю. И вдруг пошел дождь, сначала редкий, а потом припустил. За две минуты вокруг Ирмы уже плясали капли дождя, а родители с детьми исчезли с детской площадки.
Со стороны проспекта бежали женщины под предводительством Алисы Абрамовны, размахивали зонтиками, кричали. Ирма думала, что провалится сквозь землю.
— Мама, зачем эти люди? – только и успела сказать.
— Где дети? Ты почему сидишь? Где дети, я у тебя спрашиваю?
— Вот, смотрите, и это моя дочь! Они от тебя убежали? Куда?
Женщины – соседки и подруги столпились вокруг Ирмы и начали кричать, предлагать позвонить в полицию, разбиться на группы и искать…
— Мама, зачем эти женщины? Мы сами найдем детей. Зачем так позорится?
— Ты не мать! Ты безработная, лентяйка…
— Мама, я работаю, только по ночам, ты же знаешь.
— Стыдилась бы говорить об этом, работа в интернете, это не работа! От этого облучения и ребенок родился больной! Теперь мучайся с вами!
— Лика нормальная, просто немного аутичная. Но это не страшно, ты же знаешь! Зачем кричать об этом?
— Чтоб забрать у тебя детей! Отдать в детский дом или бездетным! Сил моих больше нет так мучится! – глаза Алисы Абрамовны стали закатываться, Ирма вспомнила, что такое уже было с мамой.
— Мама, замолчи! Вон все с площадки! Вы мне горизонт закрываете! – у Ирмы от страха за мать вдруг возникла сила и наглая уверенность.
— Все по домам! Достали! Надо детей искать, а вы здесь утроили линчевание…
Женщины испуганно отступили от скамейки, сразу стало светлее без зонтиков и дождь прекратился. Цветные зонты стали медленно расходиться.
***
За кустами затормозил автомобиль Mazda, хлопнула дверца, девочки неслись к скамейке, довольные, с испачканными мороженным мордашками. Старшая Лика размахивала рыжим лисьим хвостом.
— Мама, баба, мы здесь!!! Я видела Кицунэ!!!
Вслед девочкам шагала стройная молодая женщина, с шапкой рыжих волос.
— Ирма! Алиса Абрамовна! Как рада видеть вас! Мы с девочками съездили за мороженным.
— Полина, ты нашла девочек? Мир не без добрых людей! – Алиса Абрамовна приходила в себя, улыбаясь сквозь слезы.
— Девочки играли на стоянке, я их узнала. Купила мороженное и к вам через кусты.
— Садитесь в машину, довезу вас до подъезда.
— Зайдешь на чай? — у Ирмы голос дрожал, но финал истории теперь казался не такой печальный, как пять минут назад.
***
— Лика знает волшебную лису Кицунэ. Вы читали?
— Может быть, не помню, — Ирма разлила чай в розовые чашки. Печенье с корицей лежало горкой в коробке.
— Она увидела рыжие лисьи хвосты у меня в машине и начала рассказывать историю про Кицунэ. Да так оригинально, что я заслушалась.
— Ирма, у тебя старшая очень интересная девочка, — Полина взяла ложечкой варенье из розетки.
— Если не считать, что ей поставили диагноз Аспергера… Я в ужасе! Мама больше того, ей и меня жалко и Лику. С Линой они погодки, а диагноз Лике поставили в 3 года, когда уже Лина родилась.
— Диагноз Аспергера могли бы поставить Микеланджело, Винсенту Ван Гогу, Биллу Гейтсу, Исааку Ньютону, Никола Тесла, Бобби Фишеру, Моцарту, Андерсену, Сократу, Ньютону, наконец Льюису Кэрролу. Еще? – Полина буквально загорелась, перечисляя гениальные фамилии, размахивая ложечкой.
— Чарльз Дарвин, Эрнест Хемийгуэй, Авраам Линкольн и много еще достойных людей.
— Полина, да неужели это так? Откуда ты знаешь? – Ирма искала в глазах подруги подвох, шутку.
— Об этом не принято говорить, но нас взрослых — интеллектуальных аутистов с биполярными расстройствами довольно много. И я свободно определяю своих – сказочников, трудоголиков, гениальных людей. Кто-то может себя контролировать, умеет ставить реальные цели и социально адаптироваться. Детей нужно не прятать, а заниматься с ними. Ты согласна?
— Я согласна, — в дверях стояла Алиса Абрамовна. – Но что делать, как помочь – не знаю.
— Я знаю, что делать с Ликой, — уверенно сказала Ирма.
— Ну как ты можешь знать? Ты сама родилась с таким диагнозом, я была в ужасе, чуть не отдала в дом инвалидов. Бог остановил.
— Мама, ты что говоришь? Как ты могла мне не рассказать?
— Зачем тебе было знать? Да и не думала, что ты меня поймешь.
— Да что происходит? Сегодня у нас день открытия семейных тайн? – Полина с удивлением отставила недопитый чай.
Алиса Абрамовна без сил опустилась на стул, руки безвольно упали на колени, в глазах слёзы.
— Прости меня, Ирмочка, прости. Вот теперь и на внучку передалось, генетика…
— Мама, Полина, что происходит? Зачем все скрывать? Если б я знала!..
— И что тогда? – Полина внимательно посмотрела в глаза Ирме.
В глазах Ирмы стояли слезы.
— Вот что, — Полина стала собираться, — Приезжайте в театральную студию, запишем версию Лики про Кицунэ. И не забудьте – Ньютон, Тесла, Сократ, Фишер, Дарвин, Линкольн и я – успешная вумэн!

Ночью Ирма спала спокойно. Раскосые глаза девушки – лисицы завораживали, красные отблески бумажных фонариков с длинными лисьими хвостами передвигались по серым холодным стенам замка, терялись в пространстве пустых окон. Лисица уходила по песчаной дороге, в ночь. На плече она несла длинную бамбуковую палку, на которой позвякивали фарфоровые маски, пушистые рыжие лисьи хвосты, ленты и фонарик. На горизонте небо освещалось тонкой полоской нежного бирюзового цвета. Запах цветущих деревьев долетал издалека, будоража ноздри, радуя душу. Лепестки жасмина медленно кружились в розовой чашке цветочного чая.