Панацея от безумия

— Окунайся, это вовсе не страшно! – крикнул Робин. Он вовсю уже плескался в зеленоватой жиже, которую в «Пансионе Св. Варфоломея для тяжело больных», считай в психушке, нам набирали в ванные вместо воды.
Я только покачала головой. Не полезу я в эту дрянь, странная она. Почему просто не дать нам воду?
Эти ванные начались около месяца назад, и только я во всем пансионе до сих пор не мылась. Воняла, конечно, ужасно, но что поделать. А о влиянии этой жидкости и спорить не приходилось: все ходили радостные и довольные, буйные перестали буянить, слепые прозрели, немые заговорили, хромые побежали и прочее, и прочее, и прочее. Но я-то видела, что-то не так.
После этих ванн у всех вокруг становятся странные улыбки, острее зубы, меньше уши и, кажется, раздваиваются языки.
Я сделала шаг назад, но почувствовала толчок в спину.
— Да заходи уже! – крикнул толкнувший сзади. Видимо, медсестра.
Жижа была гуще воды, как кисель и схлопнулась над головой будто болото. Я выдохнула и увидела, как пузыри медленно поползли к поверхности. Стало спокойно и хорошо.
— Вот видишь, ничего страшного, правда? – со злобным оскалом\милой улыбкой спросила медсестра.
Голову мою объял туман, я улыбнулась в ответ и сказала:
— Да, — чувствуя, как в горло ко мне затекает противная жидкость.
Кажется,
она со вкусом мяты.